Солнечная девушка

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Мэтт проснулся, когда было еще темно. Он повернулся и посмотрел на Эбби, спавшую к нему спиной в обнимку с подушкой. Потянувшись, он откинул с ее глаз прядь волос. Она тихо вздохнула.

– Иди ко мне, – прошептал он.

Она пошевелилась, не просыпаясь, откинула подушку и повернулась к нему, все еще не открывая глаз. Ее щека легла на его подушку, правая нога оказалась на его бедре. Заключив ее в объятия, он знал, что ничто не сможет испортить эту ночь. Она вела себя идеально, а он сделал единственный промах, когда от волнения уронил ее.

Сомнения, мучившие его вначале, невероятным образом рассеялись. Казалось, для него нет ничего важнее, чем быть подле Эбби. А о большей близости и помыслить трудно. По сравнению с его мускулами ее нежная, бархатная кожа казалась горячей, полной жизни. Образ соприкасающихся тел, возникший перед его мысленным взором, вновь пробудил в нем желание.

– Ты проснулась, Эб? – прошептал он, вновь горя желанием и призывая ее утолить свой голод. Их тела уже дважды сливались в любовном порыве. Она сама попросила во второй раз, смущаясь, но с удивительным серьезным сиянием глаз, которое показалось ему очаровательным и неотразимым. И он с радостью откликнулся.

– Сплю, – пробормотала она. Уголки ее губ приподнялись.

– Завтра будет время побездельничать.

Он нежно повернул ее на другой бок, прижавшись, к ее спине. Обняв ее руками, он уткнулся лицом в мягкие волосы и ласкал ее груди, пока не почувствовал по извивающемуся от наслаждения телу, что она проснулась и с нетерпением жаждет новых познаний.

– Что-то новое? – тихо произнесла Эбби.

– Если ты не против.

Она оглянулась на него и потянулась, чтобы поцеловать покрытый щетиной подбородок:

– С радостью.

В голосе ее слышались доверие, желание и счастье, и это магически подействовало на него. Он тесно прижался к ней, и очень скоро их страсть достигла апогея.

Все последующие дни Эбби казалось, что время тает, как сахарная вата. Последние три недели они подолгу лежали в постели, лаская друг друга, беседуя, смеясь, предаваясь любви. Она мгновенно научилась возбуждать его, выяснила, какие зоны на теле доставляют ему удовольствие при прикосновении, а какие нет. До того как они стали близки, почти все разговоры и заботы Мэтта сводились к «Смайт интернэшнл». Теперь же он старался уходить от бесед о делах. Ему хотелось говорить только об Эбби, только о них двоих, о пении счастливых древесных лягушек и о том, какие цветы растут в саду.

– Мне больше всего нравятся гибискусы, – со вздохом произнесла Эбби. – Типичный тропический цветок – ярко-оранжевый, ослепительно красный. Огромные цветы с золотистыми язычками.

– Они готовы на самопожертвование ради красоты, – пробормотал Мэтт, поглаживая ее волосы. – Ты знаешь, что они цветут всего один день?

Оторвав голову от его груди, она взглянула на него:

– Правда?

– Да. И это все, что им отведено.

– Печально.

Она провела пальцем по коротким волоскам на его животе. Ей хорошо известно, что и у людей бывает такое. У некоторых долгая, ничем не примечательная жизнь, а другие освещают землю мгновенной вспышкой славы. Это относится и к отношениям между людьми. Одни прочные и длительные, но со стороны выглядят скучными, а другие пары горят страстью, которая оказывается мимолетной.

Не так ли и у них с Мэттом? Короткий роман? Цветок-однодневка?

Тревожный поворот ее мыслей был прерван телефонным звонком.

– Я подниму трубку, – сказала она, радуясь поводу отвлечься.

– Скажи, если что-нибудь важное. Надо сходить сегодня куда-нибудь. – Он подмигнул ей, направляясь в ванную.

Поднимая трубку, Эбби услышала, как зашумел душ.

Звонила Паула из Чикаго.

