Соблазнительный ангел

Глава 17

Стивен никак не мог определить цвет платья Кассандры: то ли красный, то ли ярко-оранжевый. Наверное, что-то среднее. Ткань переливалась в свете свечей и казалась ему совершенно великолепной. Низкий вырез платья и завышенная талия подчеркивали красоту груди. Юбка падала мягкими складками, облегая изгибы бедер и длинных ног. Медные волосы были высоко подняты. Несколько легких прядок обрамляли лицо.

Кассандра всегда держалась гордо и неприступно, но сегодня выглядела почти счастливой и совсем не походила на таинственную даму со скандальной репутацией.

Все ее танцы буквально расхватали. Она даже танцевала с Коном, улыбалась ему и беседовала каждый раз, когда па контрданса сводили их вместе.

Стивен тоже не пропустил ни одного танца. Приглашал молодых леди, дебютанток нынешнего сезона, которые даже не могли скрыть своего интереса к нему. Впрочем, Стивен был лишен тщеславия. В конце концов, он один из самых завидных женихов Англии. Он учтиво разговаривал с ними, улыбался и уделял каждой все свое внимание.

Но при этом постоянно думал о Кассандре.

Теперь он уже не был уверен, что когда-нибудь его жизнь вновь станет нормальной, что бы это ни значило.

Он не мог дождаться вальса, последнего танца перед ужином, и боялся, что это время никогда не настанет.

Но он должен быть осторожным. Не сделать чего-то опрометчивого, о чем станет жалеть до конца жизни.

Он еще не готов к браку. Ему всего двадцать пять. И он твердил себе, что до тридцати лет не станет размышлять о женитьбе. И даже потом не будет торопиться и выберет ту, которая полюбит его, а не титул и богатство. Ту, которой он будет восхищаться, а может, даже полюбит.

Наконец заиграли вальс: последний танец перед ужином, и Стивен подошел к Кассандре. Она стояла вместе с братом, окруженная гостями, которых он почти не знал.

— Мадам, — сказал Стивен, кланяясь, — вы обещали мне танец.

— Разумеется, лорд Мертон, — выговорила она низким медовым голосом.

Такие формальности! Теперь все случившееся на пикнике казалось сном. Странно, что она вспоминает пикник гораздо чаще, чем ночи, проведенные с ним в ее постели.

— Я рад, что это вальс, — шепнул Стивен, уводя Кассандру. — Могу я танцевать с вами и последний танец?

— Можете, — обронила она.

Они встали лицом к лицу, дожидаясь, пока заиграет музыка.

— Умоляю, поскорее расскажите, как продвигается роман мисс Хейтор и мистера Голдинга, — улыбнулся он.

— С удовольствием. Сегодня они ходили в музей, а скоро он увезет ее в Кент праздновать день рождения своего отца.

— С семьей Голдинга?! — воскликнул Стивен. — Значит, вот-вот последует предложение?

— Скорее всего, — кивнула Кассандра. — Уверена, что она будет счастлива. Бедняжка давно потеряла все надежды на замужество. Тревога за меня все эти годы удерживала ее в деревне.

— Не вините себя, — в который раз повторил он.

— Вы правы, — рассмеялась Кассандра. — Потому что не позволите мне чувствовать свою вину за все беды мира, верно?

— Абсолютно, — согласился он, разглядывая украшение. Он впервые видел его на Кассандре. — Очень мило, — похвалил он. Нижняя часть подвески почти касалась края декольте.

— Это принадлежало моей матери, — пояснила Кассандра, дотронувшись до сердечка. — Свадебный подарок отца. Единственная вещь в нашем доме, которая никогда не продавалась и не закладывалась. Уэсли подарил мне это сегодня вечером.

Его глаза подозрительно ярко блеснули.

— Значит, вы с братом помирились?

— Думаю, та история в парке, когда он сделал вид, что не узнал меня, тяжким грузом легла на его совесть. А возможно, не давала уснуть. Он пришел ко мне вчера.

— И вы не держите на него зла? — допытывался Стивен.

— К чему? Он мой брат, и я его люблю. Он искренне сожалеет о своей трусости и подлом поступке. Откажись я простить его, кто страдал бы больше? И возможно, на этот вопрос нет однозначного ответа. А вдруг мы страдали бы оба? И ради чего? Чтобы удовлетворить раненую гордость или подчеркнуть собственную правоту? Важнее всего то, что он действительно раскаялся и пришел просить прощения. А теперь рискует собственной репутацией, показываясь на людях вместе с сестрой-убийцей и открыто представляя ее своим знакомым.

