Спасите, мой муж идиот!

22

ЭВАН.

От душившей меня злости я сам не знал, куда иду, только ударивший в лицо прохладный вечерний ветерок немного привёл в чувство. Остановился и осмотрелся. Надёжно прижимая к своему боку настороженно косящуюся на меня супругу, я стоял в парке возле фонтана.

Вот это меня зацепило! Давненько я так не психовал после общения с родственниками и искренне считал, что уже привык к их пренебрежению. Выходит, нет! Скорее всего, дело в Амайе: выбесило, что они и её в свои игры втянули.

Разжал объятия и, взяв жену за руку, медленно побрёл по вымощенной розовым мрамором дорожке, уходя всё дальше от дворца. Майя без возражений шла рядом, ободряюще сжимая мою ладонь.

– Как ты? – спросила она, заглядывая мне в глаза.

– А что не так? – улыбнулся я безмятежно, увлекая её к пруду.

Проигнорировав скамейку, сел прямо на траву, отыскал камушек и бросил его в воду, любуясь кругами, расходящимися по ровной поверхности. Майя опустилась рядом, в точности скопировав мои действия.

– Знаешь, не стыдно признаться, что тебе больно и обидно. Любой на твоём месте почувствовал бы то же самое. Я целый генерал, но если бы со мной так мама разговаривала, наверняка бы заревела.

– Когда-то давно я расстраивался и старался ей понравиться, но потом подрос и понял: дело не во мне. Как бы я ни надрывался, вызывал у маменьки только раздражение. Зато Ангрен всегда был замечательным сыном. Даже когда куст её любимых роз ободрал, она лишь сказала, что так делать нельзя. Поступи я подобным образом – неделю бы сидеть не смог.

– Если честно, тот куст я оборвала, а Ангрен взял всю вину на себя, – призналась девушка, толкнув меня плечом.

– Тебе повезло, тоже бы выпороли, не посмотрев, что твой отец генерал, – улыбнулся я весело.

– Видишь, у нас с тобой много общего.

– Ну да. Майя, мне было приятно, но прошу, больше никогда за меня не заступайся.

– Почему?

– Моя мать – мстительная женщина, наделённая властью. Иметь её во врагах тебе не понравится.

– Я тоже очень вредная и злопамятная. Прости, но я не позволю ей распускать руки. И не понимаю, почему ты разрешаешь это делать?

– Сложно объяснить... Да, в общем, это и не важно.

Неужели она сама не понимает, что идиоты в принципе не способны на сопротивление? Начни я давать отпор – разрушу всю легенду, выстраиваемую годами. И так последнее время начал срываться, всё чаще выходя из образа, а ещё рано...

– Можешь не отвечать, раз не хочешь. Лучше поведай, что на ужине делала твоя бывшая невеста?

– Она живёт во дворце и, можно сказать, является членом семьи. По крайней мере точно больше, чем я. Мать Пейсли была подругой моей маменьки, после того как она скончалась при родах, королева решила взять девочку под своё крыло и воспитывала как собственную дочь. Герцог Гибсон быстро женился повторно и не возражал.

– Я не понимаю, как можно любить чужого ребёнка и так по-свински обращаться с собственным сыном! – выдохнула девушка возмущённо.

– Всё нормально, это называется двойными стандартами.

Неожиданно она подалась ко мне и, озадаченно нахмурившись, потрогала ладошкой лоб.

– Эван, ты сегодня разговариваешь как нормальный. Это тревожный знак, тебя надо срочно госпитализировать!

Подавив улыбку, я состроил недоумённое выражение лица и поинтересовался:

– В каком смысле? Я и есть нормальный!

– А, ну да! Сумасшедшие не знают, что у них не все дома, с дурачками, видимо, так же, – пробормотала супруга чуть слышно.

– Кто дурачок? Я его знаю?

– Никто, это я так, о своём.

Забавная она. Как бы я её ни выводил, даже огрызаясь старается меня не обижать. Другая бы уже давно в лоб сообщила, что я недоразвитый придурок, а Майя ещё и заступается, если кто-то посмеет неподобающе высказаться о моих умственных способностях. Сестрёнку родную и то едва не покалечила.

– Эван?

– М?

– Я никогда не задумывалась, а сейчас стало интересно... Каково это – жить во дворце?

– Одиноко. Несмотря на прорву народу, здесь чертовски одиноко! – произнёс я откровенно, устремляя взгляд вдаль.

Придвинувшись, девушка обеими руками обвила мою руку повыше локтя и положила голову мне на плечо.

– Это было раньше, теперь у тебя есть я!

– Ненадолго, сама же сказала: через год мы разведёмся. Если ты ещё не забеременела, конечно, – заявил со всей серьёзностью.

От растерянности супруга дар речи потеряла, сидела со смешно вытянутым лицом и часто-часто хлопала ресницами.

– Эва-ан... А ты вообще в курсе, откуда берутся дети?

– Точно не скажу, но вроде бы если муж потрогает жене грудь – всё, можно ждать детишек. А вдруг я ошибаюсь и ночёвки в одной комнате достаточно?!

Довёл! Упав навзничь, Майя разразилась диким хохотом, аж слёзы по вискам покатились. Откровенно любуясь супругой, я усердно корчил непонимающую физиономию, мол, что смешного она тут нашла. А сам еле сдерживался, чтобы к ней не присоединиться.

Наконец успокоившись, жена вновь приняла сидячее положение и спросила, сверкая весельем во взгляде:

– Так ты в дом терпимости ходишь, чтобы грудь потрогать?

– Разумеется, зачем же ещё?!

– Богиня, Эван, я когда-нибудь с тобой свихнусь!

– Только не говори, что я наивен и идиот! К примеру, я сам догадался, почему маменькины лемуры не размножаются.

– Потому что живут в неволе?

– Нет! Потому что они оба мальчики! – сообщил, подняв палец кверху.

Второй взрыв хохота последовал незамедлительно.

– Так, всё! Я думала, сегодняшний день уже ничего не исправит, а ты смог поднять мне настроение, но с меня хватит, пойдём к себе?

– Иди, я ещё посижу.

Проводив жену взглядом, подтянул колени к груди и, сложив на них руки, пристроил сверху подбородок. На небе начали зажигаться первые звёзды, отражаясь в пруду, кузнечики застрекотали громче... Хорошо и спокойно. А на душе всё равно скребут кошки. Не нравится мне вся эта задумка с конкурсом. Главным образом оттого, что не понимаю, зачем это дядюшке. Не о моем же благополучии он беспокоится, в конце-то концов! Если бы за проигрыш яд заставляли пить, ещё куда ни шло, но это вряд ли. Так в чём подвох?

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, сейчас я всё равно ничего не придумаю.

Встав и отряхнув брюки, не спеша поплёлся во дворец. Все мои надежды, что этот суматошный день подошёл к концу, обратились в прах, едва я заметил маячившую возле беседки Пейсли. С ней я общаться точно не горю желанием, а придётся. Есть ещё вариант убежать: подумаешь, она меня видела, я идиот – мне свойственны неординарные поступки. Поздно!

– Эван, а я тебя жду.

И как я сам не догадался?!

– Мне нужна твоя помощь, ты же не откажешь?

Да я бы с радостью, но ты потом маман нажалуешься, а она мне плешь проест.

– В чём?

– Пойдём покажу!

Тяжело вздохнув, я потопал за девчонкой. Привела она меня в собственную спальню. Я и сообразить ничего не успел, как Пейсли захлопнула дверь, повернула ключ в замочной скважине и... спрятала его в лиф платья!

– Что это значит? – спросил, начиная закипать.

– Я поговорить хотела. Эван, ты, наверное, удивишься, так как я всегда это скрывала... В общем, я люблю тебя!

Просто поражён до глубины души! Я давно догадывался, что у неё не все дома, но не до такой же степени?!

– Я женат!

– Знаю, но тебя же заставили жениться на этой вульгарной старухе! Я понимаю, что сейчас уже ничего не исправить, только я жить без тебя не могу. Если ты не будешь со мной, то я...

– Убьёшь себя? – поинтересовался с надеждой.

Ошеломлённо поморгав, дурочка кивнула и затараторила:

– Пойми, я сейчас на тебя смотрю, а у меня сердце замирает и в животе щекотно!

– Может, съела что-нибудь не то?

– Да нет же! Я ведь не прошу тебя развестись, попав в немилость к королю. Я готова быть с тобой на любых условиях, у многих монархов и принцев были фаворитки, это даже почётно. Может, это эгоизм с моей стороны, что не хочу тебя отпускать, но любовь всегда эгоистична, а я так тебя люблю...

– То есть ты согласна стать любовницей без каких-либо обязательств?

В ответ неуверенный кивок.

– Прямо сейчас? – с предвкушением покосился я на кровать.

– Да, – прошептала Пейсли зардевшись.

Что ж, мать меня убьёт, но другого выхода нет! Шагнул к девчонке, привлекая её к груди...