Вариор 2. Стать счастливой

Глава 20

Поместье Им Каности. Алина

Отец забрал меня домой сразу как удалось успокоить мою истерику. Он всю дорогу не отпускал моей руки, так и вёл, словно маленького ребёнка. Я не вырывалась, понимая, что ему было нужно успокоиться. И убедиться, что я рядом и со мной все в полном порядке. А мне необходимо было ощутить тепло родного человека и защиту, словно ребёнку. Как только мы вышли из портала домой, я попала в руки Фаби и Намира. Братья буквально вырвали меня из рук отца, обнимая и тиская как маленькую. Благо Кирит их угомонил, но тут же сам сгрёб в объятья, шепча что-то успокоительное то ли мне, то ли себе. Не буду обманывать, было ужасно приятно до щемящего чувства в сердце.

Проведать Шамси мы шли всей толпой. Ну ладно, братья пошли со мной, но ведь следом шел и отец с Киритом, что-то тихо обсуждая. В комнату к раненому брату я почти вбежала. Быстро окинув на первый взгляд уже здорового парня, высказала все, что думаю о нем и его поступке и только потом решилась обнять. Страх за его жизнь всё-таки был, хоть я и чувствовала, что с ним все в порядке. Но пока не убедился сам, страшно, волнительно и тревожно.

Влетевшего, словно его втолкнули, в комнату к брату Пуриша было сложно не заметить, и мы все уставились на управляющего. Он же, передёрнув плечами, оправил одежду и как ни в чём не бывало, подошёл к отцу. Его вопрос удивил всех нас, он просил разрешение слугам высказать свою радость по поводу моего возвращения. И когда немного дезориентированный отец качнул головой в знак согласия, в комнату буквально ворвались слуги, словно дожидаясь около дверей.

От такого наплыва желающих высказать свою радость моему возвращению и переживания за меня, я впала в ступор. Было ужасно приятно до слез… Оказывается, все эти люди волновались и молились Ушедшим за меня. Хизра плакала и радостно улыбалась, обнимая и говоря всякие милые глупости. Изия, наша повариха, охала и ругала меня за глупость, но по-доброму. В её глазах читалось такое облегчение и нежность, что было немного не по себе.

Я всегда относилась к слугам с уважением и не ожидала, что они прониклись ответными тёплыми чувствами ко мне. Было ужасно приятно, но от слез и объятий я устала. Фаби, как всегда, легко прочитал мои мысли. Вместе с Пуришем они увели всех слуг, которые ушли только после обещания, что я ещё поживу дома несколько дней. И у всех будет возможность со мной пообщаться. Оставшись, наконец, одни с братьями, переглянулись. Но не успели обмолвиться и парой слов, как к нам влетели близнецы и Нафис, и обнимашки продолжились. Братьев не получилось бы остановить, да я и не была против.

Устроиться решили в комнате Шамси, не стоило нашему раненому напрягаться и ходить. Фаби, найдя Пуриша, попросил нам накрыть ужин в покоях брата. И не ожидали, что Изия решит отправить столько еды и вкусняшек, сколько мы не съедим и за неделю, видимо решив, что с моим похищением мы все оголодали. Но все это было неважно. Главное, мы вместе и все обошлось. Я была безмерно рада оказаться дома, в кругу любимых и дорогих мне людей.

***

Дни шли за днями, в академию меня не пускали, и я маялась от безделья, но самое сложное оказалось выкинуть из головы ту ситуацию в лечебном корпусе. Мужчины как сговорились: ни Эдхар, ни Дар не появлялись в поместье. Обсудить что произошло и от чего такая реакция было не с кем. Общение с братьями и занятия с Киритом не помогали.

Тревога и непонимание поселились в душе и не хотели отпускать. Раз за разом прокручивая в голове ту ситуацию только сильнее запутывалась и в поведении мужчин и своём. Эдхар всегда был рядом, практически с первого дня моего появления в этом мире. Моя поддержка, опора и моя первая влюблённость. От чего же мне было так больно за реакцию Дара? От чего хотелось оправдаться перед ним и услышать, что он не сердится на меня?

Устав маяться сомнениями и непониманием, пошла к отцу. Благо, он оставался в поместье, переговоры перенесли на другое время. Не знаю, что я ждала от Лихара, возможно совета или взгляда со стороны. Отец выслушал внимательно, но помочь не смог, скорее, окончательно запутал сообщив, что Дар уже несколько дней ведёт затворнический образ жизни. Уходила из кабинета отца в смятении, а ноги сами несли в дальний уединённый уголок поместья, за озеро и дальше.

