Соблазнить дьявола

Глава 3 Избранное общество «Бифштекса»

Клуб «Бифштекс», попросту говоря, был сборищем бесшабашных гуляк, любящих петь непристойные песни, утолять аппетит кусками мяса с кровью и поглощать неимоверное количество портвейна до того, как сесть за такую же бесшабашную игру. Слова «подагра» не существовало в их словаре, поскольку они протягивали ноги раньше, чем их могла одолеть эта ужасная болезнь.

Члены клуба собирались там по субботам, их количество было ограничено количеством мест за столом. Надежду вступить в «Бифштекс» давало только освобождение места в результате смерти, умопомешательства или неплатежеспособности его членов. И таких случаев, к сожалению, оказывалось немало. За свою столетнюю историю клуб не раз переезжал туда-сюда и в настоящее время занимал одно помещение «Лицея», неподалеку от Ковент-Гардена.

Черный Ангел без труда обнаружила вход и теперь ждала, укрывшись в тени на противоположной стороне улицы. Рыночные торговцы давно разошлись по домам, и сейчас тротуары заполняли толпы искателей развлечений, направлявшихся в кафе и театры. Мимо нее прошли двое смеющихся мужчин в поношенных коричневых сюртуках. Затем прогрохотала телега пивовара, завернувшая со Стрэнда и на минуту перекрывшая ей обзор. А когда телега проехала, Черный Ангел, наконец, увидела его в толпе, выходящего из Лицея». Она была уверена, что это он. Его рост и ширина плеч не позволяли ошибиться. Волосы темные, возможно, каштановые, одет, похоже, во все черное. После нескольких минут смеха и прощаний он с двумя приятелями отделился от толпы и вышел под свет газового фонаря. На миг она испугалась, что совсем уж лишилась рассудка. Маркиз Девеллин возвышался над своими друзьями, а его плечи выглядели под распахнутым пальто чересчур широкими, словно пивной бочонок.

Хотя не это заставило дрогнуть ее сердце, а его глаза – безжизненные, холодные, как серый гранит, и ужасающе циничные, будто он знал об окружающем мире больше, чем дозволялось знать. На миг Черный Ангел ощутила странное чувство родства с этим человеком. И его смех, звучавший на улице, теперь казался ей фальшивым.

Ни одной кареты с гербом у «Лицея» не было, и трое муж чин, что довольно странно, пешком направились к Флит-стрит. Тогда она уже начала беспокоиться, куда может ее завести маленькая проказа. К счастью, после нескольких минут быстрой ходьбы троица завернула в «Чеширский сыр», излюбленную таверну литераторов. Прождав около получаса в тени аллеи, она зашла внутрь, но загроможденность столами и скамейками не позволяла ей незаметно вести наблюдение. Сквозь толпу возле бара она пробралась назад к выходу, избежав худшей опасности, чем плотоядные взгляды и щипки за ягодицы.

Спустя час они снова появились на улице, походка была уже не столь энергичной, но шаг оставался твердым. Густой туман с Темзы заглушал стук лошадиных подков и скрип колес экипажей, проезжавших по улице. Маркиз шел непринужденным шагом, пока троица обходила собор Святого Павла и направлялась в Чипсайд. Когда они спустились по Я крутой лестнице под табачный магазин, стало ясно, что их Я цель – отвратительный притон Галларда.

Она знала, что для нее вход туда закрыт. Еще спустя два Я часа, когда она уже с тоской думала о теплой постели, намеченная ею жертва, наконец, вышла и, пошатываясь, двинулась в еще более опасный район Ист-Энда. Проклятие, Девеллин или очень смел, или очень глуп. Она плотнее запахнула плащ и нащупала свой нож.

Мужчины остановились на Куин-стрит, чтобы закурить сигары, потом свернули к реке и перешли мост, громко разговаривая по обычаю людей, которые слишком много выпили. Она поотстала, хотя это теперь не имело значения. Она поняла, куда они направляются.

«Якорь» был старой гостиницей на берегу реки, где частенько собирались пираты, контрабандисты, воры, а порой и важные птицы, желающие позабавиться. В «Якоре» посетители могли получить все, что им требовалось: опиум, контрабандный бренди, плотские утехи на любой вкус.

