Спустить ночь с цепи

Глава 16

Рен и Мэгги зашли в Санктуарий. Тигард шагал так, будто бы это место принадлежало ему. Возвращение сюда после всего пережитого вызывало странное ощущение. Жуткое чувство дежавю, которое он никак не мог с себя стряхнуть.

Рен провел здесь последние двадцать лет своей жизни – убирая столы, нисколько не задумываясь о том времени, когда не будет называть это место домом. Нисколько не задумываясь о мире, существующем за пределами этих стен. Здесь он вел жизнь затворника, являясь пустой оболочкой без чувств, без эмоций.

Теперь он стоял на пороге новой жизни с новой семьей – Мэгги, Марвином и отцом. В каком-то смысле он страшился этого… и в то же время с нетерпением ожидал. Ощущение можно было сравнить с перерождением. Прежний Рен ушел, и его место занял мужчина, точно знавший, чего хотел, – женщину, которая шла рядом с ним.

Сердце забилось быстрее, он привлек к себе Мэгги и приблизился к Деву, который сидел недалеко от двери.

– С возвращением, – обратился к нему медведь, будто и не было в прошлом никакой вражды.

– Да уж, – усмехнулся Рен. – Не беспокойся. Я не остаюсь. Просто заберу Марвина, если, конечно, один из вас, засранцев, его не съел.

В глазах Дева заплясали чертики.

– Реми пытался, но этот маленький мерзавец оказался проворнее. С тех пор он прячется в комнате Эйми.

Рен не удивился. Не говоря ни слова, он вместе с Мэгги направился через бар в сторону кухни, а оттуда к двери, которая вела в дом Пельтье. Как обычно, там стоял Реми с угрюмым выражением лица.

– Давай, разозли меня, медведь, – рыкнул Рен, глядя на угрожающую гримасу Реми. – Двигай своей неуклюжей задницей или получишь пинка.

Реми скрестил руки на груди и с вызовом посмотрел на тигарда.

– Дай ему пройти, mon ange53.

Рен оглянулся через плечо на стоящую позади них Николетту. На ее лице застыло непреклонное выражение, но впервые на нем не отразилось никакой враждебности по отношению к Рену.

Реми был шокирован словами матери.

– Женщина…

– Ей разрешено войти с ним, – объяснила Николетта, прервав Реми. – Она теперь одна из нас.

Рен кивнул медведице, прежде чем ухмыльнуться Реми. Тот жаждал драки, и тигард это чувствовал. К счастью для медведя, Рен прошел мимо.

Открыв дверь, он сперва пропустил Мэгги. Тигард до сих пор не доверял медведям, поэтому старался держать Мэгги на виду, пока они здесь находятся, чтобы никто никаким способом не причинил ей вреда.

Ло последовала за ними в гостиную.

– Мне жаль, что так получилось, тигр.

Он горько усмехнулся над ее извинениями.

– Нет, тебе не жаль.

Николетта остановила его, так как он уже достиг лестницы.

– Это ты во всем виноват, ты знаешь об этом? Ты никогда по-настоящему не был одним из нас.

– Никогда не был одним из твоих простаков, это ты имеешь в виду? – Рен покачал головой. – Нет, Ло, не был. В отличие от здешних дурачков, готовых пожертвовать жизнью ради тебя, я знаю правду. Ты делаешь то, что должна делать, но, в конечном счёте, ты не горишь желанием видеть нас здесь. Мы для тебя не более чем способ достижения цели, – в каком-то смысле я почти уважаю это. Закон Дарвина. Либо ты съешь медведя, либо он – тебя. Моя цель – насладиться обедом, а не стать им.

Рен взглянул на Мэгги, которая ждала его на лестничной ступени и наблюдала за ним с гордостью, светившейся в карих глазах.

– Я в долгу лишь перед одним человеком.

Николетта кивнула.

– Понимаю. Наши законы в силе. И теперь, когда отозвали твой смерт…

– Успокойся, Ло. Во мне достаточно человеческого, чтобы не мстить за старые обиды. Ты обвинила меня, и я не могу такое забыть. У меня теперь есть, что терять.

Николетта наклонила голову в его сторону.

– Значит, ты поймешь, если я попрошу тебя уйти?

– Я здесь только из-за обезьянки.

– Тогда забирай ее и уходи.

– Именно так я и намерен поступить.

Рен и Мэгги поднялись по лестнице. Он повел ее по коридору к комнате Эйми, затем постучал в дверь и стал дожидаться ответа.

– Входите.

Он открыл дверь и увидел медведицу, которая лежала на кровати в человеческом обличии и смотрела телевизор. Марвин отбросил банан и с криком подбежал к Рену, кинувшись ему в объятия.

