Соблазнительная обманщица

Глава 27

Колин увел Мелоди. Эйдан видел, как Мэдлин протянула к девочке руку, когда тот проходил мимо нее, но поспешно уронила ее, не дотронувшись до ребенка. Этот жест вызвал у него самые дурные предчувствия. Дверь закрылась, и в комнате воцарилась напряженная тишина.

— Ты от меня уходишь. Я правильно понял?

Ее передернуло. Она набрала побольше воздуха и быстро проговорила:

— Эйдан, минуту помолчи и выслушай все, что я должна тебе сказать. Когда я закончу, ты можешь сам потребовать, чтобы я ушла, — и я сделаю это.

Он открыл было рот, собираясь протестовать, но Мэдлин остановила его взмахом руки и словами:

— Пожалуйста, Эйдан!

Он никогда не видел ее такой. Лицо ее покрывала смертельная бледность, руки тряслись от страха. Его захлестнула волна тошнотворной тревоги: похоже было, что его наихудшие страхи порождены недостаточно богатым воображением. Надо было готовиться к чему-то еще более серьезному.

Явным усилием воли заставляя себя двигаться неспешно, она сняла жакет и аккуратно повесила на спинку стула у двери. Молчание затягивалось, становясь мучительным.

А потом Мэдлин подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Эйдан, ты как-то раз спросил у меня, как умер мой муж. — Она глубоко вздохнула. — Он не умер. Насколько мне известно, он жив и здоров и должен вот-вот приехать в Лондон.

Тот чуть не задохнулся.

— Ты разведена?

Это стало для него настоящим потрясением. Жениться на ней ему было бы невозможно — все двери закрылись бы не только перед ней, но и перед ним тоже. И тут он с ужасом осознал, что это еще не худший вариант.

Мэдлин встретилась с ним взглядом — и окончательно разрушила все его иллюзии.

— Нет, — просто проговорила она. — Я официально считаюсь замужем.

— Но… — Он ничего не мог с собой поделать. Ему просто необходимо было, чтобы это оказалось неправдой! Эйдан шагнул к ней, протягивая руку. — Ты ведь была в трауре! На тебе и сейчас черное платье.

Эти слова прозвучали довольно глупо, но больше ничего ему в голову не пришло.

Мэдлин опустила глаза, приминая ладонями ткань юбки.

— Это просто защитная окраска. Мимикрия. Способ самозащиты. Вдов много, одиноких женщин еще больше. Я знала, что никто не станет меня об этом расспрашивать. — Ее губы печально изогнулись. — Конечно, я не ожидала, что встречу тебя.

Эйдан недоверчиво покачал головой:

— Так это был просто способ обмана?

Она снова посмотрела на него, не пытаясь оправдываться — желая только объяснить свои поступки.

— Это была возможность спрятаться. — Мэдлин шагнула вперед, импульсивно протягивая к нему руки. — Когда мы встретились и я защищалась от грабителя, то дело было в том, что у меня в ридикюле было все мое имущество все, что я унесла с собой перед побегом.

Он отшатнулся от нее:

— Ты украла?

Она поспешно пояснила:

— Я брала вещи — небольшие ценные вещи — и прятала их в лесу. Муж держал меня под замком больше года…

Эйдан недоверчиво прищурился:

— Вот как? И при этом тебе удавалось выбраться в лес?

Мэдлин вздохнула:

— Да. Изредка мне удавалось уговорить одну из служанок поменяться со мной одеждой. Она меня жалела, зная, что моя горничная находится на стороне моего мужа — как и остальные слуги. Наверное, их не следует винить: ведь не я платила им жалованье. Но все равно я не смела отлучаться надолго. Несколько минут за стенами дома были для меня настоящим раем. Только это и спасло меня от безумия. Порой я начинала сомневаться в том, что остаюсь в здравом уме.

Она говорила сбивчиво и быстро, спеша поведать ему все, о чем он раньше так хотел услышать, — вот только сейчас ему ничего из этого знать уже не хотелось. Ему бы повернуть время вспять и вернуться к тому моменту, когда он считал Мэдлин всего лишь скрытной и таинственной, а не лживой.