Зная, что здесь никто не потревожит, села на траву, облокотившись о ствол дерева. Постаравшись отрешиться от всего, покрутила ситуацию с разных сторон. Все-таки живя в этом мире столько лет в детском теле опыт прошлой жизни стал забываться. Любимая и любящая семья, отсутствие опасности и я расслабилась, разрешила себе просто жить и прошлый опыт забылся, ушёл, замещаясь новыми эмоциями и воспоминаниями.

Именно из-за этого я не увидела и не поняла сразу как это выглядело со стороны, и что Дарион просто приревновал. Обычная ревность, которая должна была меня порадовать, расстроила и озадачила. Дар ревнует? Вспомнилось наше свидание на утёсе и разговоры, взгляды и тёплая улыбка. Но как же Эдхар?

Разобраться в себе было не просто, но я вдруг для себя поняла, что Эдхара воспринимаю как старшего брата, как второго отца. Он всегда рядом, поддержит, найдёт нужные слова, улыбнётся или расскажет смешную, но поучительною историю. А Дар... Кто для меня Дар я сказать не могла, но очень хотела узнать и понять.

***

Братья гоняли меня по тренировочному полю второй час. Мои любимые куинке уже подрагивали в руках. Фаби не давал спуска, считывая все мои намерения и отражая удары. Да ещё время от времени обидно давая подзатыльник, чтобы не расслаблялась.

— Алинка, за ногами следи, что ты спотыкаешься как старый мерин? — Шамси разрешили выходить и сейчас он наблюдал за издевательствами надо мной, вставляя свои ядовитые реплики. — Быстрее двигайся! Что уснула? Быстрее, а то тебя даже мертвяк обгонит!

Было обидно, но я понимала парней. После случившегося они решили подтянуть, как им казалось, моё слабое умение сражаться на клинках. Хотя в моем похищение я не была виновата, их это не останавливало.

— Шамси! — истошный девичий крик разорвал нашу идиллию.

Резко обернувшись на него, мы замерли. По дорожке, спотыкаясь и путаясь в подоле платья, бежала Велирия. Не ожидая увидеть её здесь и посчитав видением, протёрла глаза тыльной стороной руки, заодно убирая пот. Нет, я не ошиблась. Это действительно была моя соседка по общежитию в академии и по совместительству, подруга.

Она неслась никого и ничего не видя вокруг. За ней, приглядывая, шёл Кирит. Брат тяжело поднялся со скамьи, когда она налетела на него.

— Как ты мог, как мог? — слабым кулачком она ударила его по груди и тут же повисла на шее.

Зашипел от боли, брат пошатнулся. Мы были уже готовы бежать к нему, когда Вель испуганно отстранилась и он устоял. На её страдальчески сморщенном лице выделялись виноватые, растерянные глаза. И вдруг она заплакала. Молча, ничего не говоря и даже не всхлипывая. Из её глаз катились крупные слезинки, а мы стояли растерянно переглядываясь и не понимая, что делать.

— Ну что ты, я же живой… — Шамси не успел договорить, она вновь крепко обняла его, несвязно лепеча.

— Я боялась… Мне сказали, что тебя убили… Как ты мог? Я ведь… — брат ласково гладил её по голове, что-то тихо нашёптывая.

Мы были тут лишними. Поэтому не сговариваясь, быстро собрались и убрав мечи в ножны, пошли домой. Медленно шагая вслед за парнями, я по-доброму, искренне завидовала подруге. У неё все просто и понятно, Шамси любит её и дело будет только за определением даты помолвки, которую, скорее всего, оттягивать не будут. А вот у меня… Тяжко вздохнув и опустив голову, собиралась уже к себе, когда меня попридержал Фаби и шепнул, задорно улыбаясь:

— Будет и на твоей улице праздник! — таким теплом веяло от его слов, что я поверила безоговорочно.

Благодарно улыбнувшись и чмокнув его в щеку, уже собиралась уходить, когда услышала окрик Кирита:

— Алина, подожди! — удивлённая, повернулась к нему.

Мне очень хотелось принять ванну и смыть с себя пот, грязь и усталость. Да и любимые мои куинке уже конкретно оттягивали руки. Желание убрать их на место буквально изводило меня.

— Алина, Эдхар привёл нашу гостью и сейчас он дома, — быстро глянув на мужчину и оценив многозначительный взгляд, сглотнула.

— Он надолго? — совершенно не хотелось предстать перед ним в таком виде.

