Солнечная девушка

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лимузин не походил на те нелепые вытянутые штучки, длинные, как кегли, которые вскладчину нанимают подростки, чтобы отправиться на школьный бал. У машины лорда Смайта было чисто деловое назначение. За перегородкой, отделяющее пассажиров от водителя, умещалось только шесть человек, и там было все, что необходимо любому бизнесмену: сотовый телефон, портативным компьютер, оснащенный модемом и факсом, маленький телевизор, чтобы быть в курсе самых последних финансовых и политических новостей. Проигрыватель компакт-дисков и небольшой бар – вот все, что напоминало о развлечениях. Мэтт признавал, что они бывали весьма кстати, когда его единственным гостем оказывалась привлекательная женщина, готовая… расслабиться с ним.

Машина снаружи и изнутри была черной – выстланная кожей пещера, которая скользила по городу или по бесчисленным автострадам гладко и бесшумно. Он предпочитал ее всем своим домам за простоту, пользу, подвижность и красоту. Здесь можно поработать без помех или просто укрыться от всего мира.

Эбби села как можно дальше на удобном сиденье, намеренно уставившись в окно. Она выглядела очень юной и ранимой. Мэтт почувствовал, что она боится его, хотя и не понимал, почему. Он избегал смотреть на ее длинные ноги.

– Вы очень хорошо справились сегодня, – пробормотал он спустя минуту.

Ее губы изогнулись в усталой улыбке. Но она все еще не смотрела на него.

– Спасибо.

– Мне нужна сотрудница на полную ставку, которая занималась бы гостями.

Вот тут она повернулась. В черном интерьере машины ее кофейные глаза стали темнее и ярче.

– Вы предлагаете мне работу?

– Да.

Интуиция никогда не подводила его. Он знал, что она справится.

У нее был скорее задумчивый, чем удивленный вид.

– Что будет входить в мои обязанности?

– То же, чем вы занимались сегодня. Организовывать приемы для моих гостей и следить, чтобы они не скучали.

Эбби склонила голову набок, изучая его.

– Едва ли это можно назвать работой на полную ставку.

– Предполагается, что вы будете сопровождать меня в деловых поездках.

– Помимо домов в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и на Бермудах у вас есть еще офисы?

– Виллу на Бермудах не назовешь офисом, хотя там было заключено не меньше сделок, чем где-либо еще. Бермуды особенно любят мои поставщики из Японии и Германии.

В ее красивых глазах промелькнуло тревожное понимающее выражение.

– Вы полагаете, что я брошу работу и полечу с вами на вечеринку?

Он напрягся, собравшись яростно опровергнуть представление Эбби о его стиле жизни. Ему не надо отправляться на вечеринку ради заработка, ему при шлось чертовски много потрудиться, чтобы достичь своих высот. Но он не позволит девице из юной кофейни втянуть себя в обсуждение того, как он живет.

– Я надеюсь, что такая умная девушка, как вы, – медленно произнес Мэтт, – выберет из двух работ ту, что лучше.

Если его предложение будет отвергнуто, она не так умна, как он полагал.

Она внимательно смотрела на него. Да, размышлял он, за этими поразительными глазами чувствуется яростная работа живого ума.

– Из того немногого, что сказала Паула, я поняла, что ваши сотрудницы не задерживались подолгу.

– Они явно не подходили для этой работы, – возразил Мэтт.

– А я?

Думаю, вы подходите.

Она кивнула, промолчав. Мэтта всегда раздражало ожидание. Эбби заставляла его нервничать. Он готов был вытрясти из нее ответ, но сдержался.

– А где гарантия, что и я не окажусь на улице спустя всего несколько недель? – спросила она наконец.

– Подумайте, Эбби, чему, черт возьми, вы можете научиться, подавая каппуччино студентам? Я предлагаю вам шанс завести знакомства с людьми, возглавляющими самые преуспевающие и престижные компании в мире.

– Понимаю, – резко ответила она, сверкая глазами. – Мне просто нужно самой разобраться. И мне бы хотелось заключить контракт… на год.

– Решено, – сказал он.

Она моргнула, удивившись, что так быстро получила то, о чем просила.

– И мои обязанности будут ограничены и оговорены в контракте.

Хотя речь ее звучала чопорно, сама девушка с изящными длинными ногами не производила такого впечатления.

– Ваши обязанности будут расписаны до мелочей, – согласился Мэтт. Он не собирался идти у нее на поводу и разглагольствовать о том, что ей придется выполнять неофициальные поручения, из-за чего она, собственно, и нервничала. Но он никогда не заводил интрижек со своими служащими.

