Странный брак

ГЛАВА ПЯТАЯ

Сара въехала на большую стоянку возле двухэтажного здания, бывшего когда-то частным владением. Перед домом в центре лужайки была разбита цветочная клумба. Перед ней стоял деревянный знак с надписью: «Томпсон и Орман. Финансовая компания».

— Помни, ты приехала не работать, — внушала Сара, открывая Элоиз дверцу машины. — Доктор строго приказал, чтобы ты отдыхала еще как минимум две недели.

— Я помню, — ответила Элоиз. Ей было слишком тягостно сидеть целыми днями дома. И когда Сара собралась ехать в город за продуктами, Элоиз навязалась ей в попутчицы. Но вместо того, чтобы ехать за покупками, она попросила тетушку высадить ее около офиса.

— Я вернусь сразу же, как только сделаю все свои дела, — сказала Сара, когда Элоиз вышла из машины.

— Не торопись, — ответила племянница и, захлопнув дверцу, пошла по дорожке, украшенной с обеих сторон цветами.

Все вокруг что-то напоминало, но что именно, Элоиз не могла вспомнить.

— Миссис Тавиш! — воскликнула Мэри Хау, вставая из-за стола и с удивлением глядя на Элоиз, вошедшую в офис. — Как я рада вас видеть!

Элоиз улыбнулась.

— Мне тоже очень приятно видеть вас.

— Боже! Неужели я слышу Элоиз? — раздался голос Пола Томпсона из-за прикрытой двери.

— Я решила прийти сюда в надежде, что обстановка офиса поможет мне вспомнить прошлое, — сказала Элоиз, когда Пол вышел ей навстречу и взял ее руку в свою.

— Ну и как? — заботливо спросил он.

— По-моему, безуспешно, — разочарованно ответила Элоиз, оглядывая приемную.

— Но ведь ты пережила такую травму! — сказал ей Пол.

— Я всегда считала, что вам следовало подальше держаться от всех этих мотоциклов, — заметила Мэри. — Мой племянник из-за них лишился ноги.

— Думаю, вы правы, — согласилась с ней Элоиз и вдруг почувствовала внутренний протест — значит, ей нравилась езда на мотоцикле. Может быть, поэтому она и вышла замуж за Джонатана Тавиша?

Не желая обсуждать этот вопрос, Элоиз обратила внимание на Пола:

— Можно мне взглянуть на свой кабинет?

— Конечно. — Слегка поддерживая Элоиз рукой, Пол повел ее по коридору. — Но я надеюсь, делами ты заниматься не станешь. Мне звонил доктор Грин и приказал пока не допускать тебя до работы. Генри Перселл будет замещать тебя до твоего возвращения. — Они остановились у двери, на которой была прикреплена деревянная табличка с ее именем. Пол открыл дверь. Элоиз вошла в кабинет, он последовал за ней.

Неспешно разглядывая комнату, Элоиз пыталась наткнуться взглядом на что-то, что могло бы всколыхнуть ее память. Три стены большой комнаты заняты книжными полками. Солнечный свет, проникавший сквозь огромное окно, создавал в комнате приятную атмосферу. Перед широким письменным столом стояли два деревянных стула. Напротив них, немного поодаль, — журнальный столик с несколькими удобными креслами. Вся обстановка показалась Элоиз смутно знакомой, но не более того.

Пол закрыл дверь и стоял, обеспокоенно глядя на Элоиз.

— Джонатан хорошо к тебе относится? — вдруг спросил он.

Элоиз удивилась, почувствовав его волнение. Он говорил так, будто ожидал услышать от нее отрицательный ответ.

— Он истинный джентльмен, — ответила она.

— Да, конечно, — сказал Пол быстро. На лице его появилась растерянность. — Просто я никогда не доверял ему.

Элоиз почувствовала раздражение.

— Джонатана, конечно, общительным не назовешь, зато он честный и на него можно положиться, — сказала она, удивляясь, что сочла нужным защищать мужа.

— Должен признать, что это похоже на правду, — согласился Пол. — Я знаю, ты всегда считала, что я не одобряю твоего выбора, проча тебе в мужья своего сына, — говорил он заботливым, отеческим тоном. — Правда состоит в том, что ты могла бы найти себе более подходящую партию.

— Возможно, — призналась Элоиз.

Пол с облегчением улыбнулся, будто осознал, что она наконец-то рассуждает здраво.

— Мне бы хотелось ненадолго остаться одной, — попросила Элоиз.

— Конечно. — Пол ободряюще улыбнулся и направился к двери. — Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать мне или Мэри.

— Спасибо.

