Слишком грешен

Глава 9

Черт возьми, о чем только он думал?!

Эван бросил в море еще один плоский Камушек, но даже не стал смотреть, как тот, подпрыгивая на воде, улетает от берега, потому что тревожные мысли не давали ему покоя. Он не думал! Ни единой секунды! С того мгновения, когда он увидел в таверне мисс Стэнтон, его одолевало единственное желание: поцеловать ее. Немедленно. Поцеловать — и все, конец истории.

Однако это был далеко не конец истории, разве не так? Если бы их застали в тот миг, когда он обнимал ее, когда их губы слились в поцелуе… Дрожь, вызванная этой мыслью, была куда более сильной, чем та, что охватывала его от холодного морского ветра. Ему пришлось бы на ней жениться, вот что!

Отвернувшись от неспокойного моря, Эван побрел к тропинке, вьющейся вверх по утесу. Он не должен забывать о главном — что должен отомстить за убийство брата. А если хочет избежать неприятностей, то должен держаться подальше от мисс Стэнтон.

Самб собой, едва он достиг середины пути, увидел ее.

Вот ведь невезение! Эван про себя выругался. Не поэтому ли он намеревался избегать с ней любых интимных отношений? Знал ведь, понимал, что ему непременно захочется увидеть ее снова… снова и… снова?

Замедлив шаг, Эван смотрел, как она поднимается по тропе. Хорошо, что он мог разглядеть ее с головы до ног. Ведь смотреть на покачивающиеся в такт шагам женские бедра всегда приятно. Если, конечно, они не принадлежат девственнице, леди или дебютантке, охотящейся за мужем. Впрочем, все это относится к мисс Стэнтон в полной мере.

И тут она повернулась и заморгала от удивления. Однако она не побежала прочь. И не поздоровалась.

Смирившись с неизбежным, Эван подошел к ней.

— Мы снова встретились, — сказал он.

— Но это случайность. — Сьюзен сделала шажок наверх, словно опасаясь, что поцелуй может возобновиться в любое мгновение.

Кровь в его жилах потеплела. Неплохая идея.

Нет-нет, это не так! Вспомнив о своих размышлениях, Эван предложил Сьюзен руку. Пусть она снова прикоснется к нему, хотя бы кончиками пальцев!..

Сьюзен этого не сделала. Прижав руки к бокам, она посмотрела на Эвана из-под полуопущенных ресниц, правда, ее щеки зарделись, а дыхание стало подозрительно прерывистым.

— Не прикасайтесь ко мне!

Сдавшись, Эван опустил руку и обошел Сьюзен, чтобы продолжить путь наверх. Пойдет ли она следом за ним? Нет. Он ничего не услышал. Даже того, как она уходит от него. И вдруг…

— Я не хочу, чтобы меня застали с вами, мистер Ботуик, — промолвила у него за спиной мисс Стэнтон.

У него остановилось дыхание. Она не хочет, чтобы ее «застали» с ним? Это интересно.

— Мадам, наши желания совпадают.

Вот только он вынужден признаться себе, что его одолевает беспокойство. То, как она отвечала на его поцелуй…

— Тогда прекратите преследовать меня, — прозвучал сзади ее голос.

Эван остановился. А потом повернулся и недоверчиво посмотрел на нее. Ну как он может ходить следом за ней, когда он идет впереди, а она — сзади? Или она попросту провоцирует его?

— Возможно, вы удивитесь, узнав, что я не только не преследую вас и не хожу следом за вами, но у меня к тому же нет ни малейшего желания сопровождать вас куда бы то ни было, — сказал он.

— Правда? — Сьюзен приподняла бровь. — Можно, подумать, вы не идете в Мунсид-Мэнор?

— Нет, не иду, — ответил он со всей искренностью, на какую был способен.

Сьюзен закрыла рот. Похоже, несколько коротких мгновений она боролась сама с собой, а потом быстро догнала его.

— Так вы не?.. Но почему? И куда вы идете?

Эван пожал плечами, давая ей понять, что это только его дело, а потом продолжил путь.

Сьюзен снова помешкала, словно не могла решить, взять его под руку или нет, хотя он больше и не предлагал ей этого.