Однако на сей раз мысли его блаженно витали именно в этом направлении. От Эбби исходил чудесный аромат. А особенный оттенок рыжины в ее волосах заставил его серьезно призадуматься о том, стоит ли впредь иметь дело с блондинками и брюнетками. Она вся светилась.

– Потому что я не намерена спать с вами, мистер Смайт.

Ну вот, подумал он. Теперь придется притворяться, словно его это тоже не занимает.

– Я не заинтересован в том, чтобы заводить с вами романчик, мисс Бентон. Мне и в голову не придет ждать от женщины благосклонности в обмен на то, что я предлагаю ей работу, – мягко проговорил он. – В наши дни ни один руководитель не хочет иметь, дело с законом о преследовании за сексуальные домогательства.

Эбби кивнула, явно удовлетворенная. Он не мог утверждать, что она поверила. Как не уверен был и сам в своих словах. Мысль о том, чтобы провести с ней ночь, застряла в его голове. Чем больше он думал эту тему, тем больше увлекался.

– Каким будет мое жалованье? – спросила Эбби.

Он удержался от победной улыбки. Она готова говорить о деле. Какое удовольствие доставляет победа в состязании с достойным противником! Достав ручку и листок бумаги, Мэтт написал на нем цифру.

Эбби осторожно взяла листок и сморщила носик.

– Сюда входят и расходы на поездки?

– Конечно, нет.

Она вздохнула.

– У меня ограничен выбор нарядов. Не уверена, что смогу позволить себе платье, в котором вы бы хотели видеть меня на приемах.

Тьфу ты, подумал он и нацарапал на другом лике цифру побольше, включающую щедрые расходы на одежду.

Ее глаза расширились, но вновь послышался вздох.

– Извините. Это более чем великодушно. Но, честно говоря, дело не в деньгах. Просто я не уверена, что работа окажется надежной. А мне прежде всего нужна надежность, – она с мольбой взглянула на него. – Мне хочется поднакопить немного денег и открыть магазинчик у озера. Видите ли, у меня и в мыслях не было уезжать из Чикаго. Это мой родной город. Я правда очень призна…

Он яростно написал новую цифру, вдвое выше первоначальной. Деньги не имели для него значения, но он не сомневался, что ей цифра покажется невероятно высокой. Бросив листок Эбби, он откинулся на сиденье и с мальчишеским азартом наблюдал за тем, как усталость на ее лице сменяется потрясением.

– Лорд Смайт!

– Мэтт.

Она вздохнула. Ее глаза безмолвно взывали к нему в надежде, что он примет отказ без лишних слов.

– Черт возьми, – пробормотал он. Ему все стало ясно. Ей нужен успех без риска. Но даже в этом случае она боялась, что не сможет получить желаемого. Эбигейл, думал он, для воплощения твоих целей в жизнь необходим мощный толчок. А ему как раз нужен кто-нибудь, вроде нее, чтобы расширить бизнес. Конкуренты из «Джозеф Купер импорте» долгие годы дышат ему в спину. И он сделает все, чтобы не подпустить их ближе.

Он написал еще одну цифру.

– Последнее предложение, – с трудом произнес он. – Не отвечайте сразу. Решите на свежую голову.

Она было заговорила, но он прижал палец к ее губам, заставив замолчать.

– Обсудите предложение с соседками, родителями, духовником – мне неважно с кем. Завтра позвоните и дайте ответ. Если вам действительно хочется иметь свой магазин или даже сеть магазинов, вы не упустите свой шанс.

Она уставилась на цифру, не веря собственным глазам.

– Самое худшее, что может вас ожидать, – это работать у меня усерднее, чем когда-либо. Но зато вы накопите первоначальный капитал в четыре раза быстрее. К тому же на практике узнаете, как ведутся дела.

Машина остановилась. Водитель обошел ее и открыл дверцу. Эбби выбралась на улицу, сжав в одной руке листки бумаги, а в другой держа сумочку и пакет с деликатесами. Она в изумлении не сводила с него глаз, словно надеясь разгадать в последние мгновения некую уловку с его стороны.

– Никаких скрытых мотивов, мисс Бентон. Мне нужны рядом умные, тактичные люди, и, если я не ошибаюсь, вы из этой породы. – Он твердо посмотрел на нее, убеждая, что не шутит. – Позвоните мне. Это ваше будущее.

Мэтт махнул рукой водителю, который захлопнул дверцу. Его губы медленно растянулись в улыбке. Что ж, он был с ней по большей части искренен. И все же соблазнительная картина, рисующая пребывание их в одной постели, не давала ему покоя. И он не стал отгонять ее. Просто пустил на свободу, словно сорвавшегося с веревки бумажного змея. Однако, если она согласится работать на него, он не позволит себе сделать ее своей любовницей, иначе пострадает дело. Эбигейл будет оказывать ценные услуги в другой области. А он прежде всего – деловой человек.

