Спасение грешника

Глава 1



Все мое тело дрожит. Я пытаюсь бороться с этим.… со страхом. Им больше нравится, когда я напуган. Больные ублюдки получают от этого удовольствие. Я так старался в этом месяце. Думал, что если буду хорошо себя вести, если буду делать все правильно, как хотел мой отец, то он не приведет меня сюда. Он не заставит меня делать это. Он не позволит этим людям сделать... это... со мной.

Ничего не вышло. Неважно, насколько хорошо я себя веду, потому что этого всегда будет недостаточно. Вот почему он привел меня сюда. Потому что я заслуживаю наказания.

Когда дверь открывается, входят люди в масках. Они всегда носят маски. Я понятия не имею, кто они такие. Знаю только, что они хотят использовать мое тело для собственного извращенного удовольствия. А если я кричу, они кончают быстрее. Потому что им это нравится…

Я видел этого мужчину раньше. Я узнаю татуировку в виде черепа у него на руке. У него также есть русский акцент. Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Раньше я сопротивлялся. Но их слишком много, и все они сильнее меня. А значит, от этого будет лишь больнее.

Дверь закрывается с громким хлопком, и я подпрыгиваю. Ничего не могу с собой поделать. Каким бы крутым я ни хотел быть, это не так. Я просто слабак. Чертов ребенок. Я не сомневаюсь, что однажды умру в этой комнате. По крайней мере это буду я, а не мои братья, которых отец не осмелится привести сюда.

Нет, он приберег эту пытку для меня. Он говорит, что я это заслужил. Из-за меня ему пришлось убить мою мать. Я не понимаю, в чем моя вина. Мне было всего несколько месяцев, когда он выстрелил ей в голову – по крайней мере, так мне сказали. Я ее не помню. Я задавался вопросом, не сделала ли она чего-то плохого, не по ее ли вине я такой, какой есть. Сын, который подвергается такому со стороны собственного отца.

Этот человек уже близко...

Мое тело сотрясает дрожь. Я не могу это остановить. Я этого не хочу. Мне это не нравится, и я не могу с этим ничего поделать. Иногда они дают мне что-то. Таблетки. Мне нравятся таблетки, потому что они помогают мне отключиться. Когда я их принимаю, мое тело словно немеет.

Но вот этому мужчине такое не по душе. Ему нравится, когда я нахожусь в сознании. Он хочет, чтобы я кричал. Я качаю головой, и тогда его рука так сильно сжимает мое горло, что я не могу дышать. Мои ноги отрываются от пола. От него разит сигаретами и алкоголем.

— Ты только что сказал мне "нет", мальчик? — Усмехается мужчина, с сильным русским акцентом.

Я не могу пошевелиться. Не могу покачать головой или кивнуть. Я не могу ничего сказать. Может быть, это конец. Настоящий конец. Я был бы рад этому. По крайней мере, я смогу обрести покой, потому что точно знаю, что не попаду в то самое место в аду, куда отправятся эти ублюдки.

Мое тело падает на пол, когда он отпускает меня. Я встаю на колени, пытаясь подняться, но у меня ничего не получается. Мужчина толкает меня на живот. Он удерживает меня одной рукой, а другой хлопает по заднице. Сильно. Я кричу от боли, а он смеется.

Да, эта ночь быстро не закончится. Он продлит мои страдания. И тут я чувствую это... кончик его члена у моей задницы.

— Нет! — Кричу я.



Я резко вскакиваю, в комнате темно, а мое тело полностью покрыто потом. Трясущимися руками я зажигаю прикроватную лампу. Я один.

Блять, я ненавижу эти кошмары. На улице еще темно, для подъема слишком рано, но мне нужно встать. Мне нужно уйти куда-нибудь.

Я поднимаюсь с кровати и натягиваю спортивные штаны, затем поднимаю с пола футболку и подношу ее к носу. Отбрасываю ее и иду за другой. Одевшись, я иду в гардеробную, где беру маленькую металлическую жестянку, в которой лежит то, что поможет мне стереть воспоминания.

Я тихо выхожу из комнаты. В данный момент мне меньше всего хотелось бы столкнуться с одним из братьев. Я самый младший в семье, и с тех пор, как мой старший брат наконец-то проделал дыру в голове нашего отца, мои братья стали проявлять чрезмерную опеку.

К счастью, Джио сейчас немного занят своей новой девушкой. Мне нравится Элоиза. Не знаю, почему. Просто в ней есть что-то материнское. Хотя я об этом практически ничего не знаю. А еще есть Санто. Я даже не знаю, что сейчас сказать о нем. В ночь перед свадьбой он обнаружил, что его невеста была убита нашим отцом. Это окончательно свело его с ума. Думаю, он, возможно, даже больше пережил, чем я, а это о многом говорит.

Гейб – миротворец в нашей семье, он решает все проблемы. Сейчас он взял на себя роль правой руки Джио, поскольку Санто еще сам не свой, и все это дерьмо с решением проблем вышло на новый уровень. Нет такой проблемы, за которую он не хотел бы взяться. Ах да, и еще он скрывает свои отношения с одной из подруг Элоизы. Очевидно, у него это не очень хорошо получается, потому что я уверен, что все уже об этом знают.

Марсель, который ближе всех ко мне по возрасту, обычно отсутствует. Он учится в университете и, кажется, серьезно относится к учебе. Не поймите меня неправильно. Он всегда готов помочь, когда это необходимо, но если мы можем справиться сами, то он обычно находит предлог, чтобы уйти. Я не виню его за это.

