Странный брак

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Утром все собрались на кухне.

— Рада видеть вас обоих такими счастливыми, — сказала Сара.

Элоиз сидела напротив Джонатана. Они пили кофе.

Сара поднялась и подошла к кофейнику.

— Раз уж я встала, может, вас покормить как следует? У меня есть горячая каша, — предложила она. — Какая я умница, что положила в овсянку яблоки и финики. Не помешало бы добавить в нее и ванилин.

Элоиз, посмотрев в свою тарелку, обнаружила, что съела всю кашу. Тарелка Джонатана тоже была пуста. Он, кроме каши, съел и омлет с загадочными добавками, о которых не стал спрашивать. Элоиз улыбнулась. Они оба были так голодны, что даже не обращали внимания на то, что ели.

— Спасибо, но я сыта, — ответила Элоиз.

— Я тоже, — кивнул Джонатан.

— Вид у вас какой-то уставший, — заметила Сара, продолжая разглядывать молодую пару. — Советую вам вздремнуть еще.

Джонатан хитро улыбнулся Элоиз.

— Я предпочитаю отдохнуть на работе, — сказал он хрипловатым голосом.

Сара засмеялась и налила себе еще одну чашку кофе.

Элоиз прикидывала, как убедить Джонатана провести день вместе. Сегодня ей очень не хотелось оставаться одной. Не дави на него, предупредила она себя в который раз и вдруг услышала свои собственные слова:

— Может быть, ты не пойдешь на работу сегодня?

— У меня полно дел, — ответил он.

Она увидела, как в его глазах вспыхнула гордость. Он напомнил ей, что даже если он и женат на состоятельной женщине, то все равно не может позволить себе лентяйничать.

— Я привезу тебе обед, — тут же нашлась она, давая ему понять, что уважает его решение.

Он улыбнулся.

— Ты будешь слишком отвлекать меня, а мне, кроме сегодняшней, нужно сделать еще работу, оставшуюся со вчерашнего дня. А потом мне вовсе не хочется опаздывать на ужин. Так что я возьму бутерброд.

Оставь его в покое, приказала себе Элоиз.

— Если ты обещаешь не опаздывать…

— Обещаю.

По тону Элоиз поняла, что спать им ночью не придется.

Звук подъехавшей к дому машины заставил Элоиз выглянуть в окно. Джонатан посмотрел туда же через ее плечо и прорычал:

— Зачем, черт возьми, Марк Томпсон притащился сюда в такую рань?

Привез беду, подумала Элоиз, глядя на потускневшее лицо мужа.

— Сейчас узнаю, — сказала она, направляясь к входной двери. Элоиз вышла на крыльцо, надеясь как можно быстрее отделаться от Марка, который уже поднимался по ступенькам.

— Я хочу извиниться за вчерашнее, кажется, я наговорил много лишнего, — сказал Марк, преподнося ей огромный букет. — Моему дядюшке пришлось спозаранок открыть свой магазин, чтобы я смог принести тебе эти цветы. Я помню, как ты любила орхидеи.

Элоиз почувствовала, что за ее спиной стоит Джонатан, и глянула через плечо. Да, она не ошиблась: он стоял у двери.

— Мне бы очень хотелось, чтобы у каждого из нас была своя жизнь, — сказала она, пытаясь вернуть Марку цветы.

— Я хочу, чтобы мы остались друзьями, — настаивал Марк, отпихивая от себя букет. Он взглянул на Джонатана, стоявшего у нее за спиной, потом вновь посмотрел на Элоиз и с нажимом проговорил: — Надеюсь, твои чувства проснутся. Я буду ждать.

— Красивые цветы, — сказал Джонатан, подходя к Элоиз и глядя вслед Марку. — Дорогие.

Она посмотрела на букет из орхидей, роз и папоротника. Джонатан был прав. Цветы были очень красивы.

— Он покупает их со скидкой у дядюшки.

Чувствуя, что между нею и Джонатаном вновь встает преграда, едва удержалась, чтобы не бросить эти цветы и не растоптать их. Вместо этого она заглянула мужу в глаза.

— Я знаю, чего хочу. Джонатан, я хочу тебя, а вовсе не Марка Томпсона, плевать мне на его цветы!

Глаза Джонатана потеплели, и он улыбнулся. Она одерживает победу! Элоиз встала на цыпочки и поцеловала его.

— Не опаздывай к ужину.

— Ни за что.

Элоиз стояла на крыльце, провожая его взглядом до тех пор, пока машина не скрылась из виду. Радость переполняла ее. Она завоевала его доверие и надеялась завоевать его сердце. Войдя в дом, Элоиз бросила цветы в корзинку для мусора и пошла помогать Саре мыть посуду.

