Спаси меня, если сможешь

Глава 24

Когда в квартиру влетает взволнованный Давид, я вдоволь наплакалась и успокоилась. Мне хватило времени все обдумать и принять верное решение. Не хочу больше страдать и слышать унижение. Никогда.

— Что он тебе наговорил? — требует ответа парень, заглядывает в запухшие глаза.

— Правду, — едва выговариваю охрипшим голосом.

Он хватает мое лицо ладонями, их тепло приносит покой и уныние. Скорее всего, я больше не почувствую его прикосновений. Так решила. Так будет лучше для нас обоих.

— Он не умеет говорить правду, — срывается на крик и отстраняется. — Из его рта вылетает одна ложь. Он хочет разлучить нас.

Давида трясет от злости, а я спокойно на него смотрю. Что мы можем сделать? Ничего. Но я могу.

— Так он солгал, когда говорил, что вчера ты провел в компании Лары? — прищуриваю глаза.

Давид замирает, нерешительно смотрит на меня. Затрудняется говорить правду.

— Ужин устроил ее отец, я должен был прийти, я под его руководством, — оправдывается, а я в ответ качаю головой. Как он похож сейчас на зверя в клетке, делает все, что скажут его дрессировщики. — Я не виноват, что она там тоже была.

— Приехать ко мне у тебя времени не было, — бросаю в него обвинения. Обида душит горло. Неужели я этого заслужила?

— Ты же знаешь, что они завалили меня работой.

— Не знаю, это ты мне такое говоришь, — чувствую слезы, которые снова текут по щекам. И где их столько набралось? — Давид, все это задумано умышленно. Они грузят тебя, чтобы мы виделись реже. Твой отец хочет, чтобы я исчезла из твоей жизни и женить тебя на Ларе.

Парень вихрем оказывается рядом со мной, вытирает слезы и целует в губы. Он крепко сжимает в объятиях, вплоть до боли.

— Мне плевать, что он хочет, — гремят слова прямо у уха. — Лара меня не интересует. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Ты мне веришь?

Он отстраняется, с надеждой заглядывает в глаза, ищет там поддержки.

— Если это так, то давай поедем отсюда, — даю ему единственный шанс все исправить. Ведь иначе не выходит, нам не дадут и вздохнуть самостоятельно. Ему привычно, а я так не могу. — Куда-то далеко, подальше от всех. Подальше от твоего отца.

Парень хмурится, забирает руки с моих плеч, сгорбившись, подходит к окну.

— Мы не можем просто так взять и все оставить, — обреченно отвечает. — Я только начал работать на хорошей работе. Мы и тебе найдем работу. Все у нас наладится.

Я делаю шаг назад. Ничего другого не ожидала. Но я готова к этому. Придется резать по живому.

— У нас ничего не может быть хорошего, — сухо говорю. — Твой отец не даст нам жизни. Он разрушит наши отношения, он это уже делает. Разве ты не видишь?

— Со временем я встану на ноги и мы избавимся от него, — надежда в его словах вдохновляет, он действительно в это верит.

Делаю еще один шаг назад. Символически отдаляюсь от него.

— У нас нет его. Время играет против нас. Давид, ты должен решить, что тебе важно — я или твой статус.

Он недовольно прищуривает глаза.

— Ты хочешь, чтобы я выбирал? Не верю своим ушам, ты ведь знала кто я и какой мой отец.

— Помню, ты хотел избавиться от его власти над собой, — напоминаю ему. Между нами разрастается пропасть. — Я предлагаю выход.

— Побег это не выход, — мотает он головой. — Тебе нечего терять, а мне есть.

Вот и решающее его слово. Он не способен покинуть хорошую жизнь ради меня. Его любовь не столь велика.

— Ты хочешь и золотую клетку и девушку возле себя. Так не будет. К вашим клеткам я не привыкла. Кажется, наши пути расходятся в разные стороны.

Слова вылетают словно не из моего рта. Раздавлена ​​разговором с его отцом. Нежелание Давида что-то менять до топтало меня до конца.

— Ты хочешь меня бросить? — парень недоверчиво смотрит на меня.

Затем приходят в себя, быстро сокращает между нами расстояние. Не успеваю и моргнуть, как оказываюсь снова в его объятиях. Как трудно расходиться, когда тебя не хотят отпускать.

— Мы не можем разойтись, — шепчет в губы и целует почти после каждого слова. — Нам же хорошо вместе. Я люблю тебя. Ты моя надежда на счастливую жизнь.

Он углубляет поцелуй. Крепко прижимает к себе, тяжелое дыхание вырывается из его горла. Я еле сдерживаюсь, но не отвечаю на ласки. Стою неподвижно, пока он сам не замечает, что что-то не так. Страх вселяется в его глаза. Значит, понимает мои серьезные намерения.

— Извини Давид, но с твоим отцом и его окружением я воевать не могу, — выдавливаю из себя. — Возможно, это и к лучшему. Вернешься к своей спокойной и беззаботной жизни. Но без меня.

Последние слова даются с трудом. Назад возврата нет.

— Ты не можешь меня покинуть, — не своим голосом говорит Давид. Его тело напряжено как струна, пальцы до боли сжимают талию.

— Я уже это сделала, — решительно выдыхаю.

Освобождаюсь от объятий и быстро покидаю квартиру. Лишь бы не догонял, иначе не выдержу и передумаю.

И он не догоняет.

Возвращаюсь домой с решительным планом действий. Иду в свою комнату и начинаю собирать вещи. Мама смущена моим поведением, заходит в комнату и застает меня у почти полного чемодана.

— Куда это ты собралась?

— Помнишь Василий приглашал к ним жить? Вот я и отважилась, — еле сдерживая слезы, отвечаю.

Отворачиваюсь от нее, не хочу, чтобы видела мое запухшее лицо. Руки трясутся и вещи летят в чемоданы не сложенные.

— Это было год назад, — удивляется она.

— Тогда я училась, а сейчас меня ничего здесь не держит.

На последнем слове срываюсь в рыдании и сажусь на кровать. Так тяжело не было даже после разрыва с Димой. Давид сильно отпечатался в моей душе и стереть с нее будет его невозможно. Он там останется на всю жизнь.

Мама легонько касается моего плеча, садится рядом. Я рыдаю закрыв лицо руками и не могу остановиться.

— Езжай, доченька, — ее голос нежный и заботливый. — Там морской воздух. Развеешься. Со временем на душе станет легче. Жизнь должна продолжаться.

Я поднимаю на нее заплаканные глаза, вытираю нос.

— Я порвала с Давидом, — всхлипываю.

— Я поняла, — отвечает.

Бросаюсь ей в объятия и снова рыдаю. Моя мама всегда все понимает и никогда не задает лишних вопросов.