Спаси меня, если сможешь

Глава 38

— Ну все, я занес в машину последнюю сумку, — слышу из коридора голос своего мужа. — Как только будешь готова, можем отправляться.

— Спасибо, Давид, — отвечаю из спальни, надев теплый шерстяной серый свитер. — Дай мне еще десять минут.

Скоро Рождество и мы едем в гости к родителям. У них мы не были добрых полгода, поэтому погостим несколько дней, а потом двинемся в горы. Только мы двое. Бросаю взгляд на камеру, терпеливо ждущую на столе. Скоро появится для нее работа. Надеюсь, на этот раз не будет, как в прошлом и нас не засыпет снегом. Улыбаюсь сама себе. Этот случай сблизил нас с Давидом. Если бы не лавина, кто знает, как бы все кончилось. Скорее всего, наши пути разошлись бы окончательно.

— Можешь не спешить. Успеем, — муж появляется позади меня, обнимает за талию и нежно целует в шею. От него веет холодом и свежестью.

— Ты как ледышка, — улыбаюсь и разворачиваюсь к нему лицом, заглядываю в родные зеленые глаза.

— На дворе мороз. И, возможно, будет сильный снегопад. Небо затянуло серыми облаками.

— Хоть бы в метель не попасть, — озабоченно говорю.

Не очень хочется застрять где-нибудь на трассе вдали от города.

— Не волнуйся, я уверен, что все будет хорошо, — успокаивает меня муж и нежно целует, согревая тем самым свои холодные губы.

К счастью снег не сильный и поездке не мешает, а вот из-за моей тошноты, Давид вынужден часто останавливаться в разных местах. Раньше меня никогда не закачивало, но сегодня как кто-то сглазил.

Каждый раз быстро выскакиваю из машины, Бросаюсь к обочине и выворачиваю желудок наизнанку. Чувствую себя ужасно. Представления не имею, как добраться до пункта назначения.

Давид наблюдает за мной озабоченным взглядом. Он молча подает мне бутылку с водой, достает салфетки и с сочувствием сжимает мою руку. Я благодарна за то, что он ничего не расспрашивает, не выдвигает теорий. Сейчас мне не до разговоров. Всю дорогу корю себя, что так и не использовала тест и не проверила, какая причина. Хорошо что в последний момент я бросила его в сумочку. По приезду нужно немедленно им воспользоваться и не мучиться в сомнениях.

Проехав большую часть пути, останавливаемся перекусить. В придорожном кафе тепло и пахнет жареным мясом. Мой желудок сразу протестует и я едва удерживаюсь, чтобы снова не побежать блевать. Да и нечем. Я заказываю только чай и легкий салат. Кислая капуста удивительно приносит облегчение и я немного расслабляюсь. Давид не перестает сверлить меня глазами, уминая обед. Я все время прячу от него глаза. Не хочу ничего гадать. А вдруг ничего нет, только надежду посею.

— По приезду, пойдем в больницу, — вдруг заявляет он.

Я удивленно поднимаю на него глаза.

— Зачем? — смущенно спрашиваю.

— Ты не здорова. Я волнуюсь, — мне приятно, что он за меня беспокоится и невольно улыбаюсь. Он хмурится. — Это не шутки. Я не собираюсь смотреть, как ты страдаешь.

— Ты преувеличиваешь. Если меня тошнит, то это еще не значит, что я больна.

— Пойдешь на обследование, вот и проверим, — суровый тон не принимает возражений.

Я не пытаюсь протестовать. Все равно завтра Рождество и больницы не работают.

Вечером мы добираемся до дома моих родителей. Нас радушно встречают, зовут за стол. Мы ужинаем и разговариваем. Мама жалуется, что я похудела и какая-то болезненно бледная. И снова ловлю на себе обеспокоенный взгляд Давида. Он словно говорит: «Вот видишь. Не один я заметил твое нездоровое состояние». Я только отмалчиваюсь и качаю головой.

Первый день Рождества мы проводим у меня дома, а на второй день едем к родителям Давида.

— Как вы поживаете? — интересуется Александр Петрович и смотрит на Давида острым взглядом. Мы наслаждаемся семейным обедом за широким столом. — Наверняка кредит высасывает все деньги.

— Не волнуйся, нам хватает, — резко отвечает Давид, давая понять, что тему эту он не хочет продолжать.

