Скандалы не дремлют

Глава 2

Гейб не мог перестать думать об Эве. Он пытался сосредоточиться на разговоре вокруг него, но все, что он мог видеть, были те широко раскрытые карие глаза и то, как ее рыжеватые волосы падали ей на плечи, кудрями спускаясь до тех пышных грудей.

Да, давненько с ним такого не случалось, что он становился твердым, просто посмотрев на женщину.

— Я просто говорю, что Лиз будет в бешенстве, — Роман сбросил пиджак и стянул галстук, каждым своим жестом воплощая политического игрока, каким он и был. Он откинулся на спинку кресла и затянулся сигарой. — Ты сказал ей?

Зак покачал головой.

— Я не тупой. Я собираюсь сказать ей, что пришел сюда, чтобы встретиться с делегацией ООН из… Я не знаю. Выберите какую-нибудь разрушенную войной страну. Я скажу ей, что я пытался установить мир или что-то вроде того.

Элизабет Мэтьюс была пресс-секретарем Зака, но она также выступала в качестве его рабочей жены после смерти Джой. Габриэль был рад, что у Зака было на кого опереться. Его старый друг был опустошен в течение длительного периода времени. Даже сейчас, когда он занял высший пост в стране, Гейб знал, что изнутри его друг чувствовал себя мертвым. Два года в свой первый срок, и он наконец-то снова шутил. Гейб подозревал, что, в основном, это была заслуга прекрасной блондинки Лиз.

— Зак, давай, чувак. Ты лидер свободного мира, и ты боишься своего пресс-секретаря? — покачал головой Коннор.

Роман похлопал своего босса по спине.

— Мы все боимся Лиз. Может, она и выглядит мило, но у этой женщины три ряда зубов, и они все острые, как бритва! Поверь мне. Когда она узнает, а она узнает, потому что у нее есть глаза на затылке, она надерет ему задницу.

— Уверен, что это совсем не то, что Зак хотел бы сделать с ее задницей, — подмигнул Дэкс. — Дерьмо. Я сказал это вслух?

Они все посмотрели на Зака, но тот рассмеялся.

— Ты слишком много времени провел вдали от цивилизации, парень. И позабыл об искусстве дипломатии.

— Не думаю, что он когда-то вообще о нем знал, — ответил Гейб. — Разве ты не помнишь, что нас всех оставили после уроков из-за того, что он сказал учителю математики, куда засунуть его калькулятор?

Дэкс покачал головой.

— Да, это был не самый лучший день. Мэд выбрался в окно, потому что у него было свидание, и мы должны были его прикрывать. Мудак.

Коннор засмеялся.

— Черт, но я буду скучать по нему, — он покачал головой, как будто прогоняя мысли. — Итак, ты когда-нибудь поддавался искушению пригласить Лиз на свидание?

Зак усмехнулся.

— Не знаю, заметили ли вы, но моя работа требует много времени, энергии и внимания. Мне некогда ходить на свидания.

Гейб наклонился вперед, заинтересовавшись темой.

— Отговорки, парень. У нас у всех тяжелая работа. Ты же знаешь, что она тебе нравится.

— Да, у вас у всех тяжелая работа. И сколько из вас женаты? — заметил Зак. — Никто. Ноль. Шиш. Кроме меня, Дэкс — единственный, кто окунулся в водоворот супружества, и ничего хорошо из этого не вышло.

— Эй, я в поисках следующей миссис Спенсер, — защищался Дэкс. — Которая, безусловно, станет бывшей после года или двух с моей-то работой.

— Ну, естественно, так как вместо жены у тебя работа, — парировал Роман. — К тому же, думаю, это все равно традиционно называется браком.

— Эй, жены военных называют это работой. Это нелегко. Есть причина, почему Кортни от меня ушла, — признался Дэкс. — Но это не должно останавливать Зака от того, чтобы красться по Белому дому в поисках сладенького. Скажи, что ты не думал о том, чтобы сделать это в спальне Линкольна. Или в этой комнате, полной фарфора. На черта вам столько фарфора? Сколько тарелок нужно одному человеку?