Закончив работу на кухне, Элоиз тут же поспешила в мастерскую, чтобы завершить сборку мотоцикла. Сделать осталось совсем немного. У мотоцикла не хватало лишь одного крыла. Элоиз выкатила его из мастерской и пробовала мотор, как вдруг услышала громкое «Элоиз!». Кто-то коснулся ее плеча. Резко повернувшись назад, она увидела тетушку. Элоиз выключила мотор и улыбнулась ей.

— Я поставлю крыло, и мотоцикл будет как новенький, — с гордостью произнесла она. Ее улыбка стала еще шире. — Не могу дождаться, когда Джонатан увидит его.

— Я здесь как раз по поводу твоего мужа, — сказала Сара.

Элоиз увидела в глазах тетушки волнение, и ее охватила паника.

— Что такое? С ним что-нибудь случилось?

Сара ответила встревоженным тоном:

— Несколько минут тому назад он заходил домой. Я даже не слышала, как он вошел. Я была на кухне, да еще этот рев мотора…

— Так он здесь? — Элоиз была готова помчаться в дом, чтобы самой узнать, что случилось.

Сара остановила ее.

— Он только что уехал. Зашел ко мне на кухню и сказал, что взял кое-что из вещей, а за всем остальным пришлет Томми.

— Он уехал? — переспросила Элоиз в недоумении. — Ты, должно быть, ошиблась!

На глаза Сары навернулись слезы.

— Как бы мне этого хотелось! Я спросила его, почему он уезжает, и в ответ услышала, что ему не следовало на тебе жениться. И с этими словами он вышел.

Элоиз казалось, что земля уплывает у нее из-под ног. Целая лавина воспоминаний нахлынула на нее. Она совершенно отчетливо увидела тот злосчастный день, когда упала с мотоцикла.

— Он не может оставить меня, ничего не объяснив! — Вскочив на мотоцикл, она помчалась вслед за Джонатаном.

Выехав на главную магистраль, она увидела грузовик Джонатана. Он был уже довольно далеко. Забыв об осторожности, она нажала на газ. Ветер развевал ее волосы, слезы застилали глаза, но она догнала его. И даже обогнала. В зеркало Элоиз увидела, что Джонатан снизил скорость и начал отставать. Она махнула ему рукой, делая знак, чтобы он подъехал к ней ближе.

Мотоцикл и грузовик сошли с полосы и остановились на обочине.

— Ты что вытворяешь? — сердито крикнул Джонатан, выпрыгнув из кабины и так сильно хлопнув дверью, что машина затряслась. — Несешься как сумасшедшая! Хочешь опять попасть в аварию? — Он кивнул на мотоцикл. — Он ведь даже целиком не собран.

— У него не хватает только крыла, — сказала она в свое оправдание и сделала шаг назад, когда Джонатан приблизился к ней. Таким рассвирепевшим она его еще никогда не видела.

Заметив, что она отступает, он тут же остановился и, глядя на нее, прорычал:

— Тебе противопоказано ездить на любом двухколесном транспорте.

Подбородок ее задрожал, но она собралась с силами.

— Почему ты уезжаешь? — спросила Элоиз, со страхом ожидая его ответа.

Лицо Джонатана помрачнело.

— Я узнал правду.

Она ожидала чего угодно, только не этого. Элоиз смотрела на мужа в полной растерянности.

— Какую «правду»?

— Ко мне заезжал Томпсон. Он обвинил меня в том, что я пользуюсь твоим состоянием, — холодно пояснил он.

— То есть потерей памяти? — уточнила она. Как жаль, что она не швырнула Марку его цветы сегодня утром!

— Для меня всегда было загадкой, почему ты вышла замуж за меня, а не за Марка, хотя считала, что мы оба стремимся завладеть твоими деньгами. Теперь все стало ясно. Он рассказал мне о своем романе.

Задушить мало этого Марка, разгневанно подумала Элоиз.

— Он рассказал тебе о своем романе?

— Видимо, на тебя эта история произвела сильное впечатление, если ты бросилась ко мне. А теперь ты попросту не желаешь вспоминать, как сильно любила Марка. Думаю, ты достаточно умна, чтобы забыть об этом навсегда.

В его глазах были и злость, и боль.

— Ты ревнуешь, — произнесла она, вздохнув. Страх потерять его постепенно исчезал.

— Каждый мужчина хотя бы раз в жизни попадает в ситуацию, когда из него делают дурака, — бросил Джонатан через плечо, возвращаясь к грузовику.

Элоиз бросилась за ним и схватила за руку.

— Ты ошибаешься. Я не люблю и никогда не любила Марка Томпсона.

Джонатан насмешливо посмотрел на нее.

— Советую не торопиться с подобными заявлениями. Подожди, когда к тебе вернется память.

— Память ко мне уже вернулась, — призналась Элоиз. — Все стало проясняться пару дней назад. Это неожиданное известие о твоем отъезде… Когда Сара сказала мне…

Взгляд Джонатана оставался непроницаем. Он вновь воздвигал незримую стену.

