Глава 3

С чувством тревоги и смущения я пришла на третье занятие, и только потому, что обещала Ивану. Я уже решила, что поблагодарю его за потраченные время и силы и откажусь от занятий. Чем дольше я буду оставаться во власти фантазий, тем тяжелее мне будет не приходить сюда.

Когда я пришла на ферму, то увидела, что Мускат уже стоит возле стойла, но Ивана нигде не было.

— Эй, здесь есть кто-нибудь?

Мне совсем не улыбалось остаться с Мускат наедине.

— Привет. Я сейчас выйду.

Голос Ивана доносился из соседнего помещения.

— Я скоро.

Он вышел через несколько минут, держа в руках седло, значительно превосходившее размерами то, которым мы воспользовались в прошлый раз. Я не удержалась от вопроса:

— Почему это седло такое большое?

— Потому что, дорогая моя, сегодня у нас особенное занятие.

Мое сердце бешено забилось.

— В каком смысле?

Это было невыносимо. Мне захотелось побежать к машине и уехать прочь.

— Увидите.

Не без усилий он водрузил седло на спину Мускат. Мускулы на его руках были такими мощными, что, казалось, рубашка вот-вот треснет по швам. Я старалась не смотреть на него, но, черт возьми, он был похож на могучего льва! Казалось, его мышцы взорвутся от напряжения.

Я почувствовала, как капелька пота стекает между моими грудями. Еще одна капелька образовалась у меня между ног, только это был уже не пот.

— Жарковато сегодня.

— Да уж. Я бы не отказался от кружки холодного пива.

Он приладил седло и отрегулировал длину стремени.

— Идите сюда. Я помогу вам взобраться.

— Иван, мне очень жаль, но, боюсь, я не смогу это сделать. Может, мне стоит…

— Конечно, сможете, — сказал он, прежде чем я завершила свою прощальную речь. — Стоит только сесть на нее, а дальше будет легко.

Он взял меня за руку и подвел к Мускат.

— Ну, если вы так считаете…

Может быть, стоит подождать, пока закончится занятие? Я вставила ногу в стремя. В этот раз Иван придерживал меня за талию, помогая взобраться на лошадь.

— Не спешите, опускайтесь медленно.

Он подложил руку под мой зад.

— Чувствуете руку? Опускайтесь на нее.

Конечно, я чувствовала его руку! Мне хотелось потереться об нее! Иван не убирал руку, пока я полностью не опустилась в седло.

— А теперь я покажу вам, как надо ездить. Подвиньтесь немного вперед.

Он слегка подтолкнул меня сзади. А потом… Черт возьми! Он сел позади меня! Мне ничего не оставалось, кроме как прижаться к нему.

— Прошу прощения за мокрую рубашку. Мы давно не пользовались этим седлом. Я должен был почистить его. — Он склонился к моему уху. — Можете себе представить, как мне было жарко.

— Это меня не смущает.

Я уже ощущала, как его мокрая рубашка прилипает к моей. Уже одна мысль о том, что он так близко, вскружила мне голову. Я вцепилась в поводья обеими руками. Он обнял меня и взял поводья.

— Расслабьтесь, Пэш. Держитесь за меня. Я не позволю вам упасть.

Каким-то образом он заставил лошадь сдвинуться с места, и мы выехали из конюшни.

Мы сидели так близко друг к другу, что даже лист бумаги не прошел бы между нами. Держа мои руки в своих, он показал мне, как правильно обращаться с поводьями. Он снова склонился к моему уху и сказал:

— Пэш, почувствуйте, как я управляю лошадью при помощи поводьев. Это то же самое, что вести машину. Только здесь не руль, а поводья.

Его дыхание на моей шее заставило меня вздрогнуть.

Пока мы ехали, я изучала его предплечья и кисти. Они были похожи на руки Разбойника в моем последнем сне — такие же большие и грубые. Все в Иване напоминало мне моего Разбойника. Притормозив свое воображение, я попыталась сосредоточиться на занятии.

Но все мои попытки закончились провалом, когда Иван крепко обнял меня за талию и сказал:

— Положите руку мне на бедро. Я хочу, чтобы вы почувствовали, как я использую мышцы ног, чтобы управлять Мускат.