Эбби совсем не спала ночью. Впасть в тяжкую дремоту удалось, только когда рассвет уже занимался и небо порозовело. Она услышала звон будильника и запустила им в стену, бессильно обмякнув и прикрыв голову подушкой. Плевать на то, который час, нужно хорошенько выспаться.

– Как прошел вечер? – донесся до нее чрезмерно бодрый голос.

Эбби на мгновение высунула из-под пуховой подушки голову. Это была Ди, да простит ее Бог за бессердечие, стоящая в дверях и потягивающая утренний кофе из керамической кружки.

– Отстань. – Как же у нее болит голова!

– Уже суббота. К девяти тебе надо на работу, не так ли?

– О господи, да. – Эбби отбросила подушку и прижала к вискам пальцы, щурясь на солнце.

– Что, плохо? – поняла Ди. – Нудные люди, плохое угощение, да и босс начал приставать. Бедняжка.

– Не совсем так, – Эбби села на кровати. – Очаровательная публика, еда, какой я никогда не пробовала, а Смайт предложил мне работу с окладом в четыре раза выше того, что я зарабатываю сейчас.

– Облом. – Глаза Ди ехидно поблескивали.

– Прекрати, это не смешно.

– Да кто смеется? Похоже, ты грезишь наяву. Почему же у тебя вид испуганного страуса и ты не прыгаешь от радости?

Эбби уставилась в потолок, не в силах объяснить свои весьма смешанные чувства.

– Потому что не доверяю ему. И боюсь сделать ложный шаг.

Ди присела на кровать.

– Поведай мамочке.

Эбби хлебнула кофе из ее кружки и беспомощно замолчала, подыскивая подходящие слова.

– Он… я не знаю, как сказать… подавляет. Нужно увидеть его, чтобы понять. Стоит Мэтью Смайту войти в комнату – и ясно, что он выйдет не с пустыми руками. Бьюсь об заклад, что он заключит на следующей неделе сделки со всеми тремя шишками, ради которых устраивал вчера прием. А когда он вез меня в своем лимо…

– Лимо? – Ди изогнула бровь.

– Да, своем лимузине. Он сказал, что хочет, чтобы я работала у него. Когда я не сразу согласилась, он начал увеличивать оклад. Клялся, что это на полном серьезе, без шуточек.

– Все они так, – медленно проговорила Ди, но Эбби это не обескуражило.

– Похоже, он говорил серьезно. Вот это-то меня и беспокоит.

– Хочешь сказать, ты была бы не прочь, если бы ми начал амурничать?

– Конечно нет, по крайней мере не думаю, чтобы мне этого хотелось. Но когда он действительно вел себя корректно, я была… разочарована. Трудно объяснить. Я просто сама не своя рядом с ним. Я как космический корабль в научно-фантастических книжках о путешествиях в чужие галактики. Становлюсь совершенно беззащитной.

Ди рассмеялась.

– Ты и вправду воспринимаешь все преувеличенно.

– Да, наверное. Главное, в душе я знаю, что место – лучше не придумаешь. Это невероятно ускорит мои возможности открыть собственный магазин. Достаточно поработать у Смайта года два, может, три… и у меня будет первоначальный капитал плюс опыт для ведения своего дела.

– Но?..

– Но надо держать ухо востро.

– А тебе после всего пережитого этого не хочется, ведь так?

При напоминании о былом она почувствовала острое раскаяние, потому что речь шла не о нескольких часах знакомства с Мэтью Смайтом. Ди имела в виду других мужчин, встречавшихся на пути Эбби и слышавших, что она готова предаваться любви только после свадьбы. Ричард Уотен, последний из них, едва не довел дело до алтаря. Но только «едва».

Эбби медленно кивнула, только теперь признавшись самой себе во вспыхнувших вдруг прошлой ночью чувствах.

– Не могу выразить, как он хорош и что творилось у меня в душе, – она помедлила. – И тут еще кое-что.

– Я вся внимание. – Ди потягивала кофе, не отводя глаз от Эбби.

– Я не очень верю его обещанию, что нас будут связывать только деловые отношения. Конечно, я противоречу сама себе, признавшись, что меня влечет к нему. Но я все задаюсь вопросом: если он лжет по поводу характера наших отношений, можно ли доверять ему во всем остальном, скажем, не уволит ли он меня спустя несколько месяцев?

Ди пожала плечами.

– Справедливый вопрос. Ты будешь работать в Чикаго?