Александр Петрович, когда узнал о кредите, был сильно недоволен. Он хотел купить нам квартиру, выпрашивал Давида взять деньги, но мой муж стоял на своем. Ни одной копейки он не хотел взять от отца, а я удивлялась его стойкости. Кто-то другой уже давно бы сдался и согласился на дорогой подарок.

— Саша, ну разве счастье в деньгах? — мелодичным голосом успокаивает своего мужа свекровь. Хрупкая и легкая, она как фея между нами. Ее грациозные движения завораживают меня. — Вот если бы был ребенок. Это было бы счастье.

Я краснею и прячу глаза. Возможно, скоро будет. Кто знает. Нужно еще решиться сделать тест.

— Счастье, когда есть за что этих детей кормить, — стоит на своем суровый свекор. — Нищета еще никому радости не принесла.

— Мы живем, как все нормальные люди, — рычит Давид и я вижу, как он начинает выходить из себя. Его рука крепко сжимает вилку. Если не изменят тему, будет ссора. — Нам хватает и детям хватит.

— Извините, что перебиваю ваш интересный разговор, — не выдержав напряженной атмосферы, выкрикивает Алиса. — Но я не могу с вами подолгу сидеть. У меня встреча.

Она возвышается с места и все взгляды устремляются на нее.

— Куда это ты собралась? — внимание свекра переключается на дочь. — Рождество семейный праздник и нужно проводить время с семьей.

Алиса только хмыкает на его суровый тон.

— Еще немного, ты доведешь Давида и он тоже убежит, — она ​​подносит подбородок в знак протеста, разворачивается на каблуках и идет.

Кажется мне, младшая дочь тоже начинает бунтовать. Что-то в нем изменилось. В ее глазах уже нет той наивности и легкомыслия. Тотальный контроль рождает непокорность.

Мы остаемся четверо, но к счастью к теме денег и детей никто не возвращается.

На следующий день перед отъездом в горы мы с Давидом и моей мамой решаем пойти в центр на елку.

— Там такие замечательные ледовые фигурки, в жизни такого не видела, — восхваляет она по дороге выставку ледовых скульптур.

Я удивляюсь. В нашем городке такого никогда не было. Там действительно есть на что посмотреть. Фигуры вырезаны качественно, профессионально, высотой выше человека и прозрачность словно чистая слеза. Мы любуемся великолепной выставкой, а я все фотографирую на камеру, которую не снимаю с груди. Недавно некоторые свои фото отправила на конкурс и с трепетом жду результата. Давиду я ничего не говорила, ведь сама не знаю, что из этого выйдет.

Среди толпы людей, снующих по центральной площади, замечаю знакомую фигуру. Он стоит у скульптуры дракона и задумчиво рассматривает ее. Такой же как и раньше. В той же легкой курточке, что и два года назад. Жизнь его ничего не учит.

— Давид, смотри, вон там Дмитрий, — обращаю внимание своего мужа.

Давид смотрит в сторону, куда я показываю и хмурится.

— Хочешь к нему подойти, поздороваться? — как-то с нежеланием спрашивает.

— Не очень, — кривлюсь и отвожу от давнего знакомого глаза. — Нам не о чем с ним говорить.

— Спрашивал меня где ты, с кем ты, — вмешивается в разговор мама, поняв о ком мы. — Он так и живет здесь дома с родителями. Работает в помощниках государственного нотариуса. Несколько раз видела его с какой-нибудь девушкой, но еще не женился.

Маму не нужно ничего спрашивать, она сама все выложит до последнего.

— И что ты ему сказала обо мне? — интересуюсь у матери.

— Правду, — уверенно говорит. — А мне нечего стесняться. Ты у меня умная. Вышла замуж, купили квартиру, работаете. Не то, что он. Думаешь, я не знаю, как наш Дмитрий рвался в город. Люди все видят. Но что-то ему там не получилось, вот и слоняется здесь, мозолит глаза родителям. К работе он не очень желающий, все хорошую жизнь ищет.

Я удивляюсь ее раздраженному тону. Она никогда не говорила ничего плохого о моем бывшим. Да и раньше она о нем мало что знала, но со временем правда вытекает.

Я обнимаю Давида за плечи и прижимаюсь к его груди. Он целует меня в висок. Я счастлива, что у меня такой мужчина, Дмитрию до него ой как далеко.