Спецзадание "Любовь"

Глава 10

Мы спускаемся на первый этаж в просторном лифте. Вокруг столько людей, что я начинаю чувствовать себя песчинкой. Охранники, помощники, менеджеры. Целое море из чужих глаз и слов, каждый выполняет свою роль и точно знает, что от него ждут. Я слышу легкий шорох низкочастотных помех из наушника напарника Смирнова, вижу, как меняются цифры на табло, улавливаю аромат духов Ксении. И чувствую, как натягиваются нервы…

Я смотрю только на Алексея, хотя слушать приходится Тамару. Я не спорю с ней, когда она проверяет мои знания. Она выясняет насколько хорошо я выучила заявление и запомнила главных гостей. Я отвечаю на ее вопросы, понимая, что иначе она начнет срываться на всех вокруг. И на Смирнова в первую очередь. Между ними уже пролегла трещина антипатии, так что эта пропасть будет только расти.

— Все готово, — произносит высокая девушка, когда наш лифт прибывает на нужный этаж и дверцы распахиваются. — До выхода к гостям еще десять минут.

Тамара выходит первой, она нетерпеливо выдергивает из ладоней девушки планшет и что-то проверяет на экране. Смирнов касается моей поясницы, направляя к выходу, а потом отрывает ладонь от моего тела. Он перестает касаться меня, о чем можно только сожалеть. Но он держит правильную для обычного охранника дистанцию.

Я понимаю, куда мы идем. Я запомнила схему отеля и знаю, что банкетный зал располагается на первом этаже. Он занимает правое крыло пятизвездочного отеля и перетекает в шикарную террасу, которая отлично подходит для выездных церемоний. Там идеальный газон и белая садовая мебель с винтажными ножками.

— Сюда, — подсказывает Смирнов, когда другой охранник открывает дверь для нас.

— Без посторонних, — бросает ему в спину Тамара. — Лишние люди там не нужны!

Ее слова останавливают всю свиту, даже Ксюша тормозит. Но не Смирнов. Он на секунду оглядывается на Тамару, показывая, что услышал ее, и входит в комнату первым. Я иду следом и оказываюсь в уютной гостиной в классическом стиле.

— Доброе утро, сестренка.

Голос Игоря…

Он здесь. Стоит у большого зеркала и испытующе смотрит на меня через отражение, а на его губах загорается дьявольская полуулыбка. Он свеж и идеально выбрит, словно подготовился к съемке для модного бренда. На нем темно-синий костюм без воротника, который наверняка стоит как автомобиль. И он усмехается, замечая, что я теряюсь под его настырным взглядом, и вальяжно поправляет платок в кармане пиджака.

— Нравится? — он проводит пальцами по коричневому платку. — Специально подобрал к твоему платью, конфетка.

Цвет и правда совпадает. Может, даже ткань одна. Мне становится противно из-за этого. Я неосознанно тяну руку вперед, словно есть шанс ухватить ладонь Алексея и почувствовать его щедрое тепло. Но Смирнов отдаляется.

— У нас нет на это времени, Игорь, — недобро бросает Тамара, которая единственная входит в комнату после меня и закрывает дверь. — У нас осталось десять минут. И ты обязан появиться вовремя, чтобы встретить Орловых.

Она подходит к Никольскому и проводит ладонями по его плечам, смахивая невидимые пылинки.

— Особым гостям особое внимание, — Игорь кривится и выворачивается из ее рук, как непослушный ребенок.

— Именно, Игорь. Ты проведешь их в зал, а потом подойдет Любовь.

— Любовь, — Никольский с противным придыханием повторяет мое имя.

Он поворачивается ко мне и делает шаг навстречу. Его взгляд заостряется, а я сжимаю ладони в кулаки. Я в сотый раз убеждаюсь в своей ужасной наивности. В моем сердце все-таки был уголок, который отвечал за надежду, что сегодня Игорь будет вести себя сдержаннее. Хотя бы ради дела.

— Он уже трахнул тебя? — вдруг спрашивает Никольский и скашивает взгляд на Смирнова. — А, приятель? Поимел мою сестренку?

— Игорь! — взвывает Тамара. — Хватит! У меня уже голова от тебя болит!

