Спасение Лоусона

Глава 2

Элли

Растяжки.

Они повсюду.

Я приподняла свою ночную рубашку повыше и посмотрела на толстые и глубокие линии.

Пальцами коснулась каждой из них, пока смотрела в зеркало.

Они выделялись на фоне цвета моей кожи, невозможно было скрыть или уменьшить их без того, чтобы это не выглядело слишком очевидным. Моё тело изменилось навсегда.

Со вздохом я опустила ночную рубашку.

Когда я смотрела на новую «себя», мне нужно было немного привыкнуть. Чем больше я видела своё отражение, тем больше хотелось спрятаться. Но прятаться сегодня ночью не было никакого смысла. Это была шестая неделя. Доктор дал зелёный свет и глаза Хита загорелись так ярко, как никогда раньше.

Услышав звук открывающейся и закрывающейся входной двери, я дважды проверила свои ноги и провела руками под каждой подмышкой, убедившись, что они побриты. Честно говоря, я чуток расслабилась в этом плане в течение нескольких недель. До моего последнего бритья я была волосатой альпакой.

Я провела пальцами по волосам и взъерошила их на затылке в жалкой попытке придать им хоть какой-то объем. Затем открыла дверь и вышла. Он уже был в спальне, положил сумку из магазина на прикроватной столик и снял куртку. Как обычно, он выглядел грубым и жёстким. Не помогло и то, что он только что был на боях, его волосы были взъерошены, а руки всё ещё обмотаны боксёрской лентой.

Хотя всего пару секунд назад я была одержима своей внешностью, не могла вспомнить, когда он в последний раз смотрел на своё отражение. Счастливая задница даже не нуждалась в этом. Он всё время выглядел одинаково. Это было и правда несправедливо — выглядеть так хорошо и не прилагать для этого никаких усилий.

Когда он повернулся и встретился со мной взглядом, его карие глаза мгновенно загорелись. Показалась ухмылка, в которую я влюбилась, когда он оглядел меня с ног до головы.

— Мне нравится длина этой рубашки, — заметил он, медленно облизывая нижнюю губу.

Это была свободная белая атласная ночная рубашка, которая заканчивалась в опасной близости от моей попы. Он купил мне её в каком-то дорогом магазине нижнего белья, прежде чем я превратилась в кита. Теперь, когда я уже не была размером с дом, я, наконец, набралась смелости примерить её. Она скрывала шишки и выпуклости во всех нужных местах, так что я чувствовала себя довольно хорошо.

— Ты собираешься притащить сюда свою прекрасную задницу или как?

Улыбаясь, я остановилась и сказала:

— Расскажи мне о бое.

— А что с ним? — беспечно ответил он.

Я закатила глаза.

— Не прикидывайся дурачком. Как всё прошло?

Он усмехнулся и полез в карман.

— Я тронут, что ты спрашиваешь, — сказал он. — Я настолько часто проигрываю?

Он не дал мне возможности ответить. Он вытащил огромную пачку денег и сказал:

— Конечно, нет. Я выиграл.

Я облегчённо выдохнула. Нам нужны были деньги. Обеспечивать ребёнка было не дёшево, и нам нужно было больше детских принадлежностей.

Увидев облегчение на моем лице, его улыбка смягчилась.

— Я всегда буду заботиться о тебе, Элли. Доверься мне.

Я молча кивнула.

— Знаю и доверяю.

Выглянув из комнаты, он спросил:

— Как поживает чемпион?

— Иди и проверь.

Он вышел из спальни и направился в соседнюю комнату. Эта комната уже несколько месяцев не принадлежала Райкеру. Мы переделали её в детскую. Я последовала за ним и увидела, как он остановился перед колыбелью.

Хит наклонился и уставился на Кайдена Лоусона — наше чудо. Я была на тридцать девятой неделе беременности, когда он решил, что хочет появиться на свет.

Спустя семнадцать часов схваток он родился ранним утром второго февраля, и первое, что сделал — это потребовал еды.