Рен, смеясь, поймал его.

– Эй, приятель, – сказал он, когда Марвин обвил руками его шею и сильно прижал к себе. – Я тоже по тебе соскучился.

По выражению лица Эйми Рен мог сказать, что для нее было шоком увидеть его здесь.

– Спасибо, что присмотрела за ним.

– Мне было не трудно.

Как только Рен собрался уйти, Эйми его остановила.

– Я хотела отдать тебе парочку вещей.

Он нахмурился, когда она опустилась на колени перед кроватью и вытащила из-под нее пластиковую коробку.

– Она забита вещами, которые ты оставил.

Рен был потрясен, увидев среди одежды футболку, которую ему подарила Мэгги.

– Я знаю, что ты стараешься не оставлять свой запах, поэтому положила все это в герметический пакет.

Его затопила волна нежности к медведице. В отличие от своей матери Эйми была человеком – в кои-то веки он не принижал этот факт.

– Спасибо, Эйми.

Она улыбнулась им.

– Не за что.

– Как дела у Фанга? – спросила Мэгги.

Лицо Эйми омрачила грусть, и она отвернулась.

– Не знаю. Мне запрещено с ним встречаться. Они за мной наблюдают. Все время.

Рену стало жаль ее. Он не мог и представить себе, каково это – находиться в разлуке с любимым человеком. Он бы убил всякого, кто встал между ним и Мэгги.

– Мне действительно жаль.

Когда Эйми взглянула на них, на ее лице появилась горькая улыбка.

– Не стоит. Вы даете мне надежду.

– На что? – спросил Рен.

– На мое будущее, – ответила Эйми и легко поцеловала его в щеку. – Берегите себя.

Он наклонил к ней голову.

– Ты тоже, Эйми.

Марвин перепрыгнул с плеча Рена на плечо Мэгги, затем взъерошил ей волосы и поцеловал в лоб.

Маргарита засмеялась.

– Мне кажется, я ему нравлюсь.

– Куда ему деваться, – быстро ответил Рен и опять взглянул на Эйми. – Удачи, медведица.

– Спасибо, звереныш.

Рен обнял Мэгги и перенес их обратно в ее дом.

Нет, теперь это был их дом.

У него наконец-то появилось свое родное пристанище. После всего пережитого он имеет место, которому действительно принадлежит. На него лавиной хлынули чувства… Это было счастье, подобное которому он познал только в одном месте…

В объятиях Мэгги.

– Бедная Эйми, – произнесла Мэгги, беря на руки Марвина, чтобы показать ему, где на кухонном столе находится его вода и еда. – Как ты думаешь, она когда-нибудь найдет способ быть вместе с Фангом?

– Не знаю. Чтобы быть с ним ей придется отказаться от своей семьи. Сомневаюсь, что такое когда-нибудь произойдет.

Маргарита мечтательно вздохнула, когда Рен обнял ее сзади, и совсем позабыла про Марвина, который в это время пил воду из чашки. Аромат Рена окутал ее, пробудив в ней голод иного рода.

Все казалось прекрасным или, по крайней мере, близко к таковому. Потому что за время путешествия в прошлое она пропустила всего лишь неделю занятий в университете. И с помощью профессора Александера она без проблем и инцидентов подтянет учебу.

Мэгги и Рен решили, что как только она закончит последний семестр юридического факультета, они немного попутешествуют, прежде чем придет время задумываться о сдаче экзамена на право заниматься адвокатской практикой.

Все казалось раем.

Мэгги, находясь в объятиях Рена, наблюдала за Марвином, который исследовал кухню.

– А откуда появился Марвин?

Она ощутила, что Рен улыбнулся.

– Понятия не имею. Он находился в машине Савитара, когда тот меня спас. И с тех самых пор Марвин со мной.

– Он прелестная маленькая обезьянка. – Мэгги выдохнула, поскольку почувствовала выпуклость Рена, упирающуюся ей в бедро, пока он нежно терся носом о ее шею.

– Марвин, – обратился он хриплым голосом к обезьянке. – Иди проверь свою спальню и закрой за собой дверь.

Марвин, прежде чем подчиниться, протестующе завизжал на Рена.

– Умная обезьянка, – со смехом сказала Мэгги.

– М-м-м, – прошептал Рен в ее шею, прежде чем нежно лизнуть ее.

Когда же он приподнял подол кожаной юбки и запустил под него руки, по венам Мэгги пробежался огонь.

– Ты – мой большой голодный тигр, не так ли? – проворковала она, пока он стягивал с нее трусики.

