Скажи мне все

Глава 8

Карен проснулась поздно, с трудом заставив себя открыть глаза. Голова была тяжелая, веки слипались, все тело ныло. Карен оторвала голову от подушки и несколько минут молча сидела в постели, обхватив голову руками. Подушка была мокрой от слез. Карен попыталась вспомнить, что ей снилось, но перед глазами мелькали лишь отрывочные картины ночных кошмаров. Наверное, во сне она снова и снова переживала долгий трудный день и те драматические события, которые недавно произошли.

Карен медленно встала и подошла к окну. Она отодвинула плотные занавески на окнах, и в глаза ударил яркий солнечный свет.

«Наверное, сегодня опять будет страшная жара, — тоскливо подумала Карен. — А впрочем, летом здесь всегда жарко».

В комнате летний зной и духота не чувствовались, поскольку все номера отеля «Марриотт» были оснащены мощными, но почти бесшумными кондиционерами, наполнявшими воздух прохладой и свежестью. Карен немного постояла около окна, а потом побрела в ванную принять душ. Вымыв голову и постояв под прохладными бодрящими сильными струями, она вытерлась полотенцем и уже хотела включить фен, чтобы высушить волосы, как в этот момент зазвонил телефон. Карен заторопилась в комнату, где на низеньком столике около постели стоял телефонный аппарат.

— Алло! Я слушаю вас!

— Доброе утро! — От знакомого глубокого бархатного голоса с мягкими проникновенными интонациями у Карен перехватило дыхание. — Надеюсь, я вас не разбудил?

— Нет, детектив Частин, вы меня не разбудили. Я уже проснулась и даже успела принять душ, — ответила Карен, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно и спокойно.

— Так вы недавно встали? — В голосе Марка Частина послышалось удивление.

— Да, а разве уже много времени?

Карен схватила электронный будильник, стоявший рядом с телефоном, взглянула на циферблат и изумленно покачала головой. Десять двадцать три. Не может быть! Неужели она так долго спала?

— А вы знаете, сколько времени? — насмешливо спросил Марк Частин.

— Теперь знаю, — упавшим голосом произнесла Карен. — Я только что посмотрела на часы. Почти половина одиннадцатого!

— Совершенно верно! — рассмеялся детектив. — Я специально не стал звонить раньше, поскольку был уверен, что вы долго будете спать после вчерашнего дня.

Карен улыбнулась. Как приятно слышать голос детектива Частина и сознавать, что он думал о ней и даже не стал будить ее рано утром!

— Сможете подъехать ко мне в управление? — спросил Марк. — Я хотел бы отдать вам… вещи вашего отца.

При упоминании об отце лицо Карен омрачилось, и воспоминания о вчерашних печальных событиях нахлынули на нее с новой силой.

— Да, смогу, — тихо ответила она. — В какое время это лучше сделать?

— В любое, но если у вас, мисс Витлоу, на сегодня другие планы, то можете заехать ко мне и завтра. Это не срочно.

«Завтра должны состояться похороны! — вдруг вспомнил Марк. — Ей будет не до этого!»

— Знаете, мисс Витлоу, приезжайте все-таки сегодня! — продолжил он. — Вы ведь живете недалеко от полицейского управления.

— Я обязательно приеду сегодня! — твердо сказала Карен. — Точнее, приду, поскольку это действительно близко. Сейчас позавтракаю и начну собираться, мистер Частин.

— Значит, договорились! Я буду ждать вас, мисс Витлоу! До встречи!

— До свидания!

Карен опустила трубку на рычаг и несколько минут сидела неподвижно. В ушах звучал бархатный мягкий баритон детектива Частина, она снова и снова перебирала в уме сказанные им фразы… Потом позвонила портье и заказала завтрак в номер. Пока Карен ждала, когда принесут завтрак, она выбрала самое легкое платье и открытые туфли, оделась и подкрасилась. Позавтракав, она подошла к зеркалу, придирчиво оглядела в нем свое отражение и осталась довольна.

«Он сказал, что мне надо забрать вещи отца, — думала Карен, собираясь выходить из номера. — Какие вещи могут быть у уличного бродяги? Наверное, потрепанная старая одежда, рваные башмаки и… все».

Как же случилось, что Декстер предпочел бродяжничество и ночевки на улицах своей семье — любящей жене и дочери? Пренебрег своими обязанностями, откровенно насмехался над преданностью Джанет, использовал ее, брал деньги, исчезал… Во имя чего?

«Почему Джанет все это терпела? — думала Карен. — Ни разу не упрекнула мужа, не закричала на него, не выгнала из дома?»

