Скальпель для шейха (СИ)

6

VIP-палаты в городской больнице Улан-Удэ располагались на пятом этаже. Оттуда открывался дивный вид на Селенгу, разливающуюся многочисленными потоками. Река петляла замысловатыми рисунками, огибая город с двух сторон. И хотя она не растаяла толком, в это утро никто из обитателей больницы не смотрел в окна.

Новость о том, что в больнице лежит настоящий шейх, быстро облетела округу. Слух о том, что это миллионер из самой Аравии, вызвал переполох в сонном распорядке дня. Ведь, если повезет, то можно не только лично повстречаться, но и выйти замуж. Весь персонал больницы, а также пациентки — от мала до велика, бедные и побогаче — обсуждали эту возможность на каждом углу.

Они смаковали детали аварии, пересказывали друг другу новости о том, что планируется серьезная операция и, возможно, её будут делать в Москве. А может быть, сам президент прилетит для сопровождения. Дипломатия и прочее.

Те, кто был понаглее и мечтал взять быка за рога, толпились у входа и за входом в VIP-коридор. Прасковья Дмитриевна в святая святых посторонних не пускала, жутким взглядом и страшным голосом отсекая размечтавшихся, лишь одной своей немаленькой фигурой. Хотя нужно заметить, её скулы уже сводило от приторного выражения спокойствия, сквозь которое прорывалось желание сходить домой и взять двустволку у мужа, заряженную солью. Хотелось охладить пыл "посольства" невест и визитеров, считающих, что они способны дать фору любому журналисту.

Когда к ней подошли двое мужчин с накинутыми поверх элегантных деловых костюмов из знаменитой английской шерсти белыми халатами, она, ленясь оторвать зад от стула, зычным голосом гаркнула:

— Куда!?

— Это люди шейха, — из-за их плеч высунулась Полина Курумканская и под нос слеповатой Прасковьи Дмитриевны просунула справку, наспех нацарапанную на вахте перекосившимся почерком вахтёрши.

Я усмехнулась, наблюдая за этой встречей, где Прасковья Дмитриевна и охрана шейха. Я шла с Курумканским в том же направлении и не могла не заметить, как светится Полинка, насколько льнет к одному из арабов. Липнет так, что сомневаться не приходится — у неё с ним отношения или планы на них. Но при виде другого тело бросило в жар и пот, так что руки затряслись. Мало мне было Галиба в спа-салоне. Похоже, что конец света наступил — прямо сейчас, и прямо сегодня!

Мужчины прошли внутрь, а Курумканский, фыркнув на собравшуюся толпу, разогнал её грозным взглядом.

— Устроили зоопарк, — ругался он. — Прасковья Дмитриевна, кто разрешал пропускать?

— Справка же, справочка была.

— Что, любая бумажка — справка?

Забрав её со стола, он направился внутрь, дойдя до палаты номер один. Толкнул дверь, игнорируя четверых охранников.

В палате двое мужчин стояли, а шейх лежал. Его матрас был слегка приподнят для общения с посетителями.

— Позвольте представить моих людей, — перевела с лёгкостью Полина, кокетливо улыбаясь и намеренно игнорируя угрюмый взгляд отца.

— Чем обязан? — спросил тот.

— Изабелла вас раскрасила, мисс, — улыбнулся шейх, обратившись неожиданно ко мне, готовой умереть на месте вместо шейха и привлекая их внимание.

— Так бывает, когда происходит кровоизлияние в мозг. Ваша подруга не виновата, — ответила я, понимая, что все смотрят и внимательно изучают. Особенно Марс. И мне не по себе от его взгляда и присутствия. Я поёжилась, покраснела, вспоминая прошлое. И никуда не деться. А хочется исчезнуть и выйти за дверь. И хоть рядом Курумканский, меня мутит и не по себе.

— Они здесь, чтобы уладить правовые моменты и составить договор. Марс Брицкриг, — обратился он, представив первого мужчину, мрачнеющему Курумканскому.

Он кивнул, перестал изучать меня и теперь предельно внимательно смотрел на Курумканского. Словно пытался разгадать, какие отношения связывают главу отделения и меня.

Марс Блицкриг смотрел сквозь старого шамана и сворачивал взглядом на меня. А мне хотелось быстрее завершить встречу.