– Ненасытный.

Рен расстегнул штаны и еще выше приподнял подол юбки, чтобы обнажить бедра. Затем посадил Мэгги на столешницу.

Маргарита зашипела, как только Рен вошел в нее.

Она прижалась к нему и обвила ногами его бедра, давая ему возможность погрузиться в нее глубже.

Она обожала ощущать его мощную плоть внутри себя. Обожала то, что он полностью принадлежал ей. Ничего больше не существовало – только ее Рен.

Она вцепилась в него, неистово кончая.

Рен зарычал, ощутив, как ее тело содрогнулось в оргазме. Для него не было ничего дороже этой женщины. И, ускорив удары, после нескольких толчков он присоединился к ней в раю.

Рен прижал к себе Мэгги, позволяя ее дыханию обжигать его кожу. Их тела все еще были соединены, и он наслаждался ощущением внутри нее. Ради Мэгги он пошел бы на все.

– Ты не возражаешь, если я останусь здесь, внутри тебя, на весь день?

Она в буквальном смысле замурлыкала.

– Нисколечко.

Закусив губу, Маргарита слегка пошевелила бедрами, заставляя Рена снова затвердеть.

Он зарычал от того, насколько она была хороша, затем наклонился и расстегнул ее шелковую блузку. Он улыбнулся, обнаружив, что она не надела бюстгальтер.

– Я знаю, как ты ненавидишь этот предмет одежды, – пояснила Мэгги, будто бы прочитав его мысли.

Рен улыбнулся, прежде чем опустить голову и распробовать упругий холмик.

Маргарита застонала, ощутив порхающие прикосновения его языка, истязавшего ее сосок своей нежностью. С каждым толчком ее тело распалялось, подводя ее к краю очередного оргазма.

Но как только Мэгги практически достигла вершины наслаждения, из комнаты раздался крик Марвина.

Рен с проклятием отстранился от Маргариты.

– Что случилось? – спросила она, наполовину испугавшись, что за ними опять кто-то пришел.

– Он говорит, что кто-то заезжает на подъездную дорожку.

Маргарита нахмурилась. Они никого не ждали. Она уже сказала Тодду, Блейну и остальным, что ее больше не интересует их компания.

Кто бы это мог быть?

Она застегнула блузку, в то время как Рен надел штаны. И как только она закончила поправлять юбку, раздался стук в дверь.

Маргарита обменялась с Реном хмурым взглядом и направилась в сторону двери. Но стоило ей открыть ее, как она тут же захотела ее захлопнуть.

На пороге ее ждал отец и по обе стороны от него два агента секретной службы. Все трое были одеты в черные костюмы, символизирующие власть. Стоя на крыльце, они производили поистине неизгладимое впечатление.

– О, кто к нам пожаловал, – произнесла она на одном дыхании. – Вы ведь из «Секретных материалов»54.

Отец смерил ее возмущенным взглядом.

– Не шутите со мной, юная леди. Имеешь ли ты хоть малейшее представление о том, как нарушила мои планы? У меня нет времени летать сюда и проверять, что с тобой происходит, почему ты не посещаешь лекции и бросаешь трубку, когда я с тобой разговариваю.

Маргарита устало вздохнула, окидывая его скучающим взглядом. Не говоря ни слова, она оставила двери открытыми и беспечно направилась к столику. Она посмотрела на Рена и послала ему безмолвное предупреждение: «Я справлюсь с этим».

Рен выглядел не сильно обрадованным таким решением. «Ты уверена?»

Мэгги кивнула, ощущая при этом его недовольство, вызванное отцовской вспышкой гнева.

Отец скривил губы, войдя в дом с сопровождавшими его мужчинами.

– И что это за одежда на тебе, Маргарита? Ты похожа на проститутку.

Мэгги взглянула вниз на свою черную мини-юбку и туфли на высоком каблуке. Она купила этот наряд только вчера после того, как Рен сказал ей, что обожает смотреть на ее ноги. Бордовая шелковая блузка была немного в обтяжку, но сидела отлично. Она едва ли походила на проститутку.

И почувствовала, как глубоко внутри закипает гнев. Ей не тринадцать, и этот человек больше не управляет ее жизнью.

– Да, но вопрос в том, отец, – выгляжу ли я похожей на дешевую проститутку или дорогую?

– Ты не похожа ни на одну из них, – зарычал Рен.

Она улыбнулась ему.

Ее отец скривил рот в отвращении при виде Рена.

– Это и есть тот помощничек официанта, с которым ты шляешься?

Маргарита подошла к Рену, и он заключил ее в объятия.

