Соблазнительный ангел

Глава 15

Утро следующего дня Стивен провел в палате лордов, участвуя в дебатах по вопросу, крайне его интересующему. Потом он заехал в «Уайтс» пообедать с друзьями и, возможно, собрался бы с ними на скачки, если бы его внимание не отвлек человек, которого он видел на улице, когда входил в клуб.

Уэсли Янг.

И разумеется, со вчерашнего дня он непрестанно думал о Кассандре. Она даже населяла его сны. Он снова стоял на ветке дуба, целуя ее. А потом они вместе взлетели в небо, такие счастливые, пока не пришла пора спускаться. Она беспокоилась о том, что пора кормить пса. А он сквозь облако взметенных ветром рыжих волос пытался увидеть, куда они плывут.

Совершенно абсурдный сон.

Раньше он вообще не видел во сне женщин.

— Кто-нибудь знает, где живет сэр Уэсли Янг? — спросил он, ни к кому в особенности не обращаясь.

Все покачали головами. Один Тэлбот припомнил, что Янг снимает холостяцкую квартиру на Сент-Джеймс-стрит, неподалеку от клуба. Дом с тошнотворно-желтой дверью, над которой имеется полукруглое веерообразное окно.

— Помню, как мы здорово выпили, едва добрались до этой двери и долго стояли, пока Янг шарил во всех карманах в поисках ключа, — добавил Тэлбот. — И должен сказать, Мертон, мне еще никогда не было так плохо. Это отвратило меня от выпивки куда надежнее, чем церковные проповеди.

Значит, когда он видел Янга, тот, наверное, шел домой обедать или уходил из дома, чтобы пообедать в другом месте.

Стивен разочаровал себя и нескольких приятелей, отказавшись ехать на скачки, и вместо этого отправился на поиски тошнотворно-желтой двери, которая при дневном свете и на трезвую голову оказалась вовсе не столь уж тошнотворной.

Стивен постучался, сознавая, что поступает глупо, совершенно импульсивно и легкомысленно. И даже не был уверен, почему делает это, если не считать того, что все его мысли и эмоции каким-то образом связаны с Кассандрой, и он не смог устоять перед достойным всяческого порицания стремлением вмешаться в ее жизнь.

Ему не следовало этого делать.

Тем более что она ни о чем не просила.

Он даже не договорился с ней о встрече после вчерашнего пикника.

Ему необходимо было немного остыть. Последние четыре дня были сплошным безумием. Это так на него непохоже! Обычно он вел нормальную, безмятежную, вполне предсказуемую жизнь, которая ему нравилась.

Но сон никак не согласовывался с его крайне разумным решением.

Как и периоды бодрствования, когда, если быть до конца честным, он лежал в постели, грезя о ней, а желание бушевало в крови, как лихорадка.

Так дальше не пойдет. Он должен сделать что-то для нее и возобновить свою нормальную, счастливую жизнь. Идти дальше прежней дорогой.

Дверь открыл камердинер Янга, который взял карточку Стивена и попросил гостя подождать в нижней комнате для посетителей, обычной в подобных домах, темной и мрачной, — пока сам он не посмотрит, дома ли сэр Уэсли: верный знак, что хозяин дома, в противном случае Стивена и на порог бы не пустили.

Через несколько минут появился сам Янг с удивленным и озадаченным видом. Одет он был так, словно собирался выйти из дома.

— Мертон? Какая неожиданная честь.

— Янг. — Стивен наклонил голову.

Сэр Уэсли был симпатичным рыжеватым юношей, хотя, конечно, не обладал яркой красотой сестры. Однако семейное сходство было несомненным. У него было приятное, добродушное лицо, отчего-то выводившее из себя Стивена.

Последовало неловкое молчание.

— Хотите подняться в мои комнаты? — спросил наконец Янг.

— Нет, спасибо, — поблагодарил Стивен, совершенно не желавший вести светскую беседу. — Видите ли, последние дни я много размышлял и пришел к заключению, что ни при каких обстоятельствах не смогу проехать мимо одной из своих сестер, гуляющей в Гайд-парке, и намеренно ее проигнорировать, даже не соизволив поздороваться.

