Соблазненная его прикосновением

Глава 22

Грейс замерла, глядя на пару, целующуюся посреди кабинета Петтигру.

Черноволосая женщина — это, несомненно, Филиппа Стоктон. Она уже знала, как выглядит бывшая любовница ее мужа. А вот мужчина… нет, конечно, это не Джек.

Но когда пригляделась пристальнее, то поняла, что это именно он. Ее муж. Отчаянно желая отвести взгляд и почему-то неспособная это сделать, она шагнула назад и ударилась о дверь. Тут Джек повернул голову и поймал ее взгляд.

Потрясение вдруг привело Грейс в чувство, она развернулась и выбежала из комнаты. Джек звал ее, но она знала, что должна поскорее скрыться. Наверное, это было проявлением трусости. Возможно, будь она решительнее, непременно бы осталась и показала этой наглой парочке, на что способна в ярости.

Но это не в ее характере, да и видела девушка более чем достаточно. Она не могла остаться, чтобы слушать их оправдания.

Грейс летела к выходу, не обращая внимания на окружающих, и уже миновала бальную залу, когда ей преградил дорогу какой-то мужчина. На миг она подумала, что это Джек каким-то образом сумел догнать ее, но тут же узнала Кейда.

— Постой. Ты куда так спешишь?

Прежде чем она смогла ответить, рядом с ним появилась Мег.

— Ну? Ты сказала ему? — с улыбкой спросила она.

Грейс непонимающе смотрела на нее.

— О чем ты говоришь, дорогая? — поинтересовался Кейд.

— Ты уже в курсе. Насчет ребенка, — тихо ответила Мег. — Я просто не могу держать это в тайне и рассказала Грейс. Она собиралась поделиться новостью с Джеком, но… Что случилось? Тебе плохо? Извини, что я сразу не заметила.

— Все хорошо, — пробормотала Грейс. — Прости, у меня не было возможности сказать ему.

— Ты заболела? — с явным беспокойством поинтересовалась Мег.

— Да, ты очень бледна. — Кейд шагнул ближе, чтобы поддержать ее, словно боялся, как бы девушка не упала. — Сядь, а я найду Джека.

— Нет! — крикнула она. Кейд удивленно поднял бровь. — Не беспокой его. Мне просто нужна карета, чтобы поехать домой.

— Разумеется, но поставить его в известность надо. Он будет беспокоиться.

«Вряд ли», — подумала Грейс. А если даже и будет, ей теперь все равно.

— Я должна ехать домой. Увижу вас обоих позже.

— Грейс, — возразила Мег, — Кейд абсолютно прав.

Не дослушав, она поспешила к выходу. Девушка знала, что на вызов кареты нет времени, поэтому быстро нашла слугу.

— Наемный экипаж, пожалуйста. И как можно быстрее.

Она достала монету, достаточно внушительную, чтобы обеспечить его мгновенную угодливость, и через две минуты уже сидела в карете. Сначала Грейс думала поехать в дом отца. Но тот сразу начнет задавать вопросы, на которые ей не хотелось отвечать. А поскольку деваться больше некуда, она дала кучеру свой адрес.

Джек приехал домой спустя полчаса и с облегчением услышал от Эпплтона, что ее светлость прибыла несколько минут назад. Он бы и сам вернулся раньше, но сначала ему пришлось объясняться с Филиппой. А когда бросился на поиски Грейс, его остановили явно обеспокоенные Кейд и Мег. Они сообщили, что его жена была очень расстроена, отказалась от помощи и одна поехала домой.

Заметив их взволнованный вид, к ним присоединились Мэллори, леди Байрон и Эдвард, чтобы узнать, что случилось. Только прибытие кареты позволило Джеку быстро уехать.

Теперь он в конце концов дома. Ничто не помешает ему поговорить с Грейс и уладить это дурацкое недоразумение. Взбежав по лестнице, Джек направился к ее спальне, тихо постучал в дверь, подождал… и не удивился, что ответом ему было молчание. Он попробовал открыть, но, как и предполагалось, она оказалась заперта.

— Грейс? Это я. Открой, пожалуйста.

Молчание.

— Мы должны поговорить.

Тишина.