– Да, папа. Это мой помощник официанта, и я люблю его. Мы собираемся пожениться в конце месяца.

Отец сделал угрожающий шаг в ее сторону.

Маргарита почувствовала напряжение Рена, готового к битве. «Он мой, любимый, дай мне самой с ним разобраться».

Рен успокоился, правда, совсем чуть-чуть.

– О чем, ради всего святого, ты думаешь? – зарычал отец.

Маргарита не собиралась оправдываться.

– Это моя жизнь, пап, и впредь я собираюсь жить сама. Мне будет по-настоящему приятно, если ты будешь ее частью, но если не сможешь – отлично. Я устала угождать тебе.

Его красивое лицо окаменело.

– Послушай, что я тебе скажу, юная леди. Твоя жизнь в моих руках. Этот дом, эта машина, учебное заведение, которое ты посещаешь… Ты не можешь позволить себе даже заплатить счет за сотовый. Если выйдешь замуж за этого бродягу, то вылетишь из дома. Я закрою все твои счета так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь.

– Прекрасно, – ответила она скучающим тоном. – Тогда мы переедем.

Ее отец выглядел так, будто испытывал тошноту.

– И куда же ты пойдешь? Ох, подожди, я совсем забыл. Ты можешь пойти в любое место, где требуется помощник официанта, чтобы протирать столы. Подумай об этом, Маргарита, не будь дурой. Не отказывайся от своей жизни ради дешевого куска мусора, который ты подобрала в баре. Любовью сыт не будешь. Она не накормит тебя и не защитит.

– Ты ошибаешься, пап. Рен может и будет меня защищать.

Его лицо исказилось от гнева.

– Черт тебя побери! После всего того, что я сделал для тебя… дал тебе. Как ты смеешь плевать мне в лицо? И ради кого? Значит, вот таким способом ты решила мне отплатить?

– Дело не в тебе, папа. Речь идет обо мне и Рене. И ты не имеешь никакого отношения к моим чувствам к Рену. Никакого.

Он сузил глаза на них.

– Я хочу, чтобы завтра вы оба покинули этот дом.

– Отлично.

Лицо отца окаменело.

– Это не игра, Маргарита, и я не шучу. Ты окажешься на улице раньше, чем я позволю тебе разрушить свою жизнь. Я заблокирую все твои кредитные карточки, как только покину это место, и сниму все деньги с твоего студенческого счета в банке. Через несколько часов ты останешься ни с чем.

Она прислонилась к Рену и взглянула на него.

– Какие мысли по поводу того, где мы будем жить, дорогой? Какая жалкая маленькая лачуга приходит тебе на ум?

Рен пожал плечами.

– Ну, у нас есть недвижимость в северной Шотландии, но там немного прохладно, а ты знаешь, как я отношусь к холоду. Еще есть поместье в охотничьем заповеднике, расположенное в Южной Африке. Далее, остров в Тихом океане, где должно быть действительно хорошо, и где я никогда прежде не был, но моя мать обожала проводить там время. Отец сказал, что остров целиком и полностью в нашем распоряжении. Это не очень большое место, примерно десять квадратных миль55 или около того. Но зато он принадлежит нам. Также есть яхта, пришвартованная у Багамских островов, – он сделал паузу. – Конечно, это яхта, но там десять спален, так что в некотором роде – это тоже дом. Затем мы приобрели два верхних этажа в здании, принадлежащем «Тигариан Технологии», но жить там, по-моему, похоже на проживание над магазином. Не говоря уже о городском шуме.

Рен задумался, будто ему в голову пришла интересная мысль.

– Хмм… но знаешь, раз уж ты желаешь закончить учебу, мы могли бы купить тот дом в Садовом районе, который тебе очень понравился.

– Ты говоришь о трехэтажном особняке с бассейном?

Рен кивнул.

– Да. Сколько он там стоит? Четыре с половиной миллиона? Я оповещу своего бухгалтера, и мы сможем завтра же туда переехать.

Глаза ее отца расширились от удивления.

– Что за чушь?

– Это не чушь, папа, а правда.

Но все равно ее отец отказывался им поверить.

– Он лжет тебе, Маргарита. Проснись и не будь дурой.

Она изогнула бровь, посмотрев на отца.

– Папа, у меня к тебе вопрос. Я знаю, как сильно ты хочешь втереться в доверие к Лоуренсу, члену сената штата, и вытянуть из него деньги на пожертвования, потому что их у него, как часто ты говоришь, больше, чем у самого Господа Бога. Известно ли тебе, откуда у его семьи столько денег?

– Конечно. Они акционеры «Тигариан Технологии».

Мэгги кивнула.