Эта мысль не давала Карен покоя. Она пыталась понять мотивы поведения матери, встать на ее место, но ничего не получалось. Нет, она бы так не смогла, она бы выгнала Декстера раз и навсегда и запретила себе даже думать о нем! Как хорошо, что Джанет не дожила до того дня, когда убили ее любимого Декстера! Она бы не вынесла просмотра страшных кадров, которые вчера пришлось увидеть ее дочери!

Карен закрыла комнату, спустилась вниз и вышла на улицу. На улице было так же жарко, как и вчера, но легкий, еле заметный ветерок немного освежал, и идти по раскаленной мостовой было не так тяжело. Девушка с интересом разглядывала яркие нарядные витрины магазинов и бутиков, вдыхала ароматы, доносившиеся из открытых дверей кафе и закусочных. Пахло крепким, только что сваренным кофе, свежеиспеченными булочками, сладкими пирожными и всевозможными специями. Группы оживленных, смеющихся туристов останавливались перед каждой витриной и с любопытством глазели на деревянных кукол, изящные статуэтки, фигурки, вырезанные из камня, показывали пальцами на огромное чучело леопарда, на экзотические маски, украшенные разноцветными бусами.

Карен знала, что ей следует торопиться в полицейское управление, где ее ждал детектив Частин, но не могла отказать себе в удовольствии, подобно туристам, останавливаться около витрин и любоваться выставленными товарами. Казалось, Новый Орлеан был создан для того, чтобы по его улицам гуляли нарядно одетые, беззаботные люди, покупали самые разнообразные вещи, наслаждались жизнью и веселились. Никто не обращал внимания на жару, все были счастливы и довольны жизнью.

В конце улицы Карен увидела здание управления Восьмого района и ускорила шаг. Этот старинный дом с колоннами, обнесенный металлической оградой с массивными воротами, сегодня показался Карен олицетворением Нового Орлеана. Он выглядел изящно, изысканно, даже немного кокетливо. Странно, что в таком похожем на музей доме работали серьезные люди и решали важные вопросы… Чему только не были свидетелями старые, выкрашенные голубой краской стены, каких только признаний они не наслушались! Какие любовные драмы и кровавые трагедии разыгрывались здесь, сколько слез было пролито, сколько выплеснулось ненависти и гнева!

Карен вошла в ворота, миновала узкую тропинку, ведущую к входной двери с табличкой, и очутилась в холле. Сегодня там вместе девушки дежурил молодой полицейский.

— Добрый день, мэм! Вы к кому?

— Здравствуйте. Могу я видеть детектива Частина?

— Он вас вызывал? Назовите ваши имя и фамилию, пожалуйста.

— Карен Витлоу.

Дежурный полицейский позвонил по телефону, сказал несколько фраз, а потом, повесив трубку, обратился к Карен:

— Детектив Частин ждет вас, мэм. Вы знаете, где находится его кабинет?

— Да, знаю, спасибо, — улыбнувшись, ответила Карен и направились в глубь коридора.

Подойдя к знакомой уже двери, она на секунду остановилась и прислушалась: детектив Частин разговаривал по телефону. Карен приоткрыла дверь, и Марк Частин, увидев ее, сделал приветственный жест. Она вошла, детектив, не переставая разговаривать, указал ей рукой на стул с прямой спинкой. Карен села и положила руки на колени.

Сегодня Марк Частин выглядел особенно привлекательно в белой рубашке с короткими рукавами, удачно оттенявшей его смуглое, загорелое лицо, и узких черных брюках. Карен смотрела на Частина, продолжавшего говорить по телефону, и слышала, как сильно у нее бьется сердце. Если бы она встретила его не в полицейском управлении, а, например, на улице или в ресторане, то непременно подумала бы, что он какой-нибудь знаменитый актер. Разумеется, если бы он снял с кожаного пояса кобуру.

Марк скользнул быстрым взглядом по посетительнице и, хотя она делала вид, что не слушает его беседу, начал говорить по-французски. Он очень надеялся, что она не поймет, о чем идет речь, тем более что он употреблял крепкие непечатные выражения. Наконец он положил трубку на рычаг и, улыбнувшись, обратился к Карен:

— Надеюсь, вы ничего не поняли из моего разговора, мисс Витлоу?

— Нет, я не знаю французского, — ответила она. — Так что не волнуйтесь.

— Ну, как ваше самочувствие? Вы отдохнули?

— Спасибо, все в порядке.

— Хотите чашечку кофе или холодного лимонада, мисс Витлоу?

