Стать счастливой

Глава 25

Столица Контиола — Тарен. Фешенебельная гостиница “Эльфийская роза”.

Нимрайс Гаурхот Инглорион.

Платье для Алиниэль я привёз с собой. Оно было необходимо, чтобы наладить с ней общение, а рубашку для Фабиртея шил ночью после бала. Хрупкий, элегантный, изящный парень, с большими фиалковыми глазами и длинными пшеничными волосами завязанными лентой в низкий хвост, заставил меня потерять себя. Глядя на эти перетянутые волосы хотелось содрать с них тряпку и запутаться пальцами, ощущая их мягкость. Затем жёстко сжав в кулаке, притянуть к себе и грубо впиться в губы, почувствовать их вкус, твёрдость или наоборот, мягкость. Заставить ответить и пить его дыхание.

Меня никогда не интересовали мальчики. Хотя знал какие слухи ходят обо мне, распространяемые специально, для работы. Чтобы даже мыслей у спец служб не возникало о моей принадлежности к кражам и женским смертям. Этому очень способствовала моя внешность: хрупкая, мальчишеская, смазливая. Я выглядел на восемнадцать — двадцать лет, так как раса искусителей относилась к долгоживущим, не стареющим до самой смерти.

А сейчас я сходил с ума по мальчишке, вспоминал его. Парень был похож на хищный опасный стилет, такой же изящный и смертельный. От его красоты захватывало дух и кружилась голова.

Трогая паучий шёлк представлял на его месте шёлк нежной кожи Фабиртея, а цвет ткани полностью повторял необычный цвет его глаз. Я сходил с ума и понимал это. Почему я принял сразу свои чувства к парню? Я знал ответ. За столько столетий работы вором и киллером я возненавидел женщин. Их было слишком много, тех, кого подкладывали под меня, заставляя ублажать, вызывать их зависимость от себя и убивать. Столько лет не жизни, рабства, когда хозяин приказывает, а ты не можешь отказаться, потому что артефакт подчинения не даёт выбора.

Зная, что это последняя работа, после которой я обрету вечный покой и, может быть, где-то там, за гранью, встречу свою жену и ребёнка, дал себе расслабиться. И, возможно, именно это и сыграло со мной злую шутку. Мне ничего не нужно было от этого парня. Увидев его, потерял дар речи и больше не мог думать ни о чем другом, утонув в этих бездонных, фиалковых озёрах. Только восхищение и преклонение. А узнав, что он брат Алиниэль, понял всю иронию произошедшего.

Как приходит любовь? Кто знает? Ко мне она пришла в последние дни жизни, и я был благодарен судьбе за этот подарок. Да, я понимал, что надеяться на ответные чувства глупо, но мне хотелось хотя бы соприкоснуться с этим идеалом. Просто пройти по краешку его судьбы, оставить память о себе. Да, не такую память, скривился я, но тут у меня нет выбора. Сколько времени у меня оставалось я не знал, разрываясь на части: хотелось быстрее достать документацию на маголет и умереть, став свободным; с другой стороны, был готов тянуть это задание вечность. Но кто бы мне это позволил? Поэтому хотелось просто видеть его. А рубашка… пусть хоть она напоминает обо мне. Увидев её, он будет вспоминать… пусть с проклятиями, но будет...

Какая насмешка, в горькой улыбке скривились губы: она — мой заказ; а он — её брат, служащий в Тайной канцелярии. Любовно уложив подарок своему желанному, подошёл к платью для его сестры и позволил капле феромонов попасть на подкладку, быстро закрывая коробку и перевязывая лентой. Вызвав портье, распорядился о доставке.

О девчонке я знал всё. Открыв коробку и вдохнув феромоны она уже не сможет противиться, желая встречи со мной. Уже сегодня вечером я собирался нанести визит вежливости ей, остаться наедине, заняться сексом и приказать принеси документы. Вот только втайне надеялся увидеть Фабиртея и не желая встречаться с ним при его сестре. Я не хотел, чтобы между нами вставала какая-нибудь женщина, тем более та, которая являлась моей работой.

Я не помнил, когда нервничал последний раз, но сейчас влечение к этому хищному парню всколыхнули давно забытые чувства. Нетерпеливо вышагивая по своим апартаментам ожидал возвращение курьера. Нет, я понимал, что мне не пришлют записку с благодарственными словами, но где-то глубоко в душе ждал этого.

