Совсем не респектабелен

Глава 17

Кири рано легла спать, но сумбурные мысли помешали ей выспаться. Спускаясь к завтраку, она зевала. Адам уже находился в утренней столовой и заканчивал завтрак, просматривая утренние газеты.

Когда она вошла, он с улыбкой поднялся на ноги.

— Доброе утро, Кири. Судя по твоему виду, ты провела беспокойную ночь. — Она прикоснулась к его щеке сестринским поцелуем. — А Мария решила воспользоваться своим деликатным положением и позавтракать в постели. У нее сейчас Сара. — Он усмехнулся. — Уходя оттуда, я слышал какое-то хихиканье, так что в ближайшее время не жду здесь ни той ни другой.

Как только он снова сел, Кири сказала:

— Скоро она будет полна энергии. По крайней мере так говорит леди Джулия. Очень удобно, что лучшая подруга Марии является акушеркой. — Кири налила себе из серебряного кофейника чашечку ароматного горячего кофе. — Я живу в страхе, что тебе наскучит моя компания и ты выгонишь меня на улицу.

— Ни за что! — рассмеялся он. — Я слишком поздно получил статус главы семейства, и он мне еще не скоро наскучит. — Он налил себе еще чаю. — Генерал Стилуэлл прислал мне вчера записку: на следующей неделе они собираются в Ролстон-Холл. Он узнал, что поместье неподалеку от Ролстона выставлено на продажу, а он как раз давно подумывал о покупке загородного дома. Вот заодно и осмотрит «Блайт-Мэнор».

«Замечательно! Мы станем жить совсем рядом, но не будем путаться под ногами друг у друга. Мы сможем наверстать упущенное нами время, когда мы жили в разных концах земного шара».

И как бы отвечая ее мыслям, дверь в утреннюю столовую открылась и вошли ее родители. Лакшми, миниатюрная, потрясающе красивая брюнетка, была одета в английском стиле, а генерал был высоким, красивым мужчиной, который привык командовать и все еще был способен проскакать на коне целый день и половину ночи.

Отставив тарелку, Кири бросилась через всю комнату в объятия матери.

— Ах, мама, как хорошо, что тебя наконец освободили из твоего заточения!

— Мы с тобой не виделись целую вечность — почти месяц, — сказала Лакшми Лоуфорд-Стилуэлл, вдовствующая герцогиня Эштон, которая никогда не использовала свой титул. У нее были смеющиеся зеленые глаза, и не верилось, что она мать взрослых детей. Обнимая ее, Кири сразу же почувствовала себя лучше.

— Теперь моя очередь, — заявил Адам. — Я тоже не виделся с ней целый месяц. Наконец-то у вас сняли карантин. Томас и Люсия с вами?

— Они поправились, но легко утомляются, и я решила, что им лучше остаться дома, — ответила Лакшми.

— Вы будете завтракать? — спросил Адам.

— Мы поели, — ответил генерал, обнимая Кири, — но я бы не отказался от чашки чаю с парочкой этих симпатичных булочек.

Пока Адам усаживал мать и отчима, Кири налила им чаю и поставила блюдо с коричными булочками. Эштон-Хаус не испытывал недостатка в обслуживающем персонале, но Кири нравилось, когда в утренней столовой находились только члены семьи.

Кири снова принялась за еду, а остальные разговаривал и между собой. Пожалуй, сейчас был самый удобный момент, чтобы поговорить с ними всеми сразу.

Но как можно прервать разговор и сказать: «Кстати, прошлой ночью я тайком побывала в одном модном клубе и помогла предотвратить похищение одного из членов королевской семьи, а также намерена…» — и так далее, и тому подобное.

Непросто начать обсуждение этого вопроса:

Она как раз пыталась найти правильные слова, когда дверь снова открылась и в комнату вошел лорд Керкленд, который, как всегда, казался довольным жизнью. Адам встретил друга улыбкой и протянул ему руку.

— Кажется, моя утренняя столовая стала модным в Лондоне местом встреч! — сказал он.