Она продолжала свой рассказ, вперившись в свои судорожно стиснутые руки, — его Мэдлин, прежде столь упорно молчавшая!

— А потом как-то вечером, когда я была на улице, случился пожар. Загорелось то крыло, в котором я жила, и огонь распространился стремительно. Я надеялась, что Сэлли удалось выбраться. Оказывается, нет. Я поняла, что муж или знал, что меня в комнате не было, или же решил, что я там сгорела. Как бы то ни было, возвращаться мне было нельзя. Я взяла свои вещи и спаслась бегством.

Мэдлин наконец замолчала, чтобы перевести дыхание. Она считала, что признание принесет ей облегчение, думала, что, сказав всю правду, почувствует себя свободной.

Похоже, ее надежды оказались напрасными. Эйдан не смог думать ни о чем, кроме того, что она несвободна.

— Ты ведь была замужней женщиной когда у нас была связь. О чем ты думала, обманывая меня?

Его вопрос заставил Мэдлин удивленно заморгать.

— Ох, Эйдан, ни о чем! Да и ты тоже, мне кажется. Мы в те дни старались ни о чем не думать, вспомни. Это был какой-то эпизод жизни вне времени, тайной и не очень реальной.

С этим ему трудно было спорить.

— А что же эти последние дни? Чем были они?

Секунду она молча смотрела на него, а потом просто ответила:

— Подарком.

Он опасно прищурился:

— Прощальным подарком?

Тут Мэдлин едва заметно вздрогнула.

— Если ты настаиваешь.

— Разведись с ним! — решительно потребовал он. — Освободись от него и выйди за меня замуж.

Она покачала головой:

— Тебе ни к чему такой скандал, Эйдан. Мы с тобой еще могли бы как-то его пережить, но как же Мелоди?

— Ты хочешь сказать, что предпочтешь скрываться от мужа, а не остаться с собственной дочерью? — Он скрестил руки на груди. — Я ни за что в это не поверю! Ах да! Еще и это…

Секунду Мэдлин колебалась.

Боже, как ему это сказать? Что за гадкий поступок она совершила, позволив Мелоди верить в этот мерзкий обман! Кляня себя за этот шаг, Мэдлин прижала ладонь к животу — к своему прискорбно бесплодному чреву.

— Мелоди… не моя дочь. У меня никогда не было детей. — Она беспомощно пожала плечами, и ее губы задрожали, когда Эйдан потрясенно от нее отшатнулся. — Наверное, это твоя дочь от другой любовницы?

Эйдан покачнулся, словно она его ударила.

— У меня никого не было все эти годы… Зачем ты солгала мне, Мэдлин?

Она беспомощно развела руками:

— У меня не было другого выхода. Этот отвратительный тип, Критчли, пришел меня шантажировать. Он хотел… Я знала, что этот мерзавец не остановится ни перед чем, если я не исчезну снова.

Мэдлин растерянно замолчала. Он с какой-то брезгливостью смотрел на нее, словно на незнакомую и неприятную ему женщину, рассказывающую жалкую историю, которую совершенно не хочется слушать.

«Ах, милый, разве ты помог бы мне, если бы знал правду? Если бы я открылась тебе в тот день, когда ты пришел ко мне в дом, — не думаю, что ты предоставил бы мне убежище. Ты сразу же заподозрил бы меня в каких-то ужасных кознях и снова ушел из моей жизни».

— Ты не мать Мелоди. — Эйдан замолчал, не в силах произнести роковые слова. Скрипнув зубами, он судорожно сглотнули приказал себе успокоиться. Не надо быть доверчивым, глупым фантазером, не желающим видеть реальность. — Следовательно, не я отец девочки.

Глаза Мэдлин изумленно распахнулись.

— Но я подумала, что малышка — твой ребенок.