Карен заулыбалась:

— Спасибо, детектив, сегодня я хорошо себя чувствую и не упаду в обморок, как это чуть не случилось вчера. Я выспалась, позавтракала, так что все в порядке. Вы очень любезны.

Марк Частин поднялся из-за стола, подошел к девушке и, склонившись над ней, как вчера, торжественно произнес:

— Наш девиз: служи людям и защищай их!

— Хороший девиз, — чуть смутившись, пробормотала Карен.

— Вот я и стараюсь, мэм! — В серых глазах Марка Частина запрыгали веселые огоньки, а губы растянулись в широкой улыбке. Он немного постоял около сидевшей на стуле Карен, а потом вернулся за стол. На лице детектива появилось серьезное выражение.

— Мисс Витлоу, мне надо передать вам вещи вашего отца.

Он сделал жест в сторону небольшого коричневого пакета, лежавшего на краю стола, и настроение Карен сразу же испортилось. Небольшой пакет — вот и все, что осталось от Декстера Витлоу. Немного.

— Скажите, мисс Витлоу, вы были близки со своей матерью? — вдруг спросил Марк Частин. От неожиданности она вздрогнула.

— Да… мы были очень близки. Всю жизнь, сколько себя помню, у нас не было секретов друг от друга. Когда отец ушел от нас, она очень переживала, была просто раздавлена. Не могла понять, в чем дело, плакала, ждала, надеялась на его возвращение… — сбивчиво заговорила она, не понимая, зачем так подробно рассказывает детективу о личных проблемах. — Мать всегда заботилась обо мне, старалась, чтобы я не была ничем обделена, работала на двух, на трех работах, лишь бы заработать побольше денег. У нее не было образования, поэтому ей приходилось убирать чужие квартиры, стирать и гладить…

Марк Частин внимательно слушал Карен и кивал.

— За такую работу много денег не получишь, — тихо заметил он.

— Конечно! Тем не менее она зарабатывала, где только можно, старалась, чтобы ее дочь жила не хуже других. Когда я выросла и устроилась медсестрой в больницу, Джанет наконец бросила работу и стала сидеть дома. Каждый вечер ждала моего возвращения, готовила ужин, убирала квартиру… Мама вообще по натуре была домохозяйкой, любила наводить в доме уют и чистоту.

— То есть вы поменялись ролями? Вы стали приносить в дом деньги, обеспечивать себя и мать всем необходимым.

— Да, можно сказать, что мы поменялись ролями, — подтвердила Карен. — Я очень любила мать, была благодарна ей за заботу и внимание и хотела всячески скрасить ее существование.

— Вы были хорошей дочерью, — тихо заметил детектив. — Не всегда родители могут похвастать хорошими, заботливыми детьми.

— Это был мой долг, — еле слышно произнесла Карен. — Я очень любила Джанет.

Некоторое время они сидели молча, а потом Карен, спохватившись, удивленно спросила:

— А почему вас заинтересовали наши отношения с матерью? Это как-то касается расследования смерти моего отца?

Марк Частин выглядел немного смущенным, словно не решался сказать о чем-то Карен. Его состояние мгновенно передалось ей, и она взволнованно спросила:

— Пожалуйста, объясните, чем вызван ваш интерес? Вы нашли какую-то важную улику? Вещественное доказательство?

— Нет, речь не об этом, — покачал головой Марк Частин. — Я хочу показать вам одну маленькую вещицу, которую мы обнаружили в одежде вашего отца.

Карен напряженно смотрела на детектива, судорожно сцепив руки. Что полицейские могли найти в потрепанной, старой одежде Декстера?

Марк раскрыл коричневый пакет, в котором лежали вещи убитого Декстера Витлоу, и достал небольшой конверт. Раскрыв его, он что-то положил на ладонь и сжал кулак.

— Что это? — тихо спросила Карен, следя за его действиями.

Детектив поднялся из-за стола, подошел к ней, что-то положил ей на раскрытую ладонь, и своей рукой закрыл ее, несильно сжав.

— Что там? — прошептала Карен.

Рука Марка Частина была сильной, надежной, а сам он излучал уверенность и спокойствие. Наконец он отпустил руку, Карен разжала ладонь и увидела золотое обручальное кольцо.

— Это кольцо отца?

— Думаю, да. Вы его не узнаете?

Карен растерянно пожала плечами:

— Я не помню, но видимо, это его кольцо.

