Скелеты общества

ГЛАВА 37 Райан

У меня не было времени спросить, о чем она говорит. Пробежав по заброшенному коридору, я последовала за звуками мужских криков. Их голоса были заглушены выстрелами. Хорошо, что я знала клуб как свои пять пальцев, потому что трудно разглядеть все сквозь туманную дымку, висевшую в воздухе. Я присела на корточки в конце коридора. Передо мной лежал один из людей Марио. Пулевое отверстие прямо между глаз вызвало улыбку на моем лице, когда я подкралась вперед, чтобы осмотреть пистолет, лежащий рядом с ним.

— Черт возьми, — пробормотала я.

Один патрон. Мои руки обшарили его все еще теплое тело в поисках другого оружия, поскольку запас боеприпасов дерьмовый.

— Слава Санта-Муэрте, у тебя есть нож, — прошептала я, засовывая лезвие за пояс и высовывая голову из-за ящика. Должно быть, взорвалась светошумовая или дымовая шашка, потому что ничерта не видно. Слева от меня раздались крики на испанском, что дало хорошее представление о том, где прятались люди Марио. У меня не было времени сидеть и обдумывать свой следующий шаг, поэтому я побежала на крики. Никто меня не ждал, и от этого я становилась идеальным охотником. Я сменила пистолет на лезвие, его вес приносил мне утешение.

— Мерда. Есте гринго ес комо ан Сегадор[28], — кричали они.

Я приподняла бровь, глядя на двух членов Лос-Муэртос, скорчившихся за стеллажом. Жнец. Казалось, Ганнер или кто там еще произвел вполне приличное впечатление. Но им следовало быть более внимательными, потому что их убьет совершенно другой.

Я молча рванула вперед.

Звуки удушья заполнили пространство. Через плечо моей жертвы я наблюдала, как глаза другого мужчины расширились от удивления и ужаса, когда он увидел, как из горла его партнера течет кровь.

— Прощай, чико, — прошептала я, отпуская умирающего и бросаясь вперед.

Воспользовавшись его шоковым состоянием, я вонзила лезвие ему в сонную артерию. Его руки взлетели к горлу, и он в ужасе уставился на свою жизненную силу, покрывающую его руки. Тело обмякло. Звуки смерти были заглушены новыми выстрелами и криками. Присев на корточки, я вытерла кровь, покрывавшую лезвие.

— Спасибо за твою рубашку. От крови нож скользкий. Трудно вонзить нож в другого мудака, если он выскользнет из рук. Понимаешь? О, и смерть от прокола сонной артерии не так быстра, как показывают в фильмах, да? У твоего друга остановилось сердце из-за недостатка крови в мозгу… но тебе требуется больше времени. Хочешь знать мое предположение, почему? Думаю, потому что Эль Диабло хочет, чтобы ты страдал за то дерьмо, которое ты сделал с женщинами, — я плюнула в него.

Даже в предсмертном состоянии глаза мужчины расширились. Я узнала этот кусок дерьма в тот момент, когда его глаза встретились с моими. Он был на снимке у Скар, и он заслужил каждый мучительный вдох. Я вынула обойму из пистолета, который он выронил, когда я ударила его ножом, и проверила, сколько осталось патронов — пусто. То же самое и у его приятеля.

Пуля отскочила от металлической перекладины стеллажа, за которым я пряталась.

— Чинга ту мадре, — выругалась я себе под нос.

Проблема с тем, чтобы оставаться незаметной, заключалась в том, что я не могла позволить Ганнеру и тому, кого он привел с собой, узнать, где я нахожусь. Я собралась уйти в другое место, когда в грузовом отсеке раздался крик.

— Если ты не хочешь, чтобы мои люди воткнули нож в живот этой сучке, я предлагаю тебе сейчас же выйти, — крикнул Марио.

Волосы у меня на затылке встали дыбом, когда я двинулась, чтобы посмотреть, где находится Марио.