Да, он видел меня разной, но сейчас, когда я готовилась к серьёзному разговору, хотелось это сделать не на бегу.

— Думаю, у тебя есть часа два. Успеешь? — лукаво улыбнулся наш незаменимый начальник охраны.

— Да, успею даже раньше, — неуверенно улыбнувшись, тихо шепнула, — спасибо, — и рванула в свои покои, боясь, что Эдхар уйдёт и я его не увижу и не поговорю.

Зная, что в это время Хизра кормит сына, а потом укладывает его спать, поторопилась включить воду сама. Прыгая на одной ноге и шипя ругательства на запутавшуюся ногу в штанине, быстро разоблачалась, одновременно лихорадочно вытаскивая из гардероба домашнее платье. Под руку попало голубое, значит оно и будет.

Быстро принять ванну и прополоскать волосы, заняло не так много времени. Торопливо выбравшись и чуть не навернувшись на скользком полу, беспорядочно засуетилась, приводя себя в порядок. До дрожи в руках было очень страшно объясняться с Эдхаром. Но я обязана была это сделать, я не хотела никаких недопониманий с его стороны.

В то же время боялась, что он будет оскорблён или уязвлён моими словами. Все же мужчины не привыкли, когда им отказывают. Для них это удар по гордости и самолюбию. Я молила Ушедших, чтобы этот щекотливый разговор окончился благополучно.

Поймав в коридоре Пуриша, уточнила, что Эдхар в своём кабинете. Пока шла, пыталась выстроить диалог или хотя бы найти слова, которые ему скажу. Задержавшись около двери и поняв, что перед смертью не надышишься, легко постучалась.

— Войдите, — голос усталый, так же как и лицо.

Эдхар удивлённо смотрел на меня, а я во все глаза рассматривала его: ссадина на скуле, разбитая губа. Ощущение того, что я пришла не вовремя просто кричало. Стоя сейчас перед ним никак не могла решиться: начинать разговор или нет. Все слова с которых я хотела начать объяснение, вылетели из головы.

— Что, хорош? — ухмыльнулся он с затаённой грустью в глазах, а я растерянно захлопав ресницами от такого неожиданного вопроса, кивнула.

Эдхар аккуратно отложил в сторону бумаги, которые до этого держал в руках. Пристально наблюдая за ним видела его скованные движения, заставляющие моё сердце сжиматься от жалости. Медленно и очень аккуратно поднявшись, он не спеша вышел из-за стола. У меня сложилось впечатление, что он старается как можно меньше двигаться, чтобы не причинять дополнительную боль. Я совершенно не целитель, но нам в академии преподавали азы лекарского искусства. Щелчком запустив диагностику, с удивлением увидела треснутое ребро. Это было странно. Ведь он всегда, даже после силовых операций, наведывался к целителям. Мысль о лечебном корпусе, заставила меня вспомнить зачем я здесь.

Крепко сцепим пальцы в замок, постаралась взять себя в руки.

— Эдхар, ты знаешь…

— Тшш… — меня перебили, приложив указательный палец к моим губам. — Ничего не говори. Я знаю. Ты для меня всегда была маленькой, любимой сестрёнкой о которой надо заботиться и защищать…

Я не выдержав наплыва эмоций, неуклюже обняла его, тут же почувствовав как он вздрогнул, испуганно отпустила.

— Эдхар, я очень, очень, — прижала руки к груди показывая степень своих чувств, — люблю тебя, — видимо, не ожидая от меня именно этих слов, он напрягся и заледенел, а я поторопилась добавить. — Как брата, как самого близкого и родного.

Неописуемое облегчение появилось на его лице, я всхлипнув, бросилась в его объятия. Охнув и мгновенно отстранившись, он погладил меня по голове и чмокнул в макушку. А я озабоченно поинтересовалась.

— Эдхар, почему ты не пошёл к целителям? — скривившись, словно от горькой пилюли, произнёс странные слова, которые я не поняла, но переспросить постеснялась.

— Чтобы помнить, — меня волновал ещё один вопрос. — А когда Дар вернётся? — ответа на него ждала затаив дыхание.

Эдхар ласково улыбнулся в ответ:

— Я думаю, скоро.

Последнее время я не то, что отдалилась от братьев, но вечерами предпочитала уединение, уходя как можно дальше за озеро. Там облюбовала себе местечко на краю поля, где рос молодой дубок. Он был высокий, крепкий, но как подросток какой-то несуразный. Приходя к нему, даже здоровалась как с другом и садилась на траву, облокачиваясь о ствол и наблюдая заход солнца. Размышляя обо всем и ни о чем под это феерическое зрелище. Тем более, что одинаковых закатов не бывает, как и восходов.