Он прервал ее резко тряхнув головой. Что она там бормочет? Опять ей безоглядно доверился, а она в очередной раз разбила ему сердце. Та жизнь, полная приятных перспектив, которые он себе рисовал, оказалась просто мифом.

С его губ сорвался невеселый смешок.

— Знаешь, когда я впервые тебя увидел, то ты показалась мне хрупкой, словно фарфоровая статуэтка. Я боялся, что ты сломаешься, если я к тебе прикоснусь, и все равно не мог удержаться от этого. Теперь я вижу, что это была иллюзия. Ты вся из камня и железа — разве что под красивой оболочкой. А я — идиот.

Эйдан поднял взгляд и пристально посмотрел прямо на нее.

— У меня была только ты, Мэ…

У него перехватило горло, так что он даже не смог произнести ее имени. Эйдан смотрел на нее, не умея спрятать свою боль. Оказывается, он не был отцом Мелоди, а у Мэдлин имелся законный муж. Так почему бы ему самому не нанести себе последний удар?

— С той первой минуты, когда я увидел, как ты быстро идешь по улице, для меня никого больше не существовало. Никогда.

Воздух, который он судорожно втянул в себя, обжег ему легкие, словно огонь.

— Ты — единственная женщина, которую я любил, и другую я никогда не полюблю… А теперь я больше не хочу тебя видеть. Уходи!

— Но… — Умоляюще глядя на него, она протянула руку.

— Убирайся, Мэдлин. — Он резко повернулся к стене, чтобы больше на нее не смотреть. — Ради Бога! Неужели тебе совершенно чужда жалость?

Мэдлин было мучительно больно. Ее ложь, какой бы необходимой она ни была, оказалась крайне жестокой. И все-таки ей нельзя было исполнить его приказ — пока нельзя.

— Эйдан, как ни неприятно тебе меня слушать, это еще не все. Пожалуйста, позволь мне договорить.

Вот как? Что же еще она может сделать? Только добить его.

Она тяжело вздохнула.

— Этот человек…

— Твой муж?

Мелоди кивнула.

— Я вышла замуж за чудовище, — выпалила она в отчаянии. — Он держал меня в плену у себя дома, постоянно наблюдал за мной. Он меня бил… — Она судорожно вздохнула. — Он не просто плохой, не просто жестокий или несправедливый. Я жила с извергом! — У нее перехватило дыхание. Она прижала руку к шее и продолжила: — А теперь он знает, что я как-то связана с Мелоди и с тобой. Я боюсь, что этот негодяй будет мстить тебе за то, что ты меня укрывал.

Упоминание о ее муже вывело Эйдана из равновесия. Одно только его существование делало жизнь невыносимой.

— Вряд ли он способен нанести мне больший ущерб, неужели ты.

Мэдлин вскинула голову:

— Да, ты прав. Мне не следовало тебя любить. Это неизбежно должно было принести нам обоим одну только боль. — Она пыталась дышать ровно, но, казалось, воздух в легкие не попадает.

— Я сейчас уйду, и на этот раз постараюсь больше с тобой не встречаться. Но ты должен обещать мне одну вещь.

— И ты еще смеешь ставить условия?

— Увези Мелоди из Лондона. Немедленно.

Он нахмурился.

— Девочка должна ждать Джека здесь. Наверняка ее отец — это он.

Она отмахнулась от его довода:

— Если ты можешь поверить мне хоть в малом, то знай одно: любому, кто хоть как-то связан со мной, угрожает опасность. Особенно тому, кто слаб и уязвим.

В устремленном на нее взгляде не было ни капли жалости.

— Это очередной твой спектакль?

Мэдлин в отчаянии прикрыла глаза.

— Просто… увези ее куда-нибудь. К себе домой. В гостиницу. Куда угодно, только не оставляй здесь, прошу тебя!

Синие глаза Эйдана были холодны, словно небо Арктики. Господи, она никогда не видела у него такого ледяного взгляда.

— Хорошо, если ты сразу же уберешься отсюда.

Она все еще медлила.

— Немедленно, слышишь?