– Какое-то время. – Эбби сжала губы и смотрела на коллекцию крошечных фигурок животных из хрусталя, стоявших на бюро. Некоторые у нее с седьмого класса, а родители все добавляют новые к каждому дню рождения и Рождеству. Они всегда с ней, где бы она ни жила; даже в колледже она не расставалась с ними. – Он много разъезжает, у него офисы на Западном побережье, в Нью-Йорке и принимает гостей на собственной вилле на Бермудах. – Не может быть!

– Клянусь. Предполагается, что я буду сопровождать его, организовывать приемы и вечеринки, исполнять роль хозяйки.

Ди с серьезным видом покачала головой.

– Тяжкая жизнь, нет слов.

Эбби, метнув яростный взгляд в свою соседку, предупреждающе подняла палец.

– Ты смеешься?!

Ди моргнула:

– С чего бы это?

Раздался телефонный звонок, помешавший Эбби запустить в нее подушкой. Она подняла трубку услышала решительный голос:

– Мне нужен ваш ответ сейчас.

– Лорд Смайт! – Эбби машинально прикрылась простыней… и поняла нелепость своего поступка, когда Ди рассмеялась над ее неосознанной стыдливостью. – У меня, собственно, не было возможности поду…

– У вас была целая ночь на обдумывание! – завил Мэтт. – Если вы еще не решили, то и сутки не помогут.

Эбби беспомощно взглянула на Ди, которая подмигивала и явно веселилась, но помощи от нее ждать было нечего.

Эбби покашляла.

– Новая работа сопряжена для меня с серьезными переменами. Я же говорила, что не намерена уезжать из Чикаго и…

– У вас здесь семья? – спросил он.

Не почудилось ли ей, что голос его смягчился?

– Не в самом городе. Мои родители живут в тридцати милях, а братьев и сестер нет.

– Ваши родители в добром здравии?

– Да.

– У вас есть парень?

– Нет, – автоматически ответила она, хотя на любом другом собеседовании по приему на работу отрезала бы, что это не имеет отношения к делу.

– Ничего серьезного, – пробормотал он, – и вы не связаны ничем личным. Понятно.

Что означает это «понятно»? – лихорадочно соображала она.

– Скажите, Эбби, – спросил он густым баритоном, отчего сердце ее учащенно забилось, – что намертво привязало вас к этому городу?

А в самом деле, что? Может, мысль о том, чтобы пожить еще где-нибудь, просто не приходила ей в голову? Здесь, в знакомой обстановке, было удобно и безопасно. Чикаго никогда не казался ей большим городом, хотя она и выросла на молочной ферме. Ей нравилось, что в городе ветров бок о бок с ней кипит разнообразная жизнь. У нее были друзья в греческом районе, покупки она делала на восточных овощных рынках, обедала в польских ресторанах. Она и не помышляла о другой жизни. Все, что ей нужно было для счастья, располагалось под рукой.

IIо крайней мере так она всегда считала.

– Ничто, – прошептала она в трубку. – Ничто не держит меня. Просто это родные места.

Hа другом конце провода наступило молчание. Она была уверена, что это неспроста. Он заставлял Эбби обдумать сказанное ею. Она и в самом деле задумалась, просчитала предлагаемые им преимущества… и риск. Работа у Мэтью Смайта влекла за собой куда большую опасность, чем та, на которую ним могла бы решиться. У нее все сжалось в душе.

Ди понукала ее, выразительно артикулируя:

– Соглашайся! Соглашайся!

Эбби глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

– Я должна уведомить хозяина.

– Мне надо, чтобы вы приступили к работе сегодня.

– Но я…

– В понедельник утром мы отправляемся в Нью-Йорк. За выходные вы должны ознакомиться с продукцией компании и заказами, с которыми мы будем работать. Вы должны быть в офисе к полудню.

Эбби прикрыла трубку и прошептала:

– Я разговариваю с самим Аттилой, предводителем гуннов.

Ди хихикнула:

– Золотко, агрессия у них в крови.

Не у каждого, подумала Эбби. Не все столь высокомерны и гнут свое, как этот предприниматель-аристократ. Интуиция подсказывала ей, что надо и отказаться. Просто чтобы раззадорить его. Но не хотелось навредить себе. Сотни… тысячи девушек жадно ухватятся за возможность работать у Смайта, путешествовать по всему миру и получать больше, чем они того заслуживают.

В трубке послышался другой голос, женский. Эбби навострила уши, но не смогла разобрать ни слова.

Потом вновь раздался голос Мэтта, явно смягчившийся:

– Если вас устраивают условия и зарплата, Паула ждет в офисе и введет вас в курс дела. Она просит, чтобы вы уточнили время, и постарается помочь.

Сейчас он был похож на школьника, говорившего под диктовку. Значит, есть человек, который знает, как усмирить его. Занятно, подумала Эбби.