— Похоже на то, — отозвался Керкленд, окидывая взглядом комнату, и на мгновение задержал взгляд на Кири. — Здравствуйте, леди Кири, миссис Стилуэлл и генерал Стилуэлл.

Налив себе кофе, он уселся за стол напротив генерала и Лакшми.

— Я рад, что вы все собрались здесь, поскольку намерен обсудить кое-что важное относительно леди Кири.

Генерал судя по всему, удивился, но был доволен.

— Вы хотите жениться на моей маленькой девочке? Она, конечно, сущее наказание, но вы не пожалеете.

Лакшми и Адам тоже были явно удивлены, но это не шло ни в какое сравнение с потрясением, написанным на физиономии Керкленда.

— Боже милосердный, нет! — воскликнул он.

Слишком поздно поняв, как оскорбительно звучат его слова, Керкленд торопливо проговорил:

— Леди Кири красива и очаровательна, она умна и предприимчива, но у меня нет романтических намерений по отношению к ней. Благодаря ее способностям в ней нуждается Британия. — Он взглянул на Кири. — Вы сами хотите рассказать всю историю?

Все взгляды обратились на нее, и Кири порадовалась, что не утратила дара речи.

Она вкратце описала обстоятельства отъезда из Граймз-Холла после случайно подслушанного разговора о ее приданом. Она умолчала о других оскорбительных высказываниях, но по затуманившемуся выражению лица матери поняла, что Лакшми догадывается о том, о чем она умолчала.

Как и следовало ожидать, генерал взорвался, услышав, как контрабандисты взяли в плен Кири, и инстинктивно схватился за оружие, которого при нем не было. Лакшми положила руку ему на плечо, а Кири быстро сказала:

— Как видите, я цела и невредима и нахожусь здесь. Позвольте мне, пожалуйста, продолжить рассказ.

— Это еще не все? — удивился Адам.

— Боюсь, что не все. — Кири коротко описала посещение клуба «Деймиен», изложив только то, что было абсолютно необходимо. О Саре она вообще не упомянула. Лица ее брата и родителей выразили глубочайшее потрясение, когда она упомянула о принцессе Шарлотте. Закончив рассказ, Кири добавила: — Поскольку я имела возможность почувствовать запах похитителей, моя помощь, как говорит лорд Керкленд, имеет важное значение для обнаружения заговорщиков до того, как они смогут осуществить свое черное дело.

По выражению лица Адама она догадалась, что он кое-что знал о тайной деятельности своего друга.

— И в чем будет выражаться эта помощь? — осторожно спросил он.

— Вместо того чтобы ехать в Ролстон-Эбби, я останусь в Лондоне и буду посещать заведения, где можно обнаружить этих заговорщиков, — сказала она, стараясь, чтобы это прозвучало как можно естественнее. — Я воспользуюсь своей способностью распознавать запахи и попытаюсь найти похитителей, а уж тогда…

Закончить она не успела: генерал вскочил на ноги и ударил по столу так, что задребезжала чайная посуда.

— Игорные притоны и другие злачные места? Запрещаю!

— Я совершеннолетняя, сэр! Вы не можете запретить мне! — заявила Кири.

— Я могу, черт возьми, связать тебя, увезти в Ролстонское аббатство и запереть в одной из монашеских келий! — рявкнул генерал.

Но Кири поняла, что за его гневом скрывается страх.

— Наверняка у тебя есть другие возможности обнаружить заговорщиков, Керкленд, — сказал Адам более спокойным, но решительным тоном. — Не следует вовлекать мою сестру в столь опасную деятельность.

— Ее способность распознавать запахи уникальна, — возразил Керкленд. — Клянусь, она будет отлично защищена. Она остановится в моем доме, в котором проживают несколько хорошо обученных агентов, и никуда не будет выходить без телохранителя, а также…

— Сколько бы телохранителей ее ни охраняли, вы не можете гарантировать ее безопасность! — грубо оборвал его генерал. — Даже если она останется цела и невредима, что будет с ее репутацией?

Тут впервые заговорила Лакшми:

— Ты забываешь, о ком ты говоришь, Джон. Кири — не хрупкий тепличный цветочек. Она воительница и потомок воинов. Разве может она отказать в помощи своей стране, если ее помощь нужна?

