Спор на истинную

Глава 12

Ашара

— Дориан – дракон?

Не может быть. Но как же так?

Смотрю на схлопнувшийся портал, а продолжаю видеть разъярённое лицо брюнета с горящими глазами цвета грозовой тучи и… вытянутыми в линию зрачками. Густые брови грозно сведены на переносице, ноздри раздуты и… из них валит пар. А еще… из его груди рвётся драконий рык.

Совсем не выглядит больным.

Он меня обманул?

Гад! Он не напыщенный павлин. А ящерица высокомерная, высокородная и хвостатая в одном лице! ***

Я тяжело дышу. Незнакомые ощущения накатывают волнами по телу. Соски вдруг становятся слишком чувствительными и трутся о ткань платья, вызывая дрожь при каждом новом вдохе. Низ живота пульсирует часто-часто, вместе с сердцем, готовым выскочить из груди. Пульсация проскальзывает ниже, между ног, прямо в то место, где только что были пальцы Дориана.

Как будто бы я всё еще чувствую их в том самом сокровенном месте, где раньше никто не трогал до него. Там всё горит и требует продолжения. Понятия не имею, что надо сделать, чтобы успокоить это. Сжимаю ноги, надеясь прекратить незнакомую чувственную пытку, но делаю лишь хуже – напряжение в теле растёт. Меня слегка потряхивает изнутри, как при лихорадке. Только мне сладко и хочется стонать, и очень стыдно из-за странных желаний.

Чешуйчатый гад использовал какое-то заклятие на мне?

Неожиданно голову простреливает мужской стон на фоне драконьего рыка: «Ашар-ррррааа… Моя –яяя…».

Моргаю. Нет, портал закрылся. Перехода больше нет. Трясу головой. Уже и глюки начались. Померещится же.

Магинечка Елена, я трогала… Вытягиваю руку, смотрю на ладонь. Она как будто жжётся. А еще нещадно жгутся кончики ушей. Я трогала у Дориана… Такой огромный… И твёрдый. И тёплый. И стыдно признаться, мне было приятно. Сглатываю. Я чуть его не поцеловала… Я даже рассмотрела маленькую капельку на кончике, которую я собиралась слизнуть, когда он так просил…

Какая же я дурааа… Он просто меня обманул. Так запросто развёл. А я и уши развесила, сопли распустила и даже согласилась. Вообще на всё. Да, что такое со мной было? Почему я такая наивная?

Гад, гад, гад! Я неосознанно притопываю ногой и тру ладонь о подол платья.

Вспоминаю, что не одна. Сначала рассматриваю деревянный пол под ногами, пытаясь заставить тело успокоиться и взять дыхание под контроль. Я вся горю. Наверное, я заболела.

Дориан – дракон?

Не может быть. Но как же так?

Оглядываюсь по сторонам. Ландия затолкала меня в портал. Куда это мы перенеслись?

Мы в маленькой светлой комнате: внушительный шкаф при входе, две кровати, большой стол под окном. И стол, и пол расчерчены косыми горизонтальными лучами – за окном солнце уже спускается вниз. Какой же сегодня длинный день, но и он подходит к концу.

Из маленькой неприметной дверцы сбоку выглядывает блондинка и с облегчением выдыхает:

— Фух, Ландия. Ну, сколько раз просить не делать так? Для кого двери-то придуманы?

Она показывается полностью и выходит к нам. Аланья! Как же я рада её видеть. Человечка. Такая же, как я. Кошусь на рыжую Ландию, которая драконица, пячусь бочком, пытаясь незаметно отступить подальше.

Потом спохватываюсь. Дориан тоже говорил, что он – человек. А я-то простота человечья –душа нараспашку, так и поверила ему. Ведь, чувствовала, что он непрост. Всё-таки драконы выделяются даже чисто внешне.

Еще и Маркус, оказывается, предатель – подыгрывал дракону, братался и хлопал по плечу. Устроили цирк специально для меня. Зачем?

Я – новенькая в академии, и получается не могу никому верить.

Я складываю руки на груди и подозрительно щурюсь:

— Аланья, признавайся. Ты – точно человечка?

Блондинка непонимающе жмёт плечами:

— Да. А в чём вопрос?

А я всё дальше отступаю от рыжей драконицы, сжимаю губы, подозрительно кошусь на неё.

Ландия не выдерживает:

— Что у тебя за проблемы, Ашара? Воротишь от меня нос, словно я дурно пахну, — она вертит головой, обнюхивая себя и, успокоившись, пронизывает меня взглядом. — Ты лучше б не претензии мне предъявляла, а поблагодарила за то, что я тебя вытащила из постели Дориана.

Что? Я снова вспыхиваю и, от стыда, и от вновь набирающих силу незнакомых ощущений в теле. Прикладываю ладони к горящим щекам.

