Страсть. Часть первая

Глава 13

Николас

— Ты не жаловалась на меню, София, — я сдерживаю улыбку. — Спасибо тебе за это.

Она вытирает рот белой льняной салфеткой.

— Томатный суп и бутерброды с сыром, приготовленные на гриле — два моих любимых блюда. По дороге сюда шел снег, так что я не могу придумать ничего более вкусного для такого вечера, как сегодня.

Ты. Ты была бы идеальным блюдом в такой вечер, как сегодня.

— Я приготовил суп с нуля, — я оглядываюсь через плечо на гору посуды в раковине. — Хочу, чтобы ты знала, что я не просто открыл банку супа и вылил его в кастрюлю.

Она следует за моим взглядом и заметно съеживается при виде работы, которая, по ее мнению, мне предстоит. Я не притронусь ни к одной грязной посуде. Я оставлю ее до завтра, когда нанятая мной уборщица придет с запланированным визитом, что бывает два раза в неделю. Через час кухня будет выглядеть как отполированное совершенство.

— Я могу помочь с этим, Николас. У меня большой опыт мытья посуды.

— Было бы преступлением мыть посуду в этом платье, — я делаю глоток вина, которое она принесла с собой. Удивительно, но оно прекрасно сочетается с нашей скромной трапезой. — Если ты предлагаешь заняться этим в обнаженном виде, то средство для мытья посуды находится в шкафчике под раковиной.

Румянец разливается по ее тонкой шее и щекам.

— Я не мою посуду обнаженной.

— Все когда-нибудь случается в первый раз.

Кончиком языка она облизывает нижнюю губу, когда опускает взгляд на изумрудно-зеленое платье-футляр, которое на ней надето.

— Пожалуй, сегодня обойдусь без мытья посуды.

— Достаточно справедливо, — я наливаю еще вина в наши бокалы. — Я видел, как ты глазела на пианино перед ужином. Я бы с удовольствием послушал частный концерт.

Девушка остановилась возле него, чтобы провести указательным пальцем по клавишам вскоре после того, как пригласил ее войти. Я написал ей ранее, предлагая прислать за ней машину, но она была непреклонна в том, чтобы приехать сюда самостоятельно. Я дал ей свой адрес и целый час мерил шагами свою квартиру, прежде чем София, наконец, написала мне сообщение, что в вестибюле. Как только она оказалась у моей двери, и я взял у нее пальто, увидел напряжение в ее плечах. Сейчас девушка расслаблена, но все еще настороже. Это видно по тому, как черными сапоги до колен она отбивает ритмичный ритм по деревянному полу.

— Я давненько не играла, — София кладет локоть на стол, — но думаю, что могла бы кое с чем справиться.

Я приму все, что мне дадут. Хочу, чтобы она чувствовала себя непринужденно.

— Пианино в твоем распоряжении, как только ты будешь готова.

— Я бы хотела сыграть, — говорит она, вставая. — Пианино — это первая вещь в моем списке желаний, когда я добьюсь успеха в мире моды. Нет, подожди, вторая. Сначала куплю себе квартиру с видом на город, а потом куплю пианино, которое поставлю прямо перед окном, чтобы во время игры смотреть на Нью-Йорк.

В данный момент у меня есть и то, и другое, но я бы не сказал, что так уж сильно ценю что-то из этого. Пианино досталось вместе с квартирой. Я подумывал о том, чтобы убрать его после того, как перееду сюда, но оно привносит нотку изысканности в пространство, которое мне нравится. Мои братья продолжают говорить мне, что это расточительство — держать его здесь просто так, но я никогда не рассматривал с такой точки зрения. Это напоминание о том лете, когда я брал уроки игры на фортепиано, когда мне было десять лет. Это единственное, что я когда-либо бросал. Однажды я снова займусь этим и докажу себе, что слова моего отца о достижении невозможного верны. Мне просто нужно заставить свои пальцы сотрудничать.

— Значит, ты так и не научился играть? — София указывает в сторону гостиной, где стоит пианино. — Как это возможно, когда оно каждый день смотрит тебе в лицо?

— Я бы хотел научиться, — говорю я, наблюдая за тем, как покачивается ее задница, когда она проходит по моей квартире. — Может быть, ты сможешь научить меня как-нибудь.

— Я ужасный учитель, — София оглядывается на меня через плечо, в ее глазах появляется озорной блеск. — У меня не хватает терпения. Хотела бы я, чтобы было иначе.

— Мы могли бы провести пробное занятие, — я подхожу к ней сзади, когда она встает рядом с маленьким роялем. — Один урок, и если я окажусь безнадежен, ты сдашься.

— Я подумаю об этом, — она касается скамейки перед пианино. — Могу я?

— Пожалуйста.

Я изучаю ее профиль, пока она садится.

— Это пианино восхитительно, — София проводит пальцем по плавному изгибу пюпитра. — То, на котором я играла дома, во Флориде, выглядело так, словно его привезли из бара 1920-х годов.

Я останавливаюсь на середине глотка вина, чтобы рассмеяться.

— Почему я могу это представить?

Она смеется, ее взгляд все еще прикован к клавишам.

— Было чувство, как будто оно было на съемочной площадке старого западного фильма. Оно никогда не было настроено должным образом, поэтому я сделала все, что могла. У моего учителя музыки было пианино моей мечты, по крайней мере, я так думала до сегодняшнего дня.

— Ты можешь приходить и играть на нем когда захочешь, — легко говорю я. — Я не из тех, кто отказывается от частного выступления моего любимого дизайнера одежды.

— Давай посмотрим, как пройдет мой дебют, а потом поговорим, — София откидывает голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза. — Обещай, что не будешь смеяться, если я облажаюсь.

— Я и двух нот сыграть не могу, София, — я поднимаю свой бокал в воздух. — Уверяю тебя, что смеяться — это последнее, что я буду делать, как только ты начнешь.

Верхними зубами она прихватывает нижнюю губу, и единственное, чего я хочу, почувствовать это на себе. Я не тороплю ее, хотя мне хотелось поцеловать эти измазанные красной помадой губы с того самого момента, как я впервые увидел ее в метро. Я сам удивляюсь тому уровню сдержанности, который демонстрирую. Однако моя решимость слабеет, особенно с тех пор, как мы одни в моей квартире, и ее соски теперь заметно затвердели под тонкой тканью платья, которое на ней надето.

— Мне нужно разогреться. Прикрой уши, пока я это делаю.

Я ставлю бокал вина на пианино и делаю как велено.

С минуту София смотрит на меня, прежде чем разразиться смехом.

— Я пошутила вообще-то.

— Господи, — бормочу я себе под нос. — Ты можешь заставить меня сделать все, что угодно.

— Что угодно? — София приподнимает левую бровь. — Я собираюсь проверить эту теорию.

— Сегодня вечером? — спрашиваю. Я делаю глубокий вдох, прежде чем продолжить, потому что знаю, слова, которые я собираюсь сказать, сопряжены с риском. Она может уйти отсюда ко всем чертям и никогда не оглядываться назад, или остаться и обдумать возможность того, что между нами что-то может развиться. — Скажи, что ты испытаешь это сегодня вечером, София, потому что клянусь, если бы ты попросила меня что-нибудь с тобой сделать, я бы не медлил.

На этот раз румянца нет, ее глаза прикованы к моим. София тяжело сглатывает и затем, наконец, возвращается к пианино.

— Присядь и послушай, Николас. Просто расслабься и позволь музыке проникнуть в тебя.