Сломанная игрушка

ГЛАВА 15

Лив

Я встала с восходом солнца. Сегодня под окном никто не тренировался и вокруг стояла восхитительная тишина. Она обняла меня, стоило мне шагнуть на тропинку с высокого крыльца и я, завороженно всматриваясь в окружающую меня красоту, направилась к лазарету. Над землей еще стоял туман и я любовалась тем, как его пронзают солнечные лучи, разбиваясь на сотни крошечных радуг и туман, не в силах противиться встающему над лесом светилу, медленно оседает к земле и растворяется, падая на траву обильной росой. Я уже почти дошла, когда сзади меня окликнули и я, резко обернувшись, увидела высокую фигуру мужчины, торопливо, почти бегом, спешащего за мной.

— Сильвия, пожалуйста, подожди! — снова позвал он и я в нерешительности остановилась, хотя единственным моим желанием сейчас было просто позорно сбежать.

— Сильвия, я…, - парень начал говорить не дойдя до меня несколько шагов, — я хотел предложить тебе выйти за меня замуж!

ЧТО?

Видимо на моем лицо отразилось такое изумление, что мужчина сделал еще два быстрых шага ко мне и торопливо, сбиваясь начал говорить:

— Ты не думай, я все это время за тобой наблюдал и ты мне очень-очень нравишься! Мне всего полгода осталось отслужить, а потом уедем к родителям, отец у меня купец, он дом обещал подарить, как женюсь, я, конечно с другой девушкой помолвлен, ну и что! Пусть она второй будет! Ты не думай, я рукастый, много чего умею делать, да и отец поможет, обеспечить и двоих вас смогу! — Парень запнулся, видимо что-то не то увидев в моем лице и, не иначе как по глупости, схватил меня за руку, — Сильвия, ну пообещай хотя бы подумать! Ну зачем тебе этот раненый?! Он же и встанет не скоро и работать после такого не сможет! Не то что я! Подумаешь, а?

Я в испуге попыталась выдернуть свою руку, онемев от неожиданности и не зная, что сказать, это его предложение выглядело чудовищно неправильным, а уж слова про Стэна и вовсе казались дикими.

— Я уже замужем! — я чуть отступила от еще немного приблизившегося ко мне парня, — отпусти пожалуйста!

— Нет! — лицо солдата стало вдруг жестким, почти хищным или мне это просто показалось, когда он дернул меня вперед и прижал к себе, не давая отстраниться, — не женаты вы! Я же вижу что на тебе браслетов нет! Пока не пообещаешь хотя бы подумать, не пущу!

— Убери руки от моей женщины! — в голосе Стэна, вынырнувшего из-за какого-то строения неподалеку, звучала дикая, первобытная ярость, — быстро!

Я повернула голову, встречаясь с его совершенно желтыми, бешенными глазами и замерла, не в силах пошевелиться. А потом меня оттолкнули в сторону и военный, тоже зарычав, бросился на волка, сбивая его с ног и увлекая за собой на траву. Драка была яростной, но скоротечной, несколько ударов сердца и волк уже поднимается с земли, оставляя там неподвижное тело моего обидчика. Еще удар и он хватает меня, все еще стоящую в ступоре, за руку и тянет куда-то в сторону. Быстрый бег по двору, узкая калитка в стене и вот уже парень торопливо раздевается, отдавая мне короткие, четкие указания. Еще миг, и передо мной уже стоит серый волк и я, повинуясь его воле, неловко забираюсь к нему на спину и вцепляюсь пальцами в жесткую шерсть у загривка. Так что, когда из-за стены послышались громкие, возбужденные крики, оборотень со мной на спине скользнул в лес и исчез в густом, скрывающем все тумане.

Олар Текен, комендант приграничной крепости Грозной

Мужчина стоял у окна и внимательно наблюдал за спешащей к лазарету девушкой. В груди, после пережитого ужаса, медленно оживала надежда. Уже сегодня он поедет в сторону границы с оборотнями. И будет жить там столько, сколько понадобится, главное — чтобы получилось увидеть внучку. На столе лежало прошение об отставке и Олар был уверен, что князь его подпишет. На должность коменданта этой крепости, сейчас, когда граница была спокойной, была целая очередь из молодых зазнаек из знатных семей, которые за пару лет командования и при содействии приближенных к правителю отцов вполне могли получить звание полковника и право на досрочную отставку. Так что, старому вояке во время каждого визита в столицу все настойчивее намекали на возраст и право на почетную пенсию. Раньше он упирался, не представляя, как это можно оставить крепость, в которой он начинал службу еще безусым мальцом, на стенах которой встретил не одну атаку, землю которой десятки раз поливал своей кровью и, ежедневно — потом. Но после того, что случилось с внучкой Олар внезапно понял, что это все не важно. А важно то, как живет на свете его девочка — солнечный одуванчик и что, если есть хоть какая-то, хоть самая малая надежда ей помочь, он должен из собственной шкуры вывернуться, но сделать!

