Столкновение

ГЛАВА 7

Она отвернулась от него, он со вздохом оперся на стол и провел рукой по волосам. Нога болела, но вполне терпимо. Он сосредоточился на этой боли, ухватился за нее, как за спасительную соломинку. Всего остального для него было чересчур — слишком велико было желание находиться рядом, смотреть, целовать, слушать, наслаждаться ею…

Он почти не слышал, о чем она говорит по телефону, но вдруг уловил в ее голосе тревожные нотки и прислушался к разговору. Аля повернулась к нему, и он заметил растерянное выражение ее лица:

— Это Виталик. Он не может достучаться до бабушки, — и снова обращаясь к Виталику, проговорила: — Алло, послушай, там, за диким виноградом, маленькая калитка. Ты можешь пройти туда. Пожалуйста, поскорее.

Она очень сильно тревожилась. Александр подошел к ней и успокаивающе погладил по плечу.

— Подожди, не волнуйся, может, бабуля просто слушает музыку или крепко спит?

— Нет-нет, бабушка спит очень чутко. И, конечно же, не слушает музыку чрезвычайно громко.

Аля усмехнулась, но видно было, что она сильно нервничает. Снова раздался звонок. И вместе с ним паника липким туманом затопила комнату.

— Алекс, что делать, бабушка лежит на полу, без сознания, — прошептала девушка, рука с трубкой безвольно повисла.

Глаза ее в тот же момент наполнились слезами, и Александр шагнул еще ближе, прислушиваясь, что говорит Виталик, но тут в мозгу словно молния промелькнула мысль — а что, если у бабушки перелом, а если инсульт… А что, если вдруг инфаркт — людей с инфарктом нельзя трогать, ни в коем случае. Он не знал, откуда ему известны такие факты, но в тот же миг спасение Алиной бабушки стало для него очень важным.

— Стой! — закричал он так, что Аля чуть не выронила трубку, — пусть не трогает ее! Возможно, ее нельзя шевелить!

Аля приоткрыла рот, она видела его целеустремленный строгий взгляд, но сквозь испуг плохо соображала, о чем он говорит.

А у Алекса внезапно возникло предчувствие чего-то безвозвратного и непоправимого, он выхватил трубку, услышал задыхающийся голос Виталия. И стараясь успокоить как себя, так и окружающих, заговорил спокойным строгим голосом:

— Алло, Виталий. Послушай, она дышит?

Александра дрожащей рукой схватилась за горло, он отвернулся от нее и снова заговорил:

— Послушай ее дыхание… Да-да, дышит, — он мельком глянул на девушку.

Она стояла, с надеждой и мольбой глядя на него.

— Виталик, — продолжил Александр, возьми полотенце, скрути валик и аккуратно подложи под голову…

— Только, пожалуйста, осторожнее, — прошептала Аля.

— Да, осторожней, и ни в коем случае не ворочай и не поднимай ее, прошу, Виталик, ты понял, брат? И давай, вызывай скорую.

Послушав еще немного, что говорила трубка взволнованным голосом Виталика, с нажимом произнес:

— Потерпи. Мы сейчас прибудем!

Аля забегала по дому, собирая вещи, а в голове ее бил набат: «Скорее! Скорее!» И лишь на мгновение мелькнула мысль — как хорошо, что я не одна, я б умерла от страха!

Александр, не глядя на Алю, шнуровал ботинки. Только раз он взглянул на ее расстроенное лицо и покачал головой. Как же она испугалась. Конечно, бабушка — единственный родной человек, и ей сейчас требуется помощь. Ни на минуту, ни на долю секунды у него не возникло даже мысли, отстраниться, отойти, позволить Александре решать все самой, хотя сам всю жизнь проповедовал политику невмешательства в чью-либо судьбу, сейчас он не мог остаться равнодушным. Ему некогда было искать причины своих поступков, он привык действовать по наитию, в соответствии со своим чувством долга и принципами.

Аля продолжала бегать по дому, приговаривая:

— Что делать, что же делать?

Он встал и преградил ей дорогу.

— Александра. — Его голос был строг и нежен одновременно, — очнись и прекрати истерить. Как вызвать скорую?

— Не знаю. Она вечно поломана у нас, даже не уверена, что они приедут!

— Значит, звони подругам или коллегам с работы, проси, чтоб везли дежурного врача, есть же у вас кто-то с машиной…

Ее глаза загорелись надеждой.

— Да-да, конечно, позвоню, но сейчас я должна бежать к ней!

— Звони, потом побежим!

— Я должна быть рядом, — снова забормотала испуганная девушка.

Он резко одернул ее и протянул телефон:

— А ну-ка прекратить стоны! Звони!

