Глава 29. Дымка

Я рада вернуться домой, где нас встречает маленькое теплое Солнышко с большим добрыми глазками и тут же ныряет в мои объятия. Так тепло и спокойно на душе становится, что все невзгоды моментально забываются, отступают на задний план.

— Папа обещал, что мы будем играть сегодня во дворе, но вы поздно вернулись. Я боялась, что вас обидел кто-то плохой! — говорит Ася, забираясь ко мне на колени.

— Не стоит беспокоиться за нас. С нами все будет хорошо, ведь твой папа самый надежный человек на свете, — шепчу я с улыбкой на губах и кошусь на Демьяна.

Мужчина находится на достаточно приличном расстоянии от нас, поэтому не слышит моих слов. Не знаю, хотела ли я, чтобы он услышал? В последнее время наши отношения и без того слишком быстро пересекли границу от ненависти до любви. И самое обидное, что ненависть была необоснованной… Если бы я раньше выслушала Демьяна, то всего этого не было бы. Но я не дала ему шанс. Жаль, что тогда я считала сестру, если не невинной овцой, то не настолько пропащей дрянью. Наверное, именно по этой причине я очень хорошо понимаю Саида: мы с ним оказались в одной луже, доверившись Анне.

Демьян напряженно говорит с кем-то по телефону, и я понимаю, что он обсуждает рабочие вопросы, поэтому мягко касаюсь его плеча, подойдя чуть ближе, и шепчу, что возьму Асю на себя, а он может пойти в кабинет.

Проведя немного времени с жизнерадостной малышкой, я укладываю ее спать. Мне нравится проводить время с девочкой, и я понимаю, что она стала мне как дочь. Возможно, именно такая дочь у меня и была бы, если… Мотаю головой и выгоняю все дурные воспоминания из головы.

Выскользнув из детской, я спешу в свою комнату. Встаю под теплейшие струи воды в душевой кабинете и немного расслабляюсь. Хотелось бы принять горячую ванну, но теперь уже это удовольствие мне недоступно, пока не родится малыш. На губах появляется улыбка от мысли, что совсем скоро у меня появится ребенок. Маленькая крошка. Однако я уверена, что не перестану любить Асю и считать девочку своей. Я буду любить детей одинаково и показывать на собственном примере, что такое любовь. Хочу, чтобы мои дети умели ценить и уважать друг друга, а не стали похожими на Анну.

Выйдя из душа и надев на обнаженное тело шелковый халат, я вспоминаю наш поцелуй с Демьяном. В отеле мы чуть было не зашли дальше, чем удалось. Поначалу я испугалась, не знала, как бы он отреагировал на мою настойчивость, но мужчина давал понять, что он совсем не против близости. Мелкие мурашки начинают бегать по коже, а я делаю глубокий вдох и решительно выхожу из комнаты. Мы совсем не маленькие дети, чтобы сбегать друг от друга и прятаться от собственных чувств и желаний. Мы оба хотим одного сейчас, я почему-то я уверена, что Демьян не спит в эту секунду, что ждет меня, рассчитывает на встречу. Может ли мне казаться это? Вряд ли… Я чувствую мужчину, несмотря на то, что между нами пролегала громадная пропасть. Наверное, сейчас я чувствую его даже сильнее, чем раньше. Наша связь только окрепла после пережитого, и теперь важно сохранить ее такой.

Приблизившись к двери в комнату мужчины, я какое-то время не могу отважиться постучать. От моей смелости и отваги не осталось практически ничего, вся она канула куда-то в бездну, стоило оказаться рядом. Сердце сжимается, и я стараюсь успокоить себя. Ничего плохого точно не случится.

Перед глазами снова появляется та устрашающая картина, — моя сестра верхом на любимом мужчине, — но я отгоняю этот кадр, стараясь не думать о плохом. Заставляю себя вспомнить хорошие мгновения, которые происходили в нашей с Демьяном жизни. Думаю о его нежных объятиях перед домом, о перепуганном взгляде, когда он залетел в номер отеля.

Заношу руку, но не стучу, а сразу открываю дверь. Демьян стоит около окна с кружкой кофе. На нем надеты домашние серые шорты и расстегнутая белоснежная рубашка. Волосы мужчины влажные после душа, и капельки воды стекают по обнаженному торсу, к которому взгляд буквально прилипает. Дыхание перехватывает, и я делаю шаг вперед.

— Дымка? Что-то случилось? — спрашивает Демьян чуть хрипящим голосом.

Сердце с силой бьется в груди, ударяется о ребра и начинает стучать в каком-то непонятном мне ритме, а я делаю еще и еще один шаг. Оказываюсь рядом с мужчиной и кладу руку ему на грудь. С губ Демьяна слетает негромкий рык, и он закусывает нижнюю губу, продолжая внимательно следить за мной.

— Ты уверена, что готова отпустить прошлое и шагнуть в будущее? — спрашивает мужчина, а его руки уже скользят по моей спине, обжигая сквозь ткань, заставляя содрогаться от мыслей, которые колотятся в голове со скоростью света.

— Да… Когда-то ведь это придется сделать, правда? — улыбаюсь я и тянусь к губам мужчины.

Моего мужчины.

Наши губы встречаются в волнительном трепетном поцелуе, от которого голова кружится еще сильнее. Я расслабляюсь в крепких мужских объятиях и позволяю себе отпустить все, что когда-то причинило такую сильную боль. Внутренние барьеры спадают, а уголки губ трогает улыбка.

— Люблю тебя, — шепчет Демьян мне на ухо, перед тем как кладет на кровать и тянет за поясок халата.

***

Проходит целая неделя, но мне кажется, что она пролетает, как одно короткое мгновение. Практически все время мы проводим, как самая настоящая семья. Демьян редко выезжает на работу: только для того, чтобы подписать необходимые документ и раздать распоряжения. Мы с мужчиной спим вместе, пусть наутро я ускользаю в свою комнату, чтобы пока не вызывать лишние вопросы у Аси или Юлии Сергеевны, хотя последняя определенно точно поняла, что происходит между нами с Демьяном. Мне даже показалось, что она успела порадоваться за нас. Женщина проводит не так много времени в особняке, потому что Ася все равно занята нами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С каждым днем я замечаю, как Маленький Огонек начинает угасать, и это приносит сильнейшую боль. Я осознаю, что мы просто не успеем, не протянем до рождения ребенка. Если Асе будут так часто капать химию для поддержания, то к пересадке стволовых клеток у нее попросту не останется здоровых органов.

Наверное, я могла бы поехать в наш поселок, опросить всех соседей, если потребуется, и попытаться отыскать своего отца. Возможно, если он жив, то он последняя надежда для девочки. Вот только получится ли у меня сделать это? Вряд ли. Мне отчего-то кажется, что даже при сильном старании ничего не выйдет. Если бы кому-то что-то было известно, то мне уже рассказали бы. Бабушка говорила, что мама не называла ей имя отца ребенка, хранила его в строжайшем секрете. Бабушка даже думала, что это мамин начальник из фирмы, где та проходила стажировку. Вот только на догадках далеко не уехать, а время утекает, как вода сквозь пальцы. Невозможно остановить или замедлить его ход.

Сегодня Ася совсем вялая. Это не ускользает и от взгляда чуткого отца. Демьян сам не свой в течение всего дня. Он пытается улыбаться и делать вид, что все хорошо, словно не замечает ничего странного или необычного, но я вижу, как ему больно. Вижу, но никак не могу повлиять на него.

— Демьян, врач Аси пытается подобрать для нее костный мозг? — спрашиваю, войдя в кабинет мужчины, куда он ушел сразу после обеда, чтобы немного передохнуть.

— Да. Каждый день перебирают уйму доноров, но ничего. Сомневаюсь, что существует такой. Все это из-за того препарата… Если бы его не было в моей крови, то ДНК Аси не нарушилось бы. Она родилась бы здоровой. — Демьян замолкает и обхватывает подбородок большим и указательным пальцами. — Ася вообще не родилась бы в таком случае. В общем, все сложно, и я не могу избавиться от мысли, что я виноват в страданиях дочери, хоть где-то в уме понимаю, осознаю, что моей вины тут нет. Или есть? Я запутался, Дымка.

Я приближаюсь к мужчине и обнимаю его. От него приятно пахнет ягодным десертом, и я невесомо касаюсь его губ своими.

— Все будет хорошо, — шепчу я.

Такая обыденная и глупая фраза.

Будет ли?

И когда наступит то самое «будет»?

Я так часто твержу эту фразу в последнее время, Демьян тоже, но мы оба понимаем, что надежда становится все призрачнее и отдаляется от нас.

— Спасибо за то, что ты рядом со мной… Рядом с нами, — полушепотом говорит Демьян и нежно целует меня в висок.

В это мгновение я понимаю его чувства, но если кто-то и виновен в болезни Аси, так это я. Это я не смогла держать язык за зубами и растрепала сестре все секреты. Мне следовало молчать, но я доверяла ей, не думала, что она предаст. Вот только как я могла рассчитывать на кого-то, если сама не смогла промолчать и выдала чужую тайну? Если Ася умрет, то ее смерть будет на моей совести.

Ощутив острое желание оказаться рядом с малышкой, я оставляю Демьяна и иду в детскую, где Ася планировала построить кукольный дворец.

— Мама, посмотри, что я уже сделала! — восхищенно говорит Ася и испуганно широко распахивает глазки, прикрывая рот руками.

На глаза тут же наворачиваются слезы.

«Мама»…

Эта девочка назвала меня «мама».

Я не чувствую удары собственного сердца и не понимаю, как оказываюсь рядом с ней. Сажусь на пол рядом с малышкой и обнимаю ее, крепко прижав к себе. Не знаю, что руководит мной в тот момент, и как отреагирует Демьян на то, что я хочу сделать дальше, но я заглядываю в глаза девочки и улыбаюсь.

— Настало время рассказать тебе правду, милая…

— Правду?

Ася удивленно хмурит лобик, и на нем появляются глубокие складочки.

— Я твоя мама, Ася… — я осознаю всю свою ответственность за сказанное и прекрасно понимаю, что пути назад не будет, но я хочу стать ее мамой. Я только убедилась в этом, когда малышка обратилась ко мне. — Понимаешь, долгое время я не могла быть с тобой, а потом боялась признаться. Милая моя, я тебя не оставлю Больше никогда не оставлю.

— Мама! — восклицает Ася и крепко сжимает мою шею ручонками, а я плачу вместе с ней.

Ну вот и все. Нет пути обратно, и у Ани не будет шанса назваться матерью этой малышки. Теперь у нее есть мать, которая будет биться за своего ребенка. Жмурюсь, смаргивая слезы, и прижимаю девочку к себе. Мы есть друг у друга — разве может кто-то помешать нам теперь? Никакие болезни не сравнятся по силе с нашей любовью. Мы все победим, переступим через все преграды. И будем счастливы.

Ася начинает кашлять, и я испуганно отрываюсь от нее, чтобы убедиться, что все в порядке, но понимаю, что она просто поперхнулась слезами, и вытираю ее влажные щечки.

— Больше никто не отнимет нас друг у друга. Я тебе обещаю! — шепчу я и целую Асю в щечку.

Моя дочка.

Не Анина, она не достойна быть матерью.

Моя.

Загрузка...