Янг почти рухнул в кресло, не пригласив гостя сделать то же самое. Но Стивен все равно устроился в продавленном кресле напротив.

— Особенно, — подчеркнул он, — если у нее нет ни друзей, ни денег.

Янг вспыхнул и раздраженно поморщился, возможно, не без причины.

— Вы должны понять, Мертон, — пробормотал он, — что я небогат… впрочем, где уж вам понять. Мне очень важно сделать выгодную партию, и в этом году… мне почти удалось найти богатую невесту. Со стороны Касси было чистым эгоизмом приехать в Лондон именно сейчас, тем более что я настоятельно просил не делать этого.

— Эгоизмом? — повторил Стивен.

Янг беспокойно заерзал, вскочил, пересек комнату и уставился в пустой камин.

— Но куда еще она могла поехать? К кому? — спросил Стивен.

— Она по крайней мере могла жить тихо и спокойно, чтобы никто ее не замечал, — с горечью сказал Янг. — Но я слышал, что с того дня в парке она уже успела появиться на балу у леди Шерингфорд и на приеме леди Карлинг. И каким-то образом она сумела убедить вас взять ее на прогулку в парк, когда там собралось все общество! Должна же сестра понимать: после того, что она натворила, ей еще повезло остаться живой и на свободе. Не вообразила же она, что ее будут принимать в порядочном обществе! И не может ожидать от меня… но почему я все это вам объясняю?! Я почти не знаю вас, Мертон. И мои отношения с сестрой вас не касаются!

Стивен проигнорировал укол, хотя Янг, конечно, был прав.

— Значит, вы верите сплетням, которые о ней ходят? — парировал он. — Вы хорошо знали Паджета?

Уэсли нахмурился:

— Он был самым дружелюбным парнем из всех, кого я знал. И до безобразия великодушным. Осыпал ее драгоценностями. Видели бы вы их! Королевские сокровища! Я несколько раз приезжал в Кармел и был очень недоволен Касси. Она сильно изменилась. Растеряла то тепло и искорки юмора, которые были всегда ей присущи. Почти не разговаривала. И явно жалела, что вышла замуж за человека, бывшего почти ровесником нашего отца. Я считал, что она несправедлива к Паджету, который буквально трясся над ней. Убила ли она его? Но кто-то же убил! И не думаю, что у кого-то, кроме нее, был мотив. Она хотела освободиться. Хотела вернуться в Лондон и вести себя так, как ведет сейчас. Сумела же она увлечь вас, а все знают, что вы богаты, как Крез!

— А разве ваша сестра способна убить человека лишь для того, чтобы спокойно наслаждаться жизнью? — неожиданно спросил Стивен.

Янг снова пересек комнату и тяжело опустился в кожаное кресло.

— Когда-то, в детстве, она была мне матерью, сестрой и другом. Но люди меняются, Мертон. Она изменилась. Я видел это собственными глазами.

— Возможно, что-то заставило ее измениться, — возразил Стивен. — Возможно, этот брак был не тем, чем казался окружающим. Насколько я понял, ваши визиты были короткими и нечастыми?

Янг опустил голову и ничего не сказал.

И Стивен вдруг понял, что Янг знает. Всегда знал или, возможно, подозревал. Но иногда легче закрывать глаза на очевидное.

— Я был очень молод, — пробормотал сэр Уэсли, словно хватаясь за первый попавшийся предлог.

— Но сейчас вы уже два года как совершеннолетний. Она нуждается в друге. Нуждается в человеке, который станет любить ее без всяких условий.

— Мисс Хейтор… — начал Янг. Правда, у него хватило порядочности не закончить фразу.

— Верно, — кивнул Стивен. — Мисс Хейтор — ее друг. Но не родственница. И не мужчина.

Янг беспокойно заерзал, не смея поднять глаз на гостя.

— Та молодая леди, что была с вами в парке, — продолжал Стивен. — Боюсь, я с ней не знаком.

— Мисс Норвуд, — буркнул Янг.