— Я тоже так думаю. Мы нашли кольцо в одежде, значит, ваш отец постоянно носил его с собой. Во всяком случае, размер совпадает с размером его безымянного пальца. Это установил наш эксперт.

Противоречивые чувства охватили Карен. Отец носил с собой обручальное кольцо… Значит, он всегда помнил о семье, от которой много лет назад отказался. Думал о Джанет и Карен, возможно, корил себя за то, что пренебрег интересами семьи во имя каких-то одному ему известных, пустых и никчемных целей. Он разрушил свою жизнь, оказался на улице, стал бездомным, но… носил с собой кольцо — символ настоящей любви, которая когда-то осветила и согрела его жизнь. А ведь Декстер мог продать кольцо, получить за него деньги, но он этого не сделал…

Карен была абсолютно уверена, что отец носил с собой золотое обручальное кольцо вовсе не из сентиментальных чувств или из-за тоски по ушедшему навсегда прошлому. Он продолжал мысленно жить с ними — с Джанет и Карен, воспоминания о них не покидали его ни на минуту, заставляя мучиться от стыда, раскаяния и отчаяния.

«Лучше бы я не знала обо всем этом! — вдруг подумала она. — Было бы проще и легче пережить похороны Декстера. Теперь же, зная об обручальном кольце, я никогда больше не смогу осуждать его, презирать, ненавидеть… Кольцо словно перевернуло все с ног на голову, заставило взглянуть на Декстера другими глазами. Увидеть в нем не опустившегося уличного бродягу, а человека, который, очевидно, был вынужден вести сомнительный образ жизни в силу неизвестных мне обстоятельств».

Марк Частин снова сел за свой стол, достал лист бумаги, взглянул в него и сказал:

— Здесь опись вещей, найденных на вашем отце и при нем. Они в бумажном пакете. Можете его забрать.

— Там… старая одежда?

— Да, кроме кольца — ничего существенного.

— Спасибо, мистер Частин, — опустив голову, тихо произнесла Карен.

Благодарность к Марку Частину переполняла ее душу: ведь это именно он нашел обручальное кольцо и отдал ей. Сама Карен вряд ли стала бы рыться в потрепанных вещах Декстера. Кольцо в корне изменило ее отношение к отцу, заставило глубже вникнуть в его так внезапно и трагически оборвавшуюся жизнь, пожалеть и посочувствовать.

— Большое вам спасибо, — повторила Карен и нерешительно добавила:

— Если у вас нет ко мне больше вопросов, я пойду? Мне еще предстоит купить одежду, в которой похоронят отца.

Марк Частин задумчиво смотрел на Карен. Ему очень не хотелось отпускать ее из своего кабинета, но придумать убедительный предлог, чтобы задержать ее хоть ненадолго, он не смог.

Карен встала со стула, сделала несколько шагов по направлению к двери, потом обернулась:

— Скажите, мистер Частин, вы… больше не будете заниматься делом моего отца?

Марк резко вскинул голову, порывисто поднялся из-за стола и подошел к Карен. Он взял ее за руку и крепко сжал. В кабинете воцарилось долгое молчание. Наконец Марк отпустил руку Карен и, смущаясь, ответил:

— Нет, не буду. Видите ли…

— Я понимаю. Дело моего отца безнадежно.

— Мне очень жаль, мисс Витлоу.

Что еще он мог сказать ей? Начать бессовестно лгать, что вся полиция день и ночь упорно работает над делом убитого уличного бродяги?

Карен слабо улыбнулась.

— В полиции и больницах придерживаются схожих принципов: помогать тем, кто действительно нуждается в помощи, а не тратить время, деньги и силы на то, что себя не оправдывает, — тихо произнесла она. — Все правильно, мистер Частин, у меня нет и не может быть к вам никаких претензий по поводу расследования убийства моего отца.

— К сожалению, жизнь жестока, мисс Витлоу, и безжалостна к тем, кто оказался за ее бортом.

Карен подняла голову, взглянула в расстроенное лицо Марка Частина и неожиданно улыбнулась:

— Так я пойду? У меня еще много дел. Спасибо вам за внимание и заботу.

Марк Частин молча кивнул, Карен вышла из кабинета, а он так и остался стоять около двери, словно ожидая, что она вдруг передумает и вернется.