И вот когда я отчаялся, какое же сладкое слово, заставляющее чувствовать себя живым, появился курьер. Его возвращение стало двойным ударом. Удивление, что девчонка вернула платье даже не открыв коробку, чтобы его посмотреть стало огромным потрясением. Она оказалась единственной за всю мою жизнь женщиной, которая не стала ради любопытства вскрывать коробку, и не прикладывать к себе платье. Это заставило посмотреть на неё с другой стороны и относиться более уважительно. А вот возврат рубашки вверг меня в уныние. Фаби коробку тоже не распечатывал и это удручало. Оставив все на столике в прихожей, ушёл в ванную, нужно было расслабиться и успокоиться. Тёплая вода с ароматическими маслами расслабила, прочищая голову.

Решив, что вечером я всё равно нанесу визит в их поместье и встречу с Фаби вырву у судьбы, прокручивал мысли в голове, что они не приняли подарки. Да, правящий Род… Так чем же можно их удивить? Женщины падки на лесть, цветы и деньги. В этом случае деньги роли не играют. На лесть она тоже не особо повелась, судя по балу. Остаются цветы. Что же, решено — эльфийские фиалки. А Фаби? Что подарить ему? Лёжа в ванной долго перебирал разные варианты. Лучшим решением показался перстень. Надежда озарила душу и выскочив из воды, лихорадочно принялся одеваться.

Недалеко по улице находилась ювелирная лавка, принадлежавшая гномам. Вот туда и направился…

***

Я никак не мог дождаться вечера. Цветы и перстень были куплены и упакованы, а я в который раз осматривал гардероб, сомневаясь в выборе одежды. Наконец решив, что черное с серебром это всегда беспроигрышный вариант, так и оделся.

Нанятая карета быстро домчала до поместья. Выйдя из неё подошёл к воротам. Стражник не позволив пройти, вызвал начальника охраны. Ждать пришлось недолго. Молодой мужчина с проницательными глазами словно просканировал меня.

— Цель вашего визита?

— Засвидетельствовать своё почтение тари Алиниэль Им Каности и дружеский визит к тару Фабиртею Им’До Каности.

— К сожалению, вы не вовремя. Тари Алиниэль не принимает, а тара Фабиртея нет в поместье и предваряя ваш вопрос: нет, я не знаю, когда он вернётся.

Ситуация оказалась совсем плоха, уходить ни с чем не хотелось, но сделать ничего было нельзя.

— Передайте, пожалуйста, цветы для тари Алиниэль и моё глубочайшее восхищение её красотой. А это, — подал небольшую бархатную коробочку с мужским перстнем, — передайте тару Фабиртею со всем моим уважением.

На языке вертелось совсем другое слово, но “любовь” я не стал передавать через чужие грязные руки, мысли и взгляды. Мой Фаби был слишком чист для всей грязи слухов и домыслов. Я понимаю, что тем, что обратил на него внимание уже заставил говорить о нем, пачкая его имя в грязи. А так хотелось защитить от всей мерзости.

Государство Контиол столица Тарен. Тар Фабиртей Им’До Каности.

Сопроводив Алину после бала в поместье, собирался остаться с ней, но получил вызов от Эдхара с распоряжением срочно явиться в канцелярию. Быстро переодевшись, воспользовался многоразовым порталом настроенным на его кабинет.

— Мы взяли того смертника, который тащил Алину танцевать, — кивнул, потому что помнил его: надменная, слащавая морда, уверенная, что ему невозможно отказать. — Сейчас его накачивают зельями, чтобы развязать язык, почитай его память.

Мы шли по коридорам давно ставшими мне родными. Воспоминания накатили неуправляемым потоком. После спасения нас из плена сумасшедшего магистра так никто и не заявил о пропаже ребёнка, меня никто не искал. Удивительное дело: с таким даром как у меня — и не искали. Не знаю как так произошло и почему родители отказались от сына. А из-за того, что незабвенный магистр Борфинор, пусть будет проклята его душа, стер мою память, то я тоже ничем не мог помочь с нахождением своих настоящих родственников. Мои первые воспоминания — камера, в которой много детей, таких же как и я. Я слышал их мысли, страх и ужас, и от этого становилось страшнее во много раз. Уже тогда я понимал, что я такой единственный и из-за этого сходил с ума.