Усмехнувшись, Зак добродушно махнул рукой.

— Перестань. Ты меня убиваешь. И нет, я не преследую Лиз. Я не могу посрать без того, чтобы пресса не попыталась сделать фото. Вы видели этот блог? Как его там?

— «Скандалы в Капитолии», — у Романа вырвался стон. — Сейчас в Вашингтоне он пользуется бешеной популярностью. Я пять раз пытался заставить его закрыться. Но он снова появляется, как крыса, которая не желает есть яд. Хотел бы я узнать того, кто пишет это дерьмо.

— Они опубликовали статью о размере моего члена. Я не шучу. Она называлась «Хорошо вооруженный главнокомандующий». По-видимому, они говорили с женщинами, с которыми я встречался до того, как женился, — вздохнул Зак. — Сейчас я не могу встречаться. Даже если бы захотел, то не смог. Пресса замучает бедняжку. Я бы ни одной женщине не пожелал переживать ежедневную рутину подруги президента. Лучше оставить все, как есть. Я могу сосредоточиться на работе.

— Ты можешь сосредоточиться, когда у тебя не было секса… пару лет? Думаю, я бы сошел с ума, — признался Коннор.

— Я не могу быть с женщиной, которую хочу, так какой смысл? — Зак откинулся на спинку кресла.

Гейб был совершенно уверен, что он говорил не о своей жене. Он видел Зака и Джой вместе. Они были больше похожи скорее на друзей и партнеров, чем на страстных любовников. Он не почувствовал ни капли страсти в их политическом браке. Она родилась в богатой семье и обладала великодушием, что заработала для Зака столько же голосов, сколько и его программа. Но когда Зак и Лиз оказывались в одной комнате, искры между ними можно было практически увидеть.

Такие же искры летали между ним и Эвой. Прекрасной, сексуальной Эвой.

— Что ж, думаю нам пора поговорить о том, кто проводит домой маленькую Мисс «Я увидел ее первым», — сказал Дэкс с самодовольной усмешкой.

— Кто-то кого-то «забил»? — спросил Коннор, доказывая, что при некоторых обстоятельствах даже супершпион может выглядеть как тупой подросток.

Еще когда они были детьми, девочек было мало, и все они были далеко, с тех пор как они поступили в школу для мальчиков. Когда они оказывались в присутствии девочки, то привыкли «забивать» ее. Это было глупо и по-ребячески, но да, черт возьми, он бы «забил» Эву.

— Я всего лишь поболтал с девушкой в баре, — пояснил Гейб. — У нее была проблема с заказом напитка, я ей помог.

— Неужели она потеряла бокал между грудей? — спросил Дэкс. — Потому что, казалось, что именно там ты его и искал шарящим взглядом.

— Мудак. Она была просто милой девушкой, — с великолепными сиськами. — И она определенно не будет следующей бывшей миссис Спенсер.

Гейб задавался вопросом, что она делает сейчас. Было уже поздно. Он вернулся сюда к парням больше двадцати минут назад, так что она, скорее всего, уже ушла, и находится на пути домой в Бруклин. Он даже не узнал ее фамилию. Трагическая оплошность с его стороны.

Роман нахмурился, глядя на свой телефон.

— Ублюдок. Ладно, Коннор, ты мне нужен, чтобы выяснить, кто запустил блог «Скандалы в Капитолии», и убить его.

— Я аналитик, — начал Коннор. — Я никого не убиваю. Что сейчас написало это трепло?

Роман сжал челюсти, его губы превратились в тонкую ниточку, что являлось верным признаком гнева.

— Он утверждает, что Мэддокса убили.

Узел, который появился в животе у Гейба несколько дней назад, затянулся еще туже.

— Какие доказательства есть у этого ублюдка?

Роман прокрутил вниз ленту на экране телефона, пробегая глазами по тексту.

— Он утверждает, что у него есть внутренний источник. Не знаю, может ФАА, НКБП или кто-то еще. Черт возьми, как я это ненавижу. Как я ненавижу все это дерьмо.