— Вы все еще питаете надежду жениться на ней?

— Она была нездорова вчера днем, когда я приехал, чтобы проводить ее на прием в саду, — криво улыбнулся Янг. — И должно быть, еще долго будет нездорова. Вчера вечером я видел ее в Воксхолле. Она цвела, как роза. И была в обществе своих родителей и виконта Бригема.

— В таком случае должен сказать, что вам очень повезло сорваться с крючка, — заметил Стивен, поднимаясь. — Поверьте, немало членов общества начнут уважать вас гораздо больше, если вы открыто станете на сторону сестры, вместо того чтобы притворяться, будто не знаете ее. И конечно, найдутся такие, которые отрекутся от вас. На какую партию предпочитаете произвести впечатление?

Янг остался сидеть.

— С чего это вы вдруг так заинтересовались Касси? — спросил он. — Она ваша любовница?

— Леди Паджет, — настоятельно выговорил Стивен, — крайне нуждается в друзьях. Я ее друг. И хотя по ее же словам знаю, что у нее был более чем веский мотив убить подонка, бывшего ее мужем, что-то подсказывает мне, что она этого не делала. Я ничего не знаю об обстоятельствах его смерти. Если не считать того факта, что его застрелили, а не порубили топором на кусочки. Но вот что скажу вам, Янг: если когда-нибудь я узнаю, что все это чистая правда и она действительно его застрелила, все равно останусь другом леди Паджет. Потому что он был ублюдком. Знаете ли вы, что у нее было два выкидыша, а третий ребенок родился мертвым? И все потому, что ее постоянно избивали!

Только тогда Янг взглянул на Стивена. С его лица медленно отливала краска. Стивен, не дожидаясь, пока он заговорит, взял шляпу и трость, покинул убогую гостиную и вышел из меблированных комнат.

И что теперь? Как насчет вмешательства в чужую жизнь, подробности которой его не касались?

Он обнаружил, что ноги несут его на Портман-стрит, к дому Кассандры. Но почему? Что им владеет? Желание признаться в содеянном? Она скорее всего будет недовольна. Но жалеет ли он о том, что сделал? Ничуть. И если представится возможность, сделает то же самое.

Но действительно ли он верит, что Кассандра невиновна в убийстве? Хотя бы из самозащиты? Или ему так хочется в это верить?

Кассандры не оказалось дома.

Стивен испытал нечто вроде облегчения.

— Они с мисс Хейтор ушли, милорд, — пояснила горничная.

— Вот как? Давно?

— Нет, милорд. Буквально несколько минут назад.

Но на улице никого не было видно. Значит, вернется она не скоро.

— Мэри, — начал Стивен, — могу я поговорить с вами?

И какого черта он теперь затеял?

— Со мной? — Ее глаза были так широко раскрыты, что казались двумя блюдцами. Мэри со страхом прижала руки к груди.

— Не уделите мне несколько минут? Я вас не задержу.

Она отступила, чтобы пропустить Стивена. Тот показал в сторону кухни. Мэри быстро пошла вперед.

Проходя мимо стола, он заметил визитную карточку с позолоченной каймой, прислоненную к вазе. На карточке красовалось имя леди Паджет, выведенное изящным почерком. Это было приглашение на завтрашний бал леди Комптон-Хейг. Точно такое, адресованное ему, лежало на письменном столе в его кабинете.

Значит, все постепенно улаживается? Ее начинают принимать в обществе?

Девочка сидела на полу под кухонным столом. Пес растянулся у ее ног. При виде Стивена он лениво постучал хвостом по полу, но не тронулся с места. Малышка укачивала завернутую в одеяльце куклу и что-то тихо напевала.

Мэри повернулась к Стивену. И он впервые заметил, что она довольно хорошенькая, если, конечно, кому-то нравятся бледные худые женщины. Но у нее были красивые глаза, а румянец, расцветший на щеках, очень ей шел.

— Мэри… — пробормотал Стивен, вдруг поняв, что не может спросить о том, что больше всего хотел знать. Возможно, у нее не найдется ответа. Как же все это глупо!