— Тогда что вы делаете на этой тропе? — спросила она. — Почему не идете к?..

— Потому что я занят, — перебил ее Эван.

— Заняты? — с сомнением переспросила Сьюзен. Интерес в ее голосе уступил место скепсису. — Чем вы можете быть заняты?

Вопрос был вполне невинен, но Эван не мог не понять, что мисс Стэнтон только что оскорбила его. Он пошел быстрее.

— Почему я не могу быть занят?

— Во-первых, потому, что вы богаты, а стало быть, независимы. Богатые люди занятыми не бывают. — Сьюзен споткнулась, когда под ее ногой внезапно стал осыпаться песок. Эван потянулся к ней и взял за руку. Сьюзен руки не отдернула. — Во-вторых, — продолжила она, взмахнув свободной рукой, — это же Борнмут.

Эван был вынужден отдать ей должное: мисс Стэнтон говорила дело. Не от скуки ли он стал заниматься всякой ерундой? Изменять своей стране, например? Даже контрабандисты отправляются в открытое море, чтобы поразвлечься. Интересно, а разве сама мисс Стэнтон не ищет развлечений?

Он посмотрел: судя по ее оживленному лицу, она ожидала, что он ответит на ее вопрос, а не поцелует. Жаль.

— В чем-то вы правы, — сказал Эван, позволяя взгляду задержаться на ее губах. — Но сейчас я чувствую необычное огорчение.

Сьюзен несколько секунд раздумывала над его словами — при этом запылавшие еще сильнее щеки выдавали ее мысли, — но потом настойчиво спросила:

— Так куда же вы сейчас идете?

— В дом моего брата, — ответил Эван. От этих слов никому хуже не станет.

— Вашего?.. — Сьюзен посмотрела на него удивленно. — А я и не знала, что у вас есть брат!

У Эвана было такое чувство, будто его накрыла черная туча, его даже немного затошнило.

— Уже… нет, — хрипло заметил он.

Ее пальцы крепче вцепились в его руку.

— Я… Так это он и есть?

Эван нахмурился:

— Кто — он?

— Ну, тот, которого вы потеряли? — Сьюзен подняла на Эвана немигающий взгляд своих голубых, широко распахнутых глаз.

Черт возьми! Вот еще один повод не разговаривать с умными женщинами. У них есть раздражающая способность все взвешивать, делать выводы. На все обращать внимание. И многое запоминать.

— Не только я потерял брата, но и весь наш город потерял доброго хорошего человека, — осторожно подбирая слова, проговорил Эван.

— Какой дом принадлежит вашему брату? Это далеко отсюда?

— Мисс Стэнтон… — вновь заговорил Эван. — Вы ничего не забыли? Например, того, что еще совсем недавно говорили о своем страстном желании не оставаться со мной наедине?

— А что может случиться? — удивилась Сьюзен.

Эван едва не рассмеялся от этого наивного вопроса.

— О, этого я не знаю, — медленно, тихо проговорил он, позволяя самым смелым картинам, прячущимся где-то в потайных уголках мозга, полностью занять его воображение. — Как только мы останемся одни, вы, такая беззащитная, сможете, к собственному удивлению, вновь оказаться в моих объятиях. Но на этот раз я не остановлюсь на простом поцелуе. Я сниму с вас сорочку, платье, нижние юбки… а потом… потом начну целовать вас так, как мне уже давно хочется.

Сьюзен закашлялась. Отпустив руку Эвана, она быстро пошла вперед, чтобы поскорее ступить на твердую почву.

Неужто его план сработал?

— Ничего такого вы не сделаете, — прошептала она. Или, скорее, выдохнула. Обе ее ладони были прижаты к груди, словно она опасалась, что лиф платья сам по себе сползет вниз.

— Да что вы! Правда? - усмехнулся Эван, даже не пытаясь скрыть удивление — и возбуждение — в своем голосе. Он уже представлял себе, что начать можно прямо тут, на краю утеса. — Почему вы так уверены в этом?