— Я не уйду, пока мы это не уладим. А теперь впусти меня.

Что-то твердое ударило в дверь, заставив его вздрогнуть.

Она что, бросает в него обувь? Или книги? В любом случае это не сулило ничего хорошего.

— Перестань ребячиться, открой дверь, чтобы мы смогли обсудить все, как взрослые люди.

Он услышал в комнате какое-то движение. Из-под двери выскользнула записка.

«Убирайся!»

— Грейс, я понимаю, ты расстроена, но это совсем не то, что ты думаешь. Дай мне возможность объяснить.

Тишина, затем шаги. Немного погодя ему под ноги легла вторая записка.

«Нет!»

Джек потерял терпение.

— Открой мне. Немедленно! — приказал он.

За дверью была тишина.

— Ладно. Если ты добиваешься именно этого, будь по-твоему.

Он повернулся и ушел.

Грейс стояла по другую сторону двери в окружении разбросанной обуви. Хорошо, что этот негодяй понял ее не слишком тонкий «намек» и убрался.

Хотя она удивилась такой легкой победе. Джек не из тех, кто отказывается от борьбы. Видимо, и предлагаемые им объяснения будут только вялой попыткой снова умиротворить ее. Скорее всего он рассчитывал, что сумеет успокоить наивную жену новой серией лживых уверений, а поняв, что хитрость не удалась, тут же ушел.

Он может попытаться сделать это завтра и наверняка предпримет новую атаку, но его усилия будут тщетными. Она видела собственными глазами, как он и Филиппа Стоктон слились в поцелуе. Грейс прижала руки к глазам, чтобы изгнать это воспоминание и сдержать подступающие слезы.

Нет, она не станет рыдать. Хватит! Надо взять себя в руки.

Прерывисто вздохнув, Грейс упала в кресло и тут обнаружила, что еще не сняла вечернее платье. Она была слишком расстроена, когда вернулась домой, и, чтобы не показывать своего настроения, отослала горничную. Совершенно напрасно, если учесть тот факт, что ей придется теперь спать одетой.

Хотя вряд ли она сможет заснуть.

Грейс обдумывала, как ей теперь одной справиться с пуговицами на спине, когда услышала поворот бронзовой ручки на их общей двери.

Она мгновенно насторожилась.

Джек пытается войти сюда из своей спальни? Его ждет большое разочарование. Она не только заперла двери, но и собрала все ключи, даже запасной, который муж хранил в туалетном шкафчике.

Ручка снова задергалась, потом раздались три удара.

— Открой дверь, Грейс! — приказал он.

Сначала она собралась написать ему очередную записку, Нет, повторение этой тактики не будет иметь успеха и к тому же потребует слишком много времени.

— Ни за что! — крикнула она отчаянно.

— Мы с тобой должны непременно поговорить. Даю тебе еще одну возможность открыть эту чертовую дверь!

— Не смей заставлять меня! Ты не можешь сказать ничего такого, что я хотела бы услышать. Лжец, прелюбодей!

— Я же едва прикоснулся к Филиппе, и ты это знаешь. Лучше уступи мне, Грейс. Иначе я за себя не ручаюсь.

— Иди к черту!

Полная тишина, затем яростный удар. Дверь содрогалась, замок трещал, пока он молотил по ней.

Грейс потрясенно наблюдала за происходящим. Что он делает? Собирается сломать дверь?

Словно подтверждая ее мысли, дерево с ужасным треском разлетелось в щепки. Джек, отряхиваясь, зашел в комнату и остановился у входа, тяжело дыша, уперев кулаки в бедра.

— А теперь мы все-таки будем разговаривать. Итак, сядь!

Несмотря на потрясение, Грейс совсем не испугалась. Она сложила руки на груди и гордо вскинула подбородок.

— Боже, какая ты упрямая. Прекрасно, тогда слушай стоя.

— Не представляю, о чем нам говорить.

— Да уж найдется! То, что ты сегодня видела, не имеет никакого значения.

— Неужели? То есть ты не целовал эту… эту… наглую особу?

— Нет! Это она целовала меня!

Грейс притворно засмеялась:

— Вот как? И это что-то меняет?

