Соблазненная его прикосновением

Глава 17

Грейс шла в сопровождении отца по проходу, не замечая ни красоты часовни, ни многочисленных членов семьи и друзей, сидящих на отполированных скамьях черного дерева. Она полностью сосредоточилась на том, чтобы не споткнуться на сверкающем беломраморном полу.

Грейс даже не обратила внимания на бесподобную роспись куполообразного потолка часовни с лазурным небесным сводом и ангелами с неземными лицами. Не видела она и пышных роз в высоких изящных вазах, которые наполняли воздух благоуханием!

Она сознавала только реальность этого момента, тот факт, что сегодня ее бракосочетание — самый ужасный день в ее жизни. А ведь совсем недавно она ждала его с радостным предвкушением счастья.

Когда отец подвел ее к алтарю и вдруг остановился, Грейс покачнулась от неожиданности, ей потребовалось некоторое усилие, чтобы устоять на ногах.

— Ты в порядке, Грейси? — прошептал он, беспокойно нахмурив брови.

— Конечно.

Она заставила себя улыбнуться, как делала уже сотни раз в последние несколько дней. Ответ, похоже, удовлетворил его.

Потом на месте отца вдруг появился Джек и осторожно положил ее ладонь на рукав своего темно-синего сюртука.

— Руки у тебя как лед, — тихо сказал он.

Не получив ответа, Джек вздохнул и знаком велел епископу начинать церемонию.

Каким-то образом Грейс удалось произнести нужные слова в нужное время и остаться спокойной, когда Джек надел ей широкое золотое кольцо на тот палец, где уже был сверкающий бриллиант. Она пристально глядела на эти символы свадебного обряда, но сейчас они не имели никакого значения.

Под одобрительные возгласы и поздравления они вышли из часовни, однако Грейс сразу поняла, что суровое испытание для нее только началось.

В бальном зале Брэберна ей пришлось принимать поздравления, радостно смеяться и притворяться счастливейшей женщиной в Англии. Когда одна пытка закончилась, началась другая.

Джек проводил ее в столовую для приемов, где был подготовлен изысканный свадебный завтрак. Они заняли почетные места, и Грейс позволила ему наполнить ее тарелку восхитительными деликатесами. Она пыталась найти хоть какое-то утешение в очень вкусной еде. К несчастью, девушка совсем лишилась аппетита, поэтому двигала по тарелке маленькие кусочки, чтобы никто даже не заподозрил, что она едва прикоснулась к образцам кулинарного искусства.

Тем не менее, Джек это заметил и неодобрительно взглянул на ее тарелку:

— Почему ты ничего не ешь?

— Я не голодна.

Он улыбнулся в ответ на улыбку одного из кузенов, поднявшего свой бокал в молчаливом поздравлении, и затем наклонился к жене.

— Что-то не верится. Перед церемонией ты выпила только чашку чаю.

— Оставь меня, пожалуйста.

— Съешь хотя бы что-нибудь. Ты очень бледная. Тебе ни к чему падать в обморок прямо здесь.

Грейс опять заставила себя улыбнуться:

— Не беспокойтесь, милорд. Я не поставлю вас в неловкое положение.

— Меня не волнуют приличия, я не хочу, чтобы ты заболела.

— Я прекрасно себя чувствую, — солгала она.

Когда Джек положил в рот копченую рыбу и начал жевать, Грейс не смогла удержаться от гримасы. Выпив вина и промокнув рот салфеткой, он тихо спросил:

— Ты ведь не беременна?

— Нет! — испуганно выпалила она.

Как он смеет задавать ей подобный вопрос в присутствии всех родственников и друзей! Джек изучающе смотрел на нее.

— Ты уверена? Прошло всего несколько дней с…

— Абсолютно уверена.

Мило улыбаясь тем, кто мог наблюдать за ними, она пригубила свой бокал в надежде, что спиртное уменьшит ее раздражение.

— Ты немного ободрилась и порозовела. Думаю, мы сможем использовать кое-что еще.

Не дав ей понять, что он имеет в виду, Джек наклонился и поцеловал ее. На миг Грейс замерла от удивления, а потом ответила ему. Но внезапно к ней вернулась память о том, что их разделило, и она прервала поцелуй. Джек провел кончиком пальца по ее вспыхнувшей щеке.

