Список жертв

Глава 22

Риган даже в голову не приходило, что такое возможно. Детектив Бьюкенен просто вошел в ее кабинет и объявил, что в течение трех ближайших недель — или пока убийцу Суини не поймают — он будет ее телохранителем. Выглядел он как всегда: немного растрепанным и чертовски сексуальным. И все же Риган такая перспектива показалась ужасной. Как это так — целый день за ней тенью будет следовать чужой человек… Однако детективу явно было глубоко безразлично, что она чувствует или думает по этому поводу.

— Разве вы не должны вести расследование и искать убийцу? — спросила девушка.

— Его ищет детектив Уинкотт, — отозвался Алек. — А меня прикрепили к вам.

Риган расстроилась. Наличие телохранителя подтвердило обоснованность ее смутных страхов. Кроме того, она все утро безрезультатно набирала номер Корди и ужасно беспокоилась за подруг.

— Я помню, что вы говорили мне о детективе, который возглавляет расследование. Но я пока с ним не разговаривала… А вы… вы ведь были здесь совсем недавно. Честно сказать, с того момента, как вы ушли, у меня не было ни одной свободной минутки. От всего, что случилось, голова идет кругом. Я хочу побыстрее закончить дела и…

— Посидеть и подумать?

— Да.

— Нет проблем.

Он снял галстук, сунул его в карман пиджака. Пиджак повесил на спинку стула и решительно направился к дивану.

— А что случится через три недели? — спросила Риган, наблюдая, как он устраивается на диване и закатывает рукава рубашки.

— А?

— Вы сказали, что будете моим телохранителем три недели. А что случится потом?

— Я решил сменить работу и уехать из Чикаго. Срок наступит как раз через три недели. Но вы не волнуйтесь: если к тому моменту дело не будет закрыто, вам дадут другого охранника. А пока за вами буду присматривать я.

— А кто принял это решение?

— Это важно?

— Важно.

— Хорошо.

— Что хорошо? Кто принял это решение? — Риган решила настоять на своем.

— Лейтенант Льюис.

— А меня никто не хочет спросить, что я думаю по этому поводу? Или у меня вообще нет права голоса в этом деле?

— Честно говоря, нет у вас права голоса. — Он улыбнулся, чтобы смягчить окончательность ответа, и взял со столика свежий номер «Форбс». — Нравится вам или нет, но я останусь тут.

Риган не могла представить себе, что сможет работать, если этот человек будет все время находиться рядом. Как прикажете сосредоточиться, если в комнате постоянно находится чужой и чертовски привлекательный мужчина. Она не успела придумать, что бы такое ему возразить, как телефон на столе зазвонил. Одновременно послышался звонок мобильного из кармана пиджака, и Алек полез за трубкой.

Риган ответила на звонок и тут же поморщилась. Это оказался Питер Моррис — человек, которому отказали в получении гранта. Он был ужасно рад, что может наконец поговорить с ней, а не с помощником.

— Это просто здорово — говорить лично с вами, особенно после того, как я столько раз общался с вашим туповатым ассистентом. Только представьте, он меня попросту отфутболивал. Но я знаю, что вы не виноваты в том, что выплаты фанта были задержаны, и я не сержусь на вас. Думаю, произошла какая-то путаница, да? Видите ли, — продолжал он, прежде чем Риган успела вставить хоть слово, — моя работа очень важна, мне нужны деньги, и в прошлом году мне дали четко понять, что если я удовлетворяю условиям получения гранта, то выплаты возобновляются автоматически каждый год. Так что я все еще в списках. Знаете, я могу подъехать прямо сегодня вечером. Вы как раз успеете выписать чек.

— Вы неверно оцениваете ситуацию, мистер Моррис. Информация, которую получают все претенденты, предельно ясна. Не существует автоматического возобновления выплат. Каждый год мы заново оцениваем результаты работы, и должна сказать, что в вашем случае именно я настояла на отмене гранта.

Человек на другом конце несколько растерял свою жизнерадостность, но все еще отказывался поверить в поражение:

— Этого не может быть. Вы должны понимать, насколько важна моя работа. Вы не можете мне отказать!

— Мистер Моррис… Но он не слушал:

— Я знаю, что вы собираетесь сказать дальше. Ваш ассистент уже сто раз повторил мне, что я могу вновь подать заявку на грант в будущем году. Но общественному центру нужны деньги именно сейчас! Сейчас, а не когда-нибудь потом. Это просто нечестно — взять и все отобрать… Поэтому, я уверен, что вы все же выпишете чек…

Риган решила, что разговор пора заканчивать:

— Вынуждена повторить, что выплаты в этом году прекращены и возобновление их невозможно. Скажу вам больше — не стоит тратить свое и мое время, заполняя заявку на грант в следующем году.

Она услышала, как он задохнулся то ли от возмущения, то ли от разочарования, и быстро повесила трубку. Подняла глаза и наткнулась на вопросительный взгляд детектива.

— Генри был прав, — вздохнула Риган. — Этот человек категорически не желает воспринимать отказ.

Она передала свой разговор с Моррисом, и Алек сказал:

— Я сообщу Уинкотту об этом человеке и посоветую присмотреть за ним.

Быокенен встал, потянулся и надел пиджак.

— Вы уходите? — спросила Риган.