— Так иди вон! — огрызается Никольский. — Я встречу Орловых вовремя, за это можешь не переживать.

Он не отводит глаз от Смирнова, из-за чего меня накрывает ирреальным чувством. Мне мерещится, словно комната становится меньше. Теснее. А кислорода в ней остается вовсе на полглотка. Звуки же становятся резкими и изводящими. Шаги Тамары, которая после тяжелого выдоха бросается к двери, отдаются металлическим эхом, а хлопок двери оглушает.

— Поимел, — Никольский сам отвечает на свой вопрос. — По глазам вижу, что да.

Игорь вновь поворачивается ко мне.

— Я тоже хочу, — он смеется, царапая меня грязными интонациями.

И протягивает ладонь. Его длинные пальцы стремятся к моей щеке, но Алексей не дает ему прикоснуться ко мне. Он выходит вперед и становится между нашими с Никольским телами. Леша по-прежнему молчит, но я ощущаю, как в этом молчании зреют и наливаются силой тяжелые зверские удары.

— Ты же в курсе, что мы сегодня будем изображать брата и сестру? — с губ Игоря слетает хриплый выдох, который он выпускает в лицо Смирнова как сигаретный поток. — Я буду трогать ее весь вечер, приятель.

— Но не здесь, — отрезает Смирнов.

В кармане Никольского пищит будильник. Я вздрагиваю из-за короткого звука и делаю глубокий выдох, только когда Игорь покидает комнату. Я вспоминаю, как нужно дышать, и чувствую приближение Смирнова как вибрацию в воздухе.

Легкие толчки.

Они пробуждают и ведут за собой.

Я выныриваю из плохих воспоминаний, которые успел подарить мне Никольский, и порывисто разворачиваюсь навстречу Леше. Сама не знаю откуда берется смелость, но я первой тянусь к его губам. Я так хочу почувствовать их вкус, что не могу совладать с собой. Я рвусь к нему и захлебываюсь, когда он дает мне всего мгновение и по-мужски забирает инициативу. Он забирает все — мой разум, навязчивые мысли и липкий взгляд Игоря. Я размыкаю губы, впуская его глубже, и целую его так жадно и порочно, что могу пораниться. Еще секунда и становится запредельно душно и сладко, а его мягкие губы сводят с ума. Самые желанные и нежные губы… самые… меня никогда не целовали такие.

Меня никогда не подминало желание настолько сильно.

Я хочу что-то сказать, в мозгу бьется желание объясниться и сказать правильные слова, чтобы он не подумал обо мне плохо. Но я не в силах остановиться. Я прижимаюсь к нему и подрагиваю, ощущая как его корпус врезается в мою грудь. Леша ловит мое лицо в ладони и то ли пытается удержать, давая мне мгновение, чтобы я сделала отрезвляющий глоток воздуха, то ли переводит дыхание сам.

— Я боюсь его, — шепчу, а губами снова ищу его губы. — Я чувствую себя грязной из-за его взглядов…

Мои ладони уходят ниже. Я цепляюсь за мужскую рубашку, нетерпеливо вожу пальцами туда-сюда и напитываюсь его жаром. У Смирнова спортивное крепкое тело, стоит нажать сильнее и можно почувствовать налитые мускулы. А еще его правильные прикосновения… они не имеют ничего общего с тем, что со мной делал Никольский. Нет в них катка и нет превосходства. Они как глоток свободы. Как напоминание, что я могу выбирать сама. Могу чувствовать, а не изображать то, что мне приказали.

— Люба, — Леша выдыхает с хриплым рыком, — тише, маленькая…

— Я нравлюсь тебе? Что-то есть? Хоть крупица?

Смирнов улыбается. Вместо ответа он заканчивает с затянувшейся передышкой и вновь выключает мой разум. Он жадно целует меня, заставляя потеряться и прочувствовать, как срывает все стопы. Я почти стону ему в губы, я хочу то зацеловать их, то прикусить. И я судорожно выдыхаю, когда Смирнов переносит свои широкие ладони на мою талию и отрывает меня от пола.

— Больше, — говорит он мне прямо в губы. — Сильно больше.