— Я поняла, что не люблю Марка, гораздо раньше, чем узнала о его романе. Все мои старания убедить себя, что он — стоящая партия, были тщетны. Мне делалось не по себе при мысли, что придется разделять с ним свою жизнь. Я бы порвала с ним еще раньше, но искала способ расстаться как можно вежливее. В конце концов, мы с его отцом партнеры. Я вынуждена работать с Марком. Его роман, даже его интерес к моим деньгам — всего лишь оправдание.

Похоже, Джонатан этому не верит, подумала Элоиз. Надо сказать ему правду.

— Я не могла забыть наш первый поцелуй, — продолжила она с дрожью в голосе. — Я говорила себе, что между нами нет ничего общего. Но ты начал сниться мне. Я постоянно думала о тебе. Никогда в жизни я не поступала так необдуманно…

Злость исчезла с лица Джонатана. Его мысли оставались загадкой, но он слушал. Элоиз приободрилась.

— Мне хотелось, чтобы ты стал моим мужем. Когда эта мысль впервые посетила меня, я отбросила ее как неуместную, но она возвращалась снова и снова. Каждый раз, когда я видела тебя, это желание нарастало. Я знала, что окружающие не одобрят моего выбора, но ты не выходил у меня из головы. Потом сгорел твой гараж, и я решила сделать тебе предложение. Я говорила себе, что сошла с ума, но ничего не могла с собой поделать. Я решила: если ты меня бросишь, тогда я стану искать более подходящую партию.

Джонатан вновь разозлился.

— Было бы гораздо лучше, если бы ты так поступила с самого начала.

— Когда-то я тоже так думала. Я предложила тебе брак, испытывая физическое влечение. Но со временем все изменилось. — Она подняла на него глаза. Взгляд ее умолял поверить ей. — Ты стал для меня полным откровением. Я ожидала совсем другого. Чем больше я тебя узнавала, тем дороже ты мне становился.

Она обхватила руками его лицо.

— В тот день, когда со мной произошел несчастный случай, я пыталась доказать тебе, что могу вписаться в твой мир. Я знаю, что это была глупость с моей стороны. Но мне хотелось показать себя… привлечь твое внимание.

— Тебе это удалось, — признался он.

Его взгляд согревал Элоиз. Она осторожно коснулась его шрама.

— Теперь я знаю: причиной потери памяти был страх, что тебе наскучил наш союз. Последние два месяца я ощущала, что тебе со мной неловко, что я теряю тебя. Мне было очень больно осознавать это, поэтому я постаралась забыть о своих чувствах.

— Да, мне пришлось нелегко, — признался он. — Мне казалось, будто мы начинаем все сначала, а я обещал себе никогда больше этого не делать. Мы с тобой совершенно разные.

— По-моему, наоборот. Мы идеальная пара, — возразила она, улыбнувшись, потом приподнялась на цыпочки и поцеловала его. — Ты для меня единственный. Я всегда это знала, потому и хотела, чтобы ты был рядом.

Волнуясь, Джонатан обнял Элоиз.

— Я был уверен, что ты не могла ничего вспомнить, потому что считала наш брак ошибкой. В своих ошибках тяжело признаваться.

Его глаза горели, и от их огня закипала ее кровь.

— Меня беспокоило лишь то, что я влюбилась в тебя. Будь со мной, Джонатан.

— Думаю, ничего другого мне не остается, — сказал он. — Ведь кто-то же должен следить за тем, чтобы ты не носилась сломя голову по округе на мотоцикле, да к тому же без шлема. — Он привлек ее к себе и поцеловал кончик носа. — Кроме того, я… признаться, привык к тебе.

Элоиз была разочарована. Она так надеялась услышать слова любви. Ничего, успокоила она себя, придет время, и он их скажет. Он всегда скрывал свои чувства, ему трудно говорить о них вслух. Довольно того, что он признался в желании быть рядом с ней.

— Поедем домой? — спросила Элоиз.

— Да, домой, — услышала она в ответ.

Потеплевший голос Джонатана зародил в ней надежду на будущее. Раньше он никогда не называл ферму «домом». Дом там, где сердце, сказала себе Элоиз и слегка улыбнулась. Да, она действительно начинает выражаться как тетушка Сара. Помогая Джонатану погрузить мотоцикл в его машину, она еще раз вспомнила эту поговорку и понадеялась на ее справедливость.

Элоиз села в кресло-качалку у окна на кухне. С того дня, как она упала с мотоцикла, прошло полгода.

Тетушка Сара уехала так же неожиданно, как и появилась. В тот самый день, когда Элоиз и Джонатан вернулись вместе домой после их разговора на обочине дороги, Сара заявила, что ей пора возвращаться к себе.