Хит погладил Кайдена по голове, глядя на него сверху вниз самыми нежными глазами. Он был сражён Кайденом. Абсолютно, бесспорно сражён. Было непривычно видеть его таким влюблённым. Я не была уверена, чего ожидала после всего этого, но определённо не Хита в отцовских штанишках.

Я оставила их наедине ненадолго. Сидя на кровати, терпеливо ждала его возвращения, одновременно убеждая себя снова быть готовой к сексу. Доктор обсудил со мной способы контрацепции сразу же, как только я родила, и я выбрала таблетки. Мне не сильно нравилось, что они делали меня невероятно эмоциональной из-за гормонов, но это было лучше, чем быть тупицей и полагаться только на презервативы, как я делала в прошлом.

Да, принятие более разумных решений было целью номер один в этом году.

— Ты прекрасна, сидя здесь вот так.

Я подпрыгнула и посмотрела на Хита, стоящего в дверях с задумчивой улыбкой на лице.

Я улыбнулась ему в ответ, уже покраснев от напряжения в его глазах. Он хотел меня.

Сейчас.

Прямо в эту долбанную секунду.

— Тебе не следует подкрадываться, — заметила я.

— Мне нравится смотреть на тебя, когда ты думаешь, что я не смотрю.

Я рассмеялась и ответила:

— Это немного жутковато.

Он усмехнулся.

— В хорошем смысле, правда?

— Всё, что есть в тебе, хорошо. — Я говорила это совершенно серьёзно.

Хит был для меня совершенством.

Его улыбка немного померкла, когда он пробормотал:

— Не уверен, всё ли во мне совершенно, но я стремлюсь к этому для тебя.

Что-то странное промелькнуло в его чертах. Как будто он действительно не был уверен в себе.

Я встала с кровати и подошла к нему. Он следил за каждым моим движением, его глаза похотливо опускались вниз, к моим бёдрам.

Остановившись перед ним, я провела пальцами по его губам и серьёзно сказала:

— Ты был моей опорой больше года. Я не вижу в тебе ничего плохого. Ты самый самоотверженный человек, которого я когда-либо встречала.

И снова этот взгляд. Он просто не верил в это. Я гадала, что же его так беспокоит, потому что обычно он отмахивался от моих комплиментов дерзким замечанием. Но сейчас он словно хотел их услышать.

— А ты самая понимающая и замечательная женщина, с которой я когда-либо был, — ответил он, и его кадык дёрнулся. — И, — добавил он с лёгкой ухмылкой, снова заигравшей на его губах, — я наконец-то трахну тебя, чёрт побери.

Вот он, Хит, которого я так хорошо знала.

Прежде чем успела ответить, он уже накинулся на меня. Меня никогда не переставало удивлять то воздействие, которое он оказывал на моё тело. Оно повиновалось ему задолго до того, как я могла даже подумать о том, чтобы подчиниться. Моё сердце мгновенно ускорилось, когда он приблизился, и покалывание охватило моё тело в ту же секунду, как я почувствовала его жар. Его грубая рука легла мне на затылок, когда он притянул меня к себе. Его рот врезался в мой, не теряя времени, исследуя его своим языком. Я погрузилась в Хита, не в силах сопротивляться его вкусу.

Его рука прошлась по всему моему телу, когда он прижал меня к двери, покрывая каждый сантиметр моего тела своим. Я почувствовала, как моя ночная рубашка взлетела вверх, а его пальцы скользнули к внутренней стороне моих бёдер.

Господи, я уже была вся мокрая.

Моё тело отреагировало прежде, чем мозг смог сформировать связную мысль. Недели без секса были мучительными, и я чувствовала, как отчаянно он этого хотел.

Он легонько потёр меня, отчего во мне вспыхнули искры. Я задыхалась у его рта и прижала к себе кусок его рубашки.

— Да, пожалуйста, — простонала я.

— Пожалуйста что? — Он весь напрягся.

— Не останавливайся.

Это были всего лишь секунды в раю, когда он отстранился. Я была так возмущена, что чуть не заплакала. Я только что сказала ему не останавливаться, чёрт возьми!