Его телефон с глухим стуком ударился о стену.

Печаль. Она поселилась внутри них, связывая их туго натянутым канатом. Они могли смеяться, шутить и делать вид, что все было нормально, но Мэддокс был мертв, и часть из них была утеряна навсегда. Это было еще одно напоминание о том, что их детство закончилось.

— Я займусь этим, — Коннор положил руку на плечо Романа. — Последние годы я не брал отпуск, поэтому у меня накопилось много дней. Сейчас я их использую. Я свободен от работы, поэтому выясню, кто источник и заставлю его замолчать.

— Уничтожь весь этот гребаный сайт. Это стервятники, — Роман опустил голову и глубоко вздохнул. Когда он поднял ее, в его глазах светилась бесконечная усталость. — Извините. Это была долгая неделя.

С тех пор, как Гейб получил известия, казалось, что время невыносимо замедлилось. Мысль, что теперь им придется услышать теории заговора о смерти Мэда, мусоленные в средствах массовой информации в течение нескольких месяцев, удручала его.

— Его самолет разбился. Они говорят, что кто-то это подстроил?

Зак встал и потянулся за заказанной бутылкой водки.

— Они сверкают вульгарными заголовками, чтобы привлечь читателей. Ты должен их игнорировать. Я обещаю, что свяжусь с вами, когда ФАА пришлют отчет, — он налил рюмку. — Давайте, ребята. У меня есть только несколько минут, прежде чем мне придется уйти. Давайте не будем тратить их на вещи, на которые мы не можем повлиять.

Зак был прав. Они ни на что не могли повлиять сегодня, так же, как Гейб не мог исправить переделку, в которую попала его сестра. И он не мог изменить тот факт, что Мэда больше нет, а он чувствовал пустоту внутри. Однако, он мог почтить своего друга.

Гейб поднял рюмку.

— За Мэда.

Все они подняли свои напитки.

— Za ná-shoo dróo-zhboo, — сказал Зак по-русски без акцента, высоко подняв водку.

За нашу дружбу. Зак провел семь лет со своими родителями в Москве. Его отец был послом США, так что Зак с детства свободно на нем говорил.

Гейб вспомнил первый раз, когда они удрали из общежития и встретились в сарае садовника. Мэд спер бутылку бурбона из кабинета директора школы, которую они и распили. И Зак сказал те же слова на русском языке. За нашу дружбу.

Сладостно-горькое воспоминание, как они пили, мелькнуло в памяти Гейба, потому что одного из них больше не было, и это теперь навсегда.

— Хватит, — сказал Дэкс, поставив бокал. — Мэд ужаснулся бы, если бы узнал о нашем настроении. Теперь давайте поговорим о том, как мы собираемся уложить сегодня Гейба, потому что я, например, думаю, что ему это нужно.

Последнее, что ему было нужно, его друзья, которые думают, что он нуждался в помощи, чтобы получить секс.

— Ни за что, народ. Вы думаете, я забыл об инциденте несколько лет назад?

— Я был уверен, что ты забыл, — Роман встал и потянулся. — Ты не мог запомнить этого после всего, что тебе пришлось выпить в ту ночь.

— Я проснулся в Джерси с тремя женщинами, которые клялись, что я попросил их выйти за меня замуж. Я сбежал, когда они стали тянуть друг друга за волосы. Эта кошачья склока и спасла меня. Нет, спасибо. Я сам могу найти себе девушку.

Его молодость действительно прошла интересно. А после тридцати… уже не в такой степени. С тех пор, как ушел его отец, он взвалил на себя всю ответственность, и сейчас отдал бы что угодно, чтобы на пару часов забыть о людях, которые на него положились. Было ли слишком просить о вечере удовольствия?

— Ты нашел девушку, а затем оставил ее? Ты не в форме, чувак, — пошутил Дэкс.

— Ты имеешь в виду цыпочку с клубнично-светлыми волосами, которую я увидел, когда ты разговаривал с ней ранее? Потому что если нет, то я абсолютно точно ее «забиваю», — Роман встал у двери, выглядывая из-за угла. — Черт. Эта девушка горяча. В отличие от большинства других дам здесь, у нее есть формы. Неужели ни одна женщина в этом городе не ест чизбургеры?