— Конечно, поскольку я не просил ее этого делать и не хотел, чтобы Филиппа продолжала свои домогательства. Когда ты вошла, я как раз собирался отстранить ее. Это пустяки, Грейс, не стоит обращать на них внимания.

— А я считаю иначе. Для мужчины, которого целуют против его воли, ты выглядел слишком довольным. И как долго ты продолжаешь связь с любовницей за моей спиной?

— Ложь! Если принять во внимание, сколько раз мы занимаемся любовью каждый день, откуда у меня время на это? Или силы? И леди Стоктон не моя любовница.

Грейс бросила на него презрительный взгляд. Джек вынужден был пояснить.

— Хорошо, мы встречались, но давным-давно все кончено. С тех пор как я начал ухаживать за тобой в Бате. У меня нет любовницы, Грейс. Ты моя единственная любовница. Единственная женщина, которую я хочу.

Сейчас, может быть. Но как долго это продлится? В глубине души она знала, что Джек верен ей, несмотря на этот инцидент с Филиппой Стоктон. Ну и что дальше? Сколько недель или месяцев осталось до того, как он действительно собьется с пути? И сколько еще других соблазнов встретится в его жизни?

— Грейс, ты же веришь мне? Ты ведь знаешь, никакой связи у нас с Филиппой нет. Мы только прощались. Она поцеловала меня раньше, чем я понял ее намерения. Я действительно хотел отстранить Филиппу, когда ты вошла.

— Да, я верю тебе.

Протянув к ней руки, он шагнул вперед. Грейс отступила.

Джек опустил руки.

— В чем дело?

— В нас. И нашем договоре.

— Я не пойму, о чем ты говоришь? — недоверчиво спросил он.

Грейс не могла смотреть на него, а пристально изучала картину, висевшую на стене.

— Наш брак… не думаю, что он возможен, — тихо произнесла она. — Ты говорил, что купишь мне дом.

— Дом? — повторил он.

— Да. Как часть нашего договора. Ты обещал сделать это и дать мне половину денег, которые выплатил тебе отец по условиям, вашей сделки. Что скажешь?

— Знаешь, мне показалось, это стало необязательно, учитывая наши отношения в последнее время. Я думал, ты счастлива.

Девушка покачала головой:

— Внешность часто бывает обманчивой. Сезон почти закончен, и я с лихвой выполнила свою часть договоренности. Теперь очередь за тобой.

Наступило продолжительное молчание. Лицо Джека ничего не выражало.

— Ты хочешь проживать со мной раздельно?

«Нет! Скажи, чтоб я замолчала и взяла свои слова назад».

— Думаю, это к лучшему, — услышала Грейс свой ответ.

— Ты считаешь? — жестко спросил он. — Из-за глупой случайности, из-за одного бессмысленного поцелуя с бывшей любовницей ты собираешься разорвать наши отношения?

— Не совсем. Мы вполне подходим друг другу в постели, иногда получаем удовольствие от общения. Но что касается постоянных взаимоотношений, то у нас их нет. И сегодня это подтвердилось.

Джек скрестил руки на груди.

— Ты настаиваешь на своих требованиях?

«Нет! Я не хочу расставаться с тобой. Скажи, что и ты не вынесешь разлуки. Скажи, что любишь меня!»

Но Джек не произнес этих слов. И она тоже не выразила своего желания вслух.

— Да, так будет лучше, — с вялой покорностью ответила Грейс.

Он смотрел на нее холодно и равнодушно.

— Ну что ж… Я распоряжусь, чтобы дом приготовили к твоему приезду. Деньги уже положены на твой личный счет. Мой стряпчий встретится с тобой и сообщит все подробности. Что-нибудь еще?

— Нет, благодарю, — прошептала она.

«Больше ничего. Теперь все кончено».

Джек коротко поклонился, словно она была посторонней, а не его женой, и подошел к дверному проему.

— Утром я распоряжусь, чтобы все починили.

Затем, подняв разбитую дверь, прикрыл, насколько мог, зияющую брешь и шагнул в свою комнату.

— Если понадоблюсь, я буду в кабинете.

В этот момент она поняла, что Джек не придет сегодня в ее постель. И вряд ли в какой-нибудь другой день тоже.