Ландия тянет носом:

— А может я не вовремя? От тебя так ярко фонит желанием.

Я возмущенно хватаю воздух ртом. Нет слов. Её обвинения так несправедливы. Драконица – что с неё взять? На душе –полный раздрай.

В наш разговор встревает озабоченная Аланья:

— Ашара, что ты. Не ведись на уловки Дориана. Эти мажорики совсем с рельс съехали здесь, в академии. Они меняют девчонок, как перчатки. А многие дурёхи на всё согласны, только они быстро наскучивают драконам, которые постоянно ищут новых развлечений. А девушки потом рыдают по ночам.

Смотрю с укором на сердобольную блондинку, с досадой выдыхаю:

— И ты туда же… А еще человечка. Ладно Ландия –драконица. Накидывается с обвинениями. Но ты, Аланья. Я думала, ты на моей стороне, — обхватываю себя руками. — Дориан претворился человеком, — вздыхаю. — Сказал, что умирает. Что после драки с драконами его потенциал на нуле, — произношу и понимаю, как всё это глупо и наивно звучит.

Драка на полигоне выбила из головы все разумные рассуждения, оставив голые инстинкты. Голые. Закусываю губы потому, что снова вспоминаю то, что видела и трогала у Дориана. Как я могла? Но где-то глубоко в теле так и бурлит возбуждение, и горло горит, и щёки, наверное. Я судорожно выдыхаю.

Ландия цепляется к словам:

— Понятно, Дориан – придурок, как и мой, как бы, братец Асгар. Ну, ладно, и вся их компания «последних из древнейших» заодно. Но, ведь, не все такие? Ашара, ты недолюбливаешь драконов просто потому, что мы – драконы? Давай-ка выясним на берегу.

— Зачем?

Чего она ко мне прицепилась?

Внезапно на меня наваливается смертельная усталость – всё напряжение пережитого дня скопом, буквально, придавливает к земле. Я еле стою на ногах.

Понимаю, Ландия реально мне помогла. Уберегла от того непоправимого, что я собиралась добровольно совершить. Из-за наглого обмана чешуйчатого гада. Но в голове –полный бардак. Ландия –одна из них. Драконица. А я их ненавижу. И Дориана ненавижу больше всего!

Ландия же подходит к блондинке и приобнимает её:

— Затем, что мы с Аланьей –лучшие подруги. А это, — девушка обводит комнату головой, — её комната, в которую поселили и тебя.

Я заторможено слежу за её взглядом и утыкаюсь глазами в свою заплечную сумку, которая лежит на одной из кроватей. Я же оставила её в приёмном холле. Кто-то принёс.

Аланья пытается разрядить обстановку:

— Ландия, давай поспокойней. Сегодня был сложный день. Все устали после драки на полигоне. Все на нервах. Давайте я заварю нам чая из ромашки. Успокоимся. Познакомимся нормально.

Рыжая драконица не успокаивается, допытывается:

— Рассказывай, Ашара.

А у меня перед глазами проносятся мутные детские воспоминания.

Огонь.

Везде огонь: справа, слева, на потолке, горят и шторы на окне. Я задыхаюсь от чёрного едкого дыма, заполнившего комнату.

Ноги подкашиваются. Я оседаю прямо на пол. Не то слово, какой сегодня был сложный день.

Я задыхаюсь на самом деле, как будто снова очутилась в далёком детстве, запертая в комнате пожаром.

Драконы спалили наш дом.

И в том пожаре погибли мои родители.

Перед глазами пляшут языки пламени, как будто наяву –обычно они являются ко мне в кошмарных снах. Но сейчас огонь кажется таким реальным. Я закрываю голову руками и утыкаюсь головой в пол от страха. Я уснула, и мне снова снится детский кошмар?

Но в этот раз я слышу, как рядом испуганно вскрикивают девушки. Мои новые знакомые из академии? Ландия и Аланья?

Озабоченный голосок звучит совсем рядом:

— Это что? Такая яркая иллюзия? Магинечка родная, я реально поверила, что пожар начался.

Чьи-то руки пытаются оторвать меня от пола, но я лишь сильнее вжимаюсь в гладкие доски, пытаюсь впиться в них ногтями. На полу дышать немного легче –если подняться можно задохнуться угарным дымом. Старший брат кричал лежать и не поднимать головы, пока он пробирался ко мне, чтобы спасти. Он вынес меня из огня.

Но сейчас его здесь нет. Я –одна. Впервые в жизни. Он снова спас меня, выкинув порталом из нашего дома, в который проникли гончие. Почему он не пошёл со мной? Братец, милый, во что же ты вляпался?

Надеюсь, что он выпутается и придёт за мной. А я буду ждать его и молиться Магинечке Елене. Что я и делаю. Сначала мысленно, а потом и бормочу вслух, заглушая разговор девушек рядом со мной.