— П… потому, что вы заняты, — запинаясь, ответила Сьюзен. — Чем-то важным. — Ее глаза стали просто огромными. Но их выражение было решительным. — Разве вы забыли?

Никогда еще его возбуждение не гасили столь же эффективно ледяным душем.

— Верно, — кивнул он. — Я занят.

Повернувшись, он пошел прочь, оставив, Сьюзен позади себя. Хотя, честно говоря, на себя самого он сердился больше, чем на нее.

— Подождите! — окликнула его Сьюзен.

Эван не стал ждать. Он был уверен, что она в любом случае от него не отстанет.

И он не ошибся.

Когда они оказались у дома Тимоти, Эван повернулся и приложил к губам Сьюзен палец, прежде чем та обрушила на него поток вопросов, на, которые у него не было ответов.

— Что бы ни случилось, стойте здесь, — сказал он.

Сьюзен быстро кивнула. Слишком быстро.

— Я говорю серьезно.

— Хорошо. — Ее губы под его пальцами приоткрылись и снова закрылись. — Я с места не сдвинусь.

Эван подождал несколько мгновений, чтобы убедиться, что она сказала правду, а затем побежал вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки.

Дверь была не заперта. Технически она все еще попросту стояла в дверном проеме. Отодвинув ее в сторону, Эван вошел в темный коридор.

Груз исчез. Исчез! Эван медленно повернулся вокруг, наполовину ожидая, что груз каким-то магическим образом снова появится перед ним. Но этого не произошло.

Кто, черт возьми, это сделал!

Мисс Стэнтон проскользнула в дом и со страхом огляделась по сторонам.

— Я же велел вам оставаться на месте, — сказал Эван.

— Так я и сделала, — кивнула Сьюзен. — Сначала. А потом решила заглянуть в дом, чтобы посмотреть, что делаете вы.

Эван устремил на нее взгляд. На море такое непочтительное поведение обычно приводит к тому, что человека вешают на мачте.

Сьюзен остановилась перед портретом маленького мальчика.

— Это кто? — спросила она. — Ваш брат?

— Нет.

На портрете был изображен сам Эван, когда ему было восемь лет. Именно тогда шестилетний Тимоти решил, что во всем должен брать пример со старшего брата. Это оказалось одним из самых неудачных решений, принятых Тимоти.

— Подождите меня на улице! — резко сказал Эван. — Ступайте отсюда!

Что-то в его голосе, видимо, настолько поразило Сьюзен, что она прервала траекторию уже начатого было пути в гостиную Тимоти. Остановившись, мисс Стэнтон сначала прикусила губу, а затем кивнула.

— Вы правы, — промолвила она. — Извините меня.

Однако не прошла она и двух шагов по направлению к двери, как вдруг упала на колени и засунула два своих тонких пальчика в щель между половицами.

— Ого! — воскликнула Сьюзен. — Что это?

Эван заскрежетал зубами. В этом доме можно найти все, что угодно.

Мисс Стэнтон встала с колен и подошла к Эвану, сжимая в руке свою находку.

Эван протянул руку.

И мисс Стэнтон положила ему в ладонь золотую монету с черепом и скрещенными под ним костями.

— Это же Веселый Роджер, не так ли? — с благоговейным ужасом выдохнула Сьюзен. — Но почему? Что это может означать?

Это означает, понял Эван, еще раз обводя взглядом комнату, из которой исчез груз, что дела обстоят очень плохо — куда хуже, чем он предполагал.

Наступил рассвет, а Сьюзен по-прежнему смотрела на темный балдахин кровати.

Она не спала всю ночь просто лежала, слушая крики покойной леди Бон и тихие рыдания нынешней (которая, без сомнения, тоже вскоре станет покойной) хозяйки, леди Эмелины.

И с чувством вины вспоминая один поцелуй.

Ей до сих пор не верилось, что ее тело так быстро отреагировало на недозволенные ласки… и на этого мужчину. А ведь, по сути, он не более чем обычный повеса, который ведет себя непростительным образом.

Утром Сьюзен выдержала часовую пытку завивания волос в непривычном для нее молчании. Впрочем, не исключено, что она даже не понимала, что происходит. Потому что ее мысли были заняты воспоминаниями о горячих поцелуях Эвана… и об унизительном осознании того, что ей все это нравилось.