Черный Ангел знала это место, правда, не очень хорошо. Маркиз с приятелями исчез за дверью, и она, выждав минут десять, тоже вошла. Небритый, усталый владелец гостиницы даже бровью не повел, когда она постучала золотой гинеей о стойку перед ним и спросила заднюю комнату, вдали от реки.

Наверху она распахнула окно и быстро осмотрела наружную стену гостиницы. Темно. Пустынно. Крепкая сточная труба, низкая садовая стенка. То, что нужно. Она сбросила плащ, открыла маленький саквояж, подкрасила губы и спустилась в бар. Там было темно, но она все же разглядела, что Девеллин и его товарищи сидят недалеко от входа, занятые игрой в карты с тремя довольно грубыми типами. Проходя мимо, она кончиками пальцев скользнула по плечу соседа Девеллина.

Но обернулся маркиз и немигающим взглядом проводил ее.

– Чего тебе налить? – спросил бармен, когда она подошла к стойке.

– Пожалуй, глоток атласного, дорогуша. Облокотившись на стойку бара, она повернулась, чтобы оглядеть помещение. Большинство столов было занято, пахло застоявшимся табачным дымом и кислым элем.

Бармен подвинул ей выпивку и наклонился.

– Должен предупредить, мисс, – тихо сказал он. – Мы не хотим тут никакого беспокойства.

Она с деланным удивлением повернула голову:

– О чем ты, дорогуша? Я что, похожа на ваше беспокойство?

Проститутка в красном бархатном платье сразу привлекла внимание Девеллина. Вряд ли можно было не заметить, как ее рука, на удивление чистая, с длинными пальцами, ласкающе скользнула по плечу Аласдэра Маклахлана. Но Аласдэр этого не заметил. На столе была его ставка в пятьдесят крон, а в руке, дрожавшей от возбуждения, полная горсть карт. Ему сейчас не до согревания простыней с какой-то девкой.

Не должно было занимать это и Девеллина. Но поскольку он проигрывал, то искал повод немного отвлечься и смотрел, как проститутка, облокотившись на стойку, заказала себе джин. Господи! Она явно не в его вкусе. К тому же высокая, с грудью, которая чуть ли не выпадала из декольте, едва прикрывавшего соски. Кричащая рыжина ее волос так резко контрастировала с бархатным платьем, что ее вид мог бы остановить почтовую карету. Опершись локтем на стойку бара, девка нагло обозревала шумное помещение. Короче, она выглядела тем, кем и была, – безвкусно разодетой портовой шлюхой с большой грудью.

Но ее глаза… Они совсем не соответствовали вульгарному облику. Это были глаза проницательной, умной женщины. Девеллин продолжал наблюдение, пытаясь определить их цвет. Скулы у нее довольно высокие, они придают ее лицу кроличье выражение, зато рот неплох, в уголке крошечная мушка, чем-то досаждавшая ему. Но женщина, опустив ресницы, все еще смотрела на Аласдэра.

Это начало раздражать его. Заказав вторую бутылку бренди, Девеллин протянул руку за картой. Человеку, столько выпившему, как он, видимо, не следовало продолжать игру. Но Аласдэр настаивал. Конечно, ведь ему сегодня везло. Чего не скажешь о Девеллине. К несчастью, он должен был это признать.

Женщина снова прошла мимо, теперь задев бедром стул Аласдэра. Напрасно. Тот держал целую кучу пик, достаточную, чтобы обыграть всех и очистить от денег весь стол. Он был опытным игроком.

Маркиз отодвинулся от друга и начал размышлять, чем бы ему заняться. Сам не зная почему, он хотел проститутку в красном платье, дьявол побери. Хотел, и все. Может, его просто раздражает ее упрямство? За целый вечер она ни разу даже не взглянула на него, что странно. Женщины всегда это делали, хотя бы по причине его габаритов. Возможно, собиралась подразнить его. Или он вообще не в ее вкусе? А может, и в ее? Попрощавшись с друзьями, маркиз забрал все, что осталось от его денег, и пошел выяснять.

Да, он явно в ее вкусе.

– Чего надо такому большому здоровому самцу, как ты? – усмехнулась она. – Думаю, с тебя следует просить дополнительно.

Маркиз схватил ее за руку и потащил к лестнице.

– Тебе может настолько понравиться, что ты отдашь назад мои деньги.

На полпути Девеллин остановился. Дьявол, он кое-что забыл. Он развернул ее лицом к себе:

– Как тебя зовут, женщина?

