Страсть

Глава 15

И снова Ивану удалось вернуть себе прежнее расположение духа, он стал вести себя, как обычно, быстрее, чем я того ожидала. Но все-таки мне удалось уловить в его душе то, что он так старался скрыть от внешнего мира.

— Мне может понадобиться кое-какая помощь на кухне. Ты же не собираешься просто сидеть и смотреть, как я работаю?

— «Брось хмуриться! Взгляни повеселей! Смотри, какой заботливый я муж, — сам для тебя состряпал и принес».

Он взял коробку из моих рук и помог мне встать.

— «Уж благодарности-то это стоит!»

Он привлек меня к себе и нежно произнес:

— «Отлично, Котик, поцелуй меня».

И он поцеловал меня, но как-то по-другому, не так, как раньше, нежно, бережно, как будто мои губы могли повредиться, прижмись он к ним чуть сильнее.

— Если ты осмелишься отдать мою еду слугам или кому-то еще, как это проделал Петруччио с Катариной, твои вещи, которые ты так предусмотрительно оставил у двери, окажутся на улице, а вслед за ними отправится и твоя задница.

— Твоя квартира довольно мила, но все-таки в ней слишком мало места для прислуги. Наверное, твоя спальня особенно уютна.

— Можешь сам в этом убедиться, если хочешь.

— Что ж, по-моему, настало время поставить розы в воду и откупорить одну из этих бутылочек.

Иван проследовал за мной в кухню. Я нашла вазу для цветов и поставила чудесный букет на стол. Вода для макарон уже кипела.

— Закуски и салат готовы. Но мне нужно еще приготовить макароны и положить морепродукты в соус. Я готова выслушать все твои пожелания.

— А вот это уже, дорогая моя, провокационный вопрос, учитывая, что я возбужден до предела.

— Что ж, мой милый Ваня, — сказала я, делая ударение на слове «Ваня», — ты можешь не извлекать свое богатство из штанов до конца ужина. Ужин ждать не может.

Он подошел ко мне со спины и обнял меня за талию.

— Если бы моя дорогая матушка слышала, что ты сейчас сказала, она бы в гробу перевернулась! — Он наклонился и поцеловал меня в шею.

— Ах ты, негодник! Отпусти меня, мне нужно закончить с ужином.

Я вырвалась из его объятий и пошла за бутылкой вина.

— Вот, — сказала я, протягивая ему бутылку и штопор, — открывай.

— Требовательная Джуди, вот ты кто!

Он взял бутылку и принялся откупоривать ее.

Я протянула ему два бокала. Затем я положила ему в рот оливку.

— Веди себя пристойно, пока я готовлю ужин.

Он улыбнулся, все еще жуя, по его лицу можно было прочесть: «Весь мир у моих ног».

— Тогда поручи мне сделать еще что-нибудь.

— Ты можешь нарезать хлеб. И поставь салат на стол. Он в холодильнике.

— Слушаюсь, мэм. Кстати, ты отлично выглядишь. Это платье выгодно обрисовывает твою попку.

По пути к холодильнику он игриво похлопал меня по заднице.

— Тебе придется подсказывать мне маршрут, пока я не начну ориентироваться здесь самостоятельно. Где взять нож для хлеба?

— У двери есть полочка, там уйма ножей. Ты тоже неплохо смотришься в этом пиджаке. Очень подходит для профессора.

— Да брось ты! Я не думаю, что профессора одеваются иначе, чем другие люди. Пожалуй, стоит убрать отсюда эти ножи.

— Не скромничайте, профессор, на вас шикарный твидовый пиджак. Много вы таких видели на улице? И какого черта ты собрался убрать ножи?

— Я тут заметил, что отсюда как раз легко добросить нож до двери спальни. Не хочу рисковать. Лучше убрать их в безопасное место!

— Может, будет лучше, если ты постараешься не совершать поступков, которые могли бы вызвать у меня такую ответную реакцию?

И снова он улыбнулся мне — той самой улыбкой, одновременно угощаясь оливками и артишоками.

— Можно мне кусочек сыра?

— Конечно.

Он принес мне кусочек сыра и положил его мне в рот, как я это сделала с оливкой.

— Сегодня я закончил читать «Благоразумие».

Я чуть не подавилась сыром.

— Так быстро? — воскликнула я, продолжая жевать.

— Сначала прожуй, дорогая. Я не хочу, чтобы ты задохнулась на моих глазах.

Я прожевала, и проглотила все, что было у меня во рту, и спросила:

— Тебе понравилось?