— Что случилось с собакой? — вдруг выпалил он.

Мэри опустила глаза и стала теребить край фартука.

— Какой-то… незнакомец пытался избить леди Паджет на конюшне, а Роджер бросился на защиту. Благодаря ему ее избили не так жестоко, как обычно… То есть как этого следовало ожидать. Но лорд… но незнакомец… схватил кнут и принялся охаживать Роджера с такой злобой!.. Бедный пес потерял глаз, и ему повредили ухо. А нога была раздроблена так, что часть пришлось отнять.

— Раздроблена кнутом? — удивился Стивен.

— Думаю… думаю, что лопатой, — пробормотала Мэри.

— А незнакомец… или лорд Паджет… тоже пострадал? — допытывался Стивен.

Мэри искоса глянула на него и снова занялась фартуком.

— Роджер его ужасно покусал, милорд. Руки, ноги и даже щека лорда Паджета были разорваны. Ему пришлось пролежать в постели целую неделю, прежде чем он смог встать. Это случилось потому, что он хотел… спасти жену. Не знаю, что случилось с незнакомцем. Должно быть, сбежал.

Очевидно, горничная не замечала вопиющих противоречий в своем рассказе.

— Старший конюх хотел пристрелить Роджера, — продолжала Мэри. — Сказал, что это будет настоящим милосердием. Но леди Паджет велела отнять раздробленную ногу, отнесла пса в свою комнату и держала там, пока ему не стало лучше, хотя все мы были уверены, он не выживет. Мы думали, что лорд Паджет велит его убить, но этого не случилось. Должно быть, Роджер не узнал его, когда он прибежал ее спасать. Поэтому и набросился.

Стивен сжал ее плечо.

— Все в порядке, Мэри. Я знаю. Леди Паджет сама мне рассказала. Не о Роджере. Но обо всем остальном. Она не поведала подробностей смерти лорда Паджета, но я не пытаюсь вытянуть их из вас. — И все же именно это он собирался у нее спросить. — Простите, если расстроил вас, — добавил он.

— Она этого не делала, — прошептала Мэри, внезапно бледнея. Глаза снова округлились.

Он сжал ее плечо чуть сильнее, прежде чем отпустить.

— Знаю.

— Я боготворю ее, — твердо заявила горничная. — Разве я поступила плохо, когда приехала сюда с ней? Я готовлю, убираю, стираю, делаю все, что могу, но, значит, я навлекла на миледи позор, оставшись с ней? И стала лишним бременем, потому что ей приходится кормить нас с Белиндой? Кроме того, она считает своей обязанностью платить мне. А ведь у нее нет денег, вернее, не было…

Она осеклась и прикусила губу.

— Вы все сделали правильно, Мэри, — заверил он. — Леди Паджет нуждается в вашей заботе, и вы ей необходимы. А еще она нуждается в друзьях. Нуждается в любви.

— Я люблю ее! — воскликнула Мэри. — Но ведь это я стала причиной всех бед! Во всем виновата я! — Она прикрыла лицо фартуком.

Белинда перестала укачивать куклу и подняла глаза.

— Нет, во всем виноват я, — возразил Стивен. — Мне не следовало приходить сюда и донимать вас вопросами. Белинда, как поживает Бет? Она спит?

— Капризничает, — пожаловалась девочка. — Хочет играть.

— Правда? Может, стоит поиграть с ней немного или рассказать сказку. Сказки часто убаюкивают детей.

— Тогда я расскажу ей историю. Я знаю одну. Она только что поела, и если я буду с ней играть, Бет может стать плохо.

— Вижу, что ты очень мудрая и добрая мама. Повезло Бет, — похвалил Стивен и обернулся к Мэри, которая уже разглаживала фартук.

— Я достаточно долго мешал вам работать… или отдыхать, — сказал он. — И простите, что мучил вас вопросами. Обычно я не лезу в чужие дела.

— Вы тревожитесь о ней? — спросила она.

— Да, — вздохнул Стивен. — Боюсь, что да.

— В таком случае я вас прощаю, — выпалила она, густо краснея.