Значит, Янг не рассказал о его визите. Что ж, это очень хорошо. Даже при таком счастливом исходе он не имел права вмешиваться в ее жизнь, и она вполне могла возненавидеть его за это.

Впрочем, Стивен ни о чем не жалел. Нет ничего печальнее семейных распрей.

Раздался первый аккорд. Стивен поклонился. Она присела в реверансе. Стивен обнял ее за талию и взял правую руку в свою. Кассандра положила ладонь ему на плечо.

— Всегда считала вальс красивым танцем. Весь вечер его ждала. Вы так хорошо ведете, — похвалила она. — Ваши плечо и рука сильны и тверды, и от вас божественно пахнет.

Стивен не сводил с нее взгляда. Кассандра рассмеялась:

— Ну вот, опять говорю возмутительные вещи! Хотя мне не мешало бы вспомнить о хороших манерах. Следует делать вид, словно я ни на что больше не способна, кроме как висеть на вашем плече, пока вы кружите меня по залу.

Стивен рассмеялся.

Они продолжали смотреть друг на друга, и глаза Кассандры сверкали радостью и весельем. Вскоре вальс окутал их волшебством, и весь окружающий мир превратился в вихрь красок и света, и самым ярким пятном этого мира была она. Кассандра. Касс…

Она улыбалась. Щеки раскраснелись, губы слегка приоткрыты, спина прямая. Стивен ощущал жар ее тела. Ощущал ее аромат: аромат нежных духов и женщины.

Аромат неодолимого влечения.

Музыка закончилась. Музыканты снова заиграли. Они смотрели друг на друга и молчали, прежде чем снова закружиться под медленную, трогательно-нежную мелодию вальса.

Он сказал Ванессе, что Кассандра ему нравится.

Конечно, это сильное преуменьшение.

Она раскраснелась еще сильнее, а его охватил неприятный жар. Тяжелый запах цветов кружил голову. Даже музыка вдруг показалась чересчур громкой.

Они как раз оказались напротив ряда стеклянных дверей, которые были открыты, пропуская ночной воздух. Когда они приблизились к одной из дверей, Стивен, не прерывая вальса, повел Кассандру на балкон, где, к счастью, никого в этот момент не было. И царила благодатная прохлада.

Они продолжали танцевать, почти не сходя с места. Наконец Стивен положил ее ладонь себе на сердце. Рука Кассандры соскользнула с его плеча и обвила шею. Он привлек ее к себе, так что ее упругая грудь прижалась к его груди, а ее щека — к его щеке.

На этот раз он, скрупулезно соблюдавший правила этикета, не думал ни о реальности, ни о приличиях.

Когда мелодия оборвалась, они остановились, но не отодвинулись друг от друга. Несколько молчаливых минут постояли рядом с закрытыми глазами, по крайней мере глаза Стивена были закрыты.

Потом они разом вскинули головы и долго смотрели друг другу в глаза в свете фонаря, мерцающего в углу балкона, прежде чем поцеловаться. Но не страстным поцелуем, а гораздо более нежным, чем тогда, на пикнике. Поцелуем, говорившим красноречивее всяких слов.

И Стивен не спешил отстраниться. Потому что в этом случае обязательно понадобятся слова, а он, если быть до конца честным, не знал, что сказать. И не знал, что скажет Кассандра.

Наконец он вскинул голову и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ.

И тут они, кажется, одновременно заметили, что у них есть зрители, причем в немалом количестве. Несколько человек решили глотнуть свежего воздуха в перерыве между танцами, кое-кто случайно взглянул в сторону дверей и увидел, словно в рамке, сцену, освещенную балконным фонарем. Остальных разобрало любопытство, и они решили взглянуть, что привлекло внимание первых двух групп.

Как бы то ни было, свидетелей оказалось куда больше чем нужно, и было абсолютно ясно, что все они видели поцелуй. Конечно, в нем не было ничего особенно неприличного, если не считать того, что в обществе считались неприличными любые публичные проявления чувств между людьми, не связанными родственными узами.

Они не женаты. И даже не помолвлены.

Стивен разом осознал три вещи — четыре, если считать тихий стон Кассандры. Он увидел мрачное лицо Эллиота, в упор смотревшего на него, увидел непроницаемую физиономию и сведенные брови Кона и Уэсли Янга, пробиравшегося сквозь толпу с видом человека, решившегося на убийство. И мгновенно понял, что окончательно погубил репутацию Кассандры. И это после того, как упорно трудился последние несколько дней, чтобы вернуть ей респектабельность и уважение окружающих. После того, как ее почти приняли в общество, к которому она принадлежала по праву.