«Пожалуйста, не заглатывай наживку, Ганнер», — мысленно взмолилась я, надеясь, что он не сдастся ради меня. Марио и два лакея были зажаты за ящиком примерно в пятнадцати футах передо мной. От ящика оторвались куски, и повсюду валялись тела — все они убиты одним выстрелом. Точность впечатляющая.

Нерешительность терзала меня, когда Ганнер вышел на открытое место, его руки были подняты в знак капитуляции, пистолет свободно держался в ладони.

— Ладно, придурок. Я здесь. Отзови от нее своих шавок, — заявил Ганнер, медленно опуская пистолет и отбрасывая его ногой.

— Кофта, — сказал Марио.

Ганнер поднял ее, показывая, что за поясом у него больше нет оружия. Мои глаза мгновенно метнулись к тени позади Ганнера. Марио слишком глуп и под кайфом, чтобы заметить, что выстрелы, убившие его людей, были сделаны не из пистолета. А из снайперской винтовки. И я скрестила все пальцы, надеясь, что Декс держит Марио на прицеле.

— Гребаный торговец оружием не разбирается в оружии? — усмехнулась я.

По-прежнему оставалась проблема неизвестности, кто с Ганнером. Или он вообще один. Вдруг у них какой-то план, который я провалю, если убегу, что еще хуже, не убегу? Пригнувшись еще ниже, я мысленно наметила самый быстрый способ добраться до своей цели. Я понятия не имела, как это будет происходить, но будь я проклята, если споткнусь об один из этих кусков дерьма, валяющихся на полу.

— Иди сюда и не думай о том, чтобы выкинуть какую-нибудь глупость, иначе я прикажу выпотрошить свою Муньеку, — крикнул Марио. Все тело Ганнера напряглось от этой угрозы.

Марио вытолкнул одного из своих людей из-за укрытия, заставив его пойти за Ганнером.

— Пошел ты, Марио, — выплюнул Ганнер, приближаясь.

Марио ударил его кулаком в живот, прежде чем отправить другой кулак в челюсть Ганнера. Вздох сорвался с моих губ прежде, чем я смогла его остановить, и я увидела, как на лице Марио появилась зловещая ухмылка.

Он знал, что я больше не в той комнате. Он пытался выманить меня. Мне нужно сказать Ганнеру, прежде чем он превратился в боксерскую грушу, что я не привязана к стулу.

Марио идиот. Неужели он так легко забыл, что я сделала, чтобы отомстить за своих родителей? Влюбленность в Ганнера сделала меня смертоноснее, а не слабее. Приняв решение, я сосредоточилась, позволив своему разуму проясниться, прежде чем нажать на курок. По складу разнесся крик. Человек, стоявший за ящиком, схватился за живот и закричал от боли и страха.

Голова Ганнера дернулась вверх, отмечая, что выстрел был произведен не из снайперского гнезда, которое он покинул. Я не смогла бы застрелить Марио или того придурка, который держал Ганнера. Они слишком близко, могу попасть не в того. Но сообщение было получено в тот момент, когда я попала в цель. Надежда мелькнула на лице Ганнера, когда он понял, что меня не держат в заложниках. Но хмурый взгляд быстро сменил его. Я уверена, он думал о том же, о чем и я. Как мы могли разработать план, даже не разговаривая?

— Муньека, это было не очень приятно. Ты хочешь убить своих собратьев-муэрто? — крикнул Марио, обыскивая комнату.

Я позволила тишине повиснуть в воздухе, зная, что Марио ненавидит, когда его заставляют ждать. От волнения он выглядел неряшливым. Но еще безрассудным.

— Отвечай мне! — закричал он, дергая себя за волосы. Я видела безумный взгляд в его глазах и то, как его грудь поднималась и опускалась от затрудненного дыхания.

— Не смей отвечать, любимая. Убирайся отсюда. Сейчас же, — крикнул Ганнер. В следующее мгновение его голова дернулась в сторону, когда Марио ударил его наотмашь. Свежая кровь хлынула из моей поврежденной губы, когда я прикусила ее, чтобы сдержать свою реакцию.