Я не знаю, чувствовала ли Мускат что-нибудь, но мое либидо испытало мощный импульс. Ощущение его руки под моей грудью и напряженных мышц бедра под моей рукой сделали мои трусики такими же мокрыми, как и его рубашка.

Мы провели большую часть занятия, сидя на лошади вдвоем. Иван показывал мне различные приемы верховой езды. Было очевидно: он знает, что делает. Я честно пыталась понять то, что он говорит, ведь именно этого я и хотела — узнать побольше о лошадях.

Но разве, черт возьми, можно быть так близко к нему и при этом сосредоточиться на чем-то другом? Мы катались вокруг конюшни. После того как я целый час прижималась к нему и ощущала его прикосновения, я возбудилась до предела! Это было чертовски приятно. Более того, я чувствовала, как он трется об меня сзади. Его мужское достоинство на ощупь было не хуже, чем на вид, — большое и соблазнительно твердое!


На третьем занятии я должен был что-то предпринять, чтобы узнать Пэш лучше, причем незамедлительно. Если я не проверну это дело сегодня, то сомневаюсь, что она придет еще.

Копаясь в упряжи перед занятием, я нашел старое седло, предназначенное для двух человек. Сидя в одном седле с ней, я мог обнять ее, помогая ей держать поводья.

Это сработало даже успешнее, чем я предполагал. Сидя в седле вдвоем, мы чертовски тесно прижимались друг к другу, при этом она упиралась спиной мне в грудь, а ее голова оказалась прямо под моим подбородком.

Стараясь не поддаваться влиянию пьянящего запаха ее волос, я начал занятие. Я попросил ее расслабиться и двигаться в такт движениям лошади — плавно и грациозно. Обнимая ее, я мог чувствовать, как ее грудь трется о мои руки.

Я показал ей, как нужно сдавливать ногами бока лошади, чтобы мышцы человека передавали импульс животному. Конечно, она должна была положить руку мне на бедро, чтобы ощутить движение мышц. Наконец я сказал ей, что, когда наездник чувствует реакцию лошади, он может посылать ей ответные сигналы, чтобы она знала, куда и когда ей идти. Со временем человек и животное начинают предугадывать желания друг друга.

Мускат медленно шла по грунтовой дороге, проходившей через ферму. Мы были одни. Когда Пэш положила руку мне на бедро, мой член сразу же дал о себе знать.

Ее грудь лежала на моей руке. Я позволил себе покачиваться в такт движения лошади, чтобы ощутить Пэш еще ближе. Я хотел потрогать ее, но не рискнул, боясь спугнуть.

Итак, мне неплохо удавалось сохранять видимое спокойствие в течение всего занятия, хотя внутри бушевал ураган!

Я должен был завалить эту красотку, пока она окончательно не свела меня с ума!


К тому времени как Иван помог мне выбраться из седла, у меня пар валил из ушей. Проведя с ним так много времени в непосредственной близости, я жутко завелась. Он так умело и уверенно управлял лошадью, что мне захотелось кататься с ним вечно. Но когда занятие все же подошло к концу, я поняла: что-то произошло! Эта близость доставляла мне невыразимое наслаждение. Теперь я просто обязана была отказаться от занятий, а вместе с этим и от своих фантазий. Я надеялась лишь на то, что мне удастся сдержать слезы.

Как раз в тот момент, когда я собиралась произнести прощальную речь, случилось нечто невероятное: он пригласил меня поужинать с ним. Я ушам своим не верила. Я как бы со стороны слышала произнесенное мною «да!» и испугалась, не слишком ли громко я это сказала. Во всяком случае, мне показалось, что я буквально прокричала ему ответ. Я повторила свое «да» и сказала, что это доставит мне удовольствие. Я надеялась, что эти слова прозвучали более естественно.

Он улыбнулся и сказал;

— Замечательно.

Мы договорились встретиться в городе на следующий день и на месте решить, куда пойдем. Затем он предложил проводить меня до машины.


Когда занятие близилось к концу, я заметил, что Пэш вовсе не смущало, что я сидел к ней так близко. Наоборот, мне показалось, что ей даже понравилось такое внимание с моей стороны.