Генерал был потрясен.

— И тебя не тревожит то, что может с ней случиться?!

— Разумеется, тревожит, но жизнь вообще не дает гарантий, — спокойно сказала Лакшми. — Если бы корь осложнилась, мы могли бы потерять Томаса или Люсию… или даже обоих. Кири может поехать с нами за город и сломать себе шею, упав с лошади. — Она указала на Кири. — Взгляни на нее. Ей не терпится выполнить эту работу. Она хочет послужить стране и испытать себя в очень важном деле. Неужели ты лишишь ее такой возможности? Впрочем, ты не смог бы этого сделать, даже если бы захотел, — улыбнувшись, сказала она.

В комнате воцарилась тишина. Ее нарушила Кири, весело спросив:

— Теперь, когда этот вопрос решен, не хочет ли кто-нибудь еще чаю?

Все рассмеялись. Кроме генерала, который смотрел на Кири со страдальческим выражением лица. Не выдержав, она встала, подошла к нему и обняла.

— Я буду очень осторожна, папа. И меня будут окружать люди, твердо намеренные обеспечить мою безопасность.

— Сэр, — сказал Адам, — смею заверить вас, что у Керкленда имеется огромный опыт в подобных делах, его уважают на самом высоком правительственном уровне. С ним работают отличные люди. Я верю, он должным образом позаботится о Кири. — Его холодный взгляд подразумевал: если Кири не будет обеспечена безопасность, то…

— Когда Кири должна включиться в эту работу? — спросил генерал.

— Как можно скорее, — ответил Керкленд.

Лакшми вздохнула.

— Ты заедешь домой, чтобы повидаться со своими братом и сестрой, прежде чем приступить к работе?

— Разумеется, я очень хочу увидеть их, а кроме того, мне надо уложить кое-какие вещи.

— Только не берите слишком много одежды, — предупредил ее Керкленд. — Там, где вам придется жить, почти весь ваш гардероб будет бросаться в глаза.

— Я понимаю это. Но я хотела бы взять с собой кое-какие материалы для изготовления духов — они могут пригодиться.

— Вас устроит, если я заеду за вами в дом ваших родителей в четыре часа пополудни?

Кири кивнула.

— Я могла бы поехать домой прямо сейчас, если вы готовы, — сказала она родителям.

Они согласились, и вскоре, попрощавшись с Марией и Сарой, Кири вместе с родителями покинула Эштон-Хаус.

Она испытывала странное чувство — некую смесь тревоги и нервного возбуждения. Она была почти уверена, что останется в живых. Но в глубине души понимала, что это задание станет поворотным пунктом в ее жизни.

В тишине, наступившей после отъезда четы Стилуэллов и леди Кири, Керкленд сказал Адаму:

— Мне тоже пора идти. У меня много дел.

— Могу себе представить, — напряженно вглядываясь в него, сказал Адам. — У тебя действительно не было иного выбора, кроме как завербовать мою сестру?

— Был, конечно. Но это самый лучший выбор, — честно признался Керкленд. — Она очень способная, и от ее участия, возможно, будет зависеть, удастся или не удастся нам остановить заговорщиков.

— Ты привлекаешь к участию в своей группе Роба Кармайкла?

— Конечно.

— Это успокаивает. Он самый лучший, — сказал Эштон, снова взяв в руки газету. Бросалось в глаза набранное крупным шрифтом выражение соболезнования по случаю убийства владельца одного известного лондонского клуба при попытке задержать воров.

— Очень жаль, что Маккензи стал жертвой твоих заговорщиков, — продолжал Эштон. В его голосе улавливалась вопросительная нотка.

Керкленд чуть помедлил, но — пропади все пропадом! — он ведь разговаривает с Эштоном, одним из самых близких и самих надежных друзей!

— Не всегда следует верить тому, что написано в газетах.

С этими словами он повернулся и отбыл из Эштон-Хауса, моля Бога, чтобы все прошло гладко и ни один из тех, кто ему верит, не пострадал.