Эва до сих пор была здесь? Гейб вскочил и пересек маленькую комнату. Он был уверен, что она уже ушла. Он проследил за взглядом Романа.

Сейчас она сидела одна, вытаскивая бумажник. Она оглядела бар, как будто ища кого-то. Когда ее красивые карие глаза нашли его, они на некоторое время вспыхнули, но потом она вдруг, казалось, решила, что стол гораздо интереснее.

— О, тебе нужно приударить за ней, — Роман толкнул его локтем. — На твоем месте, я бы этого хотел.

Гейб отступил, возвращаясь на свое место. Он был не в лучшем состоянии и использовал бы ее, чтобы забыть о своих проблемах. Это несправедливо.

— Я не могу использовать похороны моего лучшего друга, чтобы найти девушку на одну ночь.

Зак посмотрел на него как на умалишенного.

— Мы говорим о Мэде. Я удивлен, что он не попросил об оргии рядом с его урной.

Гейб не смог удержаться от смеха.

— Ну, он оставил фонд на проституток на двадцать штук для любого из нас, тех, кто окажется одинок в момент его смерти, и в случае необходимости временного успокоения.

Гейб не хотел проститутку. Он хотел Эву, а она собиралась уходить. Может быть, если он будет честен насчет того, что хочет, ей не будет больно. Может быть, она зашла сюда выпить, потому что она тоже кое в чем нуждалась.

Все, что он знал, так это то, что он будет жалеть до конца жизни, если позволит ей уйти.

Он схватил куртку.

— Поболтаем позже, народ.

— Наслаждайся ночью с леди, Габриэль, — сказал Дэкс с усмешкой.

Это он и собирался сделать. Он надеялся, что сможет убедить ее дать ему шанс, потому что вдруг ничего не казалось более важным, чем провести остаток ночи с ней.

*

Пора возвращаться домой. Эверли не была уверена, почему она не ушла одновременно со Скоттом. То есть не совсем так. Она знала, чего ждала, или точнее кого. Она просто не была уверена, почему.

Она достала нужную сумму, чтобы оплатить счет. Скотт нашел в себе мужество поговорить со объектом своей страсти. Он ушел с Гарри из бухгалтерии тридцать минут назад. Было уже темно, и ей нужно добраться домой. Вместо этого она попивала коктейли, надеясь мельком увидеть Габриэля.

Теперь она жалела, что не ушла раньше. Он подловил ее за подглядыванием. Конечно, он был с другом. Как только его взгляд нашел ее, она опустила голову. Когда она снова посмотрела, он исчез.

Он ждал, когда она уйдет? Он может подумать, что она была какой-то жуткой преследовательницей. Если он был актером или кем-то известным, то, возможно, ему постоянно приходится иметь дело с обожанием от незнакомых людей. Ей определенно пора домой. Просто она никак не могла взять счет. И, черт побери, вокруг не оказалось ни одной официантки, когда она была так нужна.

В ожидании она «залезла» в телефон и увидела новое сообщение. Номер не определился.

«У меня есть информация о смерти Кроуфорда, которую я обещал в письме. Я свяжусь с вами, чтобы сообщить о дате и времени встречи. Не говорите никому. Приходите одна».

По ее спине пробежала дрожь. Она хотела верить, что человек, связавшийся с ней, был просто каким-то свихнувшимся бездельником, но вчера она получила это таинственное, вполне вразумительное письмо, в котором предполагалось, что она в курсе деятельности Мэддокса Кроуфорда за несколько дней до его убийства. Не до несчастного случая или его смерти. А убийства. Когда она попыталась проследить источник, то вышла на электронную почту, зарегистрированную с анонимного аккаунта, которым мог воспользоваться любой на сайтах бесплатной почты. Чтобы отследить этого человека, ей нужно было больше информации.