Несмотря на голубую кровь, семейные деньги, титул родителей, долгие годы достойного воспитания и образования и (почти) безупречное поведение, как только она ушла из-под опеки родителей, так сразу…

Видно, все дело в том, что истинная Сьюзен — обычная потаскуха.

Все еще чувствуя легкое головокружение от этого неутешительного вывода, Сьюзен наконец-то спустилась вниз и вышла из дома. Нельзя идти на поводу у подобных фантазий. Она леди и достойна лорда. И в ее планы не входит общение с простолюдинами.

Так что любыми средствами ей нужно избегать мистера Ботуика.

Однако…

У него есть тайна.

Ей еще не известно, что это за тайна, но она сгорала от желания раскрыть ее. Мучительная страсть к сплетням всегда была ее слабостью. И осознание того, что она не знает тайны мистера Ботуика, упорно грызло Сьюзен изнутри.

Прошлым вечером он буквально взвалил Сьюзен себе на плечо и, не обронив больше ни слова, отнес в Мунсид-Мэнор. Подлец! Мог бы по крайней мере посудачить с ней о том, какой мерзавец посмел разорить дом его брата.

Ну и потом, увидеть монетку вроде той, что она нашла в гостиной его брата, — такое кого хочешь приведет в смятение. Даже столь вольную птицу, как мистер Ботуик, у которого на уме лишь одно — как бы лишить невинности очередную хорошенькую горничную. Конечно, деревенские жители могли и недооценить монетку, но Сьюзен Стэнтон сразу поняла, что за опасный символ на ней изображен, и от этого ее тело покрылось гусиной кожей. Сомневаться не приходилось.

Они имеют дело с пиратами.

Конечно, можно допустить, что монета — всего лишь часть коллекции, а ее находка означает только то, что брат мистера Ботуика — банальный жадина, которому следовало потратить совсем небольшую сумму на покупку достойной витрины для своей коллекции. И возможно, разориться на экономку. Хотя кто знает? Во всяком случае, сама Сьюзен таких выводов делать не могла.

Однако она была готова поставить на кон свое месячное содержание (эта уверенность появилась у нее утром после того, как Джейни отрицательно помотала головой, прежде чем она успела что-то у нее спросить), что неопрятный глупец был убит из-за собственной добродетели — просто потому, что находился дома, когда промышляющие обычно на море разбойники явились к нему ограбить дом. Вероятно, они обокрали его до нитки, а потом убили. Или наоборот. А возможно, все произошло одновременно и он погиб в рукопашной схватке. Она хотела поразмышлять над этим, но, как и прежде; мистер Ботуик отчаянно не хотел вмешиваться.

Но она знала, что он изменит свое мнение.

Спустившись вниз по тропинке, Сьюзен прошла напрямик по песку и грязи к магазину одежды. Если бы вчера днем она не настроила против себя мисс Девоншир и мисс Грей, они могли бы стать ей такими же добрыми подругами, какими Сьюзен окружала себя в Лондоне. Точнее, женщинами, помешанными на сплетнях. Так что ей просто необходимо сойтись с ними. Приняв решение, она толкнула дверь и ступила на территорию врага.

Дамы были не одни, а с мистером Форрестером.

Отлично! Ей в любом случае необходимо потолковать с ним. Его златовласая голова была склонена к фарфоровой кукле, с которой они вели явно приятный разговор. Услышав скрип дверных петель, оба подняли головы. В глазах судьи засияла приветливая улыбка, а вот мисс Девоншир, напротив, сморщилась от охватившей ее убийственной ярости.

Сьюзен решила, что ей надо пройти вперед и дать им возможность завершить разговор. Она перевела взгляд на рыжеволосую ведьму, которая что-то шила в скудном свете свечи. Когда мисс Грей оторвалась от своего рукоделия, в ее внимательных глазах не было ненависти, зато они были полны лукавства. Сьюзен не раз говорили, что у нее и самой именно такой взгляд.

— Мисс Грей, — заговорила она, делая реверанс в знак извинения.

