Спасения не будет

Глава 33

— Активированы все разом, — голос Валтора звучал ровно, однако удивление в его глазах было заметно. — Впервые сталкиваюсь с подобным явлением.

Личный секретарь короля рассматривал стеллажи с артефактами, история которых насчитывала не одну сотню лет. Наконец, он обернулся и поглядел на Шампуса. Король сидел на мраморной плите пола, спиной упираясь в стол. Его обожженная кисть лежала на кроваво-красном камне, блокирующем воздействие ауры смерти.

— Изрядно тебя потрепало.

Шампус поднял на Валтора взгляд, углы его губ дрогнули в улыбке.

— Отнеси ребенка к лекарю. Нужно нейтрализовать вред прежде, чем он станет необратимым. И возвращайся. Мне нужна твоя помощь…

Валтор не успел ничего предпринять, так как на пороге появилась камеристка. Она, как и секретарь сразу пришла на зов, которым послужил направленный на нее сгусток темной силы.

— Глазам своим не верю! — не удержалась от восхищенного возгласа Велория. — Это ведь невозможно!? Чтобы все артефакты… и разом…

Обернувшись к королю, она вскрикнула от неожиданности:

— Ваше темнейшество?! Боги! Я помогу…

Велория кинулась к королю, но тут же была остановлена грубым:

— Не подходи. Это опасно.

— Но ведь…

— Не шуми, — Шампус скривился от боли. — Отправляйся с Валтором и проследи, чтобы девчонка, когда придет в сознание, не навредила себе.

— Ваше темнейшество… — негромко произнесла Велория, глядя на окровавленную руку монарха. Она чувствовала, что нужна здесь. Она могла помочь. Она обладала всеми необходимыми для этого знаниями и опытом. И она достаточно долго служила королю, чтобы соизмерять свои силы с возможным риском.

— Я надеюсь на тебя, — улыбнулся Шампус. — Идите.

Валтор подхватил тело, безвольно лежащее на узком балконе башни, и в сопровождении камеристки покинул покои монарха.

Стоило мне разлепить глаза, как Велория тут же принялась хлопотать вокруг меня. Я же лежала точно окаменевшая, распахнутым взглядом уставясь в потолок, и только слезы ручьями стекали в подушку.

— Не реви, — одернула Велория, нависая надо мной. — Это не конец. Да и боли ты чувствовать не должна. В тебе солидная доза обезболивающего.

Я и не чувствовала. Ничего. Кроме привкуса крови на губах и отвратного запаха обожжённой человеческой плоти, смешанного с запахом спирта и еще чего-то, не разобрать.

— Раздражает? — Велория понимающе улыбнулась. — И меня. Вот только это вотчина нашего лекаря, а у него особое отношение к запахам. Запахи его помошники в делах исцеления… — пояснила она и тут же добавила:

— Сказать по совести, наш достопочтимый лекарь знаток по части вин. И если мы «навесим» развеивающие заклинания, то сникнет он, как крапива после первых заморозков. Для него вино без аромата, что напиток без души…

«Какое мне дело до вашего лекаря и его пристрастий?» — подумала я, презрительно скривив губы.

Заметила. Замолчала. Склонилась чуть ниже и ласково так спросила:

— Как твое имя, дитя?

Я непонимающе уставилась на Велорию. Она отступила, изящным жестом одернула короткий пиджачок и опустилась в кресло возле моей кровати.

Пытаясь восстановить в памяти все, что произошло, я вспомнила лишь боль, которая не умещалась в сознании. А потом на мою грудь опустилась рука Шампуса, и меня поглотила тьма… И вдруг у меня пазл сложился. Я отключилась и утратила контроль над иллюзией. И теперь Велория видит, кто я. Они все видят!

«Мое имя и все, что с ним связано, тебя не касается!» — хотела сказать я, но из горла вырвался лишь сухой хрип.

Это испугало меня.

Я попыталась приподнять голову, но она не сдвинулась с места. Ни руки, ни ноги не шевелились. Проклятое тело меня не слушалось, оставаясь беспомощно лежать на постели.

Испуг перешел в панический ужас. Открылась незажившая рана. Рот вновь наполнился кровью. Я стала задыхаться.

Побледнев, Велория быстро, но аккуратно перевернула меня на бок, и это помогло мне сделать резкий короткий вдох. Она держала мою голову, пока я заливала кровавой жижей ее брюки и пол. Когда меня отпустило, Велория с поразительной ловкостью и уверенностью стала перебирать стоящие на прикроватном столике ярко синие бутылочки с широкими горлышками. Откупорив нужную, она втерла в мои виски какую-то дрянь, снимающую тревогу и эмоциональное напряжение. Глаза медленно сомкнулись, и я провалилась в сон.

Велория еще долго потом стояла у распахнутого окна в попытке успокоить свои трясущиеся руки.

Какого черта, думала она, пряча руки за спину и сцепляя их в замок.