Она долго дозванивалась до больницы, растерянно шагая по дому, в поисках куртки, ключей, еще каких-то мелочей. Он так и стоял посреди комнаты, сберегая силы и понимая, что о боли в ноге придется на время забыть…

Наконец, она дозвонилась. Как ни странно, скорая была в рабочем состоянии и даже не на выезде. Аля сквозь зубы проговорила адрес и выскочила на крыльцо, как будто совершенно позабыв об Александре. Ее мысли и чувства от испуга были как в тумане. Ей просто хотелось как можно быстрее оказаться там, рядом с ней, ее единственной бабушкой и хоть чем-то помочь.

Алекс поспешил, прихрамывая, следом за перепуганной девушкой и, отобрав у нее ключи, сам запер дом. Тут до нее дошло, что он все-таки довольно сильно хромал.

— Послушай, ты же еле ходишь, а как же твоя нога?

— Она пока не отвалилась, — пошутил он, — а значит, я еще могу ею пользоваться.

— Но… — она хотела предложить ему остаться, хотя подсознательно приняла его помощь, понимая, что одной ей никак не справиться.

Но он уже взял руководство по спасению бабушки в свои руки. И постепенно паника уступала место благодарности, сейчас без него, его строгого тона и спокойного голоса, она просто сошла бы с ума.

— Тс-с, никаких «но». Далеко живет твоя бабушка?

— Нет, — запинаясь от нахлынувшего чувства облегчения, проговорила Аля, — точнее не совсем, через две улицы, но можно сократить по переулкам.

Он спустился с крыльца, взял ее за руку и крепко стиснул:

— Значит, надо сократить по переулкам.

И они побежали. Нет, конечно, это не напоминало бег сломя голову, хотя Аля рвалась поначалу вперед, но он не позволял ей. Крепко придерживая ее за руку, Александр лишь приговаривал сквозь зубы:

— Береги силы, детка.

Понимал, что она выдохнется, а он просто физически не сможет понести ее на руках. Но она бежала, рвалась, она изо всех сил спешила туда, в неизвестность, в страх остаться одной, совсем одной в этом мире, враждебном, чужом и непонятном ей до сих пор. Все становилось легче, лучше и понятнее только благодаря бабушке. А тут вдруг ее нет, совсем нет, не может быть! Так она и приговаривала шепотом: «Нет, не может быть, не может быть!»

А потом вдруг остановилась. И он остановился вместе с ней.

— Боже мой, я совсем задыхаюсь, а у тебя ведь еще и болит нога, как, как ты вообще бежишь! Он резко, возможно, резче, чем надо, дернул ее и вновь побежал.

— Пока бегу, молчи — и все!

Они добежали быстрее скорой. Александра ворвалась в дом, Виталик бросился к ним, но она оттолкнула его и, задыхаясь, упала на колени перед лежащей женщиной, но Алекс успел чуть раньше, он перехватил ее за плечо:

— Не надо плакать. Она жива, и это главное!

Она наклонилась и прошептала:

— Бабушка, бабушка, ты меня слышишь?

Женщина не отзывалась, Аля часто-часто заморгала, и слезы залили ее бледное лицо.

Алекс тут же вновь склонился к ней и мягко произнес:

— Александра. Позволь мне послушать пульс.

Она вскинулась, будто очнувшись.

— Да. Пульс. Конечно!

Александр склонился над женщиной, пробуя ее руку, нащупал пульс и замер, глядя на часы.

Он перебирал в голове неутешительные варианты — возможно, инсульт, а может, потеряла сознание от боли, если это перелом… На сердечный приступ не похоже, но он, в общем-то, далек от медицины. Так, побывал на паре лекций, где продвигал новаторские кардиостимуляторы, созданные одним из его гениев.

Наконец, он собрал разбежавшиеся мысли и, повернувшись к Але, стал сухо перечислять:

— Пульс частый, кожные покровы сухие, дыхание ровное, — спокойно проговаривая это, он аккуратно, стараясь особо не шевелить пожилую женщину, ощупал ей голову.

— Возможно, она ударилась головой, но внешних повреждений нет, а это тоже очень хорошо.

Примолкнувший Виталий закивал, соглашаясь:

— Очень хорошо!

Притихшая девушка с надеждой глядела на Александра, уверенная, что он тотчас же оживит ее любимую бабулю. С улицы, наконец, послышался звук мотора, и Алекс с облегчением отправил Алю встретить докторов. Когда она вышла, к нему потихоньку подошел Виталик.

— А ты что, врач — спросил он уважительно и кивнул на лежащую женщину. — С ней действительно ничего серьезного?

Александр, все это время не отпускавший пульса женщины, пожал плечами и медленно поднялся.

— Понятия не имею. Я далек от медицины, просто сделал поверхностные выводы.