— Мне очень понравилось. Помешай соус, пока он не подгорел.

— Не мог сказать мне это после ужина? — упрекнула я его, мешая соус и одновременно бросая макароны в кипящую воду.

— На это время у меня другие планы. Я подумал, это станет хорошей темой для разговора за ужином.

Сразу две мысли пришли мне в голову. Он дочитал мою книгу, и у него есть планы на вечер.

— Иван, давай все по порядку. Я согласна на все, что будет после ужина, но сейчас я хочу знать, что ты думаешь о моей книге. Для меня это важно.

— Я же сказал, что мне понравилось.

— Это мне ни о чем не говорит. Я хочу услышать твою критику.

— Пэш, мне она понравилась настолько, что я решил попытаться включить ее в свой учебный план уже этой осенью.

— Ты это серьезно?

— Вполне серьезно. Это исключительное произведение. Как и ты сама. Думаю, пора приступать к ужину.

Удивление на лице Пэш сказало мне о многом. Я знал, что лишил ее дара речи, — подвиг, достойный бокала шампанского и тоста. Я прошел мимо нее к плите, помешал соус и затем попробовал его на вкус.

— Очень вкусно. Буду счастлив помочь тебе слить воду с макарон. Вообще-то я очень хочу есть.

Я обернулся и увидел, что ее взгляд устремлен в одну точку где-то на моей спине. Я постучал по ее голове.

— Эй, есть кто-нибудь?

— Тебе нравится сбивать меня с толку, не правда ли?

— Очень нравится.

— Почему?

— Потому что, страсть моя, в такие моменты ты еще прекраснее. — Я снова повернулся к плите, чтобы выключить соус и проверить готовность макарон. Для этого я достал одну из них и бросил ее на стену. Она прилипла.

— Бог ты мой — просто чудо!

После этого я съел ее.

— Мы обязательно поговорим о твоей книге — я обещаю.

— Спасибо.

Она все еще была где-то далеко. Я взял ее за плечи.

— Пэш, мы все обсудим. Да, я действительно люблю заставать тебя врасплох, но я вовсе не поэтому избегаю разговора с тобой. Нас ждет ужин, который, по твоим же словам, долго ждать не может. Если мы начнем обсуждать твою книгу прямо сейчас, ужин будет испорчен.

— Ты совершенно прав, тогда какого черта ты выпалил все это за три секунды до того, как сесть за стол?

— Я уже сказал тебе: в такие моменты ты еще прекраснее.

Я поцеловал ее в лоб.

— Давай поставим все это на стол и тогда поговорим.

Я поставил наши бокалы на стол в столовой и наполнил их, пока она возилась с соусом. Вернувшись, я взял пару прихваток, которые она оставила на плите, чтобы слить воду с макарон.

— У тебя есть какая-нибудь посуда для этого?

— В шкафу, справа от тебя, на средней полке.

Я нашел подходящее блюдо и выложил на него макароны, пар от которых валил мне прямо в лицо. Я поставил блюдо на стол и заметил, что она зажигает свечи.

— Пэш, это великолепно. Стол просто чудо.

И я не шутил. Ужин, вино, свечи, цветы — но чего-то не хватало.

— Нам нужна музыка.

— Музыка?

— Конечно, музыка. Какой же романтический ужин без музыки? Где твоя аудиосистема?

— За углом, в гостиной.

Я отправился в гостиную и нашел аудиосистему с подставкой, полной дисков, возле нее. Бегло просмотрев названия, я остановился на сборнике песен Синатры, которые как нельзя лучше дополняли атмосферу вечера. Вернувшись к столу, я увидел, что Пэш погасила свет. Огоньки свечей мерцали, отчего на скатерти плясали тени.

Я подошел к ее стулу и отодвинул его, чтобы она могла сесть. Когда она села, я нагнулся и поцеловал ее в макушку, вдыхая аромат ее волос. Никогда в жизни я не переживал ничего подобного.

Я вернулся к своему стулу и сел. Она коснулась рукой моей руки.

— Ваня, это даже лучше, чем ресторан в тот вечер. Там я чувствовала себя Золушкой на балу. Сегодня, мне кажется, я пригласила моего принца к себе.

— Тебе следует следить за тем, что говоришь. Все эти сантименты закончатся постелью скорее раньше, чем позже.

— Только если ты захочешь прилечь, чтобы обсудить мою книгу. В противном случае я предлагаю остаться за столом и поговорить за ужином, прежде чем двигаться в направлении постели.

— Тогда, моя Пэш, не составит ли тебе труда передать мне салат?