— Вы очень оскорбитесь, если я оставлю вам деньги? Когда у вас будет свободное время, отведите Белинду к «Гюнтеру», купите ей мороженое. Детям просто необходимо время от времени лакомиться мороженым. Как и взрослым.

— У меня есть деньги, — выдавила Мэри.

— Знаю, — улыбнулся Стивен. — Но доставьте мне удовольствие угостить Белинду… и вас тоже.

— Так и быть, — кивнула Мэри. — Спасибо, милорд.

Оставив на столе несколько монет — как раз чтобы хватило на две порции мороженого, — он ушел и направился к дому, хотя было еще рано. Но у него не было настроения для обычных занятий. Он даже не подумал ехать на скачки, хотя мог бы еще успеть.

Он пытался думать о всех молодых дамах, с которыми любил беседовать и танцевать… и даже слегка флиртовать. Но не смог вспомнить ни одного лица.

Мэри сказала, что во всем случившемся виновата она. Она имела в виду смерть Паджета? И при этом упорно уверяла, что Кассандра его не убивала.

И сразу после этого она сказала, что боготворит Кассандру. Как легко лгать ради любимых!

Пса искалечили, когда он пытался защитить хозяйку. Нога раздроблена лопатой… Неужели Паджет намеревался наброситься на жену с лопатой?! Вполне возможно, сейчас в могиле лежал бы не муж, а Кассандра… если бы не вмешательство Роджера. И каков бы был официальный вердикт? Еще одно падение с лошади?

Придя домой, Стивен почувствовал сильную головную боль. Он никогда раньше не страдал головными болями.

— Проваливай, Филбин, — велел он камердинеру, найдя последнего в своей гардеробной, где тот укладывал в шкаф свежевыглаженные рубашки. — Попробуешь открыть рот, и я начну на тебя рычать. И будь я проклят, если собираюсь каждый день извиняться перед тобой.

— Жмут новые сапоги, милорд? — жизнерадостно осведомился Филбин. — Говорил я вам, когда вы их покупали…

— Филбин, — процедил Стивен, сжимая виски. — Убирайся! Немедленно!

Филбин исчез.

Кассандра просмотрела газету, купленную Элис несколько дней назад, и выписала имена и адреса трех адвокатов, которые, как она надеялась, смогут ей помочь. Элис, знавшая, что задумала Кассандра, посоветовала поговорить с мистером Голдингом или графом Мертоном. Оба наверняка знакомы с лучшими адвокатами.

Но Кассандра устала зависеть от мужчин. Среди них так редко попадаются надежные, и даже если в отношении мистера Голдинга и Стивена это несправедливо, все равно она устала от того, что ее жизнью управляет кто-то другой. Менее недели назад она надеялась обрести самостоятельность, найдя богатого покровителя. Теперь она сделает то, что следовало сделать с самого начала.

Однако это оказалось нелегко. И Кассандра поняла насколько, после того как вместе с Элис посетила каждого из троих адвокатов. Элис настояла на том, чтобы сопровождать ее, объяснив, что иначе никто не воспримет ее всерьез.

Но ее и без того не восприняли всерьез.

Первый адвокат не брал новых клиентов: ему хватало хлопот со старыми, хотя объявления в газету давал регулярно. Следующий был более откровенен и, узнав ее имя, велел сообщить, что он не занимается уголовными делами, а если бы и занимался, не стал бы защищать убийцу.

Элис тут же собралась домой. Она была очень расстроена, впрочем, как и Кассандра, но воздействие, которое произвело на нее хамство этого человека, который, кстати, не набрался храбрости сказать ей это в глаза, заставило ее вскинуть подбородок, расправить плечи и идти дальше с гордым видом.

Третий адвокат впустил их в свое святилище, низко поклонился леди Паджет, льстиво улыбнулся, внимательно и с сочувствием выслушал ее историю, заверил, что ее дело вполне можно выиграть и что он в два счета вернет ее деньги, драгоценности и оба дома. И только потом назвал сумму гонорара, показавшуюся Кассандре просто грабительской, хотя сам адвокат клялся, что сделал ей значительную скидку из-за того, что ее дело не представляет никакой трудности. А сама она — дама, к которой он испытывает невероятное уважение и симпатию. И он возьмет вперед всего половину гонорара — и ни пенни больше.