– Изо дня в день я оставляю сообщения, – пожаловалась она, как только услышала голос Эбби.

Эбби улыбнулась про себя.

– Извини. Было много дел.

– Даю голову на отсечение, этот человек и в раю найдет себе работу. У него хоть бывает время поесть? И немного поспать?

Она говорила как обычная мать, беспокоящаяся за сына-студента.

– Аппетит у него великолепный. – Эбби едва не добавила: «И спит он прекрасно». Последовало долгое молчание. – Паула, ты еще на проводе?

– Святой Боже на небесах, спаси нас, грешных!

– О чем ты?

– Он ведь соблазнил тебя? – простонала женщина. – Я убью его.

– Паула, – успокаивающе проговорила Эбби, – не стоит огорчаться. Он просто чудесный.

– Ты не знаешь его так, как я. Когда он такой расчудесный, от него исходит угроза всему женскому роду.

– Поверь, он не пытался воспользоваться случаем.

– Ему бы это и в голову не пришло. У него никогда не бывает дурных намерений. Но он может и стену лбом пробить – для него законы приличий не писаны. Не в его духе заводить длительные отношения, дорогая. Как только дело заходит слишком далеко, он тут же прерывает отношения. – Она понизила голос, словно опасаясь, что босс может услышать ее: – Он рассказывал тебе о родителях?

Эбби выпрямилась, приготовившись к отпору.

– Да.

– Мэтью не станет рисковать, чтобы вновь оказаться брошенным.

Эбби хотелось объяснить, что они ничего не ждут друг от друга, что Мэтт всего лишь помогает ей в нелегкий период жизни. Он был наставником, а она студенткой, и это доставило ей много радости.

Но в душе она понимала, что уже не может так просто оценивать характер их отношений. Разговор двух женщин прервался, и воцарилась тишина, говорившая красноречивее слов.

Наконец раздался голос Паулы:

– Поздно переубеждать тебя, не так ли? Ты влюбилась в него.

Эбби издала нервный смешок:

– Что за нелепые мысли!

Но уже в следующее мгновение Паула пробормотала:

– Мне очень жаль, Эбигейл.

Эбби закрыла глаза и сжала трубку. Неужели это так очевидно?

– Все будет хорошо.

– Единственное, что ты можешь сделать, – постараться выпутаться из создавшегося положения, пока хватает духу, дорогая. Мне не хочется терять тебя. Мы хорошо сработались. Но для тебя будет непереносимо видеться с ним каждый день после того, произошло что между вами.

– Может, он не сбежит на этот раз, – слабо возразила Эбби.

– Может, он оставит карьеру предпринимателя и примется за вязание. – В трубке послышался шорох, словно Паула нервно перекладывала бумаги. – Он намеренно работает как одержимый. Так он подавляет эмоции. Любить женщину – не для него. Он как-то признался мне, что и сейчас из его памяти не стерлось лицо матери. Он помнит, как она целовала его на прощание, а потом подняла чемодан и ушла от него и братьев.

– Но я не брошу его, – возразила Эбби. – Если только он захочет, чтобы я была рядом. Я никогда не причиню ему боль.

– Ты уверена? – мягко спросила Паула. – А если вернется кто-нибудь из твоего прошлого?

Эбби нахмурилась:

– Не понимаю.

– Какой-то мужчина позвонил вчера и оставил для тебя сообщение с просьбой перезвонить. Некий мистер Уотен.

Эбби открыла рот от удивления.

– Ричард?

Их последняя встреча произошла в тот день, Когда он стремительно ушел из ее жизни. «Не хочу рисковать, женившись на фригидной женщине».

Впервые после их разрыва сердце не рвалось у нее из груди при упоминании его имени. Ничто не пошевельнулось в душе. Другой всецело завладел ею, и душой и телом. Она влюбилась в Мэтта.

– Ты сказала ему, что я за границей?

– Да, но он настойчиво спрашивал о тебе, причем назвался твоим женихом.

– Теперь уже нет, – живо поправила она. – Все закончилось больше года назад.

– Может, для него и нет.

Эбби встревожилась.