Виталик восхищенно покачал головой.

— Ну, ты герой, — проговорил он, растягивая слова, — я думал, ты как минимум, хирург с пятнадцатилетним стажем!

Александр вновь невозмутимо пожал плечами:

— Мне нужно было успокоить Александру.

И в это время бабуля открыла глаза.

— Что с Алей? — спокойным голосом проговорила она и попыталась сесть. Виталик с ужасом смотрел на пожилую женщину, словно она все-таки успела умереть и воскреснуть. А Александр попытался ее успокоить, придерживая, и чувствуя, как у него, наконец, отлегло от сердца.

— С ней все в порядке, пожалуйста, не беспокойтесь.

В это время в комнату вошла молодая врач в несвежем халате и Аля. Вскрикнув: «Бабушка, ты жива!» — она упала на колени и стала плакать.

Александр искренне боялся, что ее слезы могут навредить бабушке, но Аля вскоре успокоилась, понимая, что здоровье бабули на первом месте.

После недолгих переговоров выяснилось, что Лидия Петровна, так звали бабушку Али, решила слегка навести порядок в отсутствие гостя, у нее закружилась голова, она упала, и, видимо, от боли в ноге, потеряла сознание. Именно так и застал ее Виталик, пришедший домой и испугавшийся больше бабушки.

Бабуля разговаривала вполне нормально и врач, померив для проформы давление и пощупав пульс, разрешила ей встать.

Лидию Петровну усадили в кресло в углу комнаты, и оттуда, словно из центра управления, она стала всеми командовать. Она помыкала врачом, подшучивала над Виталиком, покрикивала на плачущую Алю, но пока обходила стороной Александра, который, наконец, поняв, что опасность миновала, вспомнил о своей больной ноге и старался незаметно ее растирать, что, конечно же, не ускользнуло от внимания бабушки — орлицы и радистки Кэт в одном лице.

— Аля, почему твой молодой человек держится за ногу? — строго спросила она. Бабуля ни на секунду не усомнилась, что Александр — молодой человек ее внучки, но испытующе глянула на него, и он склонил голову в безмолвном согласии. Алекс следил за бабушкой и восхищался ее виртуозной выдержкой и поразительным умением держать все в своих руках.

— Перестань лить слезы, и займись им, наконец. И вы, девушка, — резко обратилась она к молодой женщине, пытающейся подобраться к ней с уколом, — тоже бы взглянули на его ранения, а я и так прекрасно себя чувствую.

Александр вздернул бровь и решил все ж заступиться за врача:

— Лидия Петровна, вы очень нас напугали, конечно же, нужно проверить ваше самочувствие. Бабуля фыркнула:

— Особенно вы испугались, да у кое-кого ни один мускул на лице не дрогнул за весь вечер! Виталик тут же вступил в разговор, нащупав, наконец, знакомую почву под ногами.

— Вы еще не слышали, как он нам тут заливал — «пульс частый, кожные покровы сухие, дыхание ровное» — прям, профессор медицины!

А когда все отсмеялись, добавил:

— Его самообладанию стоит позавидовать! А иначе мы б и не продержались! — Виталик замолчал, и Аля с признательностью посмотрела на Александра. Она поняла, что все это время слушала и слышала только его, и только благодаря его усилиям, их эскапада не превратилась в концертное шоу двух бестолковых людей — ее и Виталика.

Алекс, не ожидавший, что его так неожиданно выставят перед всеми героем, прикрыл глаза и нарочито скучающим тоном возразил:

— Виталий, ты преувеличиваешь. Мне нужно было просто успокоить Алю, что здесь непонятного.

— Да все понятно, — ехидно проговорила бабушка, — храбрец, удалец и просто красавец, только отчего поцарапанный и хромой?

Аля прыснула, и Александр сверкнул на нее глазами.

— Бандитская пуля, — пробормотал он, и понял, что бабушка оценила и его самого, и его скромные деяния.

— Аля, мне кажется, твоему прекрасному молодому человеку все же требуется медицинская помощь. — все также властно проговорила Лидия Петровна, и небрежным кивком отправила фельдшерицу осматривать Александра.

Что тут было делать. Пришлось уступить. Он покорно позволил себя осмотреть и перевязать девушке-врачу. Та бессовестно пялилась на него, Аля злилась, и мешалась под ногами. Ему это ужасно понравилось, он даже поиграл мускулами, чем произвел впечатление не только на несчастную фельдшерицу, но и на Алю с ее бабулей.

Но тут на пороге загрохотали шаги, и шуму стало намного больше. Это подоспела подмога в лице бабушкиного друга — байкера, которому все ж умудрился позвонить предприимчивый Виталик.

Все, что происходило дальше, бабушка оценила одним хлестким словом: «Дурдом!»