Я открыла глаза и увидела, как он сделал несколько шагов назад, указывая на кровать, когда схватил край своей рубашки и снял её через голову. Чёрт меня побери, он был выше того, что можно описать словами. У меня возникло странное желание просто лизать его везде. И не нужно говорить, что это странно. Я уже знала это. Было странно просто думать об этом прямо здесь и сейчас.

— Ложись в постель, или придётся трахнуть тебя у двери, — сказал он с намёком на улыбку.

Он знал, что я податлива в его руках. В ту же секунду, как он прикоснулся ко мне, я была полностью уничтожена. Он мог бы взять меня на крыше перед всеми, и не думаю, что стала бы возражать. Поэтому я направилась прямиком к кровати и запрыгнула на неё. Он рассмеялся у меня за спиной над моим возбуждением, расстёгивая ремень и молнию на джинсах.

— Раздевайся, — жадно потребовал он. — Хочу видеть тебя полностью. Чёрт, я хочу попробовать каждый сантиметр твоего тела, Эллисон. Это было слишком давно.

Он тоже хотел попробовать меня на вкус.

Значит, я не была такой уж странной.

Моё сердце забилось быстрее, когда я откинулась назад и уставилась на него. Я не хотела раздеваться. Он может убежать от меня в другую сторону.

— Тебе не нравится моя ночная рубашка? — спросила я невинно.

Сбросив ботинки, он кивнул и ответил:

— Чёрт возьми, да, мне нравится твоя ночная рубашка, но я бы предпочёл, чтобы ты была без неё.

Я ничего не ответила. Вместо этого смотрела, как он раздевается до своих чёрных обтягивающих боксёров. При виде его у меня пересохло во рту. Мой рыцарь не был облачён в сверкающие доспехи. Он был грубым, твёрдым. И у него были самые восхитительные глаза, которые я когда-либо видела. Никто бы не подумал, что у этого татуированного громилы золотое сердце. Но это так. У него была душа, которой я всё ещё пыталась завладеть. Я хотела его всё больше с каждым днём, и мне оставалось только молиться, чтобы он тоже захотел меня. Потому что Господь знал, что иногда всё это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Затем он подошёл ко мне, на мгновение остановившись, чтобы открыть сумку на ночном столике. Он открыл коробку с презервативами и положил несколько штук на край стола.

— Слишком много презервативов, — сухо заметила я, борясь с улыбкой.

— Неужели? — бросил он в ответ. — Я бы сказал, что этого едва ли достаточно для того, что я запланировал для тебя.

Я рассмеялась, когда он забрался в постель и сразу же накрыл моё тело своим. Смех внезапно стих, когда его губы нашли мои. Он нежно поцеловал меня, и вскоре настроение в воздухе изменилось.

Мне было жарко, и я вспотела. И хотя его рот творил со мной чудеса, но больше всего меня возбуждало ощущение его тепла рядом со мной.

Он заставлял меня чувствовать себя защищённой.

Каждый раз, когда его тело накрывало моё, я чувствовала, что он действует как щит, и всегда прижимала его ближе к себе. Он защищал меня от всего мира. От всего того осуждения, которое окружало нас в последнее время. В эти мгновения я забывала обо всём остальном. Оно исчезало. Я принадлежала ему. Он был моим. Это было всё, что имело значение.

— Такое чувство, будто я делаю это впервые, — пробормотал он мне в губы.

— Прошло всего шесть недель, — ответила я, преуменьшая страдания, через которые мы прошли.

Его руки двигались вниз по моему телу, чувственно исследуя каждую часть меня.

— Это как два десятка лет в мужском эквиваленте, Элли. Почти уверен, что снова девственник.

Мои ладони скользили по его спине, когда я отвечала ему взаимностью. Я нащупала его твёрдую спину, прослеживая линию позвоночника, пока не добралась до трусов. Он поцеловал меня в подбородок, время от времени высовывая язык, словно пробуя меня на вкус. Мы были как клубок, завёрнутые друг в друга, и провели следующие несколько минут, заново знакомясь.

Исследуя.

Трогая.

Чувствуя.