Оставшись одна, Элоиз стала медленно обходить кабинет. Слегка коснувшись книг на полках, она подошла к столу и улыбнулась, глядя на фигурку клоуна, стоявшую посередине. Потом села за стол и огляделась. Да, призналась себе Элоиз, здесь уютно. Выдвинув ящики стола, она стала рассматривать их содержимое и с волнением перебирать бумаги. Несколько мгновений спустя она облегченно вздохнула: ей было понятно, о чем шла речь в документах и что следует с ними делать.

— Я помню, в чем состоит моя работа, умею есть, читать и даже водить машину, — рассуждала она, вспоминая, как наблюдала за Сарой, — Элоиз показалось, что она вполне могла бы сама сидеть за рулем. — А моя личная жизнь? Я ничего не могу о ней вспомнить.

Стук в дверь прервал ее рассуждения. Не успела она ответить, как дверь открылась и в кабинет вошел поразительной красоты мужчина. Он был чисто выбрит, светлые волосы аккуратно подстрижены. Взгляд его горящих синих глаз был устремлен на Элоиз.

— Отец сказал мне, что ты здесь. — Мужчина закрыл за собой дверь и подошел к столу. — Слава Богу, ты поправилась. Выглядишь прекрасно.

— Марк? — неуверенно спросила она и тут же стала сравнивать его с Джонатаном. Он был не так высок, как ее муж. Да, очень хорош собой, но Элоиз его красота оставила равнодушной.

От волнения его синие глаза, казалось, стали еще ярче.

— Ты помнишь меня?

Элоиз внимательно вгляделась в него, пытаясь оживить воспоминания. Но тщетно!

— Едва ли. Джонатан говорил мне, что я встречалась с сыном Пола.

Марк усмехнулся.

— Он признает, что ты вышла за него замуж в порыве, не отдавая себе отчета в совершаемом действии?

Элоиз стало не по себе.

— Он сказал, что с моей стороны это был вполне обдуманный шаг и он поверил мне.

— Он готов поверить всему, лишь бы добраться до чужих денег.

Элоиз посмотрела Марку прямо в глаза. Ей хотелось знать правду.

— А ты? Тебя вроде бы тоже интересовали мои деньги, и это, как я поняла, стало причиной нашего разрыва.

Марк смотрел на Элоиз с сожалением.

— Неправда! Я любил тебя и люблю до сих пор. А Тавиша пора как следует проучить за то, что он допустил этот несчастный случай. Ведь ты же могла погибнуть!

В его голосе звучали и злость, и искренность одновременно, в то время как мягкий взгляд его скользил по ее лицу подобно нежному прикосновению. Неужели она ошибалась относительно его намерений? Неужели этот человек любил ее, а она вышла замуж за другого — любившего только ее деньги? Элоиз потрясла мысль, что она совершила ужасную ошибку в выборе мужа.

Марк обошел стол и осторожно коснулся ладонями ее лица.

— Я знаю, что слишком много говорил о твоих деньгах, но я советник по инвестициям. Деньги — моя работа. Она волнует меня. Если бы я был пилотом, то, вероятно, все время говорил бы о полетах. Мужчины такой народ. Они говорят о работе и карьере.

Да, он прав, признала Элоиз. Она сидела неподвижно, сосредоточив все свое внимание на мужчине, который мог бы стать ее мужем. Но его прикосновения не трогали ее, она оставалась холодна. Даже эти бездонные синие глаза не согревали.

— Я знаю тебя, может быть, даже лучше, чем ты сама себя знаешь. Тебе всегда претило признаваться в собственных ошибках, особенно касающихся личной жизни. — Марк наклонился к Элоиз. — Тем не менее ты совершила ошибку, выйдя замуж за Тавиша. Бьюсь об заклад, что твоя память очень скоро восстановится. И когда это произойдет, ты поймешь, что мы должны быть вместе.

Лицо Марка было совсем близко. Элоиз чувствовала, что ему хочется поцеловать ее. Вдруг в ее памяти ярко вспыхнул образ Джонатана, и она отпрянула от Марка.

— Может, я совершила ошибку, но я все еще замужняя женщина и не стану нарушать обета. Думаю, тебе следует уйти, — строго произнесла она.

Какой-то миг он пребывал в нерешительности, а потом медленно распрямился.

— Я восхищаюсь тобой и думаю, что Тавиш не заслуживает такой преданности. — Марк пальцем коснулся ее подбородка. — Прошу тебя, помни: если я тебе понадоблюсь, только позови…

— Нам пора домой, Элоиз. Иначе мороженое, которое я купила, растает.