— Так-то лучше. Здоровая и розовая. А теперь, может, все-таки поешь, чтобы доказать мне, что утром тебя не тошнило?

Если б никто в комнате не смотрел на них, она бы дала ему пощечину. Видимо, сознавая опасное направление ее мыслей, он предупреждающе выгнул бровь. Чтобы сдержаться, Грейс крепко сжала рукой подлокотник кресла.

Джек снова поднял бокал и выпил. Некоторые из мужчин сделали двусмысленные замечания в его адрес.

Кивнув, он добродушно ухмыльнулся.

Грейс смотрела в тарелку, испытывая большое желание швырнуть салфетку на стол и выбежать из комнаты. Еще несколько часов, напомнила она себе, потом у нее будет возможность прекратить эту комедию. А пока нужно притворяться, что она безмерно счастлива. Наклонив к Джеку голову, она прошептала:

— Ты отвратителен.

— Ешь свой завтрак, Грейс.

— Тебе-то какое дело?

Джек ответил ей долгим многозначительным взглядом. Опустив ресницы, чтобы скрыть ненависть, сверкавшую в ее глазах, она съела маленький кусочек ветчины.

— Возьми еще, — предложил он. — Миндальный бисквит с кремом очень хорош. На твоем месте я бы его попробовал.

Грейс уже хотела отказаться, когда ее желудок отчетливо заурчал. К своему ужасу, она поняла, что голодна. Очень голодна. Так что, уступить его деспотизму? Нет, лучше она потерпит, чем доставит этому негодяю хоть каплю удовольствия.

С другой стороны, кому она делает хуже? Целую минуту Грейс вела борьбу с собой. Глядя в тарелку с очень аппетитной едой, она вдруг решила, что голод заглушил гордость. Пусть Джек злорадствует, если хочет. Какое это имеет значение? Однако вместо миндального бисквита она взяла кусок апельсинового пирога, который просто гаял во рту.

Краем глаза она увидела, что Джек улыбается, и прошептала:

— Я тебя ненавижу.

Его улыбка исчезла.

— Наслаждайся едой. Впереди еще целый день, пока мы сможем уехать.

Зная, что он прав, Грейс приступила к еде.

Несколько часов спустя толпа родственников, друзей и гостей проводила Джека и Грейс в свадебное путешествие.

Когда слуга захлопнул дверцу и карета тронулась, они наклонились к окну, чтобы попрощаться с провожающими. Джек увидел, как мать вытерла слезу, прежде чем взмахнуть платком.

Дом быстро скрылся из виду.

Грейс тут же пересела на противоположное сиденье, подальше от мужа, и, отвернувшись, смотрела в окно.

Джек вздохнул. Это будет очаровательный медовый месяц!

Решив, что пока не стоит даже пытаться вывести жену из дурного настроения, он глядел в окно. Слава Богу, что прихватил с собой несколько книг. Похоже, у него будет масса времени насладиться одиночеством.

Конечно, Грейс права, он заслужил ее гнев и даст ей некоторое время, чтобы преодолеть разочарование. Но раз они теперь женаты, им придется найти способ ладить друг с другом.

А пока он может поспать. Скрестив руки на груди, Джек закрыл глаза.

Как он посмел заснуть, с негодованием думала Грейс. Она уже была готова ударить его ногой, но потом сочла такой поступок чрезмерным.

Да, гнев не принесет ничего хорошего ни ей, ни ему. Но если она перестанет ненавидеть его за то, что он сделал, между ними все будет кончено.

Грейс вытерла слезы, глядя в окно на проплывающие мимо заснеженные поля, которые мерцали под солнцем, будто искрящиеся бриллианты. Когда у нее устали глаза, девушка крепко зажмурилась, прижалась к роскошной обивке сиденья и через несколько минут уснула под ритмичное покачивание кареты.

Уткнувшись лицом мужу в плечо, она согрелась, расслабилась и устроилась поудобнее.

— Джек…

— Спи. Я внесу тебя.