Он обхватил мою грудь ладонями и стал целовать более настойчиво, мягко прижимаясь бёдрами к моей ноющей сердцевине. Я крепко ухватилась за его волосы и подалась ему навстречу. Его рука скользнула вниз по моему телу, прежде чем забраться под рубашку. Он снова погладил меня круговыми движения, которые заставляли стонать ему в рот. Ему нравились звуки, которые я издавала, и его дыхание участилось, когда он продолжил доставлять мне удовольствие.

— Чёрт возьми, я скучал по этому, — прошептал он. — А ты?

Я нетерпеливо кивнула.

— Ты не можешь хотеть этого больше, чем я сейчас.

— Да, — простонала я вслух. — Я хочу этого в сто раз больше.

— Хочешь, чтобы я тебя трахнул?

Боже милостивый, да. Я снова кивнула, облизывая его губы и крепче сжимая руку.

— Скажи это. Скажи: «Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Хит».

Я так привыкла к его словечкам, что даже не покраснела, когда ответила:

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, Хит.

Он что-то проворчал себе под нос.

— Господи, ты делаешь со мной безумные, хреновые вещи, женщина.

Я бы рассмеялась, если бы то, что он делал, не было так приятно. Я обхватила его ногами, просунув один палец под трусы, чтобы стянуть их вниз. В то время как я была взволнована, чувствуя его обнажённым, также я не могла не переживать, что он может хотеть того же в ответ. Я ещё не была готова к этому. Моё сердце сильно билось по двум причинам: из-за желания быть наполненной им, а также от беспокойства, что я недостаточно хорошо выгляжу, чтобы удовлетворить его.

Я замерла, когда его руки, наконец, нашли край моей ночной рубашки.

Он приподнял её не выше моих бёдер, прежде чем оторваться от меня и посмотреть вниз.

Схватив мои кружевные трусики, он медленно стянул их. Я внимательно наблюдала за ним, за его остекленевшим взглядом, когда он впитывал это зрелище. Отбросив куда-то трусы, он начал покрывать поцелуями моё тело. Мою кожу покалывало там, где меня касались его губы. Вниз по ногам и снова вверх, они двигались к внутренней стороне бёдер.

— Хит, — выдохнула я. — Тебе вовсе не обязательно это делать.

Но он уже был там, уткнувшись лицом мне между ног.

— Иисус. — Я задрожала от влажного прикосновения его языка, нежно поглаживающего меня вверх и вниз.

Он широко развёл мои ноги, держа их прижатыми к матрасу, и продолжал дразнить меня. Я подняла голову и наблюдала, как он слегка шевелит головой, когда увеличивает скорость своего языка. Я застонала и потянула на себя простыню, когда искры начали пролетать сквозь меня. Господи Иисусе, казалось, что я лечу! Я слышала из какого-то разговора, что наркотики подобны оргазм, кайфу, который погружает тебя в твои фантазии. И теперь я поняла, о чем шла речь все это время.

Хит.

Хит Лоусон был моим наркотиком.

Он не был жадным. Он не дразнил меня. Он дал мне этот удивительный кайф, прежде чем быстро отстраниться. Это чувство было восхитительным. Я даже не успела отойти от оргазма, когда услышала, как открылся пакетик с презервативом. Мгновение спустя он снова оказался надо мной, мои ноги всё ещё были раздвинуты, чтобы легко вместить его внушительную длину. Я почувствовала, как его твёрдый, толстый член прижался к моим складкам. Его горячее дыхание коснулось моего лица, а влажные губы прижались к моим, когда он прошептал:

— Я чертовски люблю тебя, Элли. — А затем скользнул полностью внутрь меня.

Мы оба застонали в унисон.

— Срань Господня.

Я крепко обняла его, когда он нежно взял меня, постоянно спрашивая, всё ли со мной в порядке и не испытываю ли я дискомфорта. Это было удивительно.

Всё это время он был переполнен страстью и желанием. Я ожидала более грубого проникновения. Даже в сексе Хит был безумен.

Его забота о моём благополучии затмевала его собственный голод, и как бы сильно я его ни любила, я хотела, чтобы он не сдерживался.

— Хит, — задыхаясь, прошептала я ему в губы, уже чувствуя, как вспыхивает ещё одна искра, — я не стекло.