Мы наполнили тарелки и принялись за еду.

— Я действительно ужасно проголодался, а этот соус просто великолепен! Я рад, что его так много.

— Я вспомнила, что той ночью у тебя был отменный аппетит.

— Как и у тебя. Я рад слышать, что ты готова помочь мне удовлетворить его.

Я подмигнул ей. Даже в полумраке я заметил, что она вспыхнула.

— Итак, профессор, чем вы аргументируете выбор моей книги для занятий?

— Мои студенты должны понимать, что объединяет классические произведения, которые они изучают, именно это ты объясняешь в своей книге. Я воспользуюсь твоей книгой, чтобы проиллюстрировать ту невидимую связь, то общее, что есть в классических произведениях.

— Иван, я правда не понимаю, о чем ты говоришь. Каким образом я объясняю, что общего есть в произведениях классической литературы?

— У каждого автора был момент озарения, именно в этот момент он садился писать. Как у нашего общего знакомого Уильяма Шекспира, который рассуждал о том, как нужно вести себя с вами, женщинами!

Она кольнула меня взглядом в ответ на это замечание, а я продолжил:

— В своей книге ты указываешь, что есть источником такого озарения, рассказываешь читателю, как его можно найти. Каждый из моих студентов должен понять, что в его внутреннем мире и находится этот источник и это объединяет их с теми классиками, которых они изучают. Сколько юных умов и сердец могут почерпнуть вдохновение в идее, согласно которой можно найти мудрость и озарение внутри себя, стоит лишь как следует поискать?

Я замолчал, осознавая, что все это время держал на весу ложку с салатом.

— Извини, меня понесло.

— Должно быть, на лекциях ты великолепен. Ты читаешь лекции с таким же запалом?

— Иногда. Это зависит от материала. Раньше я не был так многословен. Теперь я рассказываю о том, что считаю важным, хотя, конечно, это должно соответствовать программе курса. Это в какой-то степени охлаждает мой пыл.

— Приятно слышать, что ты так много почерпнул для себя из моей книги.

— Так оно и есть. Я хотел бы обсудить с тобой некоторые моменты. И я хотел бы попросить тебя об одном одолжении.

— О каком?

— Не найдется ли у тебя еще одного экземпляра книги для меня? Я хотел бы сделать кое-какие пометки, но мне ужасно не хочется испортить экземпляр с твоими посланиями.

— Думаю, я смогу найти для тебя еще один экземпляр. Ты действительно хочешь рассказать о ней?

— Ну конечно. Более того, если мне удастся добиться, чтобы она стала программным произведением, я хотел бы, чтобы ты пришла на лекцию и ответила на вопросы.

Я только что спрогнозировал продолжение наших отношений осенью.

— Зная тебя, я бы подумала, что ты шутишь, но вижу, что это не так. Я сейчас задам тебе один вопрос, на который мне бы хотелось получить честный ответ. Ты делаешь все это потому, что мы спим вместе?

— Черт, нет! Если бы автором книги был Квентин Крисп, я бы все равно хотел использовать ее в работе. И могу со всей ответственностью заявить, что не стал бы с ним спать.

Я налил вина в ее бокал, пока она обдумывала мое предложение.

— Так ты согласна?

— Я подумаю об этом. Когда ты планируешь прочитать эту лекцию?

— Я выбрал бы для этого конец сентября, если, конечно, мой план утвердят. В любом случае, я имею право голоса в отношении подбора материала, который использую. Новая книга должна быть одобрена на заседании кафедры. Но ведь я могу быть очень убедительным, если захочу.

— Я знаю об этом не понаслышке.

— Это верно.

Я доел первую порцию макарон и протянул Пэш свою тарелку.

— Не могла бы ты положить мне еще? Этот соус чертовски хорош.

Она положила мне на тарелку еще макарон и полила их соусом.

— Видишь, моя интуиция подсказала мне, что потребуется много еды. У меня было предчувствие, что ты захочешь добавки.

— А может, и не один раз. Посмотрим, насколько хватит моих резервов.

— Кажется, мы говорили о книге. Все остальное оставим на потом.

Боже, я обожал находиться в ее компании! Она могла поставить меня на место в два счета.

— Советую и себе положить добавки. Тебе не помешает хорошенько заправиться, чтобы не сойти с дистанции раньше времени.

— Ты хочешь моей смерти, я права?

— Отнюдь. Я хочу, чтобы подо мной было горячее тело, а не холодное.

— Нельзя ли вернуться к разговору о книге? Ты сказал, у тебя есть ряд вопросов ко мне.