Как мило. Нахмурившись, она очнулась. Куда это, интересно, собирается ее нести этот ловелас?

Лишь когда Джек поднял ее на руки, Грейс толкнула его:

— Что ты делаешь? Где мы?

— У нашего коттеджа. Я помогаю тебе выйти из кареты.

— Не стоит утруждаться. Отпусти меня немедленно.

— Грейс, не будь такой, — вздохнул он.

— Какой? — Окончательно проснувшись, как будто ей высыпали на голову ведро снега, девушка стала вырываться. — Я говорила, чтоб ты не прикасался ко мне. Что здесь непонятного?

Джек стиснул зубы, потом вдруг опустил ее на сиденье и быстро выбрался из кареты. Ей понадобилась целая минута, чтобы прийти в себя, и когда слуга помог ей выйти, мужа уже не было рядом. Она посмотрела на коттедж. В другое время, вероятно, нашла бы его очаровательным, но сегодня и смотреть на него не хотелось. Вздохнув, Грейс толкнула дверь.

Внутри было очень тепло. Из главной комнаты с большим каменным камином, где пылал огонь, шел коридор, на противоположной стороне которого находились маленький кабинет, столовая и кухня.

Оттуда и появилась хозяйка. Поприветствовав Грейс радушной улыбкой, она повела ее наверх и открыла дверь в одну из двух комнат.

— Надеюсь, вам будет удобно. Тут горячая вода и полотенца, ужин будет на столе, как только вы и его светлость будете готовы.

— Простите, — остановила приветливую женщину Грейс, когда та собралась выйти. — Я очень устала после дороги. Нельзя ли прислать мне ужин сюда?

Та немного удивилась, но потом быстро ответила:

— Конечно, миледи. Как пожелаете.

Миледи…

Сначала Грейс не поняла, что хозяйка обращается к ней. Да, ведь теперь она замужняя дама, с новым именем и высоким титулом. Хотя она чувствовала себя потерянной и одинокой, связанной с человеком, который ее не любит и не полюбит никогда.

Попросив хозяйку прислать ее служанку, Грейс налила воду в фарфоровый таз, вымыла руки и умылась.

Остаток вечера прошел медленно, пока она ждала, не придет ли Джек и не потребует ли, чтобы она присоединилась к нему. Он так и не появился. Ни когда она ужинала одна в своей комнате, ни позже, когда готовилась ко сну, болтая с горничной о всякой ерунде.

Если б Грейс не слышала, как Джек разговаривает с одним из слуг, она бы даже не знала, что он находится в доме.

Горничная помогла ей надеть белую ночную рубашку и удалилась. Поставив горящую свечу на прикроватный столик, Грейс легла в постель и закрыла глаза. Он не придет. Получил то, чего хотел, и она ему больше не нужна. А после того что этот негодяй сделал, у нее тоже нет желания делить с ним постель.

Она горестно вздохнула, и слеза капнула на холодную наволочку подушки. Утерев слезы, Грейс заставила себя отогнать печальные мысли.

Несколько минут спустя она уже спала, когда матрас на пустой стороне кровати чуть качнулся, заставив девушку снова открыть глаза.

— Джек?

— А ты ждешь еще кого-нибудь? — усмехнулся он.

Грейс натянула одеяло до подбородка.

— Только не тебя! Что ты здесь делаешь?

— По-моему, это ясно. Я собираюсь лечь.

Она мгновенно села.

— О нет. Здесь ты спать не будешь.

Джек стянул через голову рубашку и бросил на ближайший стул.

— А кто говорит о сне?

— И ничего иного ты не будешь делать.

Вместо спора он продолжал раздеваться, пока не остался в одних кальсонах.

— Я к тебе не прикоснусь, обещаю. Так что можешь не беспокоиться о своей добродетели. Ужасно хочу спать.

— Если ты собираешься только почивать, делай это где-нибудь еще. В другой комнате, например.

— Другая комната, если ты успела заметить, это библиотека. Единственная кровать только здесь.

— Тогда спи на диване в гостиной. По длине он подойдет даже тебе.

— И не собираюсь! — Подняв одеяло, он лег на своей половине кровати.

— Прекрасно! Значит, там буду спать я.