Элоиз взглянула на дверь. На пороге стояла Сара. Повернувшись к Марку, Элоиз увидела его горящие от нетерпения глаза, однако он нашел в себе силы улыбнуться ее тетушке обворожительной улыбкой.

— Мисс Орман, — сказал он, подходя к Саре. — Вы, как всегда, прекрасно выглядите.

Его слова доставили Саре удовольствие.

— А ты, как всегда, большой мастер делать комплименты. Ценный талант. Женщинам время от времени нужно льстить, чтобы они тешили свое «я».

Улыбка Марка сделалась еще теплее, взгляд — дружелюбнее.

— Я рад, что вы приехали позаботиться об Элоиз. Уверен, что с вашей помощью она поправится окончательно.

Элоиз показалось, что Сара просияла от этих слов.

— Пошли, а то мороженое растает, — напомнила она тетушке, поднимаясь из-за стола и направляясь к двери.

Марк повернулся к ней.

— Помни, ты можешь рассчитывать на меня, если что-то понадобится. — В голосе его слышалась искренняя забота. Затем, обращаясь к Саре, он добавил: — Вы тоже об этом помните.

— Спасибо за внимание, — ответила Сара с улыбкой.

Спустя несколько минут, выезжая на дорогу, Сара все еще улыбалась.

— Этот мужчина может очаровать кого угодно.

— Он и вправду тебе нравится? — спросила Элоиз. Неужели она совершила ошибку, расставшись с этим человеком?

— Да, нравится. Он знает, как сделать так, чтобы женщина чувствовала себя женщиной. Очаровывать Марк и вправду умеет, — ответила Сара и засмеялась. — Но с ним надо держать ухо востро. Он кажется слишком хорошим, а в жизни ангелов не бывает.

— Действительно, со стороны его можно принять за воплощение совершенства.

Сара насмешливо взглянула на племянницу.

— Не стоит гоняться за совершенством. Следует просто решить, с какими недостатками ты можешь смириться, и в соответствии с этим выбирать супруга.

Элоиз подумала, что она выбрала себе в супруги мужчину, с недостатками которого трудно смириться. Циник, не веривший в жизнеспособность их брачного союза и абсолютно равнодушный к своей супруге. А из достоинств ей было известно только одно — голос. Звук его завораживал Элоиз, заставлял ее кровь закипать. Впрочем, решила она, это скорее говорит о моем проигрыше, нежели о его выигрыше.

Она все еще хотела как можно больше узнать о муже. И желание усиливалось с каждой минутой.

— Ты не будешь возражать, если мы проедем мимо заправочной станции Джонатана? Она находится как раз на Мейн-стрит, — сказала она Саре. — Мне бы хотелось взглянуть на нее.

Сара кивнула и на ближайшей стоянке развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Джонатан дал мне точные координаты, как добраться до станции в случае, если нам понадобится бензин или возникнет какое-либо срочное дело, пока мы в городе.

Добравшись до окраины города, Сара включила сигнал поворота, и они въехали на просторную территорию заправочной станции. Перед новым строением располагались четыре колонки. В одном крыле здания находилось небольшое помещение, где водители платили за бензин. Здесь же на полках были разложены автозапчасти. Большую же часть здания занимали три мастерские. Неподалеку от станции стояли машины, ожидавшие ремонта. Было ясно, что основное занятие Джонатана — ремонт и наладка автомобилей. Элоиз вспомнила слова Оливии: Джонатан выучился своему ремеслу у лучшего механика во всей округе.

— Пока мы здесь, я могла бы заправиться, — сказала Сара, подъезжая к одной из колонок.

— Конечно, — рассеянно ответила Элоиз, продолжая разглядывать станцию.

— Миссис Тавиш! — Темноволосый подросток, широко улыбаясь Элоиз, подбежал к машине. — Здорово, что вы уже вышли из больницы. Нагнали же вы на нас страху! Никогда не видел Джонатана таким перепуганным. Узнав о несчастье, он побелел как полотно.

Ей вновь припомнилось, каким встревоженным выглядел Джонатан в больничной палате. Может быть, он вовсе не так равнодушен к ней, как кажется?

— Приятно с тобой познакомиться, Дэн, — сказала она, прочитав имя на карточке, приколотой к рубашке, и, улыбнувшись, взглянула на перепачканное лицо мальчишки.

Неожиданно лицо подростка помрачнело.

— Меня зовут Томми… Томми Дан. Я надел рубашку Дэна. У нас один размер, и я не успел снять его карточку, — смущенно пояснил мальчик. — Правда, что у вас нелады с памятью?

— Это временное явление, — резко ответила Сара, вынимая из машины шланг. — Она скоро поправится.