Так вышло, что я оказался чертовски близко к ней. Мне понадобилось собрать всю волю в кулак, чтобы не выказать своего возбуждения. Мне ужасно хотелось забраться ей под рубашку и пощупать ее там.

По ее поведению невозможно было сказать, как она отнеслась к тому, что произошло. Поэтому, надеясь лишь на удачу, я рискнул.

Только она собралась уходить, я спросил, не согласится ли она поужинать со мной. Я думаю, мой вопрос застал ее врасплох, потому что она тут же подскочила и выпалила: «Да!», как будто я уколол ее булавкой и она хотела воскликнуть: «Ой!» Затем более спокойным тоном она добавила:

— Да, конечно, с большим удовольствием.

Итак, мы назначили свидание на следующий вечер, договорившись встретиться в городе.

Я проводил ее до машины и открыл ей дверь. Прежде чем она села в машину, я притянул ее к себе и прошептал на ухо:

— Я с нетерпением буду ждать завтрашнего вечера.

Затем я поцеловал ее — обычный поцелуй на прощание, но этого было достаточно, чтобы ей было о чем подумать вечером. С большой неохотой я позволил ей сесть в машину и уехать.


На следующий день я вспомнила, что должна сдать в библиотеку кое-какие книги, и отправилась туда утром. Войдя в зал, я заметила Ивана, сидящего в одиночестве за одним из столиков в углу. Не заметить такого мужчину было крайне сложно, учитывая его сногсшибательную внешность.

Я стояла и смотрела на него, вспоминая, как мы катались вместе и как он поцеловал меня на прощание. Он обнял меня так крепко, что я не могла не почувствовать, как он возбужден. И это вовсе не было лишь моей фантазией!

Вдруг я поняла, что смотрю прямо на него, прижимая книги к груди, как глупая школьница. Я сдала книги, заплатила штраф и снова посмотрела на него. Казалось, он был полностью погружен в свою книгу, и я решила подойти и поздороваться с ним.

Подойдя к его столику, я заметила, что он делает заметки. Мне стало интересно, что же такое он читает. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что перед ним сборник стихов Йейтса и еще несколько сборников других авторов. Как раз в эту секунду он поднял глаза, очевидно почувствовав на себе чей-то взгляд. Он улыбнулся самой обворожительной из всех своих улыбок и сказал:

— О, привет!

Как раз в тот момент, когда мое красноречие было мне так необходимо, оно куда-то улетучилось. Все, что я смогла выдавить из себя, — это жалкое «привет». Я поняла, что жутко волнуюсь. Должно быть, Иван заметил мое смущение, потому что, прежде чем я смогла еще что-либо произнести, он решил сам все объяснить.

— Я преподаю английскую литературу в университете Нортгемптона и должен подкорректировать планы занятий на осенний семестр. Я приезжаю сюда на лето — поработать у Стива на ферме. — Он взял одну из книг. — Но и здесь мне приходится заниматься моей настоящей работой, иначе она будет накапливаться и просто задавит меня в конце лета.

Если раньше я находила Ивана привлекательным, то теперь я была от него без ума! Я заметила, что его позабавила моя реакция, но я не смогла скрыть своего изумления. Он замолчал, ожидая, что я скажу в ответ. Я оперлась о спинку стула, стоящего рядом с ним, и сказала единственное, что пришло мне в голову:

— Понятия не имела!

К счастью, он задал мне вопрос, который помог мне сосредоточиться на разговоре.

— Чем вы занимаетесь в свободное от занятий по верховой езде время?

— Я писательница.

Учитывая, что при каждой встрече с ним моя речь становилась скованной, я была уверена, что он мне не поверил.

— Я собирала материал для своей новой книги и вспомнила, что забыла вовремя вернуть кое-какую литературу.

По крайней мере теперь он мог быть уверен, что я не следила за ним!

Он посмотрел на меня так, будто у меня на зубах остался след от губной помады. Я на всякий случай провела языком по передним зубам. Потом он спросил:

— Вы любите танцевать?

— Очень люблю, — ответила я.

Вероятно, что-то изменилось, потому что вместо встречи в городе он попросил меня дать ему адрес, чтобы он мог заехать за мной. Мы собирались пойти в одно шикарное местечко. И, к моему большому удивлению, он снова поцеловал меня на прощание, сказав, что ему еще нужно уладить кое-какие дела.