Грейс слышала, как он проходит через гостиную, потом по коридору. Когда его шаги стихли, она упала на кровать и лежала поперек стеганого одеяла, сжимая руками грудь, боясь, что сердце перестанет биться.

Горячие слезы текли у нее по щекам — неслышно и безутешно.

Неделю спустя они с Грейс покинули Лондон.

Чтобы не вызывать ненужных домыслов в свете, оба согласились, что будет разумнее отправиться вместе, а за пределами города каждый пойдет своим путем. Этот план имел и другую цель: избежать трудных вопросов их родных, по крайней мере, хоть на короткое время.

Они уже отвечали на довольно трудные вопросы сразу после бала у Петтигру. Что касается Грейс и ее необычного поведения, то, чтобы прекратить слухи, Байроны снизошли до заверения, что с ней все в порядке. Сама она сослалась на свое нездоровье, вызванное перенапряжением и усталостью. Джек поддержал ее, сообщив, что доктор уже осмотрел его жену и, по его заверению, ей требуется лишь хороший отдых.

Кажется, его семья, особенно мать, не были уверены, говорит ли он правду, однако неудобных вопросов не задавали, приняв это объяснение.

К счастью, им помогла новость о беременности Мег. Все были слишком заняты радостным известием, чтобы уделять много внимания возникшей напряженности между ним и Грейс.

Тем же объяснением Джек воспользовался, когда через несколько дней сообщил всем, что они уезжают за город намного раньше, чем планировали. Сезон заканчивался, многие семьи уже поменяли городскую жару на деревенскую прохладу, так что их ранний отъезд не вызвал особых толков.

Сейчас они ехали в Кент. Путешествие к дому, который он выбрал для Грейс, займет всего несколько часов, а там он проследит за ее размещением и уедет.

Куда именно, он еще не знал.

Вернуться в Лондон пока невозможно, если б даже Джек и хотел сделать это. Брэберн тоже исключался, поскольку туда вскоре переедет вся семья.

У Адама Грешема есть охотничий домик в Шотландии. Возможно, поездка в северную глушь — именно то, что ему требуется. Приятель — добрый малый и не станет возражать, если Джек проведет у него некоторое время. А что, если он с друзьями вдруг захочет присоединиться к нему? Естественно, они станут интересоваться Грейс, а он сейчас не имеет желания отвечать на их вопросы и предположения.

Краем глаза Джек заметил, как его жена слегка передвинулась на сиденье, и ему теперь был виден ее красивый профиль. Он вспомнил мягкость ее кожи, сладость ее рта при поцелуе и вдруг гневно отвернулся. Даже сейчас не мог поверить, что она покидает его. Не мог свыкнуться с мыслью, что позволяет ей уйти.

Может снова поговорить с ней, признаться ей в любви? Но Грейс ясно дала понять, что нежных чувств, которые она когда-то испытывала, больше не существует. Она сделала свой выбор.

Она хотела свободы.

Она не желала его.

Наконец карета остановилась перед домом.

Ее домом…

Когда лакей помог его жене выйти, Джек пошел следом, безучастно взглянув на постройку эпохи одного из королей Георгов: красные кирпичные стены, множество больших окон. Грейс хотела, чтобы в доме было много света для рисования. Тут есть все, что ей требуется, даже большой сад, куда она могла вынести свой мольберт.

Сняв шляпу, Джек ждал в передней гостиной, пока экономка показывала Грейс дом. Она вернулась через несколько минут.

— Дом соответствует твоим желаниям?

— Даже больше, чем я ожидала, — тихо ответила Грейс. — Он восхитительный!

Не глядя на нее, Джек надел шляпу.

— Если тебя все устраивает, тогда я откланяюсь. Напиши, если что-нибудь окажется не по твоему вкусу.

— Уверена, что мне будет здесь удобно.

— В таком случае, прощай.

Джек направился к двери, однако, уже взявшись за ручку, оглянулся.

— Грейс?

Она встретила его взгляд, глаза у нее стали очень серьезными. В этот момент он готов был умолять ее, излить ей душу.

— Наслаждайся своей независимостью, дорогая, — вместо этого сказал Джек.