Кассандра предложила все, что у нее было. Если ее дело настолько несложно и если он сможет быстро отсудить ее деньги, она сразу же заплатит ему все.

Но похоже, адвокат не представлял, что вдовствующая баронесса может оказаться в нищете, несмотря на только что услышанную историю. Из мягкого, угодливого человека он мгновенно превратился в резкого, холодного и озлобленного законника.

Он не может вести дело на столь скромный аванс.

У него жена и шестеро детей…

Он сожалеет, что потратил свое драгоценное время…

Кроме того, консультации тоже являются платными…

И ему предстоит очень много работы…

Леди Паджет не может ожидать от него…

Кассандра, не слушая, встала и направилась к порогу. Элис поспешила за ней.

— Возможно, — пробормотала она, когда они оказались на тротуаре, — граф Мертон мог бы…

Кассандра круто развернулась. Глаза ее пылали.

— Всего несколько дней назад граф Мертон в твоих глазах был самим дьяволом, потому что щедро платил мне за мои услуги в постели. А теперь, Элис, ты не находишь ничего особенного в том, чтобы попросить у него небольшое состояние, хотя он больше не пользуется моим телом?

— Тише, Касси, — взмолилась Элис, нервно оглядываясь, вся красная от смущения.

К счастью, в этот час на улице почти не было пешеходов, а рядом никого не оказалось.

— Я всего лишь подумала о займе, — пояснила Элис. — Если этот человек прав, мы вскоре сможем отдать долг.

— Я не заплачу этому человеку и фартинга, — отрезала Кассандра, — даже если он завтра же раздобудет все мои деньги и в придачу драгоценности короны! — Ее плечи уныло опустились. — Прости. Элис. Я не должна кричать на тебя. Скажи, что я права. Скажи, что все мужчины прогнили до основания.

— Далеко не все, — возразила Элис, погладив ее по руке. — Но этот прогнил насквозь. Мне жаль его бедную жену и шестерых детей. Он решил, что раз ты женщина, значит, можно вытянуть из тебя кучу денег. И вытянул бы! Ты ведь не стала бы с ним торговаться, верно, хотя он запросил безумные деньги? Но к несчастью для него, он оказался слишком алчным и не захотел немного подождать.

Кассандра тяжело вздохнула. Вот тебе и контроль над собственной жизнью! Вот тебе и стремление к цели, и план действий! Но она снова попытается. Она не собирается сдаваться!

Только на сегодня с нее хватит. Единственное, что ей хочется сейчас, — заползти в спальню и зализывать раны.

И словно из сочувствия к ее настроению, над головой собрались тяжелые тучи, а ветер стал гонять мусор в канавах. Внезапно похолодало.

— Дождь собирается, — пробормотала Элис, глядя на небо.

Они поспешили домой. И добрались до крыльца как раз в тот момент, когда первые большие круглые капли упали на землю. Кассандра вынула ключ из-под цветочного горшка, и они вошли в переднюю. Это место становилось чем-то вроде дома. Вроде убежища.

Из кухни вышла Мэри, вытирая руки о фартук.

— В гостиной ждет джентльмен, миледи, — сообщила она.

— Мистер Голдинг? — просияла Элис.

«Стивен?» — едва не выпалила Кассандра. После вчерашнего пикника он не сказал, когда они увидятся снова. Какое облегчение: обойтись без него хотя бы день! И все же она испытывала непонятную тоску по нему — тревожная мысль!

Заслышав шаги, молодой человек, бродивший по комнате, повернул голову к двери.

Кассандра похолодела.

— Касси! — пробормотал он с жалким видом.

— Уэсли?

Она переступила порог и закрыла за собой дверь, Элис уже исчезла.