– Его пожелания теперь уже не в счет, – сказала она.

– Только не говори, что я не предупреждала тебя. Я сказала ему, что ты позвонишь, когда сможешь. Решай сама. А теперь я хотела бы поговорить с нашим расчудесным боссом, – в голосе Паулы прозвучал нескрываемый сарказм.

– Он принимает душ, – ответила Эбби, ощущая неловкость, поскольку это касалось интимной стороны жизни. – Заставлю его перезвонить, как только выйдет из ванной.

Она повесила трубку и несколько мгновений молча смотрела на телефон, будто опасаясь, что он подпрыгнет и укусит ее. До сей поры она и себе не признавалась, что влюбилась в лорда Мэтью Смайта, графа Брайтона, президента компании с капиталом в сотни миллионов долларов. Она и сама не осознавала, как быстро и бесповоротно оказалась втянутой в его мир и какое место он занял в ее сердце. Она уже и не мыслила о том, чтобы оказаться в постели без Мэтта. В голове как-то не умещалось, что можно приступать к завтраку, не налив первым делом ему чашку кофе. Как ужасно было бы навсегда позабыть о его ласках!

Только теперь до нее стало доходить, что она попала в большую беду.

Мэтт отдыхал от деловой суматохи. Для него это было странное и новое чувство. Стоя под душем, он понял, что ему ни до чего нет дела, кроме того, чтобы рядом была Эбби.

Ежедневно они отправлялись к одной из отдаленных бухт, окружающих остров. Они держались за руки, плавали и целовались. Совершили круиз в батискафе, подивившись диковинным рыбам, стремительно заплывающим в рифы. По вечерам он рано отпускал прислугу домой, и они ужинали одни на веранде при лунном свете, предавались любви в саду среди одурманивающих ароматов бугенвиллеи, гибискуса и нежных пурпурных цветков, растущих только на Бермудских островах.

Она воплощала собой все его желания в те счастливые дни.

Впервые ему хотелось развлечься. Он противился попыткам вернуть его в суматошный мир бизнеса и не отвечал на звонки Паулы.

Когда в конце недели прибыли первые гости, ему пришлось допустить их в тот мир, который оккупировали только они с Эбби. Он был любезен и гостеприимен. Но, оставшись наконец с Эбби наедине, он жадно набрасывался на нее, овладевая ею с чувством ярого собственника.

Однажды его мысли прервал голос Эбби:

– Паула говорит, что ты ей срочно нужен, Мэтт. Тебе и вправду придется поговорить с ней.

Он заворчал и поцеловал Эбби в изгиб шеи, беря из ее рук трубку.

– Нет ничего, что не могло бы подождать нашего возвращения в Чикаго, – рявкнул он в трубку.

– Ошибаешься, – парировала Паула. – Джозеф Купер увел пару твоих лучших клиентов. Я пыталась сообщить тебе, что им хочется переговорить с тобой лично, прежде чем передать ему свои заказы. Но поскольку ты продолжал скрываться, они разобиделись. Похоже, они готовы разорвать контракты с нами.

Он устремил сердитый взгляд в пространство, чувствуя, что в жилах вновь говорит прежняя напористость.

– Я рада, что ты решил немного… – Паула замешкалась, – отдохнуть. Но если ты не вернешься в ближайшее время, то может получиться, что от компании ничего и не останется. Он повесил трубку, ошеломленный и неуверенный, и посмотрел на Эбби.

– Что случилось? – тихо спросила она.

– Пора возвращаться к реальности.

Не успев даже произнести эти слова, он почувствовал, что мысли его приняли другой оборот. Реальный мир – в Чикаго. А Бермуды – всего лишь, нечто фантастическое, где можно предаваться любви с прекрасной женщиной, видеть ее улыбку, слышать смех, держать ее в своих объятиях по ночам, позабыв обо всем на свете. В реальной жизни вес далеко не так просто и приятно.

Эбби изучала выражение его лица и настороженно улыбнулась.

– Мне здесь так нравится. Мы когда-нибудь вернемся?