День нашего свидания весьма кстати оказался моим выходным днем. Я решил сходить в библиотеку и поработать над планом занятий на осень. Но была и еще одна причина. Мне надо было также кое-что разведать. Я хотел узнать, что пишет моя новая ученица.

Я проверил регистрационную карточку мисс Пэш, чтобы выяснить ее фамилию. Она зарегистрировалась как П. Ф. Платонов. Под ее именем значилось две книги: «Поиск: концепция души в эпоху постмодернизма» и еще одна, под названием «Благоразумие».

Что ж, звучит впечатляюще, но была ли сама она благоразумной? Я чуть было не рассмеялся, пока искал ее книги. Они были в библиотеке, но обе оказались на руках. Пожалуй, я сделал все, что было в моих силах. Я записал названия и по пути в зал поэзии попросил библиотекаря отложить их для меня, как только они появятся.

Размышляя над тем, какому поэтическому сборнику отдать предпочтение, я увидел, что в зал вошла Пэш. Я улыбнулся и подумал: «Судьба!» Я ждал, когда она меня заметит. Пэш сдала какие-то книги, а затем подошла к столику, за которым я сидел. Казалось, она не ожидала меня здесь встретить. Но еще большей неожиданностью для нее было увидеть ворох поэтических сборников на моем столе. Я поспешил дать ответ на ее немой вопрос.

Признаться, ее реакция задела меня; она явно была удивлена тому, что я вообще умею читать, не говоря уже о работе преподавателя. Меня давно уже воспринимали только как профессора. Я успокоил себя тем, что у нее могло сложиться ложное впечатление обо мне после того, как она увидела меня в этом чертовом сарае!

Поэтому я спросил:

— Чем вы занимаетесь в свободное от занятий по верховой езде время?

Просто чтобы услышать, что она на это ответит. Она сказала, что пишет и этим живет. Я подмигнул ей и сказал:

— Думаю, у нас с вами куда больше общего, чем казалось вначале.

Пока я любовался румянцем, вспыхнувшим на ее щеках, мне в голову пришла неплохая идея.

— Вы любите танцевать?

Она сказала:

— Очень люблю.

— Отлично, потому что в том месте, куда мы пойдем ужинать, имеется и танцплощадка. Ах да, наденьте что-нибудь нарядное — это шикарное место.

Конечно, мне только сейчас пришло в голову так поднять планку, но она об этом не знала. Стив рассказывал мне об одном местечке неподалеку, очень романтичном ресторанчике при гостинице. Там можно было рассчитывать на ужин при свечах и танцы, а если нужно, то и на ключ от одной из комнат на десерт. Они просто включали это в счет. Мне очень хотелось повести ее туда. Быть может, ужин и танцы помогут мне залезть к ней под юбку.

Подумав так, я спросил ее:

— Почему бы вам не дать мне ваш адрес и номер телефона? Я заеду за вами около семи, идет?

— Это было бы чудесно. Благодарю вас.

— А теперь извините, мне нужно до вечера уладить еще несколько дел.

Я собрал свои книги и снова поцеловал ее на прощание, на этот раз в качестве разминки перед ужином.

— До встречи.

Убедившись, что мои кредитные карточки и мобильник в кармане, я вышел, чтобы сделать один звонок. Я хотел заказать столик и рассчитывал, что обслуживание в этот вечер будет на уровне.

Я без труда сделал заказ, так как по средам у них не очень людно. У меня действительно было несколько неотложных дел, в том числе я должен был забрать из ремонта свои туфли.

По пути в мастерскую по ремонту обуви я все еще думал о ее реакции по поводу того, что я не зарабатываю на жизнь, трудясь на ферме. Я думал, что уже забыл, каково это — быть бедным и необразованным. Почему же тогда, черт возьми, меня так беспокоило то, что она приняла меня за простого конюха?


Итак, ему хотелось шикануть. Посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что могу быть деловой, строгой, легкомысленной, но никак не шикарной. В образе сексуальной дивы я себя тоже не представляла. Он же видел меня только в джинсах. Ну надо же, я так завела его, а он еще даже не видел меня в платье!