– Руби. – Несмотря на ужасный просторечный выговор и странный голос, режущий слух, имя было произнесено так вкрадчиво, что у него побежали мурашки. – Руби Блэк.

Похоже, Руби Блэк, знала, что делать. Слава Богу. Он сейчас не в том настроении, чтобы обучать девственницу или ограничиться кратким совокуплением. Уход Камелии оставил у него чувство утраты и сексуального разочарования. Он в настроении иметь женщину, которая может предаваться этому занятию усердно и весьма долго.

– Сколько за всю ночь, Руби?

– Право! – жеманно сказала Руби.

Но цену назвала. И он с радостью согласился. Убрав деньги, она взглянула на него из-под густых темных ресниц.

– Я – Девеллин, – буркнул он в качестве представления.

Комната Руби была узкой, неубранной, одна чадящая сальная свеча давала больше вони, чем света. Мебель старая, пол дощатый, но крепкая дубовая кровать, похоже, могла выдержать его вес. Да и какое дело ему до обстановки? Он хотел того, за чем пришел.

Руби провела руками по его груди, затем дразняще коснулась живота.

– Ага, твое нечто особенное, да, мистер Девеллин? Она прижалась к нему, задев бедром уже выступающую плоть, и во мраке он заметил, как расширились ее глаза.

– Не хотела б увидеть его, когда ты станешь, трезв как стеклышко.

Девеллин был польщен. Хотя и не должен бы. Он сейчас полупьян, а женщина просто купленная услуга, и все это лишь хитрость, игра. Но что-то необычное было в ее лице, и ему вдруг захотелось выяснить, что именно.

– Проклятие, – сказал он. – Почему здесь так дьявольски темно?

Руби, судя по голосу, обиделась.

– Я зарабатываю лежанием на спине, дорогуша. А свечи в «Якоре», знаешь ли, пенни за штуку.

Он попытался отступить, но маленькая теплая ладонь сжала его плоть.

– Теперь не уходи, – с некоторым отчаянием прошептала Руби.

Отчаяние – это хорошо. Девеллину нравилось в его женщинах отчаяние. Дьявол, она не его женщина. Она только портовая шлюха. Господи, нельзя же настолько терять голову. Девеллин схватил ее за руку и притянул к себе.

– Слушай, женщина, – процедил он, – я надеюсь, ты опрятна?

Руби смерила его наглым взглядом.

– Я не собираюсь оставлять тебе подарок на память, если ты думаешь это, мой расчудесный.

– Хорошо, – сердито проворчал он. – Теперь мне только не хватало еще заразиться триппером.

Руби отдернула руку и отступила.

– Слушай, мистер Девеллин. Тут много богатых парней, готовых платить за то, что я продаю. Если ты не хочешь это, дело твое. Просто иди дальше, устраивает?

Дьявол побери, уходить маркиз не хотел. В этой женщине, было, кажется, нечто особенное. Но что? Он даже не успел этого понять, и все-таки он ее хотел. Неизвестно почему. Он подумал, что ему хочется ощутить запах похоти на ее коже. Девеллин попытался сдернуть с плеч дешевое бархатное платье, чтобы совсем обнажить ее грудь, но Руби оттолкнула его руку:

– К чему твоя спешка?

– Я заплатил. Какое тебе дело?

Она слегка отстранилась.

– Ты очень большой, мистер Девеллин. Вдруг мне следует бояться тебя?

– Не думаю. – Он попытался улыбнуться.

– Я все-таки немножко опасаюсь, – призналась она. – По-моему, громадными жеребцами вроде тебя нужно чуть-чуть управлять.

– Управлять?

– Двигайся медленно, – прошептала она. – Такое дело требует времени.

– Как ты предлагаешь это делать?

– У меня есть способы, – ответила Руби. Ее голос звучал возбуждающе. – Можешь считать, это моя особенность.

– Правда? И что же это за особенность, дорогая?

Помолчав, она сказала:

– Я могу заставить тебя просить об этом, Девеллин.

– Вряд ли. Я человек простой, без затей, Руби. Я не требую ничего особенного. Мне будет достаточно усердной скачки.

В тусклом свете он различил ее недовольную гримасу. Она совсем его не боялась, хотя он встречал женщин, которые боялись. Но Руби просто решила немного поиграть с ним. И что здесь плохого? Он устал от карт, устал таскаться с друзьями от одного притона к другому в поисках чего-то еще не виденного, не полученного или не испытанного. В общем, устал от жизни.