— Да. Но я хочу, чтобы сначала мы поужинали. У нас достаточно времени, чтобы обсудить книгу. Ведь сейчас только июль.

— Иван, твое мнение о моей книге важно для меня. Я хочу знать, что показалось тебе интересным.

— Пэш, я обещаю, что мы еще поговорим об этом. Но я не хочу, чтобы сегодня мы только то и делали, что говорили о твоей книге. А именно это и произойдет, если мы сейчас не остановимся. Ты так возбуждена разговором, ты даже не доела, а все это очень вкусно. Кончай болтать и ешь!

Я бросила взгляд на тарелку, где лежал недоеденный ужин, уже почти холодный. Я не могла не увлечься разговором. Если бы моя книга стала темой лекции в университете, моя карьера могла бы резко пойти вверх. Однако мои отношения с Иваном заставляли сомневаться в чистоте его намерений. Я должна была выяснить все детали, прежде чем согласиться на это. Мне не хотелось, чтобы у кого-нибудь возникли вопросы о правомерности использования моей книги в качестве лекционного материала.

— Вот, это немного подогреет твои макароны.

Он добавил немного соуса в мою тарелку.

— Иван, я должна во всем разобраться, прежде чем дам свое согласие. Конечно, мне хотелось бы, чтобы ты нашел применение моей книге, но только при одном условии: ни у кого не должно возникнуть сомнений в том, что это действительно необходимо. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы завоевать позиции на этом поприще. Меньше всего я хочу, чтобы люди думали, будто ты используешь мою книгу только потому, что спал со мной.

— Твоя книга прекрасно может обойтись и без моей помощи, Пэш. Не обязательно рассказывать всем о наших отношениях. Я получу согласие, основываясь исключительно на достоинствах книги. Твой издатель сможет предоставить университету достаточное количество экземпляров в короткие сроки?

— Я постараюсь выяснить это.

— Если тебе не трудно. А теперь, если ты пообещаешь все доесть, я сделаю кое-что и для тебя.

— Что?

— Если ты дашь мне еще один экземпляр для пометок, то завтра после занятия мы сможем поработать. Мы обсудим то, что вызвало у меня вопросы, и кое-что по содержанию лекции. У меня дома есть ноутбук. Я могу набирать текст по ходу нашей беседы. Идет?

Я посмотрела ему в глаза.

— Это поразительно!

— Что именно?

— При этом освещении твои глаза совсем другого цвета.

— Правда? Иногда, дорогая, мне просто необходима карта, чтобы не заблудиться в твоих словах. О чем ты говоришь?

— Тебя никак нельзя назвать последовательным или ординарным. Ты просто ходячая загадка. Даже цвет твоих глаз неоднозначен. Ты самый непростой человек, какого мне приходилось встречать.

— Так интереснее жить, ты не находишь? Ты не ответила на мой вопрос. Мы договорились?

— Да, мы договорились. И советую тебе серьезно отнестись к этой работе. Это не игра и не забава.

— Страсть моя, игры и забавы ждут нас сегодня ночью.

Он посмотрел на меня так, что у меня мурашки по спине побежали. Я знала, что если не поем как следует сейчас, то рискую потерять сознание потом. Я вмиг опустошила тарелку, но не успела я перевести дыхание, как он наполнил ее снова, не забыв при этом и про вино в моем бокале. Себе же он положил уже третью порцию, которая по своим размерам практически не уступала первым двум.

— Так, значит, ты и три добавки можешь осилить? — сказала я, потягивая вино.

Я начала постепенно расслабляться. Еда и вино сделали свое дело.

— Да. И я вижу, что тебе придется меня догонять. Мы должны проследить за этим.

— Я думала, ты уже этим занимаешься, — бросила я, указывая на свою теперь уже полную тарелку, но при этом думая о том, как мы последний раз занимались любовью.

Я продолжала есть то, что он положил мне.

— Действительно неплохо получилось. Это рецепт моей бабушки. Она научила меня готовить это блюдо. На этот раз вкус почти такой же, какой получался у нее. — Я подняла свой бокал с вином и тихо произнесла: — Спасибо, бабушка.

— Ты веришь в то, что она тебя слышит?

— Пожалуй. Я часто говорю с ней. Мне кажется, она мой ангел-хранитель.

— Я чувствую то же по отношению к моей маме.

Иван взял свой бокал и поднял его, как это сделала я. Он сказал что-то по-украински, я не поняла, что именно, и пригубил вино.

— Что ты сказал?

— Я поблагодарил маму за то, что она присматривала за мной все эти годы.