Если это был не сбрендивший мудак, тогда… кто? Ее разыгрывал какой-то больной придурок? Мстительный коллега пытался доказать ей, что она не способна делать свою работу? Жуткий репортер в поисках новой истории? Или кто-то действительно пытается дать ей жизненно важную информацию о Мэддоксе? Эверли обдумала проблему со всех сторон. Последнее казалось маловероятным… но не невозможным. Она не могла сразу отмахнуться. А так как видимо кроме выпивки ей сегодня ничего не светит, то, вернувшись домой, она сразу начнет копать. Эверли обязана Мэддоксу, по меньшей мере, всем.

Частичка ее хотела ответить таинственному ублюдку и спросить, кем он был. Но ей нужно быть умнее. Если запросы ее телефонному провайдеру ничего не дадут… что ж, она знала несколько трюков, как взломать базу для получения телефонных номеров. Этот ублюдок мог попытаться скрыться, но она умела преодолевать препятствия и докапываться до истины.

Она сунула телефон в сумочку и встала. Оплатить счет. Добраться до дома. Начать расследование. Может быть, попытаться заснуть. В животе заурчало. Вероятно, сначала, ей нужно поесть, но она определенно не собиралась торчать здесь и выглядеть так, словно отчаянно ждала Габриэля.

Эверли подошла к бару.

— Будьте добры счет, пожалуйста.

Поразительно, но бармен остановился.

— Об этом уже позаботились. Спасибо тому джентльмену в костюме.

Она повернулась в направлении жеста бармена, и увидела Габриэля. Его галстук был слегка перекошен, а волосы растрепаны, словно он ерошил их. Он был таким же сногсшибательным, как и раньше.

Когда он приблизился, Эверли не сомневалась, что этот мужчина сможет заставить ее дрожать с головы до ног.

— Э-э, спасибо.

— Пожалуйста. Теперь здесь намного спокойнее, чем раньше, — он оглядел уже полупустой бар. — Что случилось с вашим другом?

— Он ушел с кое-кем еще.

От его улыбки у нее перехватило дыхание.

— Он нашел того, с кем проведет ночь?

— Уверена, он на это надеется, хотя точно не знает, играет ли тот парень за его команду.

Этот незнакомец с ней флиртовал? И почему она отвечает взаимностью? Она должна остановиться. Он был слишком хорош и, очевидно, богат. Все, чем она могла похвастаться, был скромный чердак в Бруклине, и то, она больше не сможет позволить его себе, если потеряет работу. Она может оказаться на улице в течение нескольких недель.

Ну, разве она не светится счастьем?

— Так куда ушел ваш друг? — спросила она.

Он оглянулся в сторону VIP-зала.

— Вечеринка закончилась. Всем пора по домам. Но я решил остаться на некоторое время. Какие у тебя планы на вечер, Эва?

Это был провокационный вопрос. Ее настоящий план включал возвращение в одинокую квартиру, где она могла бы побеспокоиться о своем будущем и попытаться выяснить, убили ли ее друга. Она могла бы остаться наедине со своими страхом и сомнением… но ей не очень хотелось.

— Я собиралась уходить. Что насчет тебя?

— То же самое. Я думал поужинать, прежде чем уходить. Но не думаю, что здесь хорошая еда. Через квартал есть ресторан «У Джованни». Итальянцы могут быть милыми. Могу обещать, что мы можем рассчитывать на бокал вина.

— Ты приглашаешь меня на свидание?

Это было немного сюрреалистично. Она видела гораздо более привлекательных женщин в баре. Почему он выбрал ее? Может быть, ему нравились девушки с формами. Как некоторым ребятам.

Его лицо превратилось в вежливую маску.

— Я бы не назвал это свиданием.

— Тогда как бы ты это назвал?

Он подошел ближе, вторгаясь в ее личное пространство.

— Эва, я хочу быть честным с тобой.

Эва. Она не Эверли для Габриэля. Это означало, что он не ожидал, что она будет хорошей, вежливой девочкой. Она не должна стесняться того, чего хотела.