И определенно слишком устал от поисков любовницы. Но, увидев эту рыжую, он понял, что не может обойтись и без нее. Руби казалась недовольной. Должно быть, его особенность – разочаровывать женщин. Неожиданно для себя, и весьма безрассудно, Девеллин решил не огорчать эту женщину.

– Ладно, Руби, – прошептал он, грубо прижав ее к твердой выпуклости штанов. – Можешь испробовать твои способы. У меня целая ночь впереди, чтобы получить от тебя все, что я хочу.

Она улыбнулась, ее руки скользнули ему под сюртук, и Девеллин позволил ей снять его, услышав вздох удовлетворения.

– Там даже ни унции подкладки?

Он убедил ее в этом, прижав к своим бедрам, и она хрипло сказала:

– Да, это настоящий конец распирает твои штаны.

Девеллин с кривой улыбкой смотрел, как ее пальцы ощупывают плоть сквозь шерстяную ткань. Замечательное ощущение. Удивительное.

– Поговори со мной. Ты сказал, что согласен медленно. Ведь так? – спросила она, расстегивая пуговицы жилета.

– Посмотрим, – ответил Девеллин.

– Мне нравится медленно. Очень медленно, – прошептала она, снимая с него жилет. – И мне нравится, когда мужчина просит, мистер Девеллин. Ничто так не возбуждает женщину, как горячий нетерпеливый жеребец, закусивший удила.

– Лучше скажи, в чем заключается твоя игра, Руби?

– Зачем нужна игра, мистер Девеллин, раз тебе не интересно?

– Просто ответь на вопрос, – проворчал он. – Этот конец у меня в штанах достаточно интересен, не так ли?

Она мельком взглянула на него.

– Ты кажешься настоящим джентльменом, мистер Девеллин. А ты знаешь, сколько их у нас в Саутворке?

– Не очень много, – фыркнул маркиз.

– Не много, верно. А у меня есть кое-какие стремления. Он чуть не засмеялся.

– Стремления?

– Да, – кивнула Руби. – Я искусна. Очень искусна в своем деле. Я сыта по горло работой на берегу. Хочу перебраться в город. Пожить немного в роскоши, в приличном месте, где тепло и чисто. Хочу иметь красивые платья.

– Мне жаль разрушать твои надежды, Руби, – ответил маркиз. – Но я тут, чтобы слегка расслабиться, и не ищу долговременных отношений.

– Я знаю, дорогуша. Но ты знаком с другими джентльменами, верно? Как те два парня внизу. Ты можешь потом сказать им про меня, если тебе со мной понравится? Тот симпатичный малый с соломенными волосами… Он мне тоже приглянулся.

Аласдэр? Женщина до сих пор думает об Аласдэре? Какое оскорбление!

– К дьяволу все это! Я платил не за болтовню.

Он рванул ее к себе и начал грубо целовать, стараясь глубже проникнуть языком ей в рот и заставив ее откинуть голову. О Боже. Она была хороша на вкус. Как спелый фрукт. Как дешевый джин и пламенный грех, как нечто такое, чего он жаждал, но чему не мог дать названия.

Она попыталась отстраниться. Тщетно. Он продолжал неистово целовать ее. Крепко прижатая к его телу, Руби начала сопротивляться, упершись ему в плечи ладонями. Даже это не остановило Девеллина. Он хотел проникнуть в нее, хотел целовать ее, чтобы она не говорила о том, чего он не желал слышать.

Теперь Руби уже молотила его кулаками.

«Господи, он должен взять себя в руки». Оторвавшись от ее рта, чтобы сделать вдох, он посмотрел на нее, и вдруг ему показалось, что он видит на ее лице настоящий страх.

– О Боже, – тяжело вздохнул он. – Прости меня.

Она все еще дрожала. Он действительно напугал ее. Возможно, Руби не столь опытна, как он предполагал. Но кем бы она ни была, она человеческое существо. Девеллин почувствовал стыд и закрыл глаза.

– Прости меня, – повторил он. – Я просто не… просто… Дьявол, я виноват.

Она молча отвернулась, тем не менее, Девеллин знал, что ее страх не прошел, и открыл глаза.

– Послушай, Руби, давай покончим с этим. Просто сними одежду и ложись, хорошо? Позволь мне быстро облегчиться, и я пойду своей дорогой. Я не хотел тебя пугать.