Быстрее.

Быстрей!

Ещё быстрее...

Признаться себе, отчего, было выше моих сил. В этот момент я остро пожалела, что не ношу обручального кольца. А затем с удивлением осознала, что даже не знаю, где оно лежит дома.

— Это Мухамед Али.

Второй мужчина постарше, весь седой, показался привлекательным. Настолько, что подумалось, неужели все высокородные арабы такие? Идиотская мысль, но именно она мешала сосредоточиться. А точнее, прожигающий взгляд Марса Блицкрига. Он смотрел без стеснения. Прямо. Так что заметила не только я, но и Курумканский с Полиной. Любопытно, казалось, Марс не узнал ни её, ни меня. Или узнал, но не стал афишировать. Может быть, это всё как-то связано со спа-салоном и Галибом?

Шейх смотрел на меня, но с усмешкой, как будто знал о нашем общем прошлом. Курумканский вскинул руки вверх.

— Вы выбрали врача? Хочу предложить Веру Баргузинскую, — он протянул руку в мою сторону. — Лучший специалист.

Мужчины повернулись к шейху, который смотрел всё с той же улыбкой, застывшей, ничего не значащей и вежливо-обходительной, а затем развёл руки. Слегка усмехнулся, мол, в следующий раз, моя дорогая.

— Я выбрал Андрея Ритмова, — сообщил он.

— Почему?

— В его биографии нет негативных инцидентов, — произнёс Мухамед Али.

Курумканский нахмурился и понял всё без дальнейших слов. Покачал головой.

— Вера — лучший мой хирург, думаю, и в Забайкалье.

— Вы не поняли, мы сделали выбор, — с нажимом произнёс Али, и Курумканский всплеснул руками, взревел:

— В деле указано, её вины нет.

Я не выдержала и вышла за дверь. Это выше моих сил! Я больше ни на кого не смотрела и не слушала, прислонилась спиной к стене. В моей биографии и в самом деле был негативный случай. И сейчас на душе я ощущала внутреннюю мешанину страха, позора и ужаса. Дикая смесь, в которой профессиональная гордость перевесила всё остальное. Мне не смыть пятно позора. Не смыть, сколько бы жизней я ни спасла после. Люди судят не объективно, а субъективно, а в вопросах здоровья тем более.

Из палаты вышла Полина. Остановилась, она взглядом разбирала меня с некоторым презрением. За последнее время она расцвела. Прибавила в груди и как-то стала выглядеть женственнее. Дамское самолюбие напомнило о себе неприятным ощущением в груди.

— Думаю, ты заслужила, — заявила она, не в силах скрыть триумфа и злорадства.

Что с того, что выбрали не меня, любовнице мужа? Выходит, мы не просто соперницы. Я по-новому взглянула на неё, пока та, слегка улыбнувшись, вздыхала:

— Боже, какие мужики. У наших баб в отделении слюни текут.

— К чему столько откровений?

Она не сказала мне за последние годы и двух десятков слов. Мы же враги.

— Передай Андрею, я не могу сегодня, — она бросила взгляд на дверь палаты.

— Передай сама.

— Это не мне сделали предложение и женились. Так что вы чаще видитесь.

Всё происходило на глазах у Прасковьи Дмитриевны, которая забыла о своём желании сходить домой за ружьём, об усталости и о посетителях в VIP-палате. Вместо этого, разинув рот, она впитывала подробности новой сплетни. Эка новинка, любимица Курумканского увела у его дочери жениха. И кого? Такого талантливого и несчастного. Теперь они несчастные любовники. Ой-ой-ёй! Шейх как VIP-больной тут же уступил в её рейтинге новостей первую строчку и, она, спохватившись, старательно отвела взгляд от нас, делая вид, что читает принесённые справки-пропуска.

Я выпрямилась, со злым возмущением глядя на Полину. Офигеть, жена будет передавать послание от любовницы мужу? Она что, совсем с катушек съехала? Как она такое представляет?

— Он не мой любовник.

— И не мой. Я, между прочим, замуж выхожу. Он твой теперь. Навсегда!

Она таинственно повела бровью, повернулась и победным шагом пошла по своим делам. Я же в удивлении уставилась ей вслед.