– Я не могу оставить босса в «Чашке с блюдцем» без помощи, – осторожно ответила она. – Если подыщу замену, то приду, как только освобожусь. А если нет – дам знать, когда смогу появиться.

Мэтт положил трубку и долго смотрел на телефон, обдумывая разговор. Эбби, собственно, так и не сказала, что берется за работу. Она просто сообщила, что придет, если сможет. Похоже, она все еще борется с ним за лидерство. Только вот в чем? Он всегда полагал, что отношения работодателя со служащим четко определены. Именно он должен быть боссом! Он оглянулся. Паулы уже не было в кабинете.

Он поудобнее уселся в кресле с высокой спинкой в скандинавском стиле, положил ноги на полированный столик из тикового дерева и погрузился в размышления. Ему вспомнилась сценка, которую он недавно наблюдал во время пробежки по парку у озера. Он бежал свои обычные пять миль, когда на глаза ему попалась малышка в купальном костюме у кромки воды. Она проверяла кончиками пальцев, не холодная ли вода, хихикая, отпрыгивая от набегающих волн и вновь возвращаясь, пока наконец не набралась храбрости и вошла в воду по щиколотки, потом по колени, а затем, по пояс. При этом она повернулась и, ликуя, улыбнулась родителям, любующимся ею с берега.

Эбби, без сомнения, очень хочется преуспеть, но она вечно осторожничает.

Ему осторожность была совершенно несвойственна. Мэтт объяснял отсутствие страха тем, что ему всегда сопутствовала удача. Семейный капитал был надежной гарантией безопасности. Его братья, безусловно, думали так же. Когда на твоем счете в лондонском банке спокойненько лежат несколько миллионов, не стоит волноваться о промашке. Ну что может приключиться? Лопнет дело – займешься чем-нибудь другим. Но у тебя, черт возьми, все так же будет крыша над головой и еда на тарелке.

Деньги не являлись для него приоритетом, потому что они у него были. В своем стремлении преуспеть он видел, скорее, желание доказать отцу, что он может обойтись без него, без принадлежащего его аристократической семье состояния или поместья на юге Англии, переходившего вместе с титулом. Да и граф Суффолк время от времени демонстрировал сыновьям, что не нуждается в них. Мэтт приехал в Америку при первом же удобном случае и всего добился сам, абсолютно сам, оставив в Англии деньги, ценные связи в обществе и деловом мире.

Но Эбби начинает на голом месте.

Он имел представление о таком типе людей, потому что Паула, начав работать у него, очень напоминала Эбби, хотя была постарше и имела двух сыновей. Она обычно закупала продукты сразу на месяц и растягивала их как можно дольше. Арендная плата вносилась день в день, чтобы не упустить несколько пенни, набегавших как проценты, пока деньги лежали в банке. Почти вся зарплата уходила на оплату счетов и предметы первой необходимости. Паула однажды призналась, что у нее ничего не было на кредитных карточках задолго до того, как он нанял ее.

Мечта Эбигейл скопить достаточно денег и открыть свое дело, работая на старом месте, была смехотворной.

Найдутся тысячи одиноких людей, таких, как Паула и Эбби, живущих на грани, но питающих надежду выбраться из долгов и, может, обзавестись жильем. Мэтт не считал себя филантропом, но ему приятно было думать, что он дает принятым на работу людям шанс изменить жизнь. Некоторые так и делают. Другим не удается воспользоваться предлагаемыми им преимуществами. Как обернется дело у Эбби? Мэтт бросил две папки в портфель, вызвал машину и ответил на пару важных звонков. Когда он выходил, Паула обратилась к нему:

– Звонила ваша новая Пятница. Вы разговаривали по телефону, поэтому она просила передать, что будет здесь около двух.

– Отлично. Введете ее в курс дела?

Паула кивнула, но как-то странно посмотрела на него.

– Вы не вернетесь к ее приходу?

– Понятия не имею, когда освобожусь. Ты можешь встретить ее сама.

Он задержался в дверном проеме.

– Спасибо, Паула, за то, что пришла в субботу. У тебя хоть останется время, чтобы побыть с мальчишками в выходные?

Она рассмеялась.

– По субботам у молодых людей свои дела. Разве вы не помните себя в двадцать лет? Правда, в воскресенье они пригласили меня на завтрак. Раз в месяц мы устраиваем себе пир из двойного омлета.

Мэтт улыбнулся, порадовавшись тому, как она сияет от гордости. Мальчики выросли и скоро будут поступать в колледж. Нужно разузнать о возможности получения ими стипендии или выделить персональный грант.