– Я не испугалась. – Голос был твердым, просторечный выговор почти исчез. – Я тебя не боюсь, Девеллин.

Проклиная ослепившую его темноту, он пытался разглядеть ее лицо. Да, испуганной она уже не выглядела. Если страх и был, она хорошо его скрывала.

– Не хочу пугать тебя, – сказал он, больше не прикасаясь к ней. – Я не из тех, кто получает от этого удовольствие, Руби.

– Ладно, – прошептала она, потом положила руки ему на грудь. – Эта шикарная вещичка помнется, дорогуша. – Голос опять стал веселым. – Давай от нее избавимся, а? Может, придумаем, куда ее лучше употребить.

– Может, – согласился Девеллин.

Без труда, развязав сложный узел галстука, она половиной обмотала свою шею, потом рывком притянула маркиза к себе, поцеловала уголок рта, провела языком по его нижней губе и сжала ее зубами. Не слишком нежно. Девеллина вдруг пронзило такое неистовое желание, что он едва устоял на ногах.

– Боже мой, женщина, – прошептал маркиз, когда она стала расстегивать ему брюки.

Он не знал, как вести себя, чтобы снова не испугать Руби, поэтому стоически терпел муку ее прикосновения. Кажется, она того и хотела. Наконец она сорвала с шеи галстук, бросила его на подушку и, удовлетворенно вздохнув, опустилась на колени, чтобы стянуть с него сапоги, а затем принялась за носки.

Странно. Девеллин не мог вспомнить, чтобы его когда-либо раздевала женщина. Несколько расстегнутых пуговиц или развязанный галстук не в счет. И ему нравилось смотреть, как она это делает.

Ему нравилась Руби. Нравились ее роскошная фигура, ее странный хрипловатый голос. Она же не в его вкусе, это, несомненно, но он готов на все, чего бы она ни захотела. Позволить ей испробовать на нем ее способ. Позволить ей заставить его просить. Даже содержать ее в каком-нибудь темном и чистом месте, купив ей красивые платья.

Господи, он стал бы посмешищем для своих друзей. Но ему плевать. Когда Руби поднялась на ноги, он вдруг положил руку ей на плечо.

– Подожди, – сказал он и другой рукой нетерпеливо расстегнул последнюю пуговицу брюк.

– Тебе не терпится, Девеллин? – Губы коснулись его шеи под ухом. – Ты хочешь, да?

Он смог лишь кивнуть и чуть не задохнулся, когда прохладные руки скользнули вниз по его животу и подняли рубашку. Девеллин отпустил стойку, чтобы одной рукой стянуть рубашку через голову.

– Право, – прошептала Руби, увидев его грудь. – Сложением ты как постный бок мясной туши.

– Чего ты хочешь, Руби? – процедил он сквозь зубы. – Что бы это ни было, женщина, ради Бога, продолжай это, пока я не взорвался.

Наклонившись, Руби обвела языком один из его сосков.

– Не так быстро, замечательный большой жеребец, – прошептала она.

Пока язык ласкал ему грудь, ее руки стаскивали с него штаны. Когда они упали к его ногам, он смутно осознал, что уже совершенно голый, хотя она полностью одета.

– Сними его, – простонал он и потянулся к лифу. – Сейчас же. Пожалуйста.

Руби подтолкнула его к кровати.

– Ложись, Девеллин, – приказала она, сбрасывая туфли. – Ложись на кровать, милый, и, клянусь, я дам тебе все, чего ты заслуживаешь.

Маркиз подчинился. Он лежал неподвижно, просто следя за нею и чувствуя нетерпеливое желание.

– Теперь платье, Руби, – умолял он. – Сними его, дай мне увидеть все. Твою грудь. Твой живот. Все. Боже, пощади меня, поторопись.

Улыбнувшись, она подняла юбки, села на него верхом и широко раздвинула ноги.

– Ты хочешь, чтобы я умолял, Руби? Да? Ну, пожалуйста. Ради Бога, возьми меня.

Он больше не интересовался платьем, сейчас это не казалось важным. Его обволакивал запах женщины. Она, как ни странно, пахла чистотой и свежестью. Девеллин чуть не застонал; Руби поцеловала его, жадно, пылко, и он протянул руку, намереваясь отыскать в ее панталонах разрез или вообще сорвать, их. Но Руби, кажется, имела другое намерение. Обхватив тонкими пальцами его запястье, она завела ему руку за голову.