Его лицо потемнело, когда мои слова медленно дошли до него. Затем он снова поцеловал меня, на этот раз более жёстко, прежде чем пробормотать:

— Я не хочу причинять тебе боль.

— Ты никогда этого не сделаешь. — В моих словах был иной смысл. Он знал, что они означают. Что-то мелькнуло в его тёмных глазах.

Между нами было что-то опасно хорошее, и это было опасно только из-за того, как мы были увлечены друг другом. Это означало, что падение будет разрушительным, но я верила, что он никогда не отпустит меня. Весь прошлый год он поддерживал меня, жертвуя всем в своей жизни, чтобы быть рядом со мной. Он показал мне, что такое бескорыстие, и пошёл на многое, чтобы доказать это.

Хит не был способен причинить мне боль, и это заставляло меня любить его с такой глубиной, которую невозможно было измерить.

Он медленно отпустил меня, одной рукой сжимая мои волосы, а другой задницу, когда вколачивался в меня. Он снова застонал, на этот раз громче, и в его голосе было что-то такое, от чего стало жарче, чем на солнце.

— Чёрт возьми, Элли, ты ощущаешься фантастически, — недоверчиво произнёс он, выходя и быстро возвращаясь обратно.

Он больше не обращался со мной так, будто я была стеклянной. Он использовал меня. Чёрт возьми, мне нравилось быть использованной. Я любила, когда он находил во мне своё удовольствие. Даже когда моя голова начала болеть от его хватки, а дыхание стало прерывистым и быстрым, я стонала вместе с ним до тех пор, пока он не кончил. Я почувствовала, как он дёрнулся внутри меня, прежде чем Хит уткнулся головой мне в грудь.

Какое-то время спустя я провела пальцами по его волосам. Секс — это ещё не всё в отношениях, но на этот раз секс заставил меня почувствовать себя ближе к Хиту, чем когда-либо.

Через некоторое время парень быстро отстранился и сбросил презерватив, прежде чем скользнуть обратно в постель рядом со мной.

Он все ещё тяжело дышал, когда прислонился к моему боку, его рука скользила по моему животу. Я чувствовала себя использованной в хорошем смысле этого слова. Моя кожа блестела от пота. Волосы были спутаны и разбросаны повсюду. Вместо аромата цветущей вишни от спрея для тела теперь я была покрыта грубым мужским ароматом, называемым Хит.

Этот запах был лучше всякой вишни.

— Почему ты не хочешь, чтобы я тебя видел? — внезапно спросил он, скользя пальцами по краю моей ночной рубашки.

— Я изменилась, — тихо ответила я, не в силах смотреть ему в глаза. Вместо этого я уставилась в потолок. Я была полной идиоткой, думая, что он не заметит моих опасений. Он всё замечал. — Моё тело… изменилось, Хит.

— Ну и что?

— А то, что… Я уже не выгляжу так, как раньше.

— Конечно, ты выглядишь иначе. Ты родила, Элли. Люди не выглядят так же, как до этого, через шесть недель после рождения ребёнка.

— Да, но я никогда не буду больше выглядеть, как прежде.

Он взял моё лицо в свою тёплую ладонь и повернул к себе. Его глаза пристально смотрели в мои, и я чувствовала, что они разрывают меня на части.

— Ты прекрасна для меня, — торжественно прошептал он. — И это не изменится.

— Я не уверена в себе, — ответила я, проглотив комок в горле, когда начала признаваться во всём, что никогда не говорила вслух. — Тебе не нравится неуверенность в себе. Не нравятся нуждающиеся девушки, которым постоянно требуется утешение. Ты можешь хотеть кого угодно, не имея дела с их дерьмовыми проблемами с самооценкой. Но всё это — я в двух словах. У нас родился прекрасный ребёнок, но я чувствую себя уродиной.

— Мне больше никто не нужен, — тихо ответил он, и лёгкая ухмылка тронула уголки его губ. — Мне нравится твоя неуверенность. Это даёт мне больше оснований для комплиментов, и мне нравится делать их. Это выигрышно для обеих сторон.