– Желаю хорошо развлечься завтра. Можешь и идти, как только выдашь Эбби всю информацию. Скажи, чтобы дождалась меня. Пусть до моего прихода изучает досье клиентов.

Ожидая лифта, Мэтт снова думал об Эбби. Последние два дня он только этим и занимался. Вероятно, он сможет вернуться к пяти. Надо как можно осмотрительнее держаться с ней. Прошлой ночью, когда он уже засыпал, ее образ вдруг всплыл перед глазами. Красивые ноги, кофейного цвета глаза, копна рыжих волос, волнами струящихся по плечам… Поразительно!

Но сейчас он решительно заверил себя, что, как только начнется совместная ежедневная работа, в девушке найдется немало раздражающих его черт, способных успокоить шаловливые гормоны. И тогда подобные мысли перестанут лезть в голову.

Эбби несколько удивило, что Ванда Иванс, хозяйка «Чашки с блюдцем», спокойно восприняла ее уход.

– Не беспокойся, дорогая, я найду замену. Похоже, это прекрасная возможность для тебя. Желаю удачи. – И больше ни слова.

Появление в «Смайт интернэшнл» также прошло незаметно. Ее встретила Паула Шапиро, женщина, которую она уже видела вчера с Мэттом. Она представилась:

– Официально я являюсь помощником по административной работе, хотя меня бы устроило и прежнее название должности – просто секретарь. По сути, я должна сдерживать босса, чтобы он не замучил себя и всех нас работой.

В смехе Эбби чувствовалась некоторая нервозность.

– Он и вправду производит впечатление человека, который любит, чтобы все делалось быстро… и так, как он того хочет.

– О, он всегда делает все по-своему. А если нет, то небо с овчинку покажется. Но позвольте заметить, – прошептала доверительно Паула, взяв Эбби за руку и ведя ее через два пустых кабинета в зал для проведения конференций, – лучший способ справиться с мужчиной – не показывать ему, что боишься. Он прекрасно знает, например, что на меня нельзя кричать, но четырех ваших предшественниц запугал без всякой задней мысли. Одна даже влюбилась в него, а это, конечно, смертельный номер, когда речь идет о Мэтте. Он твердо разделяет деловые отношения и свою личную жизнь. А другая обручилась с одним из его клиентов и улетела в Париж.

Эбби покачала головой. Не очень-то вдохновляющее начало.

– Интересно… сколько продержались прежние сотрудницы?

– Не больше года. Самый маленький срок – две недели. Надеюсь, ты останешься с нами, – Паула сжала ее руку и указала на стул возле длинного стола красного дерева, на котором стопкой лежали папки. – Трудно все время работать с новыми людьми.

Эбби постаралась скрыть свои сомнения за самоуверенной улыбкой.

– Я подумаю, но меня непросто запугать. Отлично, тогда за работу. Начну с того, что вкратце расскажу о людях, с которыми тебе придется встречаться в Нью-Йорке.

Они просмотрели несколько папок и перешли к основной информации – об офисах компании и о подробностях работы Эбби. В половине пятого Паула взглянула на часы.

– Мне пора идти, но Мэтью просил, чтобы ты дождалась его. Вероятно, он хочет просмотреть переписку в папках «Миллер и Кэпшо».

– Вы полагаете, это надолго? – спросила Эбби. Привыкшая ужинать рано, она уже слегка проголодалась.

Паула пожала плечами.

– Он непредсказуем, но думаю, появится через час или около того.

Эбби кивнула. Промаяться часок без дела не составит труда. Когда новый босс отпустит ее, она купит пиццу со всякой всячиной, чтобы отпраздновать первый день на новом месте, и съест ее с Ди. А пока надо во многом разобраться.

Спустя какое-то время Эбби потерла усталые глаза и посмотрела на часы. Было без четверти семь. Она начала метаться по кабинетам, заглядывая в ящики в надежде найти забытую пачку печенья или яблоко, но безуспешно. Желудок нетерпеливо урчал. Можно было бы зайти в складские помещения с обильным запасом деликатесов, но Эбби не решилась. Возможно, служащим запрещено пользоваться продуктами, предназначенными для приемов. Поблизости располагалось несколько ресторанов, но они не имели службы доставки. Ей приказано ждать возвращения босса. Здорово будет, если он появится, когда она отлучится перекусить. А потому Эбби осталась и ждала со все нарастающим раздражением.

К половине восьмого она уже испытывала муки голода, пребывала в ярости и жалела о том, что не умеет ругаться. В машине у Мэтта был сотовый телефон. Она видела его собственными глазами! Ему достаточно лишь поднять трубку и сообщить, что он задерживается. Тогда она могла бы выскочить ненадолго и купить сэндвич. Она поискала номер телефона на столе Паулы, но не нашла. Все ящики были заперты. Если список телефонов – в компьютере, то необходим доступ.