Мужчина слишком сильно погрузился в свои мысли, так что, когда снова бросил взгляд в окно, то замер, не веря, не понимая как такое могло случиться? Он же приказал! Он сразу как только ему сообщили о слишком пристальном внимании Дарена к девчонке, собрал всех и пообещал лично оторвать все лишние части тела у любого, кто хотя бы подумает к ней приблизиться! И тем не менее этот идиот стоял на дорожке и что-то торопливо говорил застывшей перед ним девушке. А потом она качнулась назад и он схватил ее за руку. И в тот же миг из-за кустов показался волк.

Олар бежал вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки словно он был юным мальчишкой, а не суровым пятидесятилетним воякой, бежал, чувствуя, как замирает сердце от по-прежнему стоящей перед глазами картины того, как падают на землю сцепившиеся в драке парни, и все равно не успел. Потому что, когда он остановился на тропинке перед входом в лазарет, там был лишь хрипящий, согнувшийся от удара под дых Дарен. Можно было уже не спешить и комендант неторопливо дошел до тайной калиточки, которую он лично показал проклятому волку и вышел за стену. Расстилающийся впереди лес был темен и полон плотного, высоко стоящего тумана, надежно спрятавшего от него беглеца, что обещал провести его к внучке и обманул.

Комендант повернулся и тяжело, совсем по-стариковки, побрел назад. Он все равно поедет туда. Других вариантов у него, в любом случае, нет, но прежде нужно позаботится о том, чтобы никто не узнал, что в крепости дали приют волку, да еще и лечили его. И что он, комендант, позволил ему сбежать. Мужчина перебрал в голове имена всех посвященных и слабо улыбнулся. Старые друзья, так же верные как и он сам. Те, кто уже много лет служил лично ему. Никого не удивит, если они уйдут со службы вместе с ним. А потом присоединятся к своему командиру в поездке. "Да, именно так я и сделаю!" — решил мужчина и размашистым шагом направился назад. Дел было море, но начать, пожалуй, стоило с наказания этого не умеющего держать при себе руки остолопа!

Сильвия

Я сидела на широкой спине, вздрагивая от каждого шороха и постоянно оглядываясь. Но все было тихо и постепенно Стэн перешел с быстрого бега на просто бег а потом и на шаг и, выйдя на небольшую светлую полянку с небольшим ручейком, остановился. Я соскользнула на землю и ласково погладила его по голове. Меня буквально накрывало от нежности к этому мужчине, что снова рисковал своей жизнью ради меня. Волк довольно рыкнул и обернулся в человека, мгновенно заключившего меня в объятия и сжавшего так, что стало нечем дышать!

— Я так испугался, — шептал мужчина покрывая горячими торопливыми поцелуями мое лицо, — испугался, что ты выберешь его, выберешь спокойную жизнь рядом с этим человеком!

— Никогда, — я вцепилась в своего волка, прижимаясь к нему всем телом, чувствуя как мешает мне одежда, хотелось быть еще ближе, хотелось раствориться в своем мужчине! До конца! Окончательно и бесповоротно! Стать его! Принадлежать ему! Всегда! — Никогда я не буду ни с кем, кроме тебя! Стэн! Стэээн! — я застонала и выгнулась чувствуя как горячие пальцы ласкают уже обнаженную грудь, сжимают и поглаживают горошинку соска, — ах-ххх!

— Сильвия, девочка моя! — шептал волк, проводя горячей рукой по моему животу и прикасаясь к пуговицам на застежке штанов, — такая нежная, такая сладкая! Моя!

Мы упали на траву ничего не видя и не замечая вокруг. Были только мы. Нежные, восхитительно горячие поцелуи, осторожные прикосновения, заставляющие меня стонать и изгибаться в сильных объятиях. Это было так сладко, так восхитительно прекрасно, что голова кружилась и перед глазами мелькали яркие пятна, да еще странно, незнакомо тянуло внизу и явно чего-то не хватало. И когда Стэн мягко раздвинул мне колени и осторожно, словно каждый миг был готов остановиться, прижался ко мне бедрами. Я снова застонала и обхватила его ногами, сама подаваясь навстречу. И мой волк не выдержал! Тихо зарычав, он дернулся навстречу, погружаясь в меня, наполняя меня до основания! И это было так правильно, так восхитительно правильно, что я откинула голову, вцепилась в его плечи и отдалась своим ощущениям.

