Судьбы прикосновенье

8

В узких черных джинсах и черной трикотажной рубашке-поло Рассел, с глазами, слезящимися от дыма, держа на одной руке уцепившуюся за его шею двухлетнюю Джуди, а другой поворачивая вертела, жарил мясо на заднем крыльце дома Айры. Вокруг него и жаровни столпилась вся команда юных бейсболистов. Что ж это был их праздник. Но где же Кендал? — думал Рассел, чувствуя себя немного обиженным. Черт побери, что он делает здесь, жаря бифштексы совершенно чужим людям, собравшимся на свой семейный пикник?!

Он еще больше помрачнел, когда увидел на лужайке Бетти в окружении трех женщин — высокой брюнетки, ярко накрашенной немолодой блондинки и женщины в уродливом красном платье. Кажется, это она везла его из больницы и зовут ее Пегги, если ему не изменяет память.

Увидев, как они оживленно о чем-то расспрашивают Бетти, Рассел вспомнил, сколько вопросов отнюдь не безобидного характера успели задать ему ее друзья. Они, в сущности, вели себя так, словно являются близкими родственниками Бетти и имеют полное право знать о его намерениях. Он представил, что бы с ними было, если бы они узнали, что пару часов назад он и столь оберегаемая ими Бетти занимались любовью не где-нибудь, а в ванной комнате. Они зажарили бы его живьем на вертеле или, еще хуже, пропустили бы через мясорубку и сделали фрикадельки.

Откуда было ему знать, что милая и интеллигентная Бетти, с нежнейшей, как лепесток розы, кожей, начнет таять в его объятиях, словно свеча на огне? Кто бы мог подумать, что за спокойной холодноватой внешностью и пуританской чистотой и рассудительностью таится натура страстная, еще не познавшая самое себя? Он должен был сразу догадаться, что эта женщина почти стопроцентный риск.

Разве он не почувствовал это в первую же минуту, как увидел ее? Присутствие Бетти как-то странно действовало на негр, в ее обществе ему становилось не по себе. Куда девались его выдержка, самообладание, сарказм? Его тренированный ум допускал непростительные просчеты. Каждый раз, когда ему казалось, что он понял ее и определил ее место в веренице случайных встреч, которые посылала ему судьба в трудных и непредсказуемых буднях, Бетти тут же напрочь опрокидывала все его предположения и все приходилось начинать заново. Она была переменчива, как апрельская погода.

Шон, дернувший Рассела за рукав, помешал ему продолжить анализ неожиданных собственных превращений.

— Я все равно не понимаю, — капризно и требовательно заявил он, — почему люди не могут летать. Птицы летают, самолеты летают, а человек не может.

Рассел страдальчески вздохнул. Он по меньшей мере уже трижды ответил настырному мальчишке на этот вопрос.

— Я уже говорил тебе, Шон. Существует закон аэродинамики. Если масса…

— Как дела, мальчики? — послышался голос Бетти. Безуспешно отмахиваясь рукой от дыма жаровни, она бросила быстрый взгляд на Рассела и, прочтя в его глазах благодарность, улыбнулась. — Можно мне увести мистера Брайана? Тут кое-кто жаждет с ним познакомиться.

Она быстро высвободила Рассела из объятий малышки Джуди и передала ее пробегающей на кухню Айре.

— Спасибо, — не без иронии произнесла та, беря дочку, и почему-то показала Бетти язык.

— Спасибо и от меня тоже, — искренне и с облегчением сказал Рассел, глядя на Бетти.

— Не торопись благодарить, — многозначительно шепнула она, беря его за руку и увлекая за собой. Она подвела его к высокой брюнетке из того трио, с которым, как заметил Рассел, она только что разговаривала. — Салли, разреши тебе представить Рассела, — подчеркнуто вежливо произнесла Бетти и как-то особенно посмотрела на него.

В ее взгляде Рассел почувствовал не только иронию, но и некоторую долю злорадства. Невольно заподозрив подвох, он, однако, подумал, что с ним ничего не случится, если он пожмет уже протянутую руку.