— Да, конечно, — ответил Томми, улыбаясь Элоиз. Всем своим видом он извинялся. — Джонатана сейчас нет на станции. Ему пришлось уехать к миссис Лестер. Она позвонила и сказала, что не может завести машину. Видимо, опять забарахлил мотор.

Вдруг в глазах мальчика вспыхнули огоньки.

— Давайте я покажу вам заправочную станцию. Может быть, что-то напомнит вам о прошлом.

— Я не против, — сказала Элоиз, выбираясь из машины. Ей хотелось побольше узнать о Джонатане, хотя она не ждала от этого ничего хорошего. Но все же он какой-никакой, а муж, хотя бы на данный момент, подумала она в свое оправдание.

— Вы идите, а я отгоню машину в сторону и подожду вас, — крикнула Сара вслед удалявшимся Элоиз и Томми.

Элоиз рассеянно помахала тетушке рукой и вошла вместе с Томми в ту часть здания, где располагался небольшой магазинчик. Повсюду царили чистота и порядок.

— У нас очень хороший выбор запчастей. — Томми показал на полки вдоль стен. — Основное занятие Джонатана — ремонт и отладка машин. — На лице мальчугана выразилось восхищение. — На сотню миль в округе — а может быть, и больше — он самый классный механик.

Элоиз поразили восторженные слова мальчика. Ей казалось, что ее муж скуп на дружеские отношения.

— А вот здесь мастерские, — и мальчик рукой указал на дверь справа. — Когда Джонатан перестраивал гараж, он оборудовал три мастерские, — объяснял Томми, когда они выходили из здания. Он с любопытством взглянул на Элоиз. — Неужели вы ничего не помните?

— Совершенно ничего.

— Женщина, с которой вы приехали, говорит, что вы скоро поправитесь.

Хотелось бы на это надеяться. С каждым днем Элоиз становилось все труднее и труднее разобраться в жизни.

— Эта женщина — моя тетушка Сара.

— А, да. Джонатан говорил что-то о вашей тетушке, которая должна была приехать. — Они завернули за угол здания. — А вот здесь у нас стоят подержанные машины. — Он улыбнулся. — Каких только нет!

Действительно, здесь были и мотоциклы, и грузовики, и даже парочка ретроавтомобилей. Внимание Элоиз привлекла пристройка к основному зданию, которой не было видно с фасада.

— Не предполагала, что сзади магазин такой большой.

Томми посмотрел в том же направлении.

— Это не магазин, а однокомнатная квартира. Джонатан позволил мне жить в ней бесплатно, пока я коплю деньги на учебу в колледже. Мой старик как выпьет, так никому не дает покоя. Да и трезвый он тоже не подарок. — Лицо мальчишки напряглось. — Джонатан и близко не подпускает его к станции. — Он горделиво расправил плечи. — Я благодарен Джонатану, но подачек не принимаю. Потому и выполняю роль ночного сторожа, смотрю за станцией.

— Я уверена, Джонатан рад, что ты помогаешь ему.

— Вы оба очень добры ко мне. — Мальчик улыбнулся. — Спасибо.

Элоиз улыбнулась в ответ, но внутри у нее все похолодело. Она вспомнила слова Джонатана о том, что оба они считали свой брак недолговечным. Вот почему появилась эта пристройка. В один прекрасный день Джонатан сам собирался перебраться в эту квартиру.

Элоиз вновь посмотрела на площадку, где стояли машины. Ее внимание привлек черно-красный мотоцикл. Задний бампер был сильно помят, краска поцарапана, а задняя покрышка спущена. Но, несмотря на неприглядный вид, мотоцикл притягивал к себе Элоиз как магнит.

— Джонатан велел выставить его на продажу, — сказал Томми, следуя за Элоиз.

— Это мой мотоцикл, — прошептала она, проводя рукой по сиденью.

Глаза Томми округлились.

— Вы его помните?

Элоиз замерла от неожиданности: она узнала мотоцикл, хотя так и не вспомнила, что же с ней произошло.

— Нет. По правде говоря, я ничего не помню, — ответила Элоиз. — Но мотоцикл кажется мне до боли знакомым. — Она резко повернулась к мальчику. — Я хочу взять его.

— Конечно. — Томми немедленно снял табличку «Продается».

— Попроси Джонатана прислать его на ферму, хорошо?

— Да, мэм. — Он озабоченно посмотрел на Элоиз. — Но теперь вы будете ездить поосторожнее, правда? Вы меня так напугали!

— Обещаю, — ответила она, тронутая заботой мальчика.

Томми кивнул и рукавом рубашки вытер пот со лба.

— Думаю, пора возвращаться. Здорово припекает. Вам вредно так долго быть на солнце.