В этом доме творится что-то чертовски странное. Впервые в моей жизни – ну, во всяком случае, насколько я помню – с нами живет женщина. Женщина, которая не является частью обслуживающего персонала. Элоиза переехала к нам, и это выглядит так, будто она взяла на себя управление всей семьей. Не удивлюсь, если скоро она начнет командовать всеми. Мой старший брат ведет себя с ней как влюбленный щенок. На самом деле, даже когда Джио не рядом с ней, он ужасно по ней тоскует.

Как я уже сказал, мне нравится Элоиза. Она привнесла то, чего у нас никогда не было. Она сделала это место домом, а не просто каким-то музеем. А также, заказала всю необходимую мебель. Спасибо, блять. У Джио были с этим проблемы. Если бы Эл сюда не переехала, он бы не стал обставлять дом. Он хотел, чтобы она сама все выбрала.

Выйдя на заднее крыльцо, я киваю одному из солдат, стоящих на страже.

— Тяжелая ночь? — Спрашивает он меня.

— Что-то вроде этого. — Я опускаюсь на пол, прислоняюсь спиной к стене и открываю свою жестянку. Я достаю уже свернутый косяк, зажигалку и захлопываю крышку.

— Хорошего дня, — говорит парень, прежде чем уйти.

У меня не было времени запоминать их имена. Не вижу смысла. Они на меня не работают. Также все они знают, что я курю. Думаю, все знают, кроме Джио. Если бы он знал, то, наверное, надрал бы мне задницу. Мои братья – ярые противники наркотиков. Я с легкостью могу пойти и угоститься бутылкой Cinque, виски, которое мы выпускаем. Но стоит мне закурить, и все, это сразу становится проблемой.

Как по мне, это двойные стандарты, блять. Они действительно не понимают. Мне это нужно.

Я засовываю сигарету в рот и, прикрывая ее рукой от ветра, закуриваю. Глубоко затягиваясь, я задерживаю дым в легких так долго, как только могу, прежде чем выпустить его. После всего одной затяжки я уже чувствую, как успокаивается мое сердцебиение.

Кошмары сводят меня с ума. Потребуется несколько таких сигарет и обычная утренняя рутина, прежде чем я смогу избавиться от этого чувства. От того, что я грязный… что меня используют самым ужасным образом.

На данный момент я задаюсь вопросом, избавлюсь ли я когда-нибудь от этого, или мне суждено прожить жизнь, заново переживая пытки своей юности. Два года. Мой отец заставлял меня ходить в тот дом два долбаных года, прежде чем все прекратилось.

Затянувшись еще раз, я откидываю голову на стену и закрываю глаза. У меня есть три часа до того, как нужно будет собираться в школу. Лично я не вижу в этом никакого смысла. Я знаю, как сложится моя жизнь. Знаю свое предназначение. И никакое образование не изменит направление, в котором я двигаюсь.



Когда я въезжаю на школьную парковку, Дэш уже там. Он стоит, прислонившись к своей машине, прямо рядом с тем местом, где я припарковываю свою. Как только я выхожу, на меня обрушивается запах дыма.

— Ты знаешь, что эти штуки тебя убьют, — говорю я ему.

— Я уже умираю. — Дэш пожимает плечами, словно в этом нет ничего особенного. — Мы все рождены, чтобы умереть, Вин.

Я тянусь к левому уху и беру косяк, который засунул туда перед выходом из дома.

— Конечно. Начни день с мрачных мыслей и прочего дерьма. Что может сделать утро понедельника лучше, чем мысли о своей неминуемой кончине? — Прикурив сигарету, я вдыхаю полную грудь дыма, а затем передаю ее Дэшу.

— Есть и худшие способы начать понедельник, — говорит он, передавая сигарету обратно.

— Например?

— Экзамен по английскому, который у нас на первом уроке, — невозмутимо заявляет он.

Черт, я и забыл об этом.

— Встретимся там, — говорю я ему, запирая машину и уходя в сторону здания.

Мне нужно найти Камми. Я знаю, как она переживает из-за экзаменов. Не знаю, что такого в этой девушке, но я, кажется, не могу перестать за ней наблюдать. Я хочу узнать о ней больше.

Я нахожу ее у шкафчика с подругами. Прислонившись к стене со шкафчиками на другой стороне коридора, я делаю вид, что листаю что-то на своем телефоне, а сам продолжаю наблюдать за ней. Она нервничает. У нее дрожат руки. Даже с такого расстояния я вижу, как у нее слезятся глаза. Она становится такой перед каждым экзаменом. Не знаю, почему. Я видел ее оценки. Она охренеть какая умная.

Звенит звонок, и все начинают расходиться. Когда я вижу, что Камми направляется к классу, я двигаюсь в том же направлении. Сажусь на заднее сиденье, прямо рядом с ней. Она прикусывает нижнюю губу и достает прозрачный пластиковый пенал, наполненный ручками.

Мисс Натт, наша учительница английского, заходит в класс и закрывает дверь.

— Доброе утро. Надеюсь, в выходные вы нашли время позаниматься и подготовиться к сегодняшнему экзамену, — говорит она.

Я краем глаза наблюдаю за Камми. Меня чертовски бесит, какой несчастной и напуганной она выглядит. Ее лицо бледнеет. Дыхание учащается. Честно говоря, она выглядит так, словно готова упасть в обморок.