— Я очень рад с вами познакомиться, — любезно промолвил он и вздрогнул, ощутив крепкое, почти мужское рукопожатие. Ему показалось, что рука его попала в тиски, к тому же дама не спешила отпускать ее.

— Я счастлива познакомиться с вами, Рассел, — неожиданно писклявым для своего высокого роста голосом жеманно произнесла Салли. — Мой сын с таким восторгом рассказывал мне о вас, не то что некоторые… — И тут она раздраженно посмотрела на Бетти. В ее взгляде было столько недоброжелательства, что Рассел легонько свистнул, гадая, чем же Бетти заслужила столь нескрываемую неприязнь брюнетки. Но долго гадать не пришлось. Еще сильнее сжав его руку, дама уточнила: — Я мать Шона. Вы его знаете, Шона Редли.

Салли и Шон Редли. Звучит впечатляюще, ничего не скажешь. Наконец он знает не только имя, но и фамилию этого маленького нахала. Вопросительно вскинув брови, он посмотрел на Бетти, но ту ничуть не задела подчеркнутая враждебность миссис Редли, а если и задела, то она и виду не подала. Напротив, в глазах Бетти было полно озорства, когда она продолжила и дальше их знакомить:

— Кажется, Рассел, ты уже знаком с мужем Салли, Джоном, не так ли?

Джон Редли? Прежде чем ответить, Рассел, припоминая, смущенно откашлялся.

— О да, конечно. Кажется, он был с вашей дочерью, нет? — на всякий случай уточнил он.

— Да. Они просто неразлучны! Отец и дочь, так и должно быть. Я же больше занимаюсь мальчиками. Рон и Шон — чудесные дети, хотя кое-кто считает иначе. — Она снова бросила откровенно неприязненный взгляд на Бетти. — Разумеется, те, кто никогда не имел детей, вряд ли способны понять отношение матери к невинным детским шалостям. Вы со мной согласны, Рассел?

Рассел недобро прищурился, соображая, как ему ответить этой агрессивной особе, посмевшей отпускать колкости в адрес Бетти. Внутренне злорадствуя, он уже представлял себе, как Салли встретит его рассказ об очередной «невинной шалости» ее пай-мальчика Шона. Утром на стадионе, зайдя в мужской туалет, Рассел невольно стал свидетелем того, как Шон демонстрировал своим ровесникам некие резиновые изделия, тайком изъятые у старшего брата. Мальчишка надувал их до гигантских размеров и потешался над испуганным любопытством своих несмышленых друзей. Вот тогда-то Рассел впервые в своей практике решился конфисковать что-то в свою пользу.

— Не знаю, — медленно начал он, не задумываясь над тем, что побуждает его встать на защиту Бетти, не обращая внимания на то, как та предостерегающе сжала его руку. — Не знаю, ибо все зависит от того, что считать невинными детскими проказами. Лично я считаю, что шестилетний мальчуган…

— Смотри, Рассел! — торопливо воскликнула Бетти, пребольно дернув его за руку и увлекая за собой. — Прости, Салли, но Айра машет нам, ей что-то нужно, и срочно.

Рассел охотно дал себя увести, согласившись в душе, что это, пожалуй, к лучшему.

Однако, когда они шли через лужайку, он не смог отказать себе в удовольствии поддеть Бетти. Наклонившись и заглянув ей в глаза, он тихо произнес:

— Трусиха.

— Тсс, — сердито остановила его Бетти, словно их кто-то мог услышать.

— Ладно, — примирительно ответил Рассел, откровенно любуясь, как она залилась румянцем.

Он заметил, что губы ее слегка припухли от его поцелуев, а также, что она изменила прическу. Теперь тяжелые золотистые волосы были собраны на макушке в узел, и это делало Бетти похожей на красавиц со старинных открыток. Ее фигуру подчеркивало простое прилегающее трикотажное платье с круглым вырезом. Оно не стесