Спасти Мышиного Короля (СИ)

Глава 3. Решение есть

В душе что-то опасно забурлило, но Лиам, конечно же, снова не понял. Воистину бессмертный мужчина.

— Это может значить только то, что никаких женихов у вас нет, дорогая Мари, — объяснил он, словно неразумному младенцу, и добавил: — Кроме меня, разумеется.

Я вскочила с места, словно подоконник был сделан из раскалённого железа, и ринулась в кабинет. Отец с крёстным просматривали какие-то бумаги, потягивая, кажется, бренди. Не обращая внимания, влетела разъярённой горгульей, снова забыв о правилах приличия и тяжело дыша, уставилась на родителя. Он, в свою очередь, вопросительно посмотрел на меня.

— Что значит «давно свободна от обязательств»? — рявкнула, всё меньше напоминая маленькую принцессу Мари. — Может мне кто-то уже объяснить, почему семейство Флеттинген не почтило нас своим присутствием? И куда вдруг подевались мои обязательства в виде Флеттингена-младшего?!

Отец выдержал поистине бесконечную паузу.

— С чего ты решила, что вас с Эриком Флеттингом что-то связывает, Мария?

Отец произнёс этот вопрос так спокойно, что я вдруг ощутила себя умалишённой, которая придумала помолвку и танцы на балах, подарки и обещание скорой встречи и вообще ВСЁ, чем жила двенадцать долгих лет.

— Мари? — отец саркастически изломил бровь.

— С того, что мы помолвлены? — задала ответный вопрос. — Я ещё достаточно молода и не страдаю провалами в памяти.

— Ваша помолвка была расторгнута ещё два года назад, — возразил отец. — Эрик сам разорвал её, когда оказалось, что его родители…

— Разорвал? — из лёгких словно выбили весь воздух, но я нашла в себе силы говорить. — Разорвал помолвку? Со мной? А узнаю я об этом от тебя? И только сейчас?!

— Не кричи, Мария, — строго сказал отец. — О вашем возможном браке речь заходила, когда тебе было семь лет. Кто мог знать, что ты вообще думаешь об этом всерьёз?

— Десять лет эта помолвка и вами воспринималась всерьёз, дорогой папа! — парировала я, душа в зачатке злые слёзы. — Отказался… от меня…

— Мария…

— Не хочу ничего слышать! — рявкнула и вылетела из кабинета.

Пролетев мимо застывшей с арфой сестры и притихших голубков на софе, я резко остановилась около мамы и спросила:

— Ты знала? — её взгляд был красноречивей любых объяснений. — Почему не сказала мне? Почем он сам мне не сказал?!

— Дорогая… — замялась мать. — Вы были ещё так юны, и мы подумали…

— Плохо подумали!

Задерживаться в гостиной дольше не было никакого смысла. Я выбежала в коридор и понеслась по нему, не разбирая дороги. Влетела в свою комнату, рванула с кровати Щелкунчика и с витиеватым ругательством, от которого у любой приличной барышни уши бы завязались большими красивыми бантами, швырнула его об пол. Раздался противный скрежет, от куклы отскочила какая-то деталь, а челюсть безжизненно съехала на бок. Это отрезвило. Я присела на пол рядом и взяла Щелкунчика на руки.

— Бедный… — вытащив из кармана кружевной платок, перевязала Щелкунчику сломанную челюсть. — Пострадал из-за вероломства твоего дарителя… Чтоб его химера сожрала! Паршивец! Бесчестная скотина!

Я вскочила на ноги и яростно затопала по комнате. План созрел моментально.

— Разорвал помолвку и отсиживается где-то там, в своём северном имении… Ну нет, Эрик Флеттинген, — бубнила, собирая в небольшой дорожный саквояж, уменьшавший вещи до размера кукольных, всё необходимое для недолгого путешествия. — Ты посмотришь мне в глаза, и сам скажешь, что разорвал помолвку. А ещё объяснишь почему! А потом, так и быть, я ударю тебя чем-нибудь тяжёлым и гордо уйду, чтобы выйти замуж за Лиама Гофмана! Он будет катать меня на собачьих упряжках, смешить и подарит много… чего он там мне сегодня наобещал! Вот!

Злость достигла пика, с пальцев непроизвольно сорвались яркие искры и около ног вырос розовый куст с тёмно-лиловыми бархатными бутонами и острыми шипами.

— Вот эти розы с собой и возьму, — кивнула, заталкивая своенравную магию глубже. — И запихну их тебе в… за шиворот!

Да, из всех членов своей семьи я обладала самой бесполезной магией. Давным-давно магический дар в нашем мире имел чёткое распределение. Стихийная магия и боевая, лекари и бытовики… Дар передавался из поколения в поколение, за чистотой крови следили усерднее, чем за королевской сокровищницей. Но потом случился какой-то сбой в системе координат, и в семьях боевых магов вдруг стали рождаться бытовики и медиумы, а род целителей вдруг обретал талантливого стихийника или теневика. Сначала такие сбои старались скрывать, но сейчас разнообразием магии в роду уже никого не удивишь. Мои отец и брат — боевые маги различной степени силы. Сестра и мама в совершенстве владеют бытовой магией. А я… я умею выращивать цветы. При любой погоде, в любом, даже самом неподходящем месте. Раньше это обстоятельство меня не расстраивало. Я росла младшей любимицей, опекаемой от волнений, невзгод и любого рода ответственности. Папа всегда назызвал меня «моя маленькая принцесса», и большую часть времени так я себя и чувствовала. Поэтому цветочный дар никак меня не смущал. Согласитесь, принцесса, виртуозно управляющаяся с тряпками и грязной посудой такое себе зрелище, как и принцесса, уничтожающая всякую нечисть боевыми заклятиями. А вот милая дева, умеющая даже на отвесной скале развести настоящий цветущий оазис, это умение было как раз под стать моему внутреннему состоянию. Но вот сейчас, впервые, я ощутила никчёмность собственной магии. Мне бы уметь открывать порталы, обладать силой ментального воздействия… Эрик получил бы знатного пинка, не дожидаясь, пока я до него доберусь и навешаю тумаков своими собственными конечностями.

Ночь прошла в мрачных думах, в итоге к утру сон меня всё-таки сморил, и я безбожно продрыхла до полудня. Проснулась от назойливого причитания Аниты над ухом.

— Вставали б вы, госпожа, — бубнила служанка. — Отец ваш всё утро интересуется, проснулись ли, в каком настроении и когда спуститесь к гостям.

— Не буду я никуда спускаться, — я зарылась лицом в подушку. — Можешь так и передать его светлости. Ни-ку-да.

— Ох, госпожа, с огнём играете, — покачала служанка головой. — Как рассердится отец ваш!

— Пусть сердится, предатель… — я снова проглотила бесполезные слёзы. — Ладно. Сейчас спущусь, Анита, не переживай…

Крёстный Дроссель с племянником уже собирались в дорогу. Я застала их в холле и, тепло обняв дядюшку Феликса, подошла к Лиаму. Присев в лёгком реверансе, я произнесла:

— Доброго пути, Лиам, мы будем по вам скучать.

На лице мужчины расцвела искренняя улыбка. Он взял меня за руки и крепко сжал пальцы.

— Дорогая Мари, могу ли я рассчитывать… — осёкся Лиам, с надеждой глядя в мои глаза. — Что мы сможем обмениваться письмами?

Легко прочитав между строк истинный посыл вопроса, я тепло улыбнулась и ответила:

— Не терзайтесь сомнениями, друг мой. Просто дайте мне немного времени.

Представление закончилось. Мы попрощались, и я направилась в комнату, проигнорировав родителей, но строгий оклик отца заставил замереть на месте.

— Мария! — ледяным тоном произнёс он. — Тебе не кажется, что твоё поведение переходит границы дозволенного? Ты, кажется, забыла об элементарном уважении к собственным родителям. Так позволь тебе напомнить…

Я повернулась, стараясь ничем не выдать истинных чувств.

— Прошу прощения, папа. В последние сутки на меня свалилось слишком много… неприглядной правды.

— Правда заключается только в том, Мари, что в нашем мире женщина должна сделать успешную партию. Мужчина, превосходящий богатством и магией. Тот, кто сможет обеспечить и подарить наследника чистой крови. Выбор пары остаётся главой семьи не просто так. Магический брачный договор не шутка, его нельзя заключать только потому, что глаза слепит от влюблённости. Твой долг…

— Ты прав, отец, — тихо, но уверенно перебила я поток величественных нравоучений. — Во всём, кроме того, что думаешь о моих истинных чувствах. Я знаю свой долг и всего лишь хочу, чтобы меня ставили в известность, когда внезапно решили сменить будущего мужа. Всё же не праздничное меню обсуждаем, а моё будущее. Однако прости, мои эмоции были недостойны благородной леди.

— Мари… — в голосе отца появились торжественные нотки. — Когда-нибудь ты достаточно вырастешь, чтобы понять мотив моих решений. А Лиам… Лиам перспективный юноша. Племянник твоего крёстного блестяще закончил Академию Запада. Досрочно. И уже сейчас его слово имеет вес в малом Совете.

Меня чуть не перекосило от восторга. Какие перспективы!

— Дай мне время, папа, — смиренно опустила взгляд. — Я хотела бы съездить в тётушке в Иттеван, а потом мы вернёмся к вопросу моего замужества.

— Прекрасная мысль, дорогая, — внезапно поддержала мама. — Развеешься, отпустишь ненужные мысли. Анита соберёт ваши вещи.

— Спасибо, — кивнула я и поспешила к себе.

Наскоро закончив сборы и скомкано попрощавшись с семьёй, мы погрузились в экипаж. Сестра с мамой смотрели на меня одинаково печальными глазами, право слово, будто в обитель Светлейшей Матери провожали. Отец делал вид, что ничего особенного не происходит. Подумаешь, младшая дочь изволила бунтовать, будто первый раз. А Фриц вообще проспал всё веселье, впрочем, ничего удивительного, братец всегда жил в своём мире, где кроме боевой магии, крепкой выпивки и красивых девиц больше не существовало никаких других проблем.

— Напиши, как доберёшься! — крикнула мама вслед удалявшейся карете.

— Обязательно! — высунулась я из окошка и махнула на прощанье рукой.

А через пару часов, сюрпризом отправив не ожидавшую подвоха Аниту навестить семью, я топтала ботинками землю крупного северного города Шлизви-Гольтен, где располагалась Северная Академия боевой магии.