Что ж, я должна была что-нибудь найти в своем гардеробе. У меня не было времени отправляться в магазин за новым платьем: он приедет через каких-то два часа, а мне еще нужно было принять душ и сделать прическу.

И тут я заметила в самом углу шкафа чехол для одежды. Я вытащила его, положила на кровать и расстегнула молнию. Аккуратно извлекая оттуда красное шелковое вечернее платье до колен, я старалась при этом не зацепить ткань за молнию на чехле. Я лишь раз надевала это платье прошлым летом на какую-то вечеринку и отложила его на случай, если оно еще когда-нибудь мне понадобится. Сегодня был как раз такой случай.

Надев платье, я подумала, что за последние месяцы буквально превратилась в затворницу, давшую к тому же обет безбрачия. И тут я вспомнила о вагинальном колпачке — так, на всякий случай.

Я последний раз посмотрела на себя в зеркало и сказала своему отражению:

— Ну и вид у тебя! Что, черт побери, ты с собой сделала?

И сама ответила на свой вопрос:

— Это то, что нужно! Я брала уроки верховой езды и запала на шикарного инструктора и одновременно профессора, от которого у меня голова кругом идет. Так что вид у меня что надо!

Часы на стене показывали без десяти минут семь. Вот черт! Теперь я буду сидеть и потеть от волнения, пока Иван приедет за мной. Надо подумать о чем-нибудь холодном: лимонад, мороженое… Иван нагибается, чтобы перерезать бечевку, Иван кладет седло на спину Мускат. Ох, от этих мыслей не веет холодом! Как может быть такой красавец профессором?

Преподаватели английской литературы, у которых я училась в университете, — а было их несколько, — как правило, были низкорослыми, лысыми и толстыми. Кроме одного, который был высоким и довольно привлекательным, а также слыл большим оригиналом.

«Что ж, профессор, я готова к встрече с вами. Я не какая-нибудь дурочка, хоть и дала вам повод так думать. Я буду спокойной, невозмутимой и шикарной».

Я снова заглянула в зеркало. Над верхней губой выступили капельки пота.


Приняв душ, я побрился, подправил усы и надел лучший костюм из тех, что привез с собой. Хотя в этом не было необходимости, я в который раз начистил туфли до блеска.

Я надеялся выскользнуть так, чтобы Стив меня не заметил. Если он узнает, что я запал на Пэш, он непременно начнет подбивать к ней клинья. Мы с ним всегда так делаем. И пусть никто не спрашивает зачем. Мы даже могли подраться, если все было серьезно.

Мы действительно несколько раз дрались из-за женщин, при этом как минимум дважды он уходил от меня с разбитым носом. Ему тоже пару раз удавалось сбить с меня спесь, а однажды он даже поставил мне синяк под глазом. В физическом отношении у меня было преимущество, и я мог взять над ним верх, но этого чертова сукина сына вероятность такого исхода не останавливала.

В последнее время я перестал делиться с ним своими планами. Его язвительные комментарии по поводу моей личной жизни были мне не по душе. Я надеялся оставить в тайне мои отношения с Пэш, но не успел я спуститься по лестнице, как услышал его свист.

— Куда-то собрался, приятель? — спросил он, перекрывая мне дорогу на нижней ступеньке.

— У меня встреча, — сказал я, надеясь, что на этом наш разговор будет закончен. Я очень надеялся на это.

Он взялся пальцами за рукав моего пиджака.

— Должно быть, ты встречаешься в шикарном месте — запонки и все такое…

Его тон раздражал меня больше, чем когда-либо.

— А не с той ли рыженькой эта встреча, а? Я видел, как вы вчера неплохо проводили время. А как сидели на лошади! Ты же знаешь, что мой страховой полис не предусматривает езду вдвоем.

— Да пошел ты! Она ведь не упала, не так ли, приятель? Я как следует держал ее.

Я знал, что, если не избавлюсь от него сейчас, возникнут проблемы, и оттолкнул его, освобождая себе дорогу.

— Не жди меня сегодня.

С этими словами я направился к машине.

Он прокричал мне в спину:

— Не только лошади получат сегодня угощение!

Я пропустил его замечание мимо ушей, дважды проверив наличие презервативов в нагрудном кармане. Затем я поехал за Пэш.

Загрузка...