Потом развернулся на каблуках и вышел из дома. Сев в карету, он приказал ехать. Куда — понятия не имел.

Грейс неподвижно стояла в гостиной, не зная, что делать: броситься за мужем или позволить ему уехать.

А потом было уже слишком поздно. Кучер Джека что-то крикнул, и лошади рванули с места. Подбежав к окну, она смотрела вслед карете, пока та не исчезла, из виду. Но и тогда она еще долго стояла, положив руку на стекло, как будто могла позвать его обратно.

Неизвестно, сколько времени прошло, когда ее вернул к действительности короткий стук в дверь гостиной.

— Простите за беспокойство, миледи, — сказала экономка. — Но скоро ли подавать обед? Если желаете, можно накрыть стол в гостиной.

Обед? Даже мысль о еде вызывала у нее тошноту.

— Пожалуйста, принесите только чай. И ванну приготовьте. Я очень устала в дороге.

На миг, задумавшись, экономка кивнула:

— Идите наверх, ваша светлость, мы все сделаем, как пожелаете. Не беспокойтесь ни о чем.

Грейс последовала ее совету.

Прошел месяц.

Грейс сунула кисть в стоящий рядом кувшин с водой и, откинувшись на спинку плетеного кресла, критически оценила последние рисунки.

Тускло. И скучно. Без присущей ей творческой искры.

Но ведь эти попытки отвлечь себя лишь отражают ее настроение, которое было столь же тоскливым и, честно говоря, совершенно унылым. Хотя Грейс не могла винить в этом свое новое местожительство.

Дом был прекрасным, с удобными, хорошо оборудованными комнатами. Вышколенные слуги отлично выполняли свои обязанности. В ближайшей деревне находились неплохие магазинчики и старая англиканская церковь. Соседи были дружелюбными, но почтительными, видимо, понимали, что ей требуется уединение, и не докучали визитами.

Но больше всего Грейс нравился сад позади дома, полный ярких цветов. Тот, кто его создал, явно обладал чувством прекрасного и был знатоком своего дела. Каждое растение выбиралось с очевидным вниманием и любовью к природе.

В глубине сада, гуляя как-то утром среди кустов гортензии, она нашла бездомного рыжего кота. Девушка налила ему молока, и с тех пор он стал ее верным другом. Грейс решила назвать его Лютик. Теперь она смотрела, как тот гордо оглядывается, будто властелин всей округи.

Если б она с таким же упоением могла наслаждаться покоем. Но влажный августовский воздух давил на нее, как мокрое шерстяное одеяло. Может, такая погода и есть причина ее уныния.

Джек.

После их расставания Грейс ничего не слышала о нем. Она до сих пор не могла заставить себя открыть правду насчет ухода от мужа, а из писем Мэллори, Мег и герцогини знала лишь то, что Джек не вернулся в Лондон. Значит, он тоже молчит, и она понятия не имела о его местонахождении.

Возможно, где-нибудь за городом упивается своей свободой. Пьет, играет в карты и распутничает, вовсе не вспоминая о ней.

А чего, собственно, она ждала? Они ведь распрощались. Теперь у каждого своя жизнь, и было бы разумнее подумать о себе.

Грейс решила сделать еще пару эскизов, когда ее накрыла волна усталости, и, вздохнув, она закрыла глаза в ожидании, когда недомогание пройдет. Она уже несколько дней боролась с тем, что, по ее мнению, напоминало летнюю лихорадку. Но, как ни странно, жара не было, симптомы появлялись и пропадали ни с того ни с сего, без всякой причины.

Самые отвратительные приступы плохого самочувствия случались утром. Проснувшись, она бросалась к тазу, опорожняла желудок, потом возвращалась в постель и спала как убитая. Обычно к тому времени, когда она просыпалась, тошнота проходила, сменяясь сильным голодом.

И еще усталость, приступы неодолимой сонливости, которые накатывали в самое неподходящее время дня. Как-то она пошла за книгой в библиотеку, а кончилось тем, что она проспала там на диване полдня.

Наверное, следовало обратиться к доктору, но Грейс решила, что все и так скоро пройдет.