— В чем проблема, Марио? Не нравится, что твоя игрушка больше не сотрудничает? Она не отвечает мужчинам с яйцами меньше, чем у нее, — насмехался Ганнер. Его руки были заложены за спину. Никаких сомнений, что он смог бы вырваться из захвата, но он выжидал своего часа. Слишком много переменных. Самым опасным был Марио. Из пореза над глазом Ганнера капала кровь, а на его лице застыла дерзкая улыбка. Он выглядел ненормальным — самым сексуальным из возможных способов.

Я слишком много общалась с Дексом и Никки. Кого возбуждает подобное?

Мое либидо резко упало в тот момент, когда Марио послал еще один удар в живот Ганнеру. Придурок удерживал его неподвижно, пока не последовало еще два удара. Ганнер выпрямился, прежде чем плюнуть кровью в лицо Марио.

— Ох, я понял, что ты хочешь доказать. Твой членосос держит меня, пока ты дерьмово бьешь. В чем проблема, Марио? Боишься, что тебе надерут задницу на глазах у людей? Твой самовлюбленный мозг не справиться с этим, да? Вот почему ты залупаешься на женщин. Только тогда чувствуешь власть? И ты думал, что Райан захочет тебя?

Насмешливый тон недоверия был слышен в голосе Ганнера, заставляя меня крепче сжать нож. Марио никогда не терпел, когда его оскорбляли или унижали. Его лакей нервничал, вероятно, опасаясь, что гнев Марио распространится и на него. Марио никогда не заботило, кто станет сопутствующим ущербом.

— Как думаешь, Ганнер, она захочет тебя, когда узнает правду? Почему бы тебе не сказать ей? — Марио откинулся назад.

Челюсть Ганнера дернулась от его слов. Предупреждение Скар вспыхнуло в голове, и я знала, что услышу то, чего не хочу, — еще один лжец в моей жизни.

— Муньека! — крикнул Марио, отходя от Ганнера и направляясь туда, где я сидела на корточках, широко раскинув руки в подстрекательской манере. — Ты знала, что он использовал тебя? Что его влечение не было искренним? Все это было уловкой, чтобы добраться до меня, — в глазах Марио читалась победа. Как будто доказав, что другой мужчина не хочет дарить мне любовь, я прибежала бы обратно к нему, умоляя вернуть меня на полку для игрушек.

Кукла для коллекции.

Гнев, который поднялся во мне от его слов, был подобен выбросу адреналина.

Марио злорадно оглянулся через плечо на Ганнера.

— Ты думал, я не узнаю, что ты рыскал информацию? Вы с моим отцом замышляли что-то против меня, да? — он вытащил свой нож и вернулся к Ганнеру. — Ты пытался настроить мою Муньеку против меня, но она моя. Скажи ей, Ганнер. Расскажи ей, как ты трахал ее ради информации, как ты превратил ее в шлюху, похожую на тех, за которыми она наблюдает для меня, — насмехался он, проводя лезвием по горлу Ганнера и выпуская струйку крови.

— Скажи ей, кто ты, Ганнер. Скажи ей, что никто никогда не полюбит ее поврежденную душу.

Но Ганнер молчал, все его тело напряглось от гнева. Но из-за чего? Из-за того, что он пойман на лжи? Марио резко развернулся, снова двигаясь к месту моей засады.

— Ты слышала, Муньека? Ты сломлена, — его ноздри раздувались, а изо рта летела слюна. Он попытался вонзить пресловутый кинжал, которым были его слова, в мое сердце. — Никто никогда не будет заботиться о такой убийце, как ты. Тебе суждено стать моей гребаной марионеткой, — жестокий смех сорвался с губ Марио. — И федеральный агент уж точно никогда не полюбит тебя, — крикнул он.

Мое сердце остановилось. Кровь застыла в жилах. Глаза Ганнера нашли мои сквозь хаос, как будто он почувствовал мою панику. Жалость во взгляде была настолько очевидна. Мое сердце не хотело принимать то, что было написано на его лице. Но все моменты между нами нахлынули — намеки, которые он давал мне с самого начала, я была слишком глупа, чтобы понять.

— Райан… — прошептал Ганнер, но его тон сказал все, что мне нужно знать.