— Ландия, сделай что-нибудь. Надо убрать иллюзию. Ашара совсем невменяемая: вырывается, карябает пол. Ногти поломала.

— Я пытаюсь. Слишком мощная концентрация иллюзорных потоков –видимо, это её настоящее воспоминание, напитанное болью и страхом. Поговори с ней. Успокой.

Чьи-то руки перестают отрывать меня от пола, а принимаются нежно гладить по спине:

— Тшшш, Ашара. Это кошмар. Это твои воспоминания. Тихо, маленькая, успокойся. Ты –не одна. Мы с тобой. Всё хорошо. Огонь –у тебя в голове. Тебе всё просто кажется. Дыши, — руки гладят голову, успокаивая. — Медленный вдох, умница, — ловлю указания женского голоса и послушно выполняю. — Теперь медленный выдох, хорошо.

Языки пламени перестают бесноваться вокруг, становятся меньше и постепенно бледнеют, истончаются, а потом и вовсе исчезают. Я соскребаю себя с пола.

Ничего себе иллюзия!

Сижу и растерянно озираюсь по сторонам.

С одной стороны меня обнимает новая соседка по комнате, а с другой пристроилась её рыжая подружка. Прямо на полу. Тоже обнимает? И спрашивает:

— И часто у тебя кошмарные воспоминания обращаются неконтролируемыми иллюзиями?

Я тяжело дышу, капелька пота скатывается с виска по щеке. Касаюсь лба, вытирая испарину.

Трясу головой:

— Иллюзиями? Нет… Это первый раз. Иногда мне снится пожар.

Аланья присвистывает:

— Ничего себе. Хотя, если это реальные воспоминания, да еще оставившие глубокий след, да с твоим потенциалом –немудрено, что они так проявились.

Я пораженно размышляю над её мыслью:

— Да. У меня почему-то прилично скакнул потенциал. Раньше всегда был ниже семидесяти. И такого приступа никогда не случалось, — вздыхаю и признаюсь в том, о чём никогда ни с кем не разговаривала. Кроме брата, конечно. — Я была совсем маленькая. В доме появились драконы. Папа приказал брату поиграть со мной в прятки. Теперь я понимаю, что нам просто надо было получше спрятаться.

Слова даются с трудом. Первый раз я рассказываю эту тайну кому-то постороннему. Мне просто необходимо выговориться, иначе меня разорвёт изнутри от горьких воспоминаний.

— Я мало и смутно помню. Помню, что у нас был огромный дом. Много комнат и этажей. Запутанные коридоры и лестницы. Даже потайные ходы. Мы с братом часто лазили по ним, пачкаясь в паутине и копоти от факелов на стенах. В тот раз я хорошенько запряталась. Так, что брату пришлось меня долго искать. Я радовалась. Пока не оказалась запертой в огненной ловушке.

Девочки притихли и внимательно слушают, не перебивают. Аланья продолжает тихонько поглаживать мою руку в безмолвной поддержке и сочувствии.

А я разоткровенничалась и выбалтываю еще один секрет:

— Я могу мерцать через препятствия. Просто чувствую, что там, за ними находится и спокойно «прыгаю». Всегда мухлевала, когда мы играли в прятки –прыгала через стены. Брат еще говорил, что это из-за моего слишком развитого воображения, — всхлипываю. — А когда оказалась в огне, не смогла. Страх сковал по рукам и ногам, я боялась пошевелиться. Если бы не брат, я бы погибла там, вместе с родителями. Нам только двоим и удалось спастись. И еще нашей бабушке.

Ландия смотрит на меня с таким неподдельным сочувствием, в янтарных глазах блестят застывшие слёзы.

Я опускаю взгляд в пол, тихо договариваю:

— Понимаешь, почему я ненавижу драконов?

Ландия также тихо отвечает:

— Все драконы разные, Ашара. К тому же, это мой отец – Архимаг драконов, а мама – природная ведьма. Вот, Асгар меня дразнит полукровкой. Иногда даже обзывает грязнокровкой. Ты, наверное, первая, кто назвала меня настоящей драконицей.

Я видела, как Ландия лечила парней на поле. Действительно, наверное, на такое способны лишь настоящие ведьмы с даром.

Мне становится неудобно за свои нападки на девушку, и странные претензии. И, если бы Ландия вовремя не заявилась в комнату к Дориану… Я точно знаю, что я бы пожалела. Как я могла так повестись на развод брюнета, который оказался еще и драконом? Почему я такая наивная дурочка?

Я знаю ответ, но даже самой себе признаваться не хочется. Потому, что я влюбилась и у меня отключился здравый смысл. Нет. Я не могла влюбиться в дракона. Теперь, когда я знаю, кто он есть на самом деле –точно нет. Не зря брат говорит, что у меня неуёмная фантазия. Я просто всё себе придумала. Прочь. Прочь из моей головы, брюнетистый гад!