Отложив кисть, она вытерла пальцы тряпочкой и встала с кресла. Внезапно голова у нее закружилась, и ей пришлось ухватиться за край столика, борясь с темнотой, которая грозила поглотить ее.

Господи, что же это за болезнь? Мало ей тошноты и непонятной слабости, теперь еще и устоять на ногах становится непросто. При мысли о головокружении она вспомнила одно из последних писем Мег.

«…Эти дни у меня такое головокружение, что бедный Кейд вертится около меня, боясь, что я могу в любой момент упасть. Хотя ему не следует беспокоиться, так как половину времени я брожу рядом с каким-нибудь предметом мебели, где бы могла подремать…»

Головокружение. Сонливость. Мег не упоминала лишь тошноту по утрам. А еще надо учесть, что месячные у Грейс запаздывали. Очень запаздывали! Она упала в кресло.

О Боже! У нее будет ребенок! Как же она сразу не догадалась?

Джек внезапно проснулся и обвел затуманенным взглядом комнату с полками книг в кожаных переплетах, застекленными шкафчиками, уставленными множеством безделушек.

«Так вот где я», — понял Джек, окончательно приходя в себя.

Он был в том самом доме, где они с Грейс провели медовый месяц. В библиотеке, где он скрывался первую ужасную неделю.

«Какое безумие овладело мной, чтобы сюда вернуться?» — в сотый уже раз удивился Джек. За такую идиотскую мысль его действительно надо отправить в сумасшедший дом.

Но, покинув Грейс, он был, словно корабль без руля и приехал в единственное место, где мог найти покой.

А вместо этого обнаружил нечто прямо противоположное.

Каждую комнату переполняли воспоминания о Грейс, как будто она была призраком, который преследовал его, куда бы он ни шел. Везде, кроме библиотеки. Она редко заходила сюда, поэтому особых воспоминаний о ней здесь не осталось.

Джек использовал это место как убежище.

Конечно, ему давно следовало уехать, но куда? Останавливаться в гостинице он не хотел. У друзей — еще меньше. Собственное поместье, в отличие от Кейда, не приобрел, а вернуться в Лондон мог лишь через пару недель. Кроме того, там будет еще хуже, там мысли о Грейс вообще его изведут.

Зевнув, Джек потер отросшую щетину. Бриться ему не хотелось, большую часть времени он проводил за валянием с сигарой и долгими прогулками. И почти не спал.

Каждую ночь упрямо заставлял себя лечь в спальне, но всякий раз, стоило ему закрыть глаза, в мыслях появлялась Грейс. В конце концов, он возвращался в библиотеку, чтобы уснуть в кресле.

Другой утопил бы свое несчастье в графине бренди. Но после недолгого увлечения выпивкой Джек отказался от спиртного, поняв, что ему от этого становилось только хуже.

Сунув руку в карман за часами, он сразу нащупал свой подарок Грейс, который обнаружил среди вещей, когда покидал Лондон. Зачем он взял его с собой, Джек и сам не знал. Может, собирался отдать Грейс при расставании?

Он смотрел на аметистовую подвеску, гладя большим пальцем миниатюрный садик в центре. Интересно, понравился ли ей сад в Кенте? Хорошо ли ей там? Скучает ли она по старой жизни? По нему?

Боже, каким жалким идиотом он становится. Будь у него хоть капля здравого смысла, он бы отправился в ближайшую таверну, нашел хорошенькую подружку и занимался с ней любовью, как и со множеством других безымянных женщин, пока не изгнал бы из головы одну — рыжую и длинноногую.

А как насчет сердца?

Ничего, он удалит ее и оттуда. Нужно лишь время да острый инструмент для выполнения работы.

Его размышления прервал стук в дверь. Честно говоря, Джек был удивлен, что кто-то из слуг имел наглость потревожить его. Своим дурным настроением он распугал всех. Осталась только экономка, которая следила за приготовлением еды и уборкой в доме. Единственный лакей тоже избегал его после того, как он запустил ему в голову тарелку с яичницей.

Стук повторился.

Тихо выругавшись, Джек спрятал подвеску в карман.

— Да. В чем дело?