— Мисс Подглядывающая-в-окна, — буркнула в ответ ведьма, даже не отложив иголки.

Сьюзен украдкой покосилась на судью. Тот так и стоял, наклонившись к мисс Девоншир, и, похоже, они видели только друг друга.

— Не беспокойтесь, — медленно проговорила ведьма, даже не пытаясь скрыть сарказм в голосе. — Когда Дина завлекает мужчину, он не замечает ничего вокруг.

— Я… — начала Сьюзен, чувствуя, что, против обыкновения, не может подобрать нужных слов. — Точнее, не я, а вы…

Игла продолжала неумолимо вонзаться в ткань.

— Мы еще не обсудили вашу особую… склонность… к кое-кому, если вы об этом спрашиваете. Дина говорит, что вы поняли свою ошибку и не навредите себе, совершив еще одну.

Сьюзен вздохнула и попыталась взять себя в руки.

— А вы?

На лице ведьмы появилась улыбка — медленная и непрощающая:

— Я и говорю: кому какое дело? — промолвила она.

Хорошо. Вот как обстоят дела. Сьюзен с трудом сглотнула. По крайней мере ей известно, где она находится.

— Должна сказать, — продолжала ведьма, — что вас я меньше всего ожидала увидеть в дверях. Какой демон подтолкнул вас к тому, чтобы прийти сюда?

— Я… — Сьюзен опять не договорила. Теперь ей казалось, что ее недавняя надежда настолько глупа, что о ней даже как-то неловко говорить вслух. Ее так и тянуло к двери.

Тонкие рыжие брови ведьмы насмешливо поползли вверх.

— Вы ведь не надеялись подружиться с нами, я полагаю? — спросила она. И так громко хохотнула, что парочка в углу раздраженно подняла на нее глаза.

— Разумеется, нет, — помотала головой Сьюзен. Ее голос стал совсем пустым. Казалось, даже ее конечности стали вдруг пустыми. — Это было бы глупо.

— Да уж, — согласилась ведьма, снова ткнув иглой в сложенную ткань. — Впрочем, это совершенно не важно.

— А что было бы важно? Ну-у… если бы я искала вашей дружбы?

— Ничего. — Перекусив нитку зубами, ведьма склонилась над шитьем. — Да мне все равно… — Она с ненавистью посмотрела на парочку, продолжавшую спокойный разговор, а затем снова перевела взгляд на Сьюзен. — Я уезжаю… Навсегда.

Сьюзен с удивлением приподняла брови, увидев, как откровенно хихикающая фарфоровая кукла кокетничает с красивым судьей.

— А мисс Девоншир об этом не знает?

— Знает, конечно, — с язвительной усмешкой ответила ведьма. — Думаете, я сообщила бы вам что-то такое, чего не сказала бы лучшей подруге? — Игла возобновила атаку на ткань. — Просто она мне не верит, вот и все.

Мисс Грей. Уезжает. Навсегда? Надежда вновь расцвела в ноющей груди Сьюзен. Ее лондонские связи куда лучше, чем знакомство с простым деревенским судьей. Она сможет убежать и спасти свою кузину Эмелину. Может быть, даже сегодня!

— Стало быть, — начала она осторожно, пытаясь скрыть свое нетерпение, — у вас есть лошадь? И карета?

Судя по скептическому взгляду ведьмы, Сьюзен с таким же успехом могла бы спросить ее о драконах и коврах-самолетах.

— У меня есть брат, — высокомерным тоном промолвила ведьма. — А у него — корабль.

Корабль! Об этой возможности Сьюзен как-то не подумала. В основном потому, что обычно до Лондона добираются на лошадях. Корабль — прекрасное средство бегства. Но к несчастью для них обеих…

— Ваш брат? — повторила она, не в силах скрыть разочарования в голосе. — А у вас только один брат или несколько?

— Нет, не несколько, — ответила ведьма с некоторым недоверием. — И он ходит только на одном корабле, если вы собираетесь спросить меня еще и об этом. К счастью для меня, нам больше ничего не потребуется. Я больше никогда в жизни не буду чувствовать себя ненужной! И как только он вернется из плавания, я уеду.