Все больше отчаиваясь, Эбби отложила папки вошла и кабинет Мэтью. Должен же у него быть список контактных телефонов, решила она. В кабинете не было шкафов для папок – только огромный стол из экзотических пород деревьев с инкрустацией из черного дерева, рабочее кресло, явно предназначенное для мужчины, и два кресла для гостей но углам. На полу, между дверью и столом, лежал восточный ковер в ярко-голубых и золотых тонах. Смайт любил простые вещи и обходился без излишеств.

Эбби подошла к столу. На книге записей в кожаном переплете лежала аккуратная стопка нераспечатанной почты, а рядом – нож для бумаг с фамильным гербом. Его семьи?

От нечего делать она просмотрела конверты. Один привлек ее внимание. Точнее, имя адресата: лорд Мэтью Роберт Смайт, седьмой граф Брайтон.

Эбби провела пальцами по пергаменту цвета слоновой кости.

Обратный адрес: Лондон, Англия. Кажется, адвокатская контора. Она удивилась тому, что Мэтт уехал в Америку, начал собственное дело и руководи и своей компанией, хотя все семейные связи оставались в Англии. В его речи слышался чуть заметный акцент, и, как ей не раз казалось, он не любил, когда к нему обращались, упоминая его аристократический титул. Это выглядело странно, словно он намеренно стирал свое прошлое. Почему? Что означало такое поведение – просто причуду или нечто посерьезнее?

Эбби тряхнула головой, досадуя на себя. В конце концов, ей нет дела до причуд нового шефа. Или все же есть? – думала она, выходя из кабинета. Если он просто стирает из памяти людей и места, которые досаждали ему или не представляли больше интереса, то что же может произойти с ней или любым другим служащим?

Может, Паула не все рассказала о женщинах, которые работали у него раньше? Может, они уходили, потому что к этому понуждало его поведение, или он сам увольнял их? Если так, через несколько месяцев и она может оказаться где-нибудь на улице в самом центре Нью-Йорка, Лос-Анджелеса или Гонконга, без работы и возможности добраться до ее надежного, предсказуемого Чикаго.

Эта мысль заставила ее похолодеть, а потом привела в ярость. Она быстро взглянула на часы. Было около восьми. Повесив сумку на плечо, она выключила свет и закрыла дверь на ключ. И зачем она слонялась в ожидании человека, у которого не хватает такта подумать об удобствах для своих служащих?..

Мэтт вошел в вестибюль из мрамора и стекла и уже собрался миновать охранника, когда тот махнул ему рукой.

– Постойте, лорд Смайт. Молодая дама оставила вам записку.

Молодая дама? Мэтт на миг призадумался, потом сообразил, что это может быть только Эбби. Он схватил листок и прошел к лифту. Еще не доехав до своего этажа, он прочел записку и проклял весь женский род. Двери лифта распахнулись, но он нажал на кнопку «Вестибюль» и отправился вниз.

Мэтт все еще метал громы и молнии, когда добрался до дома в знаменитом районе Луп, где жила Эбби. Мужчина с пакетами продуктов позвонил по домофону, и Мэтт на полном ходу последовал за ним в открывшуюся дверь. На почтовых ящиках стояли имена жильцов и номера квартир. Он не нашел лифта и немедленно начал подниматься по металлической лестнице, шагая через ступеньку и впадая во все большую ярость с каждым пролетом.

Он нашел квартиру 4В и сильно постучал кулаком, отчего венок из сухих цветов, висевший на двери, упал на пол.

Эбби распахнула дверь и уставилась на него, держа во рту сэндвич с расплавленным сыром.

– Что вы…

– Почему вы здесь? – прервал он ее. Не дожидаясь приглашения, он прошел в маленькую квартирку. – Разве до вас не дошло мое распоряжение?

Эбби стояла у открытой двери, глядя на него так, словно это был марсианин, который запросто вошел в ее гостиную.

– У вас отвратительные манеры.

– Забудьте об этикете, – прорычал Мэтт. – Я собирался просмотреть с вами кое-какие важные материалы.

– Я ждала дальше некуда, – парировала она, захлопнув дверь. – Рабочее время давно кончилось, к тому же сегодня суббота. Я проголодалась, а поесть было нечего, и с вами невозможно связаться. Насколько я могу судить, вы совсем забыли обо мне. Я могла бы просидеть там всю ночь.

Мэтт поморщился. Неужели он и впрямь был так беспечен? Он собирался пригласить Эбби на деловой обед, а поскольку сам не привык есть раньше восьми или девяти, ему и в голову не пришло, что у нее другой распорядок. Но он не думал позволить ей так легко отделаться.