— Какого черта!

Второе пробуждение оказалось менее тревожным. Велория была молчалива и старалась лишний раз на меня не смотреть.

Я прислушалась к себе. Ничего нового. Мое застывшее тело все так же было недвижимым, а вот запах его насторожил. Он изменился, со всей очевидностью доказывая мне, что что-то действительно идет не так.

Выходит, вред не устранили и беду не отвели, думала я, продолжая слезящимися глазами смотреть в потолок. Хотелось вернуть контроль над свои голосом и над своим телом. Но больше всего хотелось вдохнуть живой и невесомый аромат свежесрезанных роз. Я даже представила, как сжимаю в ладони хрупкие лепестки, наслаждаясь их нежным успокаивающим ароматом…

Дверь скрипнула, и в комнату в сопровождении лекаря вошел некромант.

«Силен», — заметила я, однако стоило нашим взглядам встретиться, как я поняла зачем он здесь.

«Ну, нет! Это запрещено законом! Я не хочу! Не желаю становится частью его мира!» — хотела заорать я, но горло по-прежнему выдавало лишь надсадные хрипы. Пришлось сделать усилие над собой и затихнуть. «Нет, мне нельзя паниковать и снова терять связь с реальностью. Отключусь и проснусь уже в мертвом теле, со сломанным, измененным, изувеченным сознанием, в которое эта мразь, по приказу его темнейшества, внедрит неизвестно какие запреты».

Велория встала у изголовья и сказала мягким и проникновенным голосом:

— Ты нуждаешься в некроманте. Тебе не выжить без него. Мы больше месяца боролись за тебя. И продолжаем бороться. Понимаешь? Ты понимаешь?

Готова спорить, вам бы было куда удобнее «бороться», если бы я не пришла в сознание? Молча сделали бы порученное вам дело и забыли о нем.

Во взгляде Велории мелькнуло подобие сочувствия.

— Пойми, мы не можем проиграть. Прими это. И помоги нам вернуть тебя к жизни…

«Возродив из смерти?!» — закончила я, зло сверкнув глазами.

Думаешь я настолько глупа, и не понимаю, зачем вы притащили ко мне некроманта? Вы решили меня умертвить! Чтобы после, пока еще душа не покинула мое тело, воскресить! Это ты называешь — «вернуть к жизни»?! А если что-то пойдет не так? Я не хочу становиться безвольным, разлагающимся зомби!

Велория отошла от кровати, предоставляя некроманту делать свою работу.

— Больно не будет, — ехидно заметила эта тварь, закатывая рукав черной рубашки.

«Черта с два! Лучше сдохнуть, — подумала я, но тут же себя одернула. — Тогда из меня точно соберут лазара».

Обнажив клинок, некромант попытался меня успокоить.

— Незачем бояться, — сказал он, видимо считая меня глупее овцы.

Полоснув клинком по ладони, он положил мне руку на лоб. Я невольно закрыла глаза, чувствуя, как на веки вдоль носа стекает струйка его горячей крови. С высокой точностью он творил сложнейшее заклинание, структура которого росла и уплотнялась, медленно связывая мое сознание. Это был первый шаг, основа, подготавливающая жертву к тому, чтобы свободно и без помех провести ее по ритуалу.

Вдруг стало очень холодно. Медлить было нельзя. Требовалось сделать хоть что-то чтобы нарушить, оборвать эту связь, но я не знала, как. Невозможно одолеть некроманта, когда ты даже пальцем пошевелить не в силах.

— Идеальная пациентка. Ваши опасения были напрасны, — сказал некромант обращаясь к лекарю, и в его голосе я уловила восторженные нотки.

Его паталогическая наглость и чувство безнаказанности шокировали меня. Не отдавая отчета в своих действиях, я «пинком открыла двери» в иную реальность. Ни Велория, ни лекарь, ни тем более приглашенный монархом некромант не были вхожи в нее, а потому не могли вступить с ней в контакт. Со мной все было по-другому. Эфир был частью меня, и я решила потратить остаток сил на борьбу. Я потянула на себя тончайшие нити эфира, наполняя им свое тело и выжигая структуру, которую вновь и вновь выстраивал некромант. И мне стало плевать на последствия. Уж лучше рискнуть и погибнуть, чем стать королевским лазаром.

— Скажите мне ее имя? — неожиданно потребовал некромант, продолжая с каким-то яростным упрямством давить на меня силой своего мертвого знания.

— Не могу знать, — растерянно сказал лекарь.

— Мы не знаем имени, данного ей от рождения. И мы не можем так рисковать, — вмешалась Велория.

— Уверены?

— Меня беспокоит ваше злоупотребление мертвым знанием… — осторожно начал старый лекарь, как был перебит Велорией. Вскинув руки, которые тут же объяло рыжее пламя, она в упор глядя на некроманта, потребовала:

— Отойди от девчонки.