Но войдя в Род Каности получил настоящую семью, любящую и заботливую. Я был им благодарен не только за счастливое детство, но и за любовь, которую они дарили. Мне ещё маленьким пацаном объяснили, что такой дар — благо. И никто из новой семьи и никогда не попрекнул меня ментальным даром и не закрывал от меня свои мысли. Я знал все тайны близких и их душевные порывы, но никогда бы не воспользовался ими во зло. Я помнил как уже после вхождения в Род Эдхар приводил меня в канцелярию и работающие здесь менталисты учили владеть своей силой. Так что это место я по праву считал своим вторым домом, слишком много времени, проводя здесь.

Подойдя к тяжёлой металлической двери, Эдхар открыл её. Прикованный к стулу, растерявший весь свой гонор, сидел тот эльф. Мысленно ухмыльнулся: ну да, с таким-то антуражем — щипцы, клещи, иглы, дыба в углу… Один вид этой “красоты” кого хочешь разговорит. Только таким примитивным выбиванием информации уже давно никто не пользуется.

Эдхар сел за стол напротив арестованного, а я скромно отошёл к стеночке и облокотился на неё, ненароком поигрывая стилетом. Парень вытаращил на меня глаза и гулко сглотнул.

— Вы не имеете права, я подданный другой страны. Я буду жаловаться!

— Да, да, конечно, если выйдешь живым отсюда, — скучающе протянул Эдхар, откидываясь на стуле. — Кто ты: имя, род, деятельность, с какой целью приехал в нашу страну.

Стилет как живой закрутился в руке, мне так было проще входить в разум другого мыслящего. Все звуки, отойдя на задний план, стихли, и я погрузился в мысли, воспоминания, образы, считывая всё. Блоков на памяти не было, значит он тот, за кого себя выдаёт. Скрывать нечего, но вот интересное дело…

Через два часа погрузив подозреваемого в сон и подтерев его память, передали службе зачистки. Они, предварительно, накачав его алкоголем, отведут в таверну «Весёлый зомби», а уже её хозяин проследит, чтобы он живым вернулся в посольство.

— Что скажешь? — устало растирая шею, поинтересовался Эдхар.

— Тот кого мы ищем точно был на балу, — убирая стилет, рассортировывал полученную информацию. — Но вот кто он, нельзя сказать точно. Этот парень — подставное лицо, как и практически все, кого мы подозреваем. Они должны были оттягивать на себя внимание. Если бы не наша постоянная охрана Алины, они бы все пригласили её на танец, набиваясь на утренний визит вежливости. Кстати, он никого из группы поддержки не знал, получая приказ лично от хозяина, лица которого никогда не видел.

— То, что это эльфы все затеяли, понятно. Только вот претензии им не выставишь, ничего у нас на них нет. А домыслы — остаются только домыслами. Что-то глобальное они готовят, слишком много у них сильных артефактов скопилось… Ладно, пойдём домой, хоть немного поспим…

***

Завтрак, ну или уже обед в кругу семьи — люблю когда все мы собираемся. Но только давно у меня этого не было, из-за поездок по стране с заданиями Эдхара. Чмокнув сестрёнку в щёчку, прошёл к свободному креслу, начиная выбирать из той вкусноты, что наготовила Изия.

И уж совершенно не был готов к тому, что мне принесут подарок. После ночного дознания я абсолютно забыл о том парне, которого знакомила с Алиной одна из придворных тари. Пока я шёл по бальному залу, читая мысли приглашённых гостей, в какую только грязь не окунулся в сознании этих высокородных. Направляясь к сестре, сканировал её окружение.

Вот восторг тари от того, что ей уделил внимание сам великий кутюрье. Переключившись на сознание её спутника был удивлён его спокойствием, холодностью и какой-то тишиной в мыслях. Я привык к тому, что все зная меня и нашу семью или лебезят перед нами, или хотят каких-либо благ. Другого — нет. А у него — безразличие, словно ему давно и все надоело, как у мёртвого. С таким я никогда не сталкивался, у этого парня не было даже ментальной защиты. Если у него имелись какие-то тайные мысли, то они находились столь глубоко, что я не решился сканировать его более тщательно на балу.