— О Господи! — воскликнул Стивен, сжимая ее пальцы и проводя свободной рукой по волосам. — Не так мы мечтали объявить о нашей помолвке, но, похоже, наше неосторожное поведение ускорило события. Леди и джентльмены, представляю вам леди Паджет, мою невесту. Она только что сделала мне честь, согласившись стать моей женой, и, боюсь, моя радость по этому поводу заставила забыть о хороших манерах. — Он медленно стиснул ее руку и бессовестно улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.

Кассандра словно оцепенела. Она чувствовала холодную тоску и уже хотела вскинуть брови, нацепить привычную маску высокомерия, но передумала.

Стивен взял дело в свои руки и объявил о помолвке!

Что теперь делать?

Он чуть ослабил хватку и взял ее под руку.

Кассандра подумала, что когда все пропало, нужно улыбаться.

И улыбнулась.

Тут на балконе появился протиснувшийся сквозь толпу Уэсли и встал перед ними. Ярость сменилась почти комическим недоумением.

— Касси, — спросил он, — это правда?

Что еще ей оставалось делать, кроме как солгать?

— Правда, Уэс, — кивнула она, сознавая, что не могла просто удалиться, сделав вид, что этого поцелуя не было. Уйти — значит навлечь на себя новое несчастье. Уэсли только что помирился с ней, только что раскаялся в собственной трусости, в том, что проигнорировал ее, когда она больше всего в нем нуждалась. Теперь он взял на себя роль ее защитника, и, если бы Стивен не объявил о помолвке, последовала бы отвратительная публичная сцена. Уэсли, возможно, ударил бы его или бросил перчатку в лицо или и то и другое вместе.

Даже подумать страшно!

Уэсли растянул губы в улыбке. Возможно, он тоже понял необходимость своего участия в спектакле и поэтому обнял ее.

— Должен признаться, Мертон, сначала я все не так понял, — объявил он. — Но очень рад, хотя вы не нашли нужным сначала поговорить со мной. Черт побери! Конечно, Касси уже совершеннолетняя, но все же… — Он протянул руку, и Стивен ее пожал.

Несмотря на то что столы уже были накрыты, публика не расходилась, о чем-то переговариваясь. Правда, интонации, как показалось Кассандре, были довольно мирными и даже радостными, хотя среди гостей, вне всякого сомнения, были те, которые ужаснулись, узнав о том, что такой богатый и завидный жених, как граф Мертон, сделал предложение убийце.

Многие молодые дамы сегодня ночью будут безутешны!

К ним со всех сторон подходили сестры Стивена и обнимали сначала его, а потом, с видимым восторгом, Кассандру.

Их мужья обменивались рукопожатиями со Стивеном и целовали Кассандре руку. Все, даже мистер Хакстебл, хотя Кассандре казалось, что его мрачный взгляд сверлит ее насквозь. Конечно, было трудно понять, действительно ли довольна его семья. Скорее всего нет, но они люди тактичные, вежливые, которым пришлось вынести шок такого объявления под любопытными взглядами всего бомонда.

Что им еще оставалось делать, кроме как изобразить радость?!

— Любовь моя, — сказал Стивен улыбаясь и снова беря ее под руку, — мы должны поговорить с лордом и леди Комптон-Хейг.

— Конечно, — улыбнулась Кассандра.

Должны? Но почему?!

Она даже не сразу вспомнила, кто эти люди.

Большинство гостей либо потеряли интерес к происходящему, либо — что более вероятно — предпочли обсудить пикантную сцену за ужином. Толпа рассеялась. Леди Комптон-Хейг вместе с мужем стояла в дверях бального зала, и Кассандра наконец вспомнила, что они хозяева сегодняшнего бала.

— Да, конечно, — повторила она.

Эти люди были настолько добры, что послали ей приглашение: первое приглашение, если не считать еще одного, устного, от леди Карлинг.

— Мадам…

Стивен поклонился леди Комптон-Хейг и поднес к губам ее руку.

— Прошу прощения, что использовал ваш бал для объявления о помолвке, не спросив раньше вашего разрешения. Я не намеревался делать это сегодня, хотя красота бального зала и чудо музыки подстегнули меня сделать предложение сегодня вечером. Боюсь, я потерял голову. Мне ничего не оставалось делать, кроме как объявить всем и каждому, почему я поцеловал ее на вашем балконе.

Виконт Комптон-Хейг поджал губы. Его жена тепло улыбнулась:

— Не стоит извиняться, лорд Мертон, за то, что объявили о помолвке именно сегодня. Я очень рада и польщена. У нас ведь нет детей, хотя Аластер имеет двух сыновей от первого брака. Никогда не ожидала, что подобное объявление будет сделано в моем доме. И хочу этим воспользоваться. Пойдемте, леди Паджет!