Она встала на цыпочки и встретилась взглядом с его прекрасными голубыми глазами. Она видела щетину, темневшую на его подбородке, и задумалась, каково будет пробежаться кончиками пальцев по его лицу, провести большим пальцем по полной нижней губе.

— Честность — это хорошо.

Она не была до конца честной с ним, но это не имело значения. Они разделяли момент вне времени. Она не увидит его снова. Она даже не знала его фамилию.

— Сегодня я хочу забыть о реальности. Я могу найти забвение на дне бутылки или могу забрать тебя отсюда и попытаться сделать так, чтобы нам обоим было хорошо. Ты позволишь мне угостить тебя ужином и рассмотришь мое предложение?

Он просил ее переспать с ним. Секс на одну ночь. У нее никогда не было такого. За всю свою жизнь она спала с двумя мужчинами, и они оба были ее парнями. Секс был хорошим, но что-то во взгляде Габриэля говорило ей, что этот раз будет намного лучше.

Он хотел забыть о реальности. Она не была уверена, почему именно, но в его глазах девушка увидела мир забот и печали. Она познала потери и тоску. Она знала, что это значит, нуждаться в нескольких часах забвения. Не этого ли хотела она сама?

В это мгновение ее разум пронзило одно воспоминание. За два дня до своей смерти Мэддокс подтрунивал над ее несуществующей личной жизнью. Он пытался убедить ее позволить ему устроить ей свидание вслепую, но она сказала, что у нее нет времени. Ей нужно было закончить несколько отчетов и подготовить заказы на покупку новых жестких дисков и систем внутренней безопасности. На это он лишь закатил свои проницательные глаза.

«Тебе нужно немного отвлечься. Ты не можешь провести всю жизнь за экраном компьютера. Жизнь часто связана с риском. Иногда тебе придется изменить себе, чтобы выяснить, кто ты на самом деле.»

Она не должна быть самой собой. Не сегодня.

— Поцелуй меня.

Слова слетели с ее губ, прежде чем она смогла остановиться. Она никогда не была смелой или наглой, когда дело касалось мужчин. Она никогда не требовала чего-то сексуального от любовника, но сейчас она хотела, чтобы Габриэль ее поцеловал. Она хотела узнать, превратится ли эта искра, которую она почувствовала, во что-то поистине физическое.

Она ожидала возражений и, когда он сделал паузу, была более чем готова признать, что поспешила. Эверли собиралась покачать головой и попытаться перевести все в шутку, когда он обхватил ее лицо и прижался к ней. Он наклонил голову и коснулся ее губ.

Мягкие. Его губы были мягкими на ощупь. Нежными. Он двигался с хищной грацией. Его пальцы погрузились в ее волосы, а ее руки, казалось, инстинктивно, нашли поджарые мышцы на его боках. Даже через его отглаженную рубашку она могла почувствовать тепло его тела. Он практически пылал, согревая ее кожу и оживляя ее.

Он был нежным, но Эверли точно знала, кто был главным. Его губы завладели ей, управляли. Небольшое сжатие в волосах подсказало ей, в какую сторону он хотел, чтобы она двигалась.

Все в нем, запах, вкус, прикосновения, заставляли ее плавиться. Она забыла, где была, забыла, что они были в общественном месте. Шум бара стихал, пока все, что она могла слышать, это как ее пульс бешено бьется в ушах. Ничто не имело значения, кроме ощущения его тела, мастерства, с каким он управлял ею.

— Это то, чего ты хотела, Эва? — он выдохнул слова у ее губ. — Ты хотела увидеть, смогу ли я тебя поцеловать? Я могу дать тебе больше. Я не просто хочу целовать твои губы. Я хочу раздеть тебя и выяснить, такая ли ты мягкая и сладкая, какой выглядишь. Хочу ласкать тебя языком, пока не запомню, какова ты на вкус. Хочу целовать тебя так долго и жестко, что ты забудешь, как тебя целовали раньше, — он поднял голову и затаил дыхание. — Так что ты скажешь? Поужинаешь со мной?

Она сглотнула. Его слова сделали что угодно, но совсем не ослабили ее желание.

— Меня больше не интересует ужин.