И совсем не ожидал, что он увидя меня пошлёт такую волну восторга и восхищения, чистую, ничем не замутнённую, что я споткнусь на ровном месте, словно налетев на стену. Ему от меня ничего не было нужно. Совсем! Это было удивительно, а его любование мной, становилось просто неприличным. Минутная заминка, и я вновь вернул себе ясность мыслей. Это был один из подозреваемых, которого мы отсеяли: мальчишка, знаменитый эльфийский кутюрье — Нимрайс Гаурхот Инглорион.

И вот теперь он прислал подарки мне и сестре, надеясь на встречу. Настырный, решивший подобраться ко мне через Алину…

***

Весь день я мотался по городу, наблюдая за одним из подозреваемых, самым перспективным. На него была брошена большая часть сотрудников канцелярии. У него у единственного имелся артефакт защищающий от ментального сканирования, который он не снимал. И это было подозрительно. Но к Алине он не лез, и к академии не приближался. Вот этого мы и не понимали.

Вечером вернувшись в поместье, у ворот встретился с Киритом. Оказалось, что с визитом приходил упрямый кутюрье и передал новые подарки. Раздражение накатило с новой силой, и так день оказался пустым, а тут ещё напористый эльф. Чуть не выругавшись, повернулся к дому, когда Кирит добавил:

— Он больше расстроился, что не встретился с тобой, чем с Алиной… — слова заставили замереть.

Передёрнув плечами с досады, не поворачиваясь, пошёл дальше. В комнате на столе лежала небольшая синяя бархатная коробочка с карточкой. Повертев в пальцах золотистый картон прочёл имя дарителя, которое уже знал. К подарку даже не собирался прикасаться, в таких коробочках обычно дарили перстни.

Не раздумывая, вызвал Пуриша. Он, видимо, ждал меня, потому что пришёл очень быстро. Показав на стол попросил:

— Верни назад отправителю.

***

Расследование ни к чему не приводило. Приходилось мотаться из одного конца города в другой, пытаясь прочесть всех подозреваемых. Постепенно они отсеивались один за другим. Не внушающих доверие, не было. Казалось, что они все просто приехали сюда по своим делам.

Мы все больше склонялись к мысли, что именно ментально закрытый — наш вор. Прекратили слежку за остальными, все силы бросив на его разработку. И результаты были получены, но только не те на которые мы рассчитывали. Работорговля и связанные с этим некоторые Рода. Мы подозревали, что такое существует, но доказательств не было. Зато теперь они появились. И эту гнусь мы выкорчевали полностью.

Только вот вопрос с безопасностью Алины возник вновь. И подозреваемых не было. Я ходил постоянно злой, недовольство мешалось с досадой. А тут ещё и этот кутюрье никак не желал продолжать свой вояж, доставая своими попытками встречи. У меня было желание встретиться с ним и вытрясти всю дурь из его головы.

Меня спасало только тёплое, трепетное чувство к Мэриэль Гаурхот. Нежная, тонко чувствующая, но такая сильная. Она давала мне сил, подбадривая и вселяя уверенность. Я благодарил Ушедших, что они даровали мне такое сокровище, ответившее на мои чувства. Теперь каждый раз возвращаясь в поместье искал встречи с ней, проводя долгие часы в разговорах, счастье и любви. Смотря в дорогие глаза, слыша мысли от которых кружилась голова и хотелось смеяться в радостном упоении.

В очередной раз вернувшись домой, нашёл на столике для као, новый подарок. Хотел уже вызвать Пуриша и отчитать, чтобы не принимал дары, возвращая их сразу назад. Но глаз зацепился за прозрачную крышку коробки, в которой лежали… стилеты. Рука опустилась, так и не дёрнув шнур вызова. Подойдя ближе и взяв в руки коробку, сглотнул. Как он догадался? Стилеты — моя слабость. А глядя на эти произведения эльфийских мастеров, понимал, я не смогу отказаться от этого дара. Проклиная себя снял крышку и взял это чудо, проверяя на баланс. Обречённо вздохнув, понял, встречи с кутюрье не миновать. Но не завтра…