Столкновение

ГЛАВА 3

Дни шли за днями, в саду зрели ягоды, зрела и Аля. И наконец, с утра, когда в особенно прекрасном сне ее прекрасный принц, наконец, окончательно выбил ее из колеи, Александра решила позвонить. В конце концов, лучше прямой отказ, чем эта безысходная неизвестность.

Она набрала номер фирмы. Телефон брата она решила оставить на крайний случай, тем более сомневаясь в том, что он вообще чем-то сможет помочь.

После долгих гудков, по мере которых у девушки вспотели от волнения даже корни волос, трубку, наконец, подняли. Нежный и мелодичный голос в трубке пропел о том, как этот звонок важен не только для данной компании, но и всей Вселенной, и обладательница шикарного сопрано отправилась искать директора.

Вначале Александра, в этот момент представлявшая, какая милая девушка-секретарь работает у Алекса вновь закомплексовала, потом стала просто ждать, а потом… проходили минуты, музыкальное сопровождение по-прежнему бодро что-то тилинькало в трубке, но ничего не происходило.

Девушка терпеливо ждала. Наконец, в трубке зашумело, и запыхавшийся, но по-прежнему мелодичный голос попросил подождать еще некоторое время. Тут уж Алино воображение разыгралось не на шутку. Да он там, с этой милашкой, небось, вовсе совесть потерял! Фу, какая бессовестная, беспросветная гадость!

На самом деле секретарь Александра — дама, действительно, шикарная во всех отношениях, была, к тому же, умна, красива и всегда готова прийти на помощь, с каким бы вопросом к ней не обратились. Она неплохо знала бухгалтерию, делопроизводство и психологию, понимала с полуслова своего начальника, а также состояла в дружеской ноте со всем коллективом. Ко всем ее прелестям, правда, следовало добавить двоих детей и двух мужей, перманентно сидящих на шее у замечательной девицы. Впрочем, о своих семейных неурядицах, Света, так звали секретаршу, в начале карьеры умудрилась благополучно умолчать.

Мама Александра долго подбирала секретаря своему сыну, и Света буквально сразила ее своей компетентностью по рабочим вопросам, а когда мама, к тому же, узнала, что девушка глубоко счастлива в семейной жизни, тут-то она и наняла Светлану. Она надеялась, что хороший пример привлечет сына на светлую сторону добра и брака. Но, увы, за время работы в компании Алекса, Света умудрилась обзавестись третьим ребенком и еще одним мужем. Причем, практически без отрыва от производства. Спокойное обсуждение дел и рабочих моментов Света легчайшим образом совмещала с практически мексиканскими страстями семейной жизни, умудряясь втягивать в перипетии своих интриг всех до единого коллег и даже младшего директора. Сам же глава фирмы старался вне работы свести к минимуму общение со своей любвеобильной секретаршей. Тем не менее, и он иногда прохаживался по поводу ее любовного треугольника и детей, но никогда не забывал, впрочем, выплачивать премии, как он говорил — на памперсы — своей, все ж отлично работающей, помощнице.

В тот день Александр был чертовски занят — именно во время злополучного Алиного звонка в его кабинете сошлись два давних противника, имеющих непосредственное отношение к его последнему проекту.

И именно его кабинет должен был стать площадкой для примирения соперничающих акул современного бизнеса. Александр понимал, если ему удастся разрешить этот конфликт интересов, то контракт, сулящий невиданные барыши, будет в его кармане. Он все держал под контролем, стремясь наиболее мягко уточнять детали, но спор набирал обороты, оппоненты были умны, но горячи, и ничего нельзя было упустить.

В момент кульминации схватки своих будущих деловых партнеров на горизонте замаячила секретарь, и он тут же завалил ее распоряжениями. Света работала быстро и хорошо. Спор набирал обороты, чай был испит, переговоры не сдвинулись с места. Дымились кресла, окна и даже цветы, у спорящих, казалось, из ушей валил дым, Александр стремился максимально соблюдать нейтралитет, когда Света вспомнила о телефонном звонке.

Помня наказ своего начальника о том, что неважных звонков не бывает, что это может быть потенциальный клиент, а им отказывать нельзя, она рванула к трубке. Чаще всего оказывалось, что это какой-то очередной придурок-проситель, но все же попадались и гении.

В то самое время, когда Аля переживала возмутившую ее просьбу еще немного повременить, Света ждала момента передышки. Момент настал, и секретарь, следя за реакцией шефа от двери, молча указала ему на телефон. Александр взвился с места и схватил трубку:

— Алло.

В трубке пискнуло, и очень знакомый — вспомнить бы, откуда — голос сказал:

— Привет.

Спор перешел на новый виток…

— Я, наверное, не вовремя… — залепетала Аля, которая совсем забыла, что надо говорить, — это…

Он вспомнил. Удар сердца пробил рубашку, вышел сквозь пиджак со спины и с глухим шлепком вернулся в грудную клетку.

— Александра. Я узнал.

И снова робкое:

— Привет.

Спор набирал скорость…

— Может, стоит перезвонить в более удобное время…

— Говори… Что-то случилось?

— Да… нет, я, наверное, потом…

Спор достиг апогея, и Александр отвлекся. Ему чрезвычайно важно было не потерять нить беседы, которую беседой назвать можно было уже с большим трудом.