Когда ты сломлен, ты думаешь, что тебя больше ничего не затронет. Но Ганнер показал, что даже осколки можно еще разбить. Я оцепенела. Я больше ничего не слышала и не чувствовала в этом мире. Я была готова открыть ту дверь в глубине своего сознания, в которую запихнула весь свой эмоциональный ущерб, и заползти внутрь.

Невеселый смешок сорвался с моих губ.

— Мой спаситель оказался моим палачом, — пробормотала я.

Я знала, что все плохо кончится у нас с Ганнером, но я никогда бы не смогла подготовиться к такому уровню разрушения моей души. Влага попала на тыльную сторону моей ладони, когда я вытирала слезы. Я злилась на свою неспособность держать эмоции под контролем, чувствовала, как кирпичи снова складываются вокруг моего поврежденного сердца, погребая то немногое, что осталось.

Было не так больно, когда я не знала, любит меня Ганнер или нет. Я могла бы притвориться, что он любит. Притвориться, будто во мне есть то, что стоит полюбить.

Я хотела Ганнера.

Мне он нужен.

И он исчез. По иронии судьбы, он даже не был настоящим.

Эта фантазия разрушилась, и самое хреновое, что это не изменит моих чувств к нему. Это не сотрет мою любовь, и я пожертвую собой, чтобы спасти его. На мгновение мне показалось, что я ошибалась насчет своей ценности.

— Видишь, Муньека, я единственный, кто подарит тебе любовь, — самоуверенно крикнул Марио.

В одном он прав. Я убийца, и я не хотела и не нуждалась в его привязанности. Моя судьба — обагрить руки кровью виновных людей. И Марио будет следующим человеком, которого я отправлю Эль Диабло.

— Не слушай его, Райан. Я все объясню, — взмолился Ганнер. Но я уже отключилась от него. Я ни за что не смогла бы функционировать, если бы позволила ему снова проскользнуть сквозь мой щит.

Наклонив голову, я попыталась остановить слезы, текущие по лицу. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не разрыдаться. Теперь я поняла, почему Никки никогда никого не подпускала близко: эта боль хуже любой физической травмы. Я заставила себя взять себя в руки. Чтобы сосредоточиться на текущей задаче.

Уверена, что психотерапевт сказал бы мне, что эта диссоциация вредна для здоровья, но именно так я справляюсь со всем дерьмом. И прямо сейчас все точно так же. Отбросив свои чувства подальше, я позволила спокойствию овладеть мной. Часть меня понимала, что я, вероятно, никогда не выйду из этого кокона оцепенения — если вообще выживу.

Я посмотрела вниз на свои запекшиеся от крови руки, сжимающие нож.

Руки, которые ласкали тело Ганнера.

Съеживался ли он при мысли о том, что к нему прикасаются руки убийцы? Мои глаза закрылись от стыда при этой мысли. Надеюсь, что он найдет свою любовь, и скажет ей, что я спасла его.

Его голос прорвался сквозь шум в моей голове, возвращая мой взгляд к нему. Я не могу перестать смотреть на человека, чьего утешения жаждала, даже если он держит нож, вырезавший мое сердце.

— Малышка, не все было ложью. Человек, который стоит перед тобой, это я, грубый и неотесанный. Ты отперла мою клетку, Райан, — голос Ганнера надломился от эмоций. — Я жил просто так, без цели, а ты пришла и все изменила. Твоя душа не повреждена, Райан. Ты достаточно сильна противостоять так, как не могут другие. Я вижу твою душу, Райан. Я люблю тебя. Каждую гребаную частичку, — выкрикнул он.

Его голос был полон боли, а выражение его глаз заставило меня задуматься. Мне показалось, что он посмотрел на меня с жалостью, но, возможно, это не так. Может быть, я цеплялась за любой признак надежды. Словно почувствовав, Ганнер продолжил, в его тоне чувствовалась настойчивость.

— Я говорил, детка, помнишь? Я же сказал, что заберу тебя к себе. Когда все дерьмо обрушится, когда ты будешь ставить все под сомнение, я буду бороться за тебя. Помнишь? Я говорил, что ты владеешь мной, Райан…

Как будто вся комната, затаив дыхание, ждала моей реакции.