Обойдя здание, они увидели Сару, стоявшую в тени старого дерева.

— Как успехи? Удалось что-нибудь вспомнить? — спросила она с надеждой.

— Нет, — ответила Элоиз.

— Но она узнала свой мотоцикл, — ободряюще заметил Томми.

Сара многозначительно сдвинула брови.

— Мне казалось, что мотоцикл ты вспомнишь в последнюю очередь.

— Я не слишком хорошо его помню. Просто он мне показался очень знакомым.

Сара не сводила с племянницы проницательного взгляда.

— Лучше бы ты его вообще не заметила. — Взглянув в сторону своей машины, стоявшей под палящим солнцем, Сара сказала, обращаясь к Томми: — Надеюсь, тебе понравится шоколадное, — и быстро пошла к машине.

— Мороженое! — воскликнула Элоиз и поспешила за тетушкой.

Тетушка вынула из сумки коробку с мороженым.

— Похоже, мальчику оно придется больше по вкусу, чем нам. — С этими словами она вручила коробку Томми.

— Мое любимое, — улыбнулся он. Спустя несколько минут Сара и Элоиз были уже за пределами города.

— Значит, мотоцикл показался тебе знакомым? — спросила Сара.

— Да.

— Надеюсь, ты не станешь вспоминать событие, лишившее тебя памяти? — сурово сказала Сара. — Многие поступают именно так. Чтобы найти потерянную вещь, они возвращаются назад, вспоминая каждый свой шаг. Но в твоем случае такой метод не годится.

Элоиз усмехнулась.

— Я не собираюсь им пользоваться.

— Рада слышать, — ответила Сара.

В машине воцарилась тишина. Элоиз смотрела в ветровое стекло. Честно говоря, она и сама не могла понять, зачем ей понадобился этот мотоцикл. Держать его у себя, пытаясь что-то вспомнить, — пустая затея. Гораздо разумнее оставить злополучный мотоцикл в покое. Заодно со злополучным мужем. Элоиз решила из дома позвонить Томми, чтобы он снова поставил на мотоцикл табличку «Продается».

Но, приехав домой, Элоиз не стала звонить в мастерскую. Она подумала: если мотоцикл показался ей знакомым, то, может быть, лучше держать его у себя? Может быть, это поможет восстановить память?

Элоиз стояла, глядя на ящики, лежавшие в глубине пикапа Джонатана. Из одного торчало черное, сильно помятое крыло мотоцикла.

— Насколько я помню, сегодня утром мой мотоцикл выглядел несколько иначе, — наконец сказала Элоиз, нарушив тишину. — Ты что, разобрал его? — обратилась она к Джонатану.

— Я опасаюсь возвращать тебе мотоцикл в рабочем состоянии — это все равно что дать ребенку заряженный пистолет, — ответил он, спрыгивая с кузова пикапа. — Завтра по пути в гараж я брошу его на свалку, — сказал Джонатан, глядя ей прямо в глаза.

То, что он сравнил ее с ребенком, возмутило Элоиз.

— Ты этого не сделаешь! Я хочу, чтобы он был у меня.

Он собрался возразить ей, но только пожал плечами.

— Как хочешь. Выбор за тобой.

Глядя, как он снимает ящики, Элоиз раздумывала, уж не теряет ли она разум. Вслед за памятью. Она представления не имела, что будет делать с мотоциклом, тем более разобранным.

Она еще раз взглянула на Джонатана и повернулась, чтобы пойти в дом. На пороге она наткнулась на Сару.

— Я иду сказать вам, что ужин готов, — объявила тетушка, сощурив глаза. — Что-нибудь случилось?

Элоиз кивнула в сторону подъездной дорожки.

— Джонатан привез мой мотоцикл… в ящиках.

Сара поспешила на крыльцо и увидела, как Джонатан опускал на землю последний ящик.

— Он хотел отвезти его на свалку, но я попросила его этого не делать. А сейчас я в растерянности. Ума не приложу, зачем он мне в таком состоянии. Он мне и собранный не нужен.

Сара обняла племянницу.

— Твои инстинкты никогда тебя не подводили. По-моему, тебе следует к ним прислушаться. Если тебе что-то подсказывает сохранить этот мотоцикл, так и сделай. Значит, для этого есть основание.

Элоиз не была уверена в непогрешимости своих инстинктов. Вполне вероятно, она просто сердилась на Джонатана и отсюда ее странное поведение. Но признаться мужу, что мотоцикл ей не нужен, она не могла. Наконец Элоиз решила, что подержит разобранный мотоцикл несколько дней у себя, а потом сама отвезет его на свалку.