Вначале, после беседы с Эдхаром, всё ждала Дара, но день проходил за днём, а его не было. Из разговоров же, знала, что он так и не вернулся из своего затворничества. Боль от понимания того, что сама виновата в произошедшем, раскалённым клинком жгла сердце. Но я все ещё не понимала, что чувствую к нему. Странное желание видеть его, не объясняло совершенно ничего.

В академию меня так и не пустили, объяснив, что меняется система защиты и охраны адептов. Поэтому пока она не будет установлена и отлажена, придётся быть на домашнем обучении. Теперь братья каждый день возвращались ночевать домой, не оставляя меня одну, а утром уходили на занятия. Они приносили задания и учебный материал, который приходилось изучать самой. Так прошла почти неделя.

— Алиночка, сегодня прохладный вечер, ты бы оделась потеплее, — с материнской заботой хлопотала надо мной Хизра.

Благодарно ей улыбнувшись, захватила куртку, в конце концов, подстелю её себе под попу, а то земля, действительно, стала уже холодной.

Чтобы наверняка ни с кем из братьев не встретиться, обходила стороной все места, где они могли быть. Неясное томление в груди заставляло торопиться, хотя погода оставалась хорошей и ничего не предвещало дождя, да и до заката было ещё далеко.

Выбравшись из зарослей еловики, уже видела свой дубок и радовалась ему как старому другу. Только подойдя ближе, замерла на месте. Сердце бешено забилось в груди. Дерево закрывало от меня установленный кем-то небольшой круглый стол, сервированный на две персоны и два кресла, с лежащими на них пледами.

Сглотнув, вдруг ставшую вязкой слюну, сделала шаг назад и наткнулась на…

— Ты простишь меня? — звук этого голоса заставил сердце замереть, а потом пуститься вскачь.

Медленно повернулась на голос. Протягивая мне простые полевые цветы передо мной с виноватым лицом стоял Дар. Потеряв дар речи, жадно разглядывая его. О чем я думала все это время, разбираясь в себе? Я и сейчас не понимала, что чувствую к нему. Уверена была только в одном: мне он нужен как воздух, без него я жить не смогу.

От понимания этого прошиб холодный страх. Как можно так зависеть от другого человека? Ведь это неправильно! Видимо, что-то отразилось на моем лице, что Дар с тревогой вглядываясь в меня, сделал шаг ко мне. А я чуть не отшатнулась от него.

Резко отвернувшись, попыталась привести свои мысли и чувства в спокойное состояние. Услышав хруст ветки сзади и испугавшись, что он вновь уйдет, резко повернулась. Он стоял передо мной на одном колене, протягивая цветы. Сердце заполошно забилось и лицо полыхнуло смущением. Совсем растерявшись, неуверенно приняла цветы и уткнулась в них, пряча своё ошеломление.

Поднимаясь с колена и отряхивая брюки, он лукаво усмехнулся:

— Мне кажется, это становится уже традицией, — непонимающе уставилась на него, — каждое наше свидание начинается с того, что я прошу прощения.

“Свидание”, у нас настоящее свидание? От такого признания я задохнулась, смотря во все глаза на него. Но это было сказано настолько легко и шутливо, что не выдержав, заливисто расхохоталась.

Во мне рождались странные ощущения, хотелось взлететь и парить. От этого кружилась голова, не понимая что происходит, и испугавшись нового отравления, хотела присесть, но покачнувшись, оказалась в объятиях Дара. Странные эмоции захлёстывали меня, заставляя удивляться. Сама себе я казалась воздушным шариком, которого ветер гоняет из одной крайности в другую.

Охватившая меня эйфория от прикосновения его рук, от окутывающего запаха моря и соли, требовала выхода, буквально разрывая изнутри. Раскинув руки и глядя в небо, счастливо рассмеялась, выплёскивая в мир свою радость, словно искрящийся поток. Цветы, выпадая из руки, рассыпались по траве, но мне не было до них никакого дела.

Из чувства неземного блаженства выдернул звук рвущейся рубашки и тяжесть на плечах. Это вернуло мне ясность мыслей. Не понимая, что происходит, уставилась на ошарашенного Дара. Он, бережно прижимая меня к себе, что-то благоговейно разглядывал за моей спиной. Гулко сглотнув, перевёл восхищённый взгляд на меня.