Я вздохнула и едва удержалась, чтобы не закатить глаза. В этот момент моей жизни ему, вероятно, придётся делать мне комплименты в миллион раз. Словно почувствовав моё настроение, он придвинулся ко мне ещё ближе.

Его губы скользнули по моему лицу, когда он прошептал:

— Я люблю каждый твой сантиметр, независимо от того, насколько хорошо твоё тело выглядит теперь. Оно принадлежит мне, и всего, что я считаю своим, будет достаточно, чтобы быть довольным до конца жизни.

— Каждый сантиметр? — прошептала я.

— Каждый, — его рука медленно прошлась по моему телу, — сантиметр.

Я машинально улыбнулась, но внутри у меня всё дрожало. Его слова всегда были такими успокаивающими, но именно то, как он их произносил, они были настолько наполненные убеждённостью, что мне захотелось плакать. Может всё-таки не так уж плохо иметь проблемы с самооценкой. Возможно, это было нормально, и всё, что действительно нужно женщине — это хороший парень вроде Хита, который поможет ей стать лучше.

— Гордись каждым изменением, которое переживает твоё тело, — продолжал он. — Ты пожертвовала им, чтобы родить самого красивого ребёнка. Ты заслужила каждое из этих изменений. Это с какой стороны посмотреть, Элли. Ты можешь смотреть на эти изменения и думать, что они ужасны. Или смотреть на них и думать: «Ого, моё тело сделало самую невероятную вещь. Оно подарило жизнь».

Теперь моя улыбка была искренней. Моё тело медленно расслабилось на матрасе. Как и обычно я задавалась вопросом, что же сделала, чтобы заслужить его. С другой стороны, возможно, отношения и должны были быть такими. Сама того не желая, я сразу же вспомнила Райкера и то, как он со мной обращался. Несмотря на то, что он преследовал меня в самом начале, я прошла через безразличие. Он отдалился от меня на несколько месяцев, прежде чем показал свою другую сторону. Мне всегда хотелось понять почему. С чего он вообще меня захотел? Почему он был таким неискренним и отстраненным с самого начала?

Я прикусила губу, не желая спрашивать Хита, собирается ли он снова увидеть своего брата? Я объяснила ему, что Райкер сказал мне в прошлый раз, когда я была там. И в последующие разы он отказывался выходить из своей камеры, чтобы увидеться со мной. Я была вырезана из его жизни и солгала бы, если бы сказала, что это не причиняло боль. Это было больно, потому что у него был сын, и он даже не пытался познакомиться с ним. Нет, вместо этого пришёл Хит и свёл меня с ума.

Я всё ещё боролась с тем, как быстро всё меняется, но не хотела останавливаться на достигнутом. Я поклялась себе, что должна быть готова к переменам. Что бы ни принесло будущее, я встречусь с ним с высоко поднятой головой.

Но это было трудно и для Хита тоже. Он пошёл навестить Райкера после меня, а когда вернулся, то сказал, что встреча ни к чему не привела. Райкер встал и ушёл от него, когда он попросил его всё обсудить. С тех пор он не хотел об этом говорить. Ему было очень больно. В конце концов, Райкер был его братом.

— Расскажешь мне о бое? — не отставала я, нарушив молчание между нами.

— Ты уже наполовину спишь, Элли. Я думаю, что последнее, о чём ты хочешь знать — это о бое.

— Какая разница, если я наполовину сплю?

Он усмехнулся.

— Потому что каждый раз, когда я говорю о боях, ты начинаешь волноваться и переживать из-за них. Ты зацикливаешься на каждом синяке, который я получил, и на том, сколько раз меня ударили. Я бы предпочёл не говорить об этом. Тебе нужно поспать. Не беспокойся о пустяках.

— Пустяках? — повторила я, обиженно подняв бровь. — Разве это плохо, что я беспокоюсь о человеке, которого люблю?

Он посмотрел на меня самым своим тёплым взглядом, как будто я только что сделала эту ночь особенной, сказав, что я его люблю. Этот взгляд сжал моё сердце и заставил моё тело пылать.

