Склонность к «Венере» (СИ)

Рукопожатие

В голове насвистывал бодрые мотивы оркестр сумасшедших макак, играя на скрипках и сопровождая свои дикие песнопения ритмичным стуком по барабанам. По крайне мере, именно эта мысль пришла Атрею в голову в первые пару минут после пробуждения. Второй была мысль, что эти самые макаки ему ещё и в рот нагадили, и от таких размышлений мигом захотелось заключить в объятия ближайший унитаз. И лишь затем пришла относительно трезвая мысль: какие, к чёрту, макаки?! И что вообще происходит? Он же вроде был в баре, кажется, выпил… Ну ведь не мог он перебрать, в самом деле! Не мог же?..

– Эй, ты проснулся?

– Чего орёшь? – пробурчал незадачливый покоритель коктейлей, пытаясь открыть глаза. Пока что получалось плохо: стоило открыть один, как другой тотчас же крепко зажмуривался. Всё тело трясло. Будь Атрей роботом, он бы заявил: «Ошибка программы, требуется перезагрузка» и благополучно отрубился бы снова.

До заторможенной мозговой «программы» всё доходило с запозданием. Наверное, поэтому жертва алкоголя провалялась с закрытыми глазами ещё пару минут, прежде чем сообразила: голос собеседника явно не принадлежал Алкесте.

Сделав над собой усилие, Атрей всё-таки открыл глаза – и немо уставился на лучезарно улыбающегося рыжего. Мигом накатило раздражение, и сторонник здорового образа жизни еле успел увернуться от чужого кулака.

– Ты! – возопил Атрей, перекрикивая оркестр макак в голове. – Какого чёрта ты забыл в моей комнате?! Я же всегда запираю дверь на замок! А, ты её взломал, да?! Ох, голова…

На этой стадии бедолага шлёпнулся обратно на своё импровизированное ложе. Рыжий молчал, лишь тихо посмеивался в кулак. Нет, ну откуда он здесь взялся, да и вообще…

– Прости, в следующий раз обязательно спрошу у тебя разрешения на то, чтобы находиться в собственной квартире.

Выдав сию фразу, рыжий не удержался и захохотал в голос. Атрей снова схватился за голову, и наглый парень притих:

– Погоди, сейчас… – в зубы ткнулся стакан с какой-то жидкостью. Торопливо выхлебав её до дна и разве что чудом не откусив кусочек стакана, несостоявшийся завсегдатай баров наконец-то почувствовал себя немного лучше: по крайней мере, хватило сил на то, чтобы оглядеться.

Как бы это ни было прискорбно, рыжий был прав: Атрей действительно находился не у себя дома. По крайней мере, в их общей с Алкестой квартире уж точно не имелось раскладного дивана, на котором он сейчас восседал. Потерев руками виски, в которых болезненно пульсировала кровь, жертва алкоголя уставилась на невозмутимо смеющегося «спасителя».

– И что вчера произошло?

Рыжий развёл руками и, подавив очередной смешок, похлопал Атрея по плечу:

– Ты, конечно, молодец! Сколько я знал Венер – ни одна не умудрилась так напиться. Уж прости, отвёз тебя к себе – не мог же на улице бросить, бар-то не круглосуточный. Кстати, тебе никогда родители не говорили, что жадность до добра не доведёт? Если тебе разрешили пить за чужой счёт, не стоит напиваться так активно. Особенно если к этому не привык.

Атрей хмуро уставился на собеседника: тот нравился ему с каждой минутой всё меньше и меньше.

– У меня нет родителей. И напиться я хотел, надеясь, что хоть тогда смогу на тебя смотреть без желания придушить.

– Ого! – рыжий шутливо всплеснул руками. – И чем это я вызвал подобную реакцию? Хотя постой, дай угадаю: надо было сразу самому заказать тебе что-нибудь, или ты из тех, кто предпочитает платить по счетам самостоятельно?

Злость неожиданно испарилась. Ну как можно сердиться на того, кто в ответ на все пинки лишь продолжает очаровательно улыбаться? Да и какой в этом прок? Легче уж тогда избить диван – реакция будет та же, пар будет выпущен, и за избиение диванов пока ещё не сажают. Тем более что где-то в глубине души запоздало зашевелилась совесть. Нет, конечно, этот рыжий – странный тип, но разве можно воспитанному человеку так себя вести, особенно если учесть, что «странный тип», как ни крути, не бросил его в том баре?

– Ты, это, извини. Не хотел обидеть… Слушай, у тебя что-нибудь от головной боли есть? – простонал Атрей, испытывая острое желание удариться головой об стену. А что, вдруг поможет, и эти чёртовы макаки со своим оркестром куда-нибудь испарятся.

– Сейчас принесу, – кивнул рыжий, покидая комнату. Атрей снова огляделся. Нет, решительно не похоже, что в этом доме живёт Марс. На психологических лекциях, да и в книжках, об одиноких молодых мужчинах говорилось на удивление одинаково: живут в грязи, питаются дешёвыми полуфабрикатами, спят, укрывшись горой мятой одежды, которая не поместилась в шкаф. В этой же комнате было идеально чисто – правда, оставалось вероятность, что весь мусор сконцентрировался в других частях обиталища странного «спасителя».

– Вот, держи, – снова – знакомый стакан, на сей раз с прилагающейся таблеткой. Не удержавшись, Атрей заметил:

– Ты странный. Слишком несерьёзный для Марса.

– А ты слишком много пьёшь и болтаешь для Венеры, – не остался в долгу рыжий, к губам которого будто приклеилась приветливая улыбка. Присев рядом, хозяин квартиры протянул гостю руку:

– Да, к слову… Мы же не знакомы. Зенон.

Жертва алкоголя уставилась на протянутую руку. С одной стороны, следовало извиниться за беспокойство и бежать домой, в знакомую комнату, заваленную красками и кистями, проверить, нет ли новых заказов… А с другой – далеко он со своими макаками в голове уедет?

– Атрей.

Художник несмело пожал руку Зенона. В конце концов, чёрт с ним. Его что, расстреляют за обычное рукопожатие?..