А потом он содрогнулся и внутри стало совсем горячо и полно и меня окончательно поглотил водоворот удовольствия, оставив через несколько минут потную, расслабленную, все еще дрожащую от расходящихся по телу волн удовольствия.

— Давай отдохнем немного, моя девочка! — Стэн прижал меня к горячему боку, — мне надо немного поспать. А потом отправимся домой! Ты же вернешься со мной, моя хорошая? Вернешься?

Я лишь спрятала лицо у него на груди и тихо прошептала:

— Да!

Это было удивительное путешествие. Мы, в первый же день, после того, как Стэн набрался сил для нового перехода, заглянули и небольшую деревеньку, находившуюся довольно далеко от тракта и выменяли там на единственное ценное, что у нас оставалось: мое тонкое серебряное колечко, огниво, пару ложек, котелок для приготовления пищи, фляжку для воды, немного сухарей, соли и круп. И после этого больше в населенные места не совались. Мне и, тем более, Стэну вполне хватило впечатлений от близкого общения с людьми. На ночь мы разжигали костер и делали шалаш из еловых веток и подстилку из них же. Так и спали. Тесно прижавшись друг к другу и согревая другого своим теплом. И бывало так, что заснув прижавшись к теплой волчьей шкуре, просыпалась я уже в горячих объятиях своего мужчины. А днем со всей возможной скоростью стремились вперед, туда, где несла свои широкие воды река Быстрая.

Нам повезло. Погода стояла удивительно теплая и сухая для конца лета. К тому же, вынужденные двигаться вне дорог мы, в то же время, могли выбирать более короткий путь, забираясь, порой, в совершенно первозданные леса. Хищников мы не боялись. Вернее, местные хищники разумно опасались нас, обходя стороной огромного волка с его всадницей. И даже с учетом того, что путь наш пролегал лишь по звериным тропам, до границы мы добрались быстрее, чем ехали от нее. Не знаю в чем тут было дело: в том ли, что Стэн оказался значительно быстрее лошади или разгадка крылась в значительно срезанном пути. А, может быть, дело было в том, что нам за седьмицу дороги до ужаса надоело жаренное на костре мясо и безумно хотелось помыться не в ручейке или озере, а в ванне и одеть после этого чистое, или просто дорога домой всегда быстрее. Но, когда лес впереди расступился и волк вынес меня на берег могучей реки, я в изумлении замерла. По моим подсчетам ехать нам было еще минимум два дня, и Стэн, что самое обидное, вовсе меня в этих подсчетах не разубеждал.

— Что будем делать? — я стояла на высоком берегу и с интересов разглядывала открывающийся передо мною простор. Даже мне, приютской девчонке было понятно, что к реке мы вышли где-то не там и надеяться на то, что получится воспользоваться лодкой из "невестиного дома" не приходилось.

— Сделаем плот, — отозвался Стэн, что-то внимательно рассматривающий на берегу, возле самой кромки воды, — осталось спуститься вниз.

Ага! Вот только "спустится вниз" оказалось тем еще испытанием. Для меня естественно, волк сделал это легко и непринужденно, сползя на брюхе с высоченного обрыва, оставляя там глубокие ровные следы когтей. А вот я, к сожалению, так не могла! И спускалась медленно, цепляясь за корешки росших наверху деревьев, пробивших почти отвесный берег. А потом они закончились и я, пытаясь поставить ногу поустойчивей, с визгом сорвалась вниз, чтобы то ли упасть, то ли сползти в руки своего волка. К счастью, произошло это уже почти внизу. А потом мы мылись. Потому что, если волк отделался несколькими клочками шерсти, оставленными на встреченных во время спуска препятствиях, то я во время своего эпичного "полета" уделалась в земле и глине по уши. В прямом смысле этого слова.

Переночевали мы тут же, на берегу, у самой воды и утром, когда стало достаточно тепло чтобы можно было лезть в реку, Стэн столкнул в нее три довольно больших бревнышка, связанных вместе тем, что в начале нашего путешествия гордо называлось штанами, и мы поплыли. Я почти лежала на самодельном плоте, стараясь без нужды особо не шевелиться. Стэн, снова в виде волка, осторожно выводил наше плавсредство на середину реки. И все было хорошо, ровно до того момента, как нас подхватило мощное течение и, медленно раскручивая, неумолимо понесло в неизвестность.