Мэтт не мог определить, что она имеет в виду: Бермуды или их отношения. Хотя разве это не одно и то же? Он раздумывал, нельзя ли перенести в ту жизнь, которую он вел до появления Эбби, то, что они обрели здесь. И печально решил, что едва ли.

– Посмотрим, – пробормотал он, отворачиваясь. За окнами по зеленовато-синей глади океанской бухты медленно проплывали парусники. Небо было яркого, почти сюрреалистически синего цвета, какое ему доводилось видеть только над тропическими островами.

– Пора укладывать вещи.

В самолете по пути в Нью-Йорк атмосфера складывалась тягостная. Не знай Эбби его так хорошо, она могла бы поклясться, что рядом с ней в самолете сидит незнакомец. За все время полета они едва перекинулись парой фраз, потом пересели на самолет до международного аэропорта «О'Хейр». До места добрались чуть позже восьми тем же вечером. Казалось, несколько тысяч миль дороги унесли ее на гигантское расстояние от человека, с которым она предавалась любви среди роскошных цветов и пения древесных лягушек.

Когда за ними в аэропорт прибыл автомобиль, Эбби чувствовала себя невыносимо плохо, в голове стучало, и ее не покидало ощущение огромной потери.

– Не могла бы ты прийти в офис завтра к девяти? – спросил Мэтт, когда машина подъехала к ее дому.

Она повернулась и уставилась на него, не веря своим глазам.

– Что случилось? – спросил он.

Водитель подошел, чтобы открыть ее дверцу, но она словно и не заметила этого.

– Что мы делаем, Мэтт?

Он нахмурился.

– Не понимаю, о чем ты.

Но по нервному блеску его глаз, которые он старательно отводил в сторону, она видела, что он понял.

– Я осталась все той же, какой была этим утром На Бермудах. И ты тот же, – продолжала настаивать Эбби. Она ближе склонилась к нему, все настойчивее чувствуя в душе настоятельную потребность выяснить все до конца. – Я знаю, что ты неисправимый трудоголик, но что случилось с нами? Нам надо поговорить.

– Сейчас неподходящее время. – Он намеренно демонстративно взглянул на часы. – Мне надо укрепить дружеские связи, если еще не поздно.

Она понимала, что он огорчен из-за потери клиентов. Но ей вдруг показалось, что он не принимает во внимание ее, и обида переросла в ярость. Вырвав дверцу из рук водителя, она захлопнула ее.

– Мне казалось, курс обучения завершился после первой же нашей ночи. А потом мы просто испытывали взаимную привязанность. – Ей трудно было говорить из-за стоявших в горле слез.

Лицо Мэтта стало жестким. Когда же он наконец повернулся к ней, она не могла вынести выражение его глаз, говорившее без слов: «Мы оба знали, что это не навсегда». Не в силах пережить разочарование, она выскользнула из машины и помчалась к своему многоквартирному дому. Водитель с багажом последовал за ней и настоял на том, чтобы донести вещи до дверей квартиры.

Едва за ним закрылась дверь, она потеряла всякое самообладание. Ну почему она выставила себя такой дурой? Нежные взгляды, страстные прикосновения, общее веселье и любовные объятия для него ничего не значили. Ей же все это казалось сулящим прекрасную надежду.

Эбби кинулась на кровать и безутешно разрыдалась. Она была благодарна судьбе, что Ди не оказалось в ту ночь дома. Было бы невыносимо, если бы кто-нибудь застал ее в таком состоянии.

Когда забрезжило утро, Эбби наплакалась вдоволь. Она села, вытерла нос и трезво взглянула на свое положение.

У нее два выхода: либо признать свою слабость и потерять идеальную работу, либо набраться духу ежедневно встречаться с Мэттом в офисе.

Она смыла соленые подтеки с лица, заварила себе большую чашку хорошо прожаренного кофе, перестирала белье. Надев деловой костюм, она была готова встретиться с боссом лицом к лицу. Она никому не позволит лишить ее самообладания – ни сбежавшему жениху, ни аристократу-плейбою. Пошли они все к черту!