— Дальше вы управитесь без меня, — сказала она. — Я соскучилась по дому, к тому же собираюсь навестить твою кузину Ирен. Мы с ней очень давно не виделись.

Как ни уговаривали они тетушку остаться еще хотя бы на несколько дней, она не соглашалась.

— Вам нужно устраивать свою жизнь. Не волнуйтесь, я вернусь.

На следующее утро Элоиз отвезла Сару в аэропорт.

— Все идет именно так, как я ожидала, — сказала тетушка перед посадкой на самолет. — Заботьтесь друг о друге, это главное.

Элоиз была полна надежд. Да, за последнее время ее отношения с Джонатаном окрепли. Она чувствовала это. Он, кажется, чувствовал то же самое. Все стало вставать на свои места, но тем не менее иногда возникали проблемы, заставлявшие задуматься.

Элоиз потянулась к корзинке для вязанья и вынула из нее недовязанное детское одеяльце, пару пинеток и кофточку. До катастрофы она была одержима мечтой о детях.

Что касается Джонатана, то она была убеждена, что из него выйдет замечательный отец. Достаточно вспомнить, сколько внимания уделял он Томми. Но до больницы, не очень уверенная в прочности своего брака, она не заговаривала с мужем о детях.

Но и потом у Элоиз не хватало мужества затронуть эту тему. Она поджидала удобного момента и сегодня утром наконец завела разговор о ребенке. Джонатан особого энтузиазма не выказал.

— Я не уверен, что готов стать отцом, — сказал он. — Но если ты хочешь завести ребенка, я не против. — И тут же, сославшись на кучу дел в гараже, уехал.

Элоиз смотрела на крошечную кофточку, и слезы наворачивались ей на глаза.

— Заводить ребенка, которого не хочет отец? Нет, только не это.

Элоиз положила кофточку в корзинку. Ничего не поделаешь, раз Джонатан еще не уверен. А сейчас самое время одеться и пойти в офис, ведь и у нее полно работы.

Она поднималась к себе в комнату. Огорчение ее нарастало. Вероятно, когда Джонатан говорил, что привык быть рядом с ней, он имел в виду только это, и ничего больше. Никаких более глубоких чувств он к ней не испытывает. Вероятно, она не тронула его сердца.

Элоиз вошла в спальню и услышала шум подъезжавшей к дому машины. Выглянув в окно, она увидела грузовик мужа.

— Должно быть, что-то забыл, — пробормотала она, решив не выходить из комнаты до тех пор, пока он не уедет. Сейчас ей было тяжело с ним встречаться. Она слишком расстроилась.

Даже издалека она заметила, каким мрачным было его лицо, когда он вышел из кабины и захлопнул дверцу.

— Элли, где ты? — крикнул он, войдя в дом.

Элоиз почувствовала нетерпение в его голосе.

— Я у себя в спальне, — крикнула она в ответ, удивившись своему неожиданно спокойному тону. Джонатан, кажется, встревожен перспективой стать отцом семейства. Очень может быть, он не хочет посвящать себя семье. Может, он чувствует себя здесь в заточении и хочет вырваться на свободу. Надо смело смотреть правде в глаза, решила она, силой она его удерживать не станет. Есть и у нее своя гордость.

Джонатан вошел в спальню. Элоиз встретилась с ним взглядом и поняла, что он в замешательстве.

— Кажется, разговор о ребенке перепугал тебя не на шутку?

— Я в панике, — признался он.

Элоиз еле удержала стон. Какое разочарование! К горлу подкатил ком, она с трудом произнесла:

— Я хочу иметь детей от мужчины, который хочет их не меньше, чем я. Думаю, нашему браку не суждено быть счастливым.

Его взгляд проникал ей в самую душу.

— Когда мы поженились, у нас были основания для сомнения, Элли, но… теперь их не стало.

Элоиз смотрела на него, не веря своим ушам. Эти слова для нее были полной неожиданностью.

Он шагнул ей навстречу.

— Я люблю тебя, Элли.

— Ты меня любишь? — Она никак не могла поверить, что услышала его признание наяву.

Джонатан нежно коснулся ее щеки.

— Я люблю тебя и буду любить нашего ребенка. По правде говоря, я думал о детях, но сама мысль об отцовстве меня несколько пугает.

— Я буду рядом. Вместе мы справимся. — Элоиз была готова расплакаться от радости.

Джонатан обнял ее и крепко прижал к себе.

— Когда ты рядом, мне все по плечу.

Радость и счастье переполняли Элоиз. Теперь она не сомневалась: никаких преград между ними нет.

— Я так люблю тебя, Джонатан Тавиш.

— Мы могли бы заняться созданием нашей семьи прямо сейчас, — предложил он.

— По-моему, это самое подходящее время, — прошептала Элоиз, и страстный поцелуй скрепил их обоюдное желание.