— Понятно. — На затылке Сьюзен выступил холодный пот, ведь теперь ей придется заводить тот самый разговор, которого она так избегала. Брат мисс Грей никогда не вернется. И какой бы гадюкой ведьма ни была, она заслуживает того, чтобы знать правду. Просто Сьюзен очень не хотелось самой рассказывать о ее брате. — А что, если Ред… то есть Джошуа… никогда не вернется? По какой-нибудь причине? Никогда?

Мисс Грей наконец прервала шитье. В ее мрачном голосе зазвучала нескрываемая ярость:

— Почему вы мне это говорите?

— Я просто имела в виду… — Сьюзен судорожно вспоминала, что именно призрак так настойчиво просил сказать его сестре. Где же этот чертов Ред? — Он ведь не оставил вас без каких-то распоряжений? То есть… должны знать, как себя вести, если он не вернется… разве не так?

— Да кто вы такая, и почему вам в голову приходят такие глупости? — Глаза ведьмы вспыхнули, как сера, шитье упало на пол. — Мой брат вернется! Мы уедем из Борнмута. И он никогда меня не оставит.

— Нет-нет… — Сьюзен отчаянно подыскивала нужные слова. Если такие вообще существовали. — Я не имею в виду, что он не хочет возвращаться. Я хочу сказать, что если он захочет увезти вас отсюда навсегда; но не сможет этого сделать? И будет не в состоянии объяснить почему? У вас ведь есть на этот случай какой-то запасной план, не так ли?

Ведьма вскочила с места и принялась топтать упавшее шитье.

— Назовите мне хоть одну причину, почему это может случиться, мисс Подглядывающая-в-окна? Вы за ним шпионили в надежде, что он не вернется? Ха! Это невозможно. Вы не можете знать, что он собирался делать, а что — нет. Он вернется, как только представится возможность.

— Ну-у… можно было бы предположить, что ваш брат не вернется, если он… умер. — Сьюзен произнесла эти слова так тихо, что сама себя не услышала.

— Он не умер!

— Может, Ред хотел вернуться и попросил сообщить.

— Он не умер! — повторила ведьма.

— …но больше всего он хотел, чтобы вы позаботились о себе и обдумали как следует ситуацию… В смысле, чтобы вы повели себя так, как должны был и повести в непредвиденном слу…

— Убирайтесь отсюда! Убирайтесь! Убирайтесь!

На этот раз даже влюбленные голубки не смогли оставаться безучастными и повернулись посмотреть на разыгрывающийся перед ними спектакль.

Сьюзен торопливо попятилась к двери, а острый, как игла, наконечник зонта подталкивал ее в грудь, чтобы она двигалась еще быстрее.

Сьюзен убежала. Но недалеко.

Потому что фарфоровая кукла, оказывается, удивительно быстро бегала.

— Вы сказали Гарриет, что ее брат умер?! — наполовину взвизгнула, наполовину пропыхтела она, нагоняя Сьюзен.

Та остановилась.

— Я сказала, что он мог умереть, — пробормотала она, но это еще больше распалило крохотную фарфоровую куклу.

— Да я в жизни не видела, чтобы кто-то так изощренно издевался над человеком! — Дугообразный ротик мисс Девоншир приоткрылся в гневе. Ее большие голубые глаза опасно прищурились. — Как же я была глупа, когда дала вам возможность искупить свою вину! Да вы настоящая паразитка, которую невозможно исправить. Однако послушайте меня, мисс Сьюзен Стэнтон; я вас за это накажу. И вы еще пожалеете о том, что сделали.

— Вы… вы собираетесь распространять обо мне слухи? — упавшим голосом спросила Сьюзен.

Смех, вырвавшийся из груди мисс Девоншир, был ужасен.

— Я сделаю кое-что получше, маленькая дрянь. Я отомщу так быстро, что вы и не заметите, в какой момент начнется моя месть. — В каждом ее слове звучала ненависть. — Вы предсказывали смерть, мисс Стэнтон. Так вот: я позабочусь о том, чтобы это была ваша смерть.