Прошло достаточно много времени с тех пор, как Карен Витлоу покинула кабинет детектива Частина, а он с задумчивым видом все сидел за столом и вспоминал их разговор. Ему было неудобно перед Карен за то, что дело об убийстве ее отца было спущено на тормозах, но обманывать ее и говорить, что он со своими коллегами усердно трудится над поисками преступника, тоже не хотелось. После того как тело убитого Декстера Витлоу было опознано, начальство, выслушав его отчет и возможные версии, намекнуло на то, что расследование продолжать не стоит, поскольку застреленный Витлоу относился к контингенту бездомных уличных бродяг, с которыми может случиться все, что угодно: не поделил с таким же бездомным коробку для ночлега, что-то украл, с кем-то подрался, вот его и застрелили.

Вспоминая детали встречи с Карен Витлоу, Марк думал о том, что она с редким пониманием отнеслась к тому факту, что расследование убийства ее отца не представляет для полиции никакого интереса. Недаром она сравнила работу полицейских с работой врачей и медсестер и сказала, что там действуют схожие принципы. Причем она не иронизировала, не упрекала Марка, а просто приняла существующее положение вещей как данность, и он был очень ей за это признателен.

Сегодня Карен Витлоу была так же выдержанна, внешне спокойна и доброжелательна. Ему понравилось, что она искренне рассказала о своей жизни с матерью, о том, как они помогали друг другу, и каждая старалась по мере сил и возможностей скрашивать существование другой. Как Карен любила Джанет, как трогательно заботилась о ней!

Марк Частин поймал себя на том, что думает о мисс Витлоу как о хорошей знакомой, почти близком человеке, которого знает давно и искренне ему сочувствует. Почему эта женщина так увлекла его? Неужели все дело только в ее внешней привлекательности? Но ведь он уже давно почувствовал, что за красотой лица и стройностью фигуры Карен Витлоу скрываются большая внутренняя сила, выдержка, твердый характер — все то, чего недостает большинству женщин.

Марк инстинктивно чувствовал: Карен очень одинока, жизнь ее не сложилась, и она нуждается во внимании, заботе и человеческом участии. Ее отрывочный, немного сумбурный рассказ о самой себе свидетельствовал о том, что она с детства росла ответственной девочкой, помогала матери, морально поддерживала ее и страдала от того, что ее семья была неполной, поскольку отец бросил их и появлялся, лишь когда нуждался в помощи или деньгах. Наверное, она и работать пошла в больницу медсестрой, потому что с детства привыкла обо всех заботиться, за кем-то ухаживать. Теперь она, Карен, сама нуждалась в участии и тепле, и Марк готов был помогать ей и защищать от всех горестей и бед.

Марк Частин, хорошо зная психологию женщин, относился к ним с подчеркнутым вниманием, старался выглядеть в их глазах настоящим мужчиной — сильным, мужественным и смелым. Но в общении с женщинами он придерживался одного важного принципа: никогда не рассказывал своей очередной даме о том, что происходило у него на работе, не делился впечатлениями, не жаловался на тяжелую долю полицейского и не искал сочувствия и утешительных слов. Очень часто он был вынужден среди ночи уезжать из дома по срочному вызову, иногда отменял свидания или приходил на них уставшим и невыспавшимся. Но понимания и слов утешения Марк никогда не ждал. В глубине души он отлично сознавал: ни одна женщина не сможет, да и не захочет разделить с ним тяготы совместной жизни — рано утром провожать его на работу, по вечерам часто оставаться одной, ждать, что вот-вот с мужем может случиться беда… «А Карен Витлоу не из таких!»— вдруг подумал Марк Частин, вспомнив, что она неодобрительно высказалась по поводу женщин, которые из эгоистических чувств не желают выходить замуж за полицейских.

«Может, мне еще просто не встретилась настоящая женщина, которая не только полюбила бы меня, но и согласилась принять меня таким, какой я есть: с моими недостатками, с нелегкой, нервной, напряженной работой?»

Перед глазами Марка Частина снова возникло тонкое лицо Карен, с грустным взглядом больших выразительных темных глаз, с нервно подрагивающими губами. Он вспомнил ее изящные руки, тонкие пальцы, которые чуть заметно дрожали, когда он положил на ее ладонь обручальное кольцо отца. Другая бы, попав в подобные драматические обстоятельства, не выдержала бы, стала закатывать истерики, требовать повышенного внимания, раздражалась бы, искала виноватых. Карен Витлоу мужественно выдержала все беседы, необходимую и тягостную процедуру опознания, она ни словом не упрекнула Марка за бездействие по раскрытию преступления, а ведь впереди ее ждет еще одно испытание — похороны. Кто-то же должен поддержать ее в столь трудную минуту и помочь проводить в последний путь отца, которого она, несмотря ни на что, любила всю жизнь. И этим человеком будет Марк Частин. Он для себя этот вопрос уже решил.