– Не желаешь ли познакомиться с тем, кто владеет пятьюдесятью двумя процентами всех тех акций?

Его челюсть практически отвисла.

– Это невозможно.

Маргарита улыбнулась ему.

– Нет, папа, возможно. Познакомься с Реном Тигарианом. С человеком, которому принадлежит все.

Впервые в своей жизни она увидела, как ее отец потерял дар речи.

Маргарита повернулась и сделала нечто крайне бестактное и вульгарное – она свистнула Марвину. Как только обезьянка оказалась у нее на руках, она отошла от Рена и взяла ключи, лежавшие на столике.

С уверенностью, которой прежде не знала, Мэгги подошла к отцу и вручила их ему.

– Без обид, пап, я не хочу ту жизнь, которую ты мне навязываешь. А хочу ту, которую сама построю… с Реном. Ты волен распоряжаться всем, что есть в этом доме. Я сыта по горло твоим контролем надо мной.

Она вложила ключи ему в ладонь.

– Я действительно люблю тебя, папа, и хотела бы, чтобы ты был частью моего будущего. Но если ты не можешь, это твое личное решение. Я больше не твоя пугливая маленькая девочка, которая боялась тебя опозорить. Я теперь – Мэгги Гудо и знаю, чего хочу. Когда решишь, что можешь любить и принять меня без каких бы то ни было условий, позвони.

Маргарита отошла от него и повернулась к Рену, чтобы взять его за руку. Впервые в своей жизни она почувствовала свободу. Счастье. Будущее развернулось перед ней бескрайними возможностями, которые могли бы испугать ее двумя неделями ранее.

Теперь же она была более чем готова принять этот вызов.

Когда Мэгги вышла из дома, она почти ожидала, что отец попросит ее вернуться, но он так и не сделал этого.

Что было вполне ожидаемо. Отцу нужно время, чтобы все обдумать, а у нее… без преувеличений – столетия впереди.

Не оглядываясь, она села в старый красный «Мустанг»56. Рена и посадила Марвина к себе на колени.

– Ты уверена? – спросил ее Рен, садясь в машину.

– Абсолютно.

Рен взял ее руку и нежно поцеловал в ладонь.

– Так куда мы отправляемся?

Она окинула его обжигающим взглядом.

– Голосую за тихий отель, где мы могли бы закончить то, на чем прервал нас отец.

Рен одарил ее озорной улыбкой.

– Вот, вот, леди-тигр. План как раз для меня.

Улыбка Мэгги померкла, как только она оглянулась и увидела на подъездной дорожке отца, наблюдавшего за их отъездом. Маленькая девочка внутри нее желала возвратиться к нему и обнять…

Но она больше не ребенок, и пока он не сможет принять это, ей больше нечего ему сказать.

До свидания, папочка.

Она лишь надеялась, что однажды он образумится. И раз он этого еще не сделал, то это не ее проблема. Она не собиралась позволять ему держать ее при себе.

На сердце полегчало, и Маргарита посмотрела вниз на свою кристально чистую ладонь.

– Рен? Как думаешь, у нас когда-нибудь появится парная метка?

Рен посмотрел на нее.

– Она уже есть у нас, Мэгги. Я не нуждаюсь ни в каких внешних знаках, которые показали бы мне то, что я и так знаю.

Маргарита улыбнулась ему.

– Я люблю тебя, Рен.

Он дотянулся до нее и взял за руку.

– Я тоже люблю тебя, малышка.

И это было самым большим чудом из всех.

– Ты уверен, что все еще хочешь жениться на мне? Отец жены и все такое?

Рен фыркнул.

– Плохой родственник… Этим меня не напугаешь. Если он не изменит свое мнение, то я в любой момент могу его съесть.

Маргарита засмеялась.

– Ладно, теперь я, по крайней мере, знаю, что занести в меню заказа. Голову одного сенатора. Супер!

Рен присоединился к ее смеху, но, тем не менее, ощущал печаль Мэгги… и за это он действительно мог убить ее отца. Ему было непонятно, как человек может быть таким подонком по отношению к своему единственному ребенку. Если у него когда-нибудь появятся дети, он обязательно сделает так, чтобы они никогда не сомневались в его любви к ним.

Но это вряд ли поможет Мэгги.

– Все будет хорошо, верь мне.

– Верю.

Рен слегка сжал ее руку, прежде чем отпустить и направиться в сторону Французского квартала. Остановившись на светофоре, он окинул Мэгги взглядом и пообещал самому себе – ее отец может не любить свою дочь, но он, Рен, подарит ей столько любви, что она никогда не ощутит недостатка в ней.

И в этом она определенно не будет сомневаться.