Когда дверь открылась, вошел какой-то незнакомец. Лишь приглядевшись, Джек узнал его.

Это был Терренс Кук. Издатель и друг Грейс.

— Какого черта вы тут делаете?

Расправив плечи, незваный гость прошел в комнату.

— И вам доброго утра, ваша светлость. Не очень радушный прием, особенно если учесть неудобства, которые я перенес во время поездки сюда из Лондона. Вас не так легко было разыскать. — Он снял шляпу и положил ее на маленький столик.

— Не так уж трудно, если вы здесь.

— Мой друг, знающий вашего стряпчего, оказал мне содействие, — продолжал Кук, явно не смущенный более чем прохладным приемом. — Он думал, что вы можете находиться в Оксфордшире.

— Когда вернусь в Лондон, непременно возьму нового стряпчего. Так чего вы хотите?

— Не чего, а кого. Я приехал увидеться с Грейс. Она здесь?

— А разве похоже на это?

— Нет. — Кук слегка нахмурился. — Если бы не ваша приветливая экономка, я бы подумал, что здесь вообще никто не живет. Место ужасно мрачное. Напоминает мне прибежище отшельника.

Он обвел взглядом комнату, сморщил нос, видимо, от едкого запаха сигар, выкуренных Джеком, и почти нетронутого вчерашнего ужина, который еще не убрали.

— Если Грейс здесь нет, тогда где она?

Джек бросил на него затравленный взгляд:

— Боитесь, что я расстался с нею?

— Нет, думаю, это она бросила вас. Что случилось? Вы не похожи на счастливого молодожена, Байрон.

— Убирайтесь!

— В Лондоне ходят слухи, что вы с ней напоминаете воркующих голубков. Это явно не тот случай, на мой взгляд.

— Я сказал, убирайтесь.

— Пожалуйста. Я найду другой способ передать Грейс эту книгу.

— О чем вы говорите? — Лишь теперь Джек заметил прямоугольный сверток в его руках. — Что это?

— Новое издание ее последней книги. Я не слишком доверяю услугам почты и решил передать его лично.

— Я сделаю это сам, — не подумав, сказал Джек.

— Простите?

— Я сказал, оставьте книгу мне. Я позабочусь, чтобы Грейс ее получила.

«Что я говорю? Я же не собираюсь встречаться с Грейс, так зачем обременять себя заботой о доставке этой книги?» Но Джек понимал, что хочет именного этого — найти какой-нибудь повод, чтобы снова ее увидеть.

— Благодарю, милорд. Теперь я избавлен от поездки в Кент.

— Значит, вы уже знали?

Кук пожал плечами:

— Шила в мешке не утаишь. Мне необходимо было, выяснить истину.

— О ее местонахождении?

— Нет, о вас, действительно ли вы любите Грейс. Я вижу, что да. Она тоже любит вас, так почему вы все-таки живете раздельно?

— Грейс не любит меня.

— Тут вы ошибаетесь, — невесело засмеялся Кук. — Я знаю ее намного дольше, чем вы. И годами пытался завоевать ее любовь. А она ни разу не взглянула на меня, вообще ни на кого из мужчин так, как смотрит на вас. Я понял это в Бате, когда мы встретились. Иначе зачем бы я так настойчиво пытался завоевать ее?

— Ради ее денег, ибо, насколько я понимаю, у вас разные… скажем так, интересы.

— Это ничего не означает. И деньги Грейс никогда меня не волновали. За последние несколько месяцев я понял, что она права. Я разобрался в себе и теперь стал намного счастливее. Передайте Грейс, что я кое-кого встретил. Новый деловой партнер, с кем я надеюсь разделить и свою жизнь. Поблагодарите от меня вашу жену. Я хочу, чтобы она была счастлива, а для этого ей нужны вы.

— Нет. Ей нужна ее независимость. Вот почему она живет одна в Кенте.

— Отвезите Грейс эту книгу и тогда все поймете. Или вам и впрямь лучше без нее? Если так, передайте издание с посыльным.

Джек знал, что сделает это сам. Что же касается утверждений Кука насчет чувств Грейс, то он не мог позволить себе даже надеяться. Но он поедет к ней, потому что уже не в силах дольше переносить разлуку.