Он замолчал и посмотрел в свою тарелку, затем снова поднял глаза на меня.

— А еще я поблагодарил ее за то, что она подсказала тебе называть меня Ваня. Может, это прозвучит глупо, но мне кажется, что сейчас она наверняка счастлива.

— Это звучит ничуть не глупо. Может, она почувствовала облегчение, узнав, что ей есть кому передать эстафету.

— Как, разве ты считаешь, что за мной нужно присматривать?

— Думаю, твоя мама именно так и считает. Кто-то определенно прикрывал твою задницу все эти годы.

— Думаю, тут ты права. До сих пор, кроме моей мамы, этим некому было заняться.

— Твоя мама правильно сделала, что присматривала за тобой все время, пока не появился человек, которому можно доверить эту миссию.

— Ну не будь такой безжалостной ко мне! Я знаю, что не могу быть примером для подражания. Как сказал наш друг Петруччио: «Уж лучше поздно, Кет, чем никогда…»

— Ты абсолютно прав, Ваня, лучше поздно, чем никогда.

Я опустошила тарелку второй раз. Иван снова попытался положить мне добавку.

— О нет! Мне достаточно. Может, у тебя и хватает места для трех порций, а мне и двух много. Ведь у нас еще есть десерт!

— Жду не дождусь.

Он улыбнулся, и мое сердце забилось сильнее.

— Давай уберем со стола. Я пока не знаю, где все это должно стоять, поэтому возьму на себя мытье посуды. Ты будешь вытирать ее и складывать на место.

Он снял пиджак и повесил его на спинку стула. Проделав это, он принялся закатывать рукава рубашки. При виде его рук, густо поросших волосами, меня охватило легкое возбуждение. В надежде, что он не заметил, как я на него пялюсь, я стала убирать посуду со стола. Он вылил в свой бокал остатки вина из бутылки.

— Нужно открыть новую бутылку. К счастью, у нас она не одна.

— Благодаря твоей дальновидности нам еще надолго хватит.

— Это будет зависеть от нашего желания напиться сегодня вечером, не так ли?

— Если ты хочешь, чтобы тебя хватило на три порции, тебе лучше не напиваться.

— Что ж, если мне понадобится помощь в этом вопросе, я знаю кое-кого, кто разбирается в этом лучше всех. Это поможет мне дольше оставаться в форме.

Я знаю, что покраснела с головы до ног, даже кожа моих рук приобрела розовый оттенок. Он подошел ко мне, обнял за талию и прижал к себе.

— Я не хотел смутить тебя. Но я хочу, чтобы ты знала: ты свела меня с ума той ночью. Со мной никогда не было такого раньше, и это чистая правда.

Он поцеловал меня в макушку и отправился в кухню за бутылкой вина.

Я откупорил вторую бутылку. Пэш отнесла остатки ужина в кухню и переложила их в более мелкую посуду. Ее лицо все еще горело, но, казалось, она в полной мере владеет собой.

— Боюсь, осталось не так уж много. Мы почти все съели, — сказал я.

— Этого хватит, чтобы позавтракать. Я часто утром доедаю ужин.

Я наблюдал за ней, пытаясь определить, насколько сильно мои слова смутили ее. Затем я наполнил наши бокалы. Я отнес их в гостиную и приглушил свет. Убедившись, что жалюзи плотно прикрыты, я занялся подбором музыки. Чтобы дополнить романтическую атмосферу вечера, я выбрал мягкий джаз. К моему возвращению на кухню Пэш уже успела убрать со стола.

— Итак, я готов.

— Не может быть! — воскликнула она и шлепнула меня кухонным полотенцем. — Вот это новость!

— Ты знаешь, что ты потрясающий человек? С тех пор как я узнал тебя, я смеялся больше, чем за всю свою жизнь. Твоя манера речи уникальна.

— Рассмешить тебя несложно, — сказала она и еще раз ударила меня полотенцем.

— Пожалуй, ты права. К тому же я хороший слушатель.

На этот раз смеялась уже она!

— Давай лучше вымоем всю эту посуду. Это не займет много времени.

Уже спустя десять минут вся посуда была вымыта и расставлена по местам.

— На десерт фруктовый торт. Давай немного позже съедим его с чаем. Я слишком много съела, чтобы осилить десерт прямо сейчас.

Я ничего не ответил. В этом не было необходимости. Она посмотрела на меня и снова вспыхнула. Я взял ее руку.

— Давай вернемся в гостиную и выпьем еще вина. Кажется, тебе нужно выпить.