Дым заполнил комнату, голоса были подобны грому, но внезапно острый конфликт пошел на убыль, рациональное зерно все ж было найдено, и его тоже нужно было не упустить. Аля молчала, окончательно запутавшись в своих словах и мыслях, не понимая, почему молчит на другом конце Александр. И тогда она, набравшись смелости, попросила его перезвонить, и даже переспросила противно-тонким дрожащим голосом:

— Точно перезвонишь?

А он… он не услышал вопроса, лишь только вопросительную интонацию в ее девчачьем голоске и в запале согласился с нею. Даже не разобравшись, на что же он только что согласился.

— Да-да, хорошо, — уверенно ответил он. Сейчас ему все было хорошо.

Она повесила трубку.

А Александра вновь затянуло торнадо переговоров. Сам себе пометив, что надо бы позвонить девушке и расставить все точки над «и», он увлеченно довершил переговоры. И все же, все же, где-то в глубине, на краю сознания была какая-то мысль, она царапала поглощенного работой Алекса, не давая полностью погрузиться в процесс и насладиться им. Что? Ах, да. Она позвонила… И снова легкий толчок сердца. Странное волнение. Так что же делать?

А Аля снова осталась ждать. Ведь она все ж докатилась до крайней степени смелости и попросила ей перезвонить, и он сказал — хорошо. Весь вечер она улыбалась и вспоминала даже не слова, но интонацию, его манеру речи, теплоту его голоса.

Было еще одно маленькое чудо, что радовало ее необычайно, как бы он ни был занят, а она чувствовала, что занят он все же был очень и очень — Александр ее вспомнил, сразу же. Ведь это о многом говорит! Да, определенно, о многом!

На следующий день Аля, с самого раннего утра, находясь вся в предвкушении звонка, она репетировала слова, понимала, что все равно будет молоть чепуху, и ждала-ждала, практически не выпуская из рук мобильный. Так, в восторгах и волнениях, прошел день. Наступил вечер. Он не позвонил.

Вечером утомленная Александра гадала, что могло произойти, почему, и как так получилось. Может, она что-то не то сказала, а может ему пришлось срочно уехать, и у него нет возможности оттуда позвонить, а может… Но проходили дни, постепенно надежда угасла, осталось раздражение, сменившееся разочарованием.

Она поняла, что никто не позвонит. И затихла.

Она страдала. Скорее не от обиды или огорчения. Скорее от ничтожности собственного существования. Она не просто замахнулась на мечту, она посмела взлететь и упала… Сломалось все, что могло сломаться. Каким-то чудом она еще продолжала функционировать, но это была лишь оболочка. Никчемная физическая часть, бездушная и бессмысленная ветошь, забытая в углу мироздания — вот кем ощущала себя Аля.

Она не могла думать о нем. Эти раздумья причиняли ей боль. Она не могла не думать о нем. Так было еще больнее. Бабушка с печалью наблюдала, как тает внучка. В конце концов, она купила путевку на юг, но девочка категорически отказалась ехать. И занялась… рисованием. У нее, как ни странно, получилось. Нет, она не утонула с головой в творчестве, ей просто понравилось смешивать на бумаге несколько цветов, иногда она видела в этих цветах образы и рисовала их. Так на свет появились несколько рисунков космоса, глубин моря и бесконечные поля, наполненные солнечным светом. А потом она нарисовала его глаза и поняла, что сегодня утром что-то должно измениться. И она позвонила его брату. Просто, не приготовляясь и даже без волнения, она набрала номер и через секунду такой знакомый голос произнес:

— Алло.

Вот тут она растерялась.

— Алло, я вас слушаю. — Человек на том конце провода не повышал голоса и не выказывал нетерпения, и она немного пришла в себя.

— Здравствуйте, могу я услышать Александра?

— Здравствуйте, — произнес незнакомый брат и замолчал, будто раздумывая.

— Вообще-то можете, но не так быстро, как вам хотелось бы. Я его помощник, Влад, может быть, вы хотите ему что-то передать? Представьтесь, пожалуйста, и мы вместе придумаем, чем я могу вам помочь, пока Александр занят.

Голос был дружелюбным, он располагал к себе, хотя и говорил заученными фразами, но ничего наигранного в нем не было. Однако в нем явно не хватало твердости и решимости голоса Александра.

И все бы ничего, но Аля не знала, чем ей можно помочь. Наоборот, она знала, что ей ничем помочь нельзя. С языка готовы были сорваться какие-то глупо-обличительные фразы: «Спросите у своего брата, почему он не позвонил; скажите своему брату, что он плохо поступил со мною; или вообще — скажите ему, чтобы он влюбился в меня!»

Она в смятении молчала.

— Алло. Вы еще здесь? Я, кажется, знаю, кто вы, — голос в трубке стал вначале чуть раздумчивым, а потом в нем проявились насмешливые нотки, но Аля не знала, что он стрелял наугад.

— Мне кажется, тут не обошлось без некоей сестры милосердия…

Он не успел договорить, она отключилась, бросила телефон и кинулась вон из дома. Ей было стыдно и противно — надо же, до чего доводит внезапная влюбленность. Звонить куда-то в небытие и там, о, ужас, терпеть насмешки и от кого! От какого-то гадкого чужого голоса, который даже и близко не похож на голос Александра! Нет, так нельзя! Пора взять себя в руки!

И она действительно взяла. Не оставляя времени и сил на душевную боль, она рисовала, работала, дружила, помогала и жила, жила во что бы то ни стало.

Только один-единственный близкий человек, Алина бабушка, знала и видела, как нелегко ее девочке, но она понимала — Аля сама должна через это пройти, иначе урок не будет усвоен.