– Медленно, – прошептала она. – Давай очень медленно, хорошо? Я хочу немного тебя раздразнить. Ты покроешь меня, когда совсем будешь в мыле.

Девеллин понял ее намерение, только почувствовав, как чулок туго связывает его запястье. По телу пробежала странная дрожь. Он знал мужчин, которых чрезвычайно возбуждали подобные забавы, даже худшие. Он, видимо, принадлежит к их числу. Хотя маркиз выпил огромное количество алкоголя, его плоть была твердой, как дверной молоток, и подрагивала от каждого удара сердца.

– Быстрее, – прошептал он, когда Руби закончила поцелуй. Она больно сжала зубами ему горло. – Не медли, – задохнулся он.

– Что за спешка, милый? – спросила она, завязывая второе запястье его собственным галстуком.

– Дай мне войти, Руби, – умолял он, – Сейчас же.

– Мистер Девеллин, я почти готова дать то, что тебе нужно.

– Руби, ты не понимаешь! – Он крепко зажмурился, чтобы не потерять самообладание. – Я больше… уже не могу… не могу ждать…

Сильный рывок – и его запястья были привязаны к деревянной стойке кровати.

– Придется, дорогуша, – хладнокровно произнесла она. Почувствовав, что она приподнимается, Девеллин открыл глаза.

– Руби, что…

Она так крепко заткнула ему рот вторым чулком, что он не мог вздохнуть. Маркиз был удивлен. Даже сконфужен. Но только на секунду. Потом до него вдруг дошло.

Дьявол бы ее побрал!

Эта дрянь уже шарила по карманам, словно белка. Кошелек. Часы. Табакерка. Ключи. Деньги. Она забрала все, что у него было, даже столь дорогой его сердцу медальон.

Он беспомощно промычал.

– Нет, останешься с заткнутым ртом, расчудесный.

Бесцеремонно сунув добычу в саквояж, лежавший на ночном столике, Руби перевязала его куском веревки. Маркиз развернул туловище, сбросил одну ногу с кровати и почти ухватил ее за талию, но шлюха с сумкой в руке отскочила.

– Девеллин, ты настоящий идиот. – Она быстро привязала саквояж к телу. – Как бы мне хотелось, чтоб ты сейчас мог на себя посмотреть.

Она вытащила ключ из дверного замка, бросила его в окно, потом сорвала с крючка серую накидку и завернулась в нее. Каждое движение было рассчитанным, умелым. Ей-богу, она проделывала такое и раньше. За это он собирался удавить ее. Дважды. И попытался ей это сказать.

– Неужто? – улыбнулась Руби, толкнув оконную раму. – Пока, дорогуша. Ах, чуть не позабыла! – Она сделала шаг к кровати. – Вроде как ты хотел глянуть на мои клецки, да? И я как бы пообещала, верно?

Дрянь. От ярости у него помутилось в голове. Он с таким остервенением пытался вытолкнуть языком кляп и освободить руки, что сдвинул с места кровать.

– Не подрывай так здоровье, – посоветовала Руби, спуская с одной стороны лиф. – Ни к чему это, если не хочешь тут зрителей.

Она засмеялась, когда ее грудь вырвалась наружу, почти обнажая сосок. И маркиз увидел. В тусклом свете это было едва различимо, а она не осмелилась подойти ближе. Но он мог догадаться.

Черный Ангел. У нее была маленькая татуировка на груди. Сунув язык под чулок, Девеллин изо всей силы плюнул. Чулок вылетел изо рта и покатился по груди, мягкий, как теперь его член.

– Стерва! – взревел он. – Ты подлая, хитрая, лживая шлюха! Ты не знаешь, что сделала, не знаешь?

Она подняла изящную бровь.

– Право, не знаю? Может, ты растолкуешь мне?

– На этот раз ты выбрала не тот карман, мой Ангел! – рявкнул он. – И на этот раз ты нашла дьявола мести, слышишь?

Руби Блэк уже поставила ногу на подоконник и держалась за железную раму.

– Доброй ночи, милорд, – пропела она. – Сочувствую насчет твоей сморщенной гордости.

– Дьявол мести, стерва, запомни это, – прорычал Девеллин. – Я буду преследовать тебя!

Черный Ангел засмеялась и буквально прыгнула в темноту.