— Касси, я… — начал Уэсли, но тут же осекся и громко сглотнул. И провел ладонью по рыжеватым волосам: жест, знакомый Кассандре с самого детства. — Я собирался сказать, что не узнал тебя в тот день, но это выглядело бы глупо, верно?

— Да, — согласилась она, — очень.

— Тогда я не знаю, что говорить… — признался он.

За последние десять лет Кассандра нечасто видела брата, но всегда его обожала. И считала единственной родной душой. Безмозглая дурочка!

— Можешь начать с объяснения. Что случилось с пешим путешествием в Шотландию?

— А, это… несколько моих приятелей не смогли… черт побери, Касси, не было никакого путешествия.

Она сняла шляпку и вместе с ридикюлем положила на стул у двери, а сама уселась на свое обычное место, у камина.

— Ты должна понять, что отец почти не оставил денег. И вообще почти ничего не оставил. В этом году я решил поискать невесту с хорошим приданым. Поэтому не хотел, чтобы ты явилась и все мне испортила.

Очевидно, Уэсли делает то, что сделала она: ищет человека, который мог бы его содержать.

— Полагаю, что сестра, прикончившая мужа топором, действительно могла помешать тебе сделать выгодную партию. Мне очень жаль.

— Никто этому не верит, — буркнул Уэсли, — во всяком случае, в историю с топором.

Кассандра улыбнулась. Уэсли снова принялся метаться по комнате.

— Касси, в последний раз мы виделись, когда мне было семнадцать. Помнишь? Под глазом у тебя был пожелтевший синяк.

Так ли это? Ему всегда удавалось приехать во время довольно длительных передышек между избиениями.

— Я наткнулась на дверь спальни? Действительно, такое однажды случилось.

— Дверь конюшни, — поправил он. — Касси… Паджет действительно бил тебя?

— Мужчина имеет право наказывать непослушную жену, — равнодушно выговорила она.

Уэсли хмуро уставился на сестру:

— Касси, ты могла бы говорить своим обычным голосом, а не таким… саркастическим? Так он бил тебя?

Кассандра долго смотрела на брата, прежде чем ответить.

— Он иногда пил. Но если начинал, не останавливался по два-три дня. Безостановочно. Потом… превращался в зверя.

— Почему ты скрывала? — возмутился Уэсли. — Я бы… — Он не договорил.

— Я была его законной женой, Уэс, — напомнила Кассандра. — А ты был мальчиком. Ничего бы ты не добился.

— И ты убила его? Не топором, конечно. Но все же убила? Оборонялась, когда он тебя бил?

— Не важно, — отмахнулась Кассандра. — Свидетелей все равно не было, как и доказательств. Он заслуживал смерти. И умер. И не стоит наказывать убийцу. Давай оставим этот разговор.

— Для меня важно, — настаивал Уэсли. — Очень важно. Я хочу знать. Ты была мне вместо матери. Я никогда не оставался один. Никогда не чувствовал себя заброшенным. Даже если отец целыми днями где-то играл. Позволь мне… позволь мне быть с тобой, Касси. Да, я понимаю, что пришел поздно, но, надеюсь, не слишком.

— Уэс, ты должен знать одно: я не убивала Найджела. Но никогда не назову имя убийцы ни тебе, ни кому другому. Никогда. Поэтому навсегда останусь главной подозреваемой, хотя его смерть официально считается несчастным случаем. Но большинство людей твердо уверены, что это я его убила. Ничего. Я смогу с этим жить.

Уэсли кивнул.

— Та леди в парке, — вспомнила она, — ты ухаживаешь за ней?

— Она оказалась настоящей фурией, — фыркнул он, скорчив гримасу.

— Вот как? — улыбнулась Кассандра. — Значит, тебе повезло отделаться от нее.

— Вот именно!

— Да сядь ты наконец! У меня шея затекла смотреть на тебя снизу вверх.

Он сел рядом, и она протянула ему руку. Уэсли крепко сжал тонкие пальцы. Сильный ливень бил по оконным стеклам, но здесь, в комнате, было сухо, тепло и уютно.

— Уэс, — спросила она, — ты знаешь каких-нибудь хороших адвокатов?