Молниеносным движением Джек схватил ее за руку.

— И не надейся. Мы будем спать вместе. А теперь ложись. Уже поздно.

Грейс попыталась вырваться:

— Отпусти меня!

— Да я и не собираюсь к тебе приставать, с чего ты взяла?

Но ее реакция не имела отношения к скромности, только к чувствам. Когда она раньше спала с ним, то только потому, что любила Джека, надеясь, что он ответит ей взаимностью. А теперь просто глупо делить постель с чужим человеком.

Девушка собралась отказать ему, когда он свободной рукой обхватил ее за талию, потом, игнорируя сопротивление, потянул на кровать и уложил под себя.

Несколько секунд Грейс не могла вздохнуть, сердце грозило выскочить из груди. Джек накрыл ее, как живое одеяло, и, забывшись, она впитывала знакомое приятное ощущение, вдыхала его запах.

— Мы можем оставаться так всю ночь, — сказан он. — Или ты можешь занять одну сторону кровати, а я другую. Твой выбор.

Она попыталась столкнуть его, только сейчас осознав, насколько он возбужден. Но здоровый мужчина реагирует так на любую полуголую женщину, лежащую под ним. Джек просто хотел получить удовольствие, не больше того.

Горло у нее перехватило от непролитых слез, и она двумя руками толкнула его.

— Слезай с меня. Я буду спать здесь, так и быть.

На миг в его лазоревых глазах мелькнул едва уловимый намек на разочарование, как будто он надеялся, что Грейс продолжит борьбу.

— Значит, ты остаешься? — спросил он.

— Да. Учти, мне очень тяжело. Ты весишь целую тонну.

Джек выполнил ее требование с улыбкой, в которой не было ни капли раскаяния.

Повернувшись к нему спиной и закрыв глаза, она пыталась игнорировать томительную боль между ног. Грейс ненавидела себя за то, что хочет его, несмотря на все случившееся.

Тем временем Джек расправил одеяло, накинул его на них обоих и взбил кулаком свою подушку.

— Спокойной ночи, дорогая!

Она промолчала, не в силах сказать хоть слово, потом закусила губу, чтобы не заплакать, и приказала себе уснуть.

Черт возьми, как она может спать? Хуже того, зачем он потребовал, чтобы они провели ночь вместе, если теперь испытывает такое мучение? Будь у него хоть капля здравого смысла, он бы оставил ее здесь и пошел спать на диване внизу. По крайней мере, он мог бы там немного отдохнуть, а не лежать всю ночь рядом с Грейс, мучаясь от вожделения.

Да, совсем не та брачная ночь, какую он себе представлял. Но ведь и их женитьба оказалась не такой, как он рассчитывал.

Проведя рукой по лицу, Джек застонал, надеясь, что звук разбудит ее. Увы, напрасно. Он смотрел на Грейс и даже при слабом освещении видел едва различимое мерцание рыжих волос. Он взял длинную прядь и растер пальцами шелковистые концы. Затем, не давая себе времени подумать, вдохнул ее запах и снова простонал.

Хорошо, он даст ей несколько дней, чтобы, приспособиться к изменившимся обстоятельствам. Может, сейчас она и не слишком благоволит к нему, тем не менее остается его женой. И если он не будет торопиться, она смирится с этим фактом, несмотря на свои заявления о раздельном проживании.

А если нет?

Этот вопрос Джек решит позже. Кто знает, может, через несколько месяцев он сам мирно разойдется с нею? Ведь он всегда устает от своих любовниц, невзирая на их красоту и даже искушенность в постели. Так почему Грейс должна быть исключением?

Она и не будет, понял он, чувствуя странную печаль. Со временем он пресытится ею, но пока она очень возбуждает его. Значит, надо сделать так, чтобы эта строптивица вернулась, к нему.

Один раз Джек уже соблазнил ее. Может, повторить, почему бы и нет?

Но теперь между ними не будет ни лжи, ни притворства, только откровенное желание и полнейший, сметающий все преграды экстаз.

А до тех пору него впереди несколько очень долгих, очень безрадостных ночей. Стиснув зубы, Джек повернулся к ней спиной и закрыл глаза.