— Да, и вы тоже. — Он улыбнулся. — Вас ждет полицейский художник. Будем надеяться, что вы найдете с ним общий язык и сможете составить портрет, имеющий сходство с человеком, который вас преследовал.

— Хорошо.

— Неужели вы не станете спорить или хотя бы возражать?

— Конечно, нет, я же понимаю, как это важно.

Риган подхватила сумочку, и они с детективом были уже у двери, когда включился факс.

— Вы ждете важное письмо и хотите задержаться, или оставим это до нашего возвращения? — спросил Бьюкенен.

— Не думаю, что это действительно важно, — сказала Риган, но тем не менее она уже шла к столу. — Знаете, в наши дни мало кто пользуется факсом, все больше электронной почтой.

Она нерешительно взглянула на детектива, чтобы проверить, не раздражает ли его задержка. Но Алек застегивал верхнюю пуговицу на рубашке и являл собой образец олимпийского спокойствия.

— Давайте все же подождем, — сказала Риган. — Вдруг это что-то нужное. Верхний лист уже прошел.

— О'кей. — Бьюкенен шарил по карманам в поисках галстука.

— Он на полу около дивана.

— Кто?

— Ваш галстук. Выпал из кармана на пол.

— Спасибо.

Риган повернулась к столу. Первый лист прошел. Графа отправитель была пуста, но в следующей строчке темнели слова. Она взяла лист и не веря своим глазам поднесла его к свету. Холод побежал по спине, подбираясь к сердцу, — на бумаге четко выделялись слова: «Список тех, кого ты хочешь убить».

— Я хочу? Список… Господи помилуй!

И только тут она поняла, что происходит. Убийство детектива Суини обрело смысл. И от этого Риган стало страшно — так страшно, словно она оказалась вдруг на месте судьи, который выносит смертный приговор, не будучи уверенным в виновности подозреваемого. Она сделала шаг от стола и покачнулась. Отчаянно зажмурилась и затрясла головой, повторяя:

— Этого не может быть! Нет, нет… так не должно быть… Алек услышал панику в ее голосе и тут же оказался рядом.

Вынул листок бумаги из ослабевших пальцев, и вдруг факс заработал снова. Тем временем Бьюкенен прочел вслух то, что было написано под заголовком:

— «Прости, не могу приписать себе честь исполнения этого желания. Я опоздал. Она попала в морг прежде, чем я сумел до нее добраться, — сердечный приступ. Но я все же взял на себя смелость вычеркнуть ее из твоего списка».

Едва закончив, Алек бросился звонить Уинкотту. Единственной возможной зацепкой оказался номер отправителя. Вся остальная информация была заблокирована.

— Я понял, и мы уже начали действовать, — отозвался Уинкотт. — Увидимся в участке.

Алек услышал, как он начал отдавать распоряжения, и повесил трубку.

Потом повернулся к Риган и резко спросил:

— Что это за список такой, и почему я о нем ничего не знаю? Но Риган не отвечала. Она ломала пальцы, с ужасом глядя на то, что появляется из факса. Это опять была фотография: мертвая женщина лежит на металлическом столе. Лицо ее было пепельно-серым, но удивительно спокойным.

Расширенными от ужаса глазами Риган всматривалась в это лицо, лихорадочно пытаясь вспомнить, где она видела эту женщину прежде.

— Этого не может быть…

— Расскажите мне. — Алек стоял рядом, ожидая, пока она придет в себя настолько, что сможет говорить.

— Я знаю ее… Она работает продавщицей в магазине Дикерсона на Мичиган-авеню. Я заходила туда пару недель назад, чтобы купить лосьон для тела.

Риган вдруг почувствовала, что ноги не держат ее. Колени буквально превратились в желе. Она схватилась за край стола и сделала несколько глубоких вздохов. Голова кружилась, и разум отказывался воспринимать происходящее.

— У нее был бейджик с именем… как же… мисс Пэтси, да.

— Вы запомнили ее имя?

— Она была груба, так груба со мной, что я растерялась. Может, у нее выдался тяжелый день и нельзя было так сурово судить ее… а теперь она умерла.

— Вам плохо? — Бьюкенен с тревогой смотрел на Риган. Цвет ее лица и то, как судорожно она глотала воздух, заставили его подумать о подходящей посуде.

— Вас тошнит?

— Нет. Мне плохо, потому что это я во всем виновата.

— Глупости. Вы не можете быть виноваты. К тому же если тот маньяк написал правду, женщина умерла от сердечного приступа.

Но Риган не слушала его. В голове билась одна мысль: «Что я наделала! Что я наделала!!!»

— Риган?

— Вы же прочли записку! Если бы она не умерла от сердца, он убил бы ее. Он ведь за этим и искал ее!

— Как бы то ни было, вы ее не убивали.

Теперь ее лицо из бледного сделалось серым. Даже губы потеряли всякий цвет. Опасаясь, что девушка может потерять сознание и упасть, Алек подошел поближе. «Если что — успею поймать, чтобы хоть не разбилась», — думал он, внимательно наблюдая за Риган.

— Я вписала ее имя в список, — прошептали бескровные губы.

— Что вы сделали? — Он решил, что ослышался.

— Список жертв… тех, кого я хотела убить. Я сама его написала.