Склонность к «Венере» (СИ)

И кто из вас кто? (Эпилог)

– Ну-ка, скажите «Чиз!»

Щелчок фотоаппарата, и Офелия, которой сегодня исполнялся год, принялась тереть кулачками глаза: ей не понравилась слишком яркая вспышка.

– Ну что ты творишь! – прыснул Атрей. – Ослепила бедного ребёнка.

Офелия, подтверждая слова «дядюшки», принялась тереть глазки ещё усерднее, поминутно морща нос. В своём новеньком золотисто-бежевом костюмчике она смотрелась как маленькая принцесса, и принцесса эта явно изъявляла желание спрятаться куда подальше от семейной камеры, в недра заваленной игрушками комнаты.

– Ну, давай, ещё разок… – принялась уговаривать дочку Алкеста. Малышка, разумеется, не ответила, лишь возмущённо надулась. Наверное, не понимала, почему над ней так издеваются в её собственный, пусть и первый, День Рождения.

Сидящий в стороне Зенон лишь посмеивался, с улыбкой глядя на малышку. Пусть своих детей они так и не завели, но эта крошка уже давно стала «общей» у двух семейных пар, из-за чего купалась в чужом внимании. Офелии это нравилось; порой она даже порывалась уехать вместе с приходящими в гости «дядюшками».

– Она – просто чудо, правда? – демонстрируя получившиеся фотографии дочери, умилялась Алкеста. Офелия то и дело издавала возмущённые звуки: то ли ей фотографии не понравились, то ли она не понимала, откуда она сама взялась на выползающей из принтера картинке.

– Это точно, чудо, – Зенон погладил подлезшую к нему крошку по голове, после чего перевёл взгляд на супруга:

– Ты точно не хочешь обратиться в «Новую жизнь»? Представь, у нас мог бы быть свой ребёнок, мальчик…

Атрей, тащивший поднос с грязными тарелками на кухню, от неожиданности передёрнулся и тут же споткнулся о брошенную посреди прохода куклу. Мать Офелии покачала головой:

– Саймон, ты спрашивал, почему я поставила на стол пластиковую посуду?

– Беру свои слова обратно! – шутливо поднял руки вверх супруг Алкесты. – Кстати, простите за вопрос, парни, но я всё время, что мы знакомы, пытаюсь понять: кто из вас Марс, а кто – Венера?

Атрей выбрался из-под груды грязных тарелок и улыбнулся – широко, искренне, как улыбаются только безгранично счастливые люди:

– Я – Венера. А он – Марс. Но скажите, разве есть какая-то разница?..