— Да, — наконец, тихо сказал он, — это очень неправильно. Я взрослый и привлекательный парень. Мне не нужно твоё беспокойство. Это я беспокоюсь за тебя и Кайдена.

Я улыбнулась и нежно поцеловала его, потёршись носом о его нос.

— У нас всё хорошо. У нас есть ты, и это всё, что имеет значение.

И снова этот тёплый взгляд. Он погладил меня по щеке и прошептал:

— Я выиграл в лотерею в ту же секунду, как ты попросила меня о помощи, Элли. Ты изменила меня. Всё, что произошло между нами, изменило меня.

— Знаю, — сказала я, слегка нахмурившись. — Я просто хочу, чтобы ты не слишком зацикливался на деньгах. Тяжело видеть, как ты так много дерёшься и работаешь в течение долгого времени. Трудно осознавать, что я не могу внести свой вклад только для того, чтобы снизить нагрузку на тебя.

— Ты же знаешь, что я дерусь за то, чтобы получить как можно больше денег. Когда Кайден заболел и нуждался в больнице, я почувствовал себя беспомощным. Если бы всё стало ещё хуже… Если бы он был серьёзно болен, я бы не смог позволить себе его лечение. Это была самая страшная ночь в моей жизни. Я просто хочу убедиться, что о нас позаботятся, чтобы это больше никогда не повторилось. Я никогда не хочу чувствовать себя неподготовленным.

Я кивнула, вспоминая то, что было четыре недели назад. Кайдену было всего две недели, когда он простудился. Я запаниковала, когда его температура продолжала расти. Мы отвезли его в больницу и провели там всю ночь, ожидая, пока спадёт температура, а медсестры пытались успокоить нас, говоря, что всё будет хорошо.

Хиту это не помогло. Когда он почувствовал, каким горячим стал Кайден, его лицо заметно побледнело, и я поняла, о чём он думает. Он вспомнил своего собственного брата. Того самого, в честь которого мы назвали Кайдена. Брата, который умер от синдрома внезапной детской смерти, когда Хиту было всего шесть лет. Он не часто говорил об этом, но всё же рассказал мне о том, как опустошена была его мать, и что она не стала прежней после этого. Так что назвав сына Кайденом, я показала Хиту, что память о его младшем брате всё ещё жива.

С той самой ночи Хит был одержим нашими финансами. Всё сводилось к деньгам и тому, чтобы иметь достаточно средств на случай непредвиденных обстоятельств. Хотя я понимала его панику, я также скучала по нему и предпочла бы проводить с ним больше времени, чем со всеми богатствами мира. Мне просто хотелось, чтобы и он чувствовал то же самое.

— Уверена, всё будет хорошо, — сказала я ему. — Он красивый и здоровый мальчик.

Хит кивнул, но его лицо говорило об обратном. Когда он ослаблял свою бдительность, я могла читать его без всяких трудностей. В других случаях нет.

Он прижал меня к себе на некоторое время, и когда мы снова начали целоваться, его ненасытная жажда вернулась. Хит снова забрался на меня и взял меня нежно и медленно. На этот раз никакой спешки. Только простые и тихие толчки, сопровождаемые его любящими поцелуями и тёплым взглядом. Он пристально наблюдал за мной, зная, что я уже близко, и сдерживаясь от собственного удовольствия, пока не кончу я. На этот раз он кончил со мной, тяжело дыша.

После этого я обмякла, затраханная до основания. Поэтому когда раздался отчаянный крик, я застонала от изнеможения. Вздохнув, попыталась отодвинуться, но рука Хита снова толкнул меня вниз.

— Я позабочусь о нем, — прошептал он. — Тебе нужно поспать.

— Уверен?

— Да. Мне всё равно нужно провести время с моим маленьким мужчиной. Слишком сильно скучал по нему. Я побуду с ним. Отдохни немного.

Спорить с ним по этому поводу было бесполезно. Он всегда побеждал. Поэтому я быстро поцеловала Хита в знак благодарности, а затем наблюдала за тем, как он выходит из спальни, полностью обнаженный и сексуальный. К моему удивлению, прошло всего несколько минут, прежде чем сон одолел меня.