— Детка, если мы будем как Клеопатра и Марк Антоний[29], дай мне знать, но ты никуда не пойдешь без меня, — его отчаянный голос стал громче. — Я знаю, ты слышишь меня, Райан. Я знаю, ты пытаешься запихнуть свою прекрасную душу подальше, но не закрывайся от меня, детка…

Марио решил, что с него хватит чувств Ганнера, и вонзил лезвие, которое держал в руке, в его бедро, отчего тот согнулся пополам от боли, а я вскрикнула от шока.

Безумные глаза Марио искали меня.

— Думаешь, что можешь бросить меня, потому что кто-то пиздит о своих чувствах? Я создал тебя. Я превратил тебя в монстра! — закричал он.

Еще один стон агонии вырвался у Ганнера, когда Марио вытащил нож. Из его раны начала сочиться кровь. Гребаный Марио думает, что может владеть мной, как каким-то предметом, доказывает, что меня все используют, хотя это делает лишь он.

Хаос разразился в тот момент, когда мое тело столкнулось с Марио. Моя рука наткнулась на мягкую ткань, лезвие вошло в тело Марио, как горячий нож в масло. Видна была только рукоять, остальное спрятано в груди. Раздался выстрел, и брызги крови разлетелись в воздухе. Крик Ганнера дал мне понять, что он невредим, и я сосредоточилась на теплом теле, прижатом ко мне. Лицо Марио уже стало пепельно-серым; его глаза расширились от шока, но безумный взгляд еще не исчез. Его бедра выгнулись, чтобы сбросить меня, наркотики в организме продлевали его кончину. Он заслуживал медленной смерти, и я жалела, что у меня нет времени заставить его заплатить. Но осознание того, что я никогда не стану принадлежать ему, будет преследовать его вечно.

— Я отдал тебе все! — слюна попала мне в лицо, когда его крик эхом разнесся по комнате, достаточно громкий, чтобы заглушить шум.

— Ты мне ничего не дал, — закричала я ему в ответ. — Ты держал меня в клетке, предлагая привязанность в качестве приза. Но ты только был одержим мной. Ты сильно просчитался, думая, что я нихрена не умею. Я вырву твое сердце, как трофей. Жаль, я не поняла, что в тот день в переулке меня увел дьявол, — я наклонилась ближе к лицу Марио, желая, чтобы он увидел ненависть в моих глазах. — Надо было сделать тебя своей второй жертвой в тот день. Оказать Эль Диабло услугу, забрав тебя пораньше. Поздоровайся с ним от меня, придурок, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

Кровь хлынула у него изо рта, когда он открыл его, чтобы заговорить, в глазах появился злобный блеск.

— Скоро увидимся там, Муньека, — прошептал он, когда меня поразило знакомое ощущение прокола кожи. Я посмотрела вниз и увидела нож, торчащий из моего живота. Позади меня раздался крик, но зрение начало затуманиваться, остатки адреналина покидали тело. Прежде чем я успела упасть на пол, теплые руки окружили меня.

— Черт возьми, Райан. Я пошутил, когда сказал про Клеопатру. Тебе лучше не умирать у меня на руках.

Пошел нахрен, Ганнер.

— Слова, детка. Мне нужны твои слова.

Мне показалось, что мой рот открывается и закрывается, и я сказала это вслух.

— Я почти уверен, что ты устно кастрируешь меня в своей хорошенькой маленькой головке. Я хочу это услышать, детка, — паника в его голосе тисками сжала мою душу. — Скажи что-нибудь и открой глаза. Черт возьми, Райан, — он взревел.

Я и не заметила, что мои глаза закрыты. Я попыталась снова открыть веки, но они оказались тяжелыми. Грубые пальцы убрали с моего лица слипшиеся от крови волосы, и звуки, проносящиеся мимо, подсказали, что мы движемся.

Горло саднило, а губы были в синяках. Плата за то, через что прошло мое тело, наверстывала упущенное, и мир погрузился во тьму.