— У тебя крылья. Белые… — хрипло проговорил он, а в моей пустой голове промелькнула мысль: “Он подарил мне крылья!”

Осознав услышанное, взвизгнула от переполнявших меня чувств и повисла на его шее, тут же столкнувшись с жадным, голодным взглядом и замерла маленьким мышонком.

Наверное, время остановилось и вокруг всё пропало, настоящим оставались только его глаза, а так же губы, медленно приближающиеся к моим. Ноги странно ослабели и глаза закрылись сами. Трепетное, нежное прикосновение его губ повергло в сладкую, упоительную муку. Он словно пил меня как дорогое вино, не углубляя поцелуй, пробовал меня на вкус как какой-то деликатес. Лёгкая дрожь прошла по телу, вызывая давно забытое желание внизу живота. Тихий стон сорвался с моих губ и был выпит моим мужчиной.

От этой мысли я широко распахнула глаза, удивляясь себе: когда Дар стал настолько дорог мне, что я считаю его “своим мужчиной”? Он, словно почувствовав моё настроение, тоже уже отстранялся от меня.

— Хорошая моя, сейчас не время, — нежно проведя ладонью по скуле и щеке, трепетно обвёл пальцем губы, прошептав, — надо заняться твоими крыльями.

Я, которая мечтала о полёте, умирала от одной только мысли о его невозможности, как могла забыть о крыльях? В голове был сумбур, в ней столько всего переплелось, столько было эмоций и ощущений, что я просто потерялась в них. Неужели такой дисбаланс вызвал первый оборот? Или это всегда так и будет?

Оглядываясь через плечо видела с каким благоговением Дар гладит белые пёрышки на них. От этой простой ласки было немного щекотно и смешно. Хихикнув, дёрнула крылом и меня чуть не снесло порывом, благо была поймана в объятия и остановлена.

— Не спеши, всему своё время, ты научишься летать, — добрая улыбка светилась в глазах Дара и я, сияя от счастья, поверила.

— А у тебя черные крылья, — почему это вырвалось сейчас, не знаю, просто вспомнились они: черные, трепещущие, большие.

— Откуда?.. — в глазах Дара плеснулось замешательство.

Я так привыкла к тому, что часто видела крылья Эдхара, гладила и говорила о них, что не подумала о том, как это может воспринять другой. Но, вроде, это не было запретной темой? Непонимающе захлопав ресницами созналась:

— Я видела их... там… когда ты принимал меня в Род… — набравшись смелости, робко попросила. — Можно посмотреть? — Дар как-то рвано выдохнул.

— Понимаешь, черный цвет считается некрасивым… — но взглянув в мои умоляющие глаза, выпустил крылья.

Забыв как дышать, я сделала шаг к ним и трепетно дотронулась до мягких отливающих всеми цветами радуги черных крыльев. Они то выглядели стальными, то полыхали огнём, то становились темными клубами дыма… На это завораживающее зрелище можно было долго смотреть. Взглянув на Дара, наткнулась на его потемневшие глаза и засмущалась.

— Знаешь, на сегодня достаточно того, что ты смогла пройти оборот, — я не понимая взглянула на него и он весело хмыкнул. — Ну не будешь же ты все время ходить с крыльями, это неудобно, — от этой лёгкой иронии почувствовала себя сущим ребёнком. — Представь, что они пропали, закрой глаза, так будет легче.

Он стоял слишком близко и его запах моря и соли, окутывая меня, не давал сосредоточиться, кружа голову. С неимоверным усилием заставив себя отрешиться от всего, представила как крылья становясь маленькими, растворяются в воздухе. Услышав разочарованный вздох, открыла глаза и посмотрела за плечо. Крыльев не было, и тут же пришёл испуг.

— А они вернутся? — видимо у меня получилось слишком истерично, потому что Дар весело хмыкнув, обнял меня и легко повернув к столу, чмокнул в макушку.

— Пойдём, поужинаем, зря что ли я старался? — сказано было настолько обыденно, словно мы с ним очень давно вместе, хотя… мы ведь, действительно, давно вместе и всё это время общались совершенно нормально.

Что же теперь меня клинит постоянно на этикет? Откуда берётся странное смущение? Укутав в плед, он споро раскрывал все блюда. Положил мне овощной салат и запечённого мяса, налил в бокал вина. Когда я подняла его, он глядя мне в глаза, произнёс тост:

— Пусть всегда будет так…

Закат раскрасил дивными красками половину небосвода, а я видела только тёплые глаза Дара.