Я все-таки легонько прикусываю его. Потом закрываю глаза и даю себе пару секунд прежде, чем придется возвращаться в реальность. А она стучится к нам вместе с шорохом раскрытой двери. Смирнов выпускает меня из рук, и я замечаю на пороге Ксюшу. Она выглядит смущенной, словно мы с Лешей успели сорвать одежду друг с друга.

— Пора, — коротко сообщает она.

Я киваю и иду к ней. Ксюша поправляет мою прическу и придирчиво оглядывает платье, которое, к счастью, выдержало мужскую атаку.

— Ты выйдешь сразу на сцену, — подбадривает Ксения. — Нужно только пройти этот коридор и следующую комнату. Если кто-то встретится просто поздоровайся и покажи на наручные часы, не останавливаясь.

— Не останавливаться, — я киваю.

Что может быть легче?

Я должна справиться.

Я выхожу из гостиной и следую за охранником. Ксюша шагает рядом, а вот Смирнов остается позади. Вскоре к нам подбегает еще одна девушка из команды Никольских, она на ходу проводит широкой кистью по моему лицу, припудривая.

— О, включили музыку, — Ксюша реагирует на джаз, который доносится из зала. — Значит Игорь закончил с Орловыми и вот-вот выйдет на сцену.

— Что не так?

Я вижу, что Ксения хмурится.

— Слишком быстро. Игорь должен был кое-что обсудить с ними… Наверное, они не захотели говорить с ним, — она тяжело выдыхает. — Я слышала, что они вообще-то планировали поговорить с Любой. Но мы не могли так рисковать, ты бы не справилась.

— Значит, Никольский сейчас злой как собака. Его снова ткнули в то, что он не стоит и пальца своей сестры.

Ксения пытается поддержать меня одними глазами. В этот момент мы поворачиваем в последнюю комнату, которая выводит сразу к заднику сцены. Я слышу, как стихает музыка и следом разносится неприятный треск. В этом треске можно различить короткий смешок Игоря, он сперва выпускает струйку воздуха в микрофон и только после начинает говорить.

— Всем привет! — нагловато бросает он. — С кем я еще не поздоровался?

— Он что пьян? — спрашиваю у Ксении.

Я еще не вижу Никольского, мы не дошли до сцены. Но его голос мне чертовски не нравится. В нем появились разболтанные резковатые нотки. Так говорит человек, которые сам не знает, рассмеется он в следующую секунду или взорвется вспышкой агрессии.

Я оглядываюсь, ища глазами Лешу. Но он занят другим охранником, который поравнялся с ним и что-то напряженно говорит ему.

— Проклятье, — шипит Ксюша. — Как же я его ненавижу!

— …Альфи! Тебя я не видел вчера! — со сцены снова приходит голос Никольского. — Ты же в курсе, что у нас здесь происходит? Будет скучная болтовня о том, что моя чудесная семейка открывает новый проект. Ты же это терпеть не можешь. Что ты здесь забыл?

Игорь делает паузу, чтобы расслышать ответ. А мы с Ксюшей поднимаемся по ступенькам, которые выводят на небольшую сцену. Теперь я вижу Никольского. Он стоит у самого края, сжимая обеими ладонями микрофон.

— Хочешь, я отдам тебе свою долю в этом проекте, Альфи? — продолжает Игорь. — Вкинешь на благотворительность три копейки, зато вытащишь из налогов миллионы. Мы же здесь для этого собрались?

Игорь окидывает взглядом столики с приглашенными гостями.

— Все за этим пришли, — Никольский усмехается в затихший зал, он чуть отходит от края и замечает меня. — Оу! Как всегда прекрасна! Дамы и господа, Любовь Никольская! Та, которую вы все ждали!

Игорь резко поднимает ладонь и перебрасывает мне микрофон по воздуху. Я едва успеваю поймать его. На мгновение меня ослепляет слишком яркий свет софитов, но я привыкаю и даже заставляю себя сдвинуться с места. Главное, не застывать. Мне нужно отыграть свою роль на максимум сегодня. И плевать на поведение Никольского! Если из меня выйдет отличная приманка, то, может, сегодня весь этот ужас и закончится.

— Добрый день, — произношу в зал.