Я благодарно вглядываюсь Ландии в глаза и искренне говорю:

— Спасибо.

Девушка качает головой, слабая улыбка трогает пухлые алые губки. Она порывисто обнимает:

— Будем подругами?

Руки сами тянутся обнять её в ответ, а из меня выливается поток слов:

— Спасибо, что так вовремя появилась и вытащила из лап этого наглого, лживого мерзавца, — шмыгаю носом. — Он наврал, что человек. Претворился, что умирает. А сам… а сам…

Нет, такое даже озвучить не могу. Стоит лишь подумать о подлеце, и я как будто опять чувствую его руку у себя под юбкой. Я ему позволила! И собиралась позволить еще больше. Вообще, всё. Дура.

Аланья снова поглаживает меня сзади по спине:

— Постарайся держаться от него и его дружков драконов подальше. Особенно от Асгара.

Снова это имя. Я отодвигаюсь от Ландии, тру нос и глаза.

— А кто это?

Аланья просвещает:

— Асгар – блондинистый гад, самый отмороженный из всех «последних из древнейших». Это его белый дракон погнал ректора в поле.

Ага, я видела.

Ландия огорошивает:

— Асгар мне, как брат. Мы выросли вместе. Но по факту, он – брат моего отца, Архимага. Мы с ним родились примерно в одно время. Только он вылупился из последней драконьей кладки, пролежавшей на дне вулкана более двухсот лет. Папочка воспитывал нас обоих. Потому что их с Асгаром родители давно погибли.

Аланья хмыкает:

—Только Асгар, хоть и называет Ландию сестрёнкой, постоянно подначивает и задирает её. Просто завидует. Вечно чувствует себя обделенным.

Почему-то Ландия еще и защищает своего названного братца, драконищу:

— Асгар вырос без родителей. Всегда ревновал. Ведь, я –родная дочка, а моя мама –ведьма, человечка. Хотя она и старалась стать ему настоящей матерью. Только Асгар много времени проводил в Обители, с другими драконами из кладки. Им там прилично промывали мозги, внушая, что они избранные, чистокровные драконы, последняя опора и надежда нации. Мой отец пытался ограничить их влияние на Асгара, но посещение Обители было обязательно по распоряжению Драконьего Совета. Папа не смог набрать нужное количество голосов, чтобы остановить это.

Аланья недовольно качает головой:

— Хватит их выгораживать. Что выросло, то выросло. Эти «последние из древнейших» – самодовольные, наглые снобы, которые высоко задирают свои аристократические драконьи носы. Пора бы им уже их немного прищемить. Слышали, наши парни бросили вызов драконам? Они собираются устроить мерцающие гонки.

Ландия вздыхает:

— Запрещенные гонки. Это может плохо кончиться.

Аланья прицыкивает:

— Да, ладно тебе. Маркус настроен решительно. На кону –обещание драконов оставить человеческих девушек в покое.

— А ты не думала, что будет, если люди проиграют? Всё станет еще хуже.

Аланья отмахивается:

— Не нагнетай. Я хочу верить в наших ребят. Раз даже ректор не может справиться с придурками, может хоть наши парни наступят на хвост чешуйчатым.

Ландия кивает:

— Конечно, не помешало бы навести порядок в академии. Но не такими же способами. Папа ищет кандидата на место ректора, — потом спохватывается. — Только тшш, это – секрет.

— Смотри сама, не проболтайся папочке про гонки!

Мы так и сидим на полу, за окном спускаются сумерки. Надо бы включить свет.

Вдруг у Ландии на руке вспыхивает голубой огонёк, моргает тусклым светом. Она с досадой проводит пальцем по камушку на перстеньке.

— Ну, вот, стоит вспомнить про папочку с мамочкой –и они тут, как тут. Волнуются, что я задержалась. Ждут к ужину.

У меня в животе урчит. Девочки смеются. Аланья поднимается с пола, подаёт мне руку:

— Мы тоже еще успеем к ужину в столовую.

А Ландия открывает портал.

Я удивляюсь:

— Ты не с нами?

— Нет, я живу с родителями, — она вытягивает руку с дорогущим портальным камнем на перстне. — Папочка меня контролирует. Шаг вправо –шаг влево –вообще, запретит учиться в Академии, — она прикусывает губу. — Зато братцу всё время потакает. И живёт Асгар со своим драгоценным дружочком Дорианом в академской общаге, и, вообще, ему всё постоянно сходит с рук. Папа говорит –Асгар мужчина, должен сам выбрать ценности в жизни, и прочувствовать всё на собственной шкуре, без его подсказок.

Аланья недовольна:

— Такой опыт, как у Асгара и Дориана, вряд ли приведёт их к чему-нибудь хорошему.

*** - комментарий Аси Грозмани))) спсб)))