– Вас могут вызвать на работу в любое время суток, мисс Бентон.

– Нет, – хрипло ответила она. Откусила еще кусок, прожевала и проглотила, все так же мрачно взирая на него. – Мне надо спать, есть, и в моей жизни должен быть какой-то порядок. Я буду усердно трудиться, но мне надо быть готовой к тому, что меня ждет, чтобы удовлетворить свои скромные потребности. Я не собираюсь просиживать в пустом кабинете, бить баклуши и голодать в ожидании вашего знака или звонка.

Мэтта от злости бросило в жар. Даже Паула не говорила с ним так – без всякого уважения к британцу королевской крови, человеку, который заработал миллионы, человеку, который…

Он моргнул, потрясенный проносящимися в сознании словами. «Уважение» – старый граф, его отец, бесконечно твердил это слово. Мэтт с детства помнит это.

На деле положение семьи в обществе было столь важно для отца Мэтью, что граф Суффолк презрел условности и законы наследования титула, по которым его старший сын должен был стать виконтом, а два младших – всего лишь лордами. Дело в том, что поколения Смайтов, заключая браки с представителями других аристократических фамилий, собрали редкую коллекцию титулов, которые, на взгляд старого графа, следовало использовать. Он решил, что его сыновья тоже должны стать графами, пусть даже носящими не столь прославленные в истории имена. Никто не осмелился перечить старику, ибо все титулы принадлежали семье по закону. А потому в их семье было сразу четыре графа.

На него нахлынули чувство одиночества и отголоски давних переживаний. Вот уж кому он не хотел подражать, так это старому графу Суффолку.

Эбби продолжала говорить. Мэтт попытался собраться с мыслями и вникнуть в смысл ее слов.

– …Мне надо еще решить, соглашаться ли работать нашим личным рабом, – в ее глазах полыхнул вызов.

Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Неужели он произвел на нее такое впечатление – тирана – рабовладельца? Теперь, поразмыслив, он понял, что действительно несколько переборщил. Надо было быть внимательнее и хотя бы позвонить, чтобы убедиться, устраивают ли ее его планы.

– Приношу извинения, – запинаясь, проговорил он, наблюдая за тем, как Эбби расправляется с остатками сэндвича. – Я привык работать, едва проснувшись и до тех пор, пока голова не упадет на подушку, к тому же питаюсь на ходу где придется. И от других я жду того же.

– Поймите меня правильно, – сказала она. – Я могу энергично работать, как и любой другой, но просто разваливаюсь на части, если вовремя не подкреплюсь.

Он фыркнул от смеха.

– Ну это ни к чему, если вы совсем развалитесь, согласны?

Ведь она так прекрасно сложена.

Эбби пожала плечами:

– Возможно, ваши прежние служащие умерли от недоедания.

На этот раз он не удержался от смеха. Помимо храбрости, у девушки есть и чувство юмора.

– Едва ли. Я не знаю точной причины их ухода. По правде говоря, с некоторыми я расстался без сожаления. В отличие от вас они не умели работать с людьми.

На лице Эбби на миг вспыхнула улыбка. Он хотел польстить ей, но в его словах была правда. Ей это действительно удавалось, и даже очень. Он видел, как откликались люди на ее явное дружелюбие. Мэтт придвинулся ближе к ней в необъяснимом желании сократить расстояние между ними.

– Скажу в оправдание, что я собирался пригласить вас пообедать в ресторане недалеко от офиса, где мы могли бы завершить рабочий день в более приятной обстановке.

– О! – Чувствовалось, что ее пыл сразу умерился.

– Мы можем пойти и сейчас. А сэндвич можно считать затравкой.

Ему вдруг очень понравилась мысль сидеть напротив нее за столом со свечой, вставленной в горлышко бутылки кьянти и освещающей ее милое личико.

Она покачала головой, отказываясь с явной неохотой.

– Я изрядно устала. Нельзя ли найти другую возможность подготовиться к поездке?

– Я позвоню завтра около десяти, если вас это устроит. Кое-что можно обговорить и по телефону – необходимые данные и все такое. А остальное обсудим в самолете. Я захвачу с собой ваш контракт, чтобы вы посмотрели и подписали его.

– Отлично, – сказала она. – Спасибо.

Он еще немного помедлил, стоя рядом с ней. Желание поцеловать Эбби появилось, как только он вошел в квартиру. Порыв был сильным… но безрассудным, убеждал он себя. Потому Мэтт ограничился рукопожатием. Жалкая замена, но что делать.

– Спасибо, что согласились работать, – проговорил он. – Прослежу, чтобы вы не раскаялись.