Она взяла Кассандру под руку и повела к столовой, улыбаясь и кивая гостям. И усадила Кассандру за главный стол, рядом с собой. Стивен, который шел сзади вместе с виконтом, сел по другую сторону от нее. Гости, казалось, уже забыли о помолвке и наслаждались ужином и не относящимися к делу разговорами. Кассандра облегченно вздохнула. Правда, ей казалось, что разговор велся громче и оживленнее, чем обычно. Кроме того, многие из сидевших за столом поглядывали в их сторону, улыбались, кивали или просто глазели. В целом атмосфера не казалась враждебной, хотя настроение общества может измениться к худшему завтра, когда у всех будет время переварить новости и сообразить, что вдова, до сих пор бывшая кем-то вроде парии — в конце концов она получила всего одно приглашение, — собирается идти к алтарю с одним из самых завидных, самых богатых и красивых женихов в Англии.

Забавнее всего было то, что после поцелуя они со Стивеном едва взглянули друг на друга. И не обменялись ни одним словом, хотя сидели рядом, но предпочитали говорить с соседями. Зато улыбались. Все время улыбались.

Должно быть, он станет корчиться от невыносимого конфуза, когда объявление о помолвке не появится в газетах и все поймут, что их обманули.

Но мужчины легко забывают стыд. А женщины, половина человечества, возрадуются, узнав, что он свободен, и быстро его простят.

О, как она жалела, что приехала сюда! И согласилась танцевать с ним вальс! Позволила увлечь себя на балкон и поцеловать.

Хотя это несправедливо. Она ничего не позволяла. Потому что была добровольной участницей всего случившегося. Вот только не дала разрешения на объявление о помолвке.

Хотя честность вынуждала признать, что у него не было иного выхода.

Она надеялась, что адвокат не был слишком оптимистичен, пообещав ей две недели.

Лорд Комптон-Хейг по просьбе жены поднялся, чтобы произнести тост в честь только что обручившейся пары. Остальные последовали его примеру и выпили, прежде чем снова вернуться в бальный зал и возобновить танцы. Стивен пригласил свою сестру, герцогиню Морленд, а Кассандра танцевала с герцогом. К счастью, музыканты играли довольно сложный контрданс, не допускавший разговоров при перемене фигур. Но судя по серьезному лицу герцога, Кассандра предположила, что он мог многое бы сказать, имей только подходящую возможность.

Она вдруг вспомнила, что одно время он был официальным опекуном Стивена. И сейчас успел сказать только пару фраз, но таким тоном, что по спине Кассандры прошел озноб.

— Вы непременно должны приехать к нам на ужин, леди Паджет. Я попрошу герцогиню пригласить вас. И тогда поведаете нам, каким образом собираетесь осчастливить Мертона.

Кассандра улыбнулась ему.

— Не стоит беспокоиться, ваше сиятельство, — ответила она, впервые заметив глубокую синеву его глаз: единственное различие между ним и темноглазым мистером Хасктеблом. — Мои надежды и мечты относительно графа Мертона должны совпадать с вашими.

Он наклонил голову и отступил: настала его очередь танцевать очередную фигуру с другой леди.

После этого танца Кассандра хотела лишь одного: уговорить Уэсли увезти ее домой. Но это, разумеется, было невозможно. Он не может публично оскорбить человека, чье предложение она приняла сегодня вечером.

Однако эта мысль родила другую идею, получше.

Граф отвел ее к Уэсли, но брат беседовал с компанией приятелей и удостоил ее лишь рассеянной улыбкой. Кассандра раскрыла веер и оглядела комнату. И сразу же увидела Стивена, который направлялся к ней с теплой улыбкой, освещавшей его лицо.

Как же он, должно быть, презирает ее!

И как она презирает его!

Но должен же быть способ выйти из этого положения!

Хотя этот способ известен только Богу!

— Последний танец вот-вот начнется, и вы обещали его мне, — объявил он.

— Стивен, — попросила она, — отвезите меня домой.

Улыбка сползла с его губ. Окинув ее испытующим взглядом, он кивнул:

— Прекрасная мысль! Так мы сможем избежать давки, когда бал закончится. Вы приехали с братом?

Она кивнула:

— Я скажу ему, что вы меня проводите. Он тут, рядом.

В этот момент Уэсли отошел от своей компании.

— Уэсли, Стивен проводит меня домой в своем экипаже. Ты не возражаешь?

— Нет, — заверил Уэсли и протянул руку Стивену. — Мертон, прошу вас, обращайтесь с ней помягче. В противном случае вам придется ответить передо мной.

О, мужчины! Абсурдные создания! Собственники! Иногда кажется, что они не могут поверить, будто женщины способны дышать без их помощи!

Все же было некоторым утешением знать, что Уэсли стал мужчиной. С каким видом он заявил, что Стивену придется отвечать перед ним! Никто не говорил Найджелу ничего подобного, до того как она вышла за него. Да и тогда у нее не было защитников, если не считать отца, слишком слабого и доверчивого… на свою беду.

Кассандра поцеловала брата в щеку.

— Не думаю, Янг, что такая необходимость возникнет, — заверил Стивен. — Ваша сестра будет в надежных руках.

Они нашли Комптон-Хейгов и извинились перед ними за ранний уход. Леди Комптон-Хейг казалась скорее восхищенной, чем оскорбленной и вместе с мужем проводила их вниз и помахала на прощание.

Кассандра прислонилась головой к сиденью и закрыла глаза. Лошади тронулись.

Рука Стивена нашла в темноте ее ладонь и сжала. Кассандра была слишком измучена, чтобы отстраниться.

— Кассандра, дорогая, — прошептал он, — мне так жаль. Следовало бы ухаживать за тобой дольше и, во всяком случае, не на людях. И сделать тебе предложение, прежде чем объявить о нашей помолвке всему миру. Но иначе твоя репутация была бы погублена, и я не смог придумать ничего другого.

— Знаю, — вздохнула она. — И если злилась на вас, то разве что несколько минут. Мы вели себя крайне неосторожно — мы оба. Вы не виноваты, и уверяю, что вовсе не собиралась намеренно соблазнить вас. Говорю же, это была простая неосторожность. К сожалению, последующие дни вам придется нелегко, особенно потому, что люди будут искать официального объявления в газетах и не найдут. Но они быстро забудут. Люди всегда забывают. И даже стали присылать приглашения убийце с топором всего неделю спустя после ее появления в обществе.

— Касс! — Стивен сжал ее руку. — Объявление появится. Не в завтрашней газете, это правда. Сегодня уже слишком поздно. Но послезавтра — обязательно. И нужно решить, когда и где будем венчаться: в церкви Святого Георгия, в присутствии половины бомонда, или где-нибудь в более уединенном месте. В Уоррен-Холле, например. Люди захотят точно знать и засыплют нас обоих вопросами.

Вот даже как! Он хочет остаться рыцарем до конца.

— Но, Стивен, — возразила Кассандра, не открывая глаз и не поворачивая головы, — вы ведь не делали мне предложения. Верно? И я не соглашалась его принять. И не приняла бы, даже если бы вы действительно просили меня стать вашей женой. Ни сегодня, ни вообще никогда. И ни от кого. Я не собираюсь выходить замуж. Вообще.

Они не разговаривали до самого ее дома.

Как только экипаж остановился, Стивен спрыгнул на землю, помог Кассандре выйти, закрыл дверцу и уже хотел было приказать кучеру возвращаться в Мертон-Хаус, но она схватила его за руку.

— Стивен! — резко бросила Кассандра. — Вы не войдете в дом. Я вас не приглашала.

Экипаж покатился по улице.

— Но я все равно войду, — упрямо ответил он.

И она в который раз поняла — в Стивене Хакстебле, графе Мортоне, несмотря на всю его внешнюю мягкость, действительно имеется стальной стержень и в некоторых вещах он бывает совершенно несгибаем. Это был один из таких случаев: она может торчать здесь и спорить целый час, но он все равно настоит на своем, так что нет смысла и начинать. Кроме того, сверху упало несколько капель и небо заволокло тучами. Еще немного, и начнется настоящий ливень.

— Ладно, ладно, — раздраженно буркнула она и привычно пошарила под цветочным горшком в поисках ключа.

Стивен взял у Кассандры ключ, отпер дверь, пропустил ее вперед и задвинул засов.

Элис, Мэри и Белинда давно легли спать и, конечно, ничем не могли ей помочь, даже если бы и бодрствовали. Один взгляд на лицо Стивена в тусклом свете единственной свечи подтвердил ее подозрения: он был рассержен, упрям и, конечно, ничего не желал слушать.

Он направился в гостиную, вернулся со свечой, зажег ее от уже горящей, потушил последнюю и повел Кассандру назад, в гостиную. С таким видом, словно владел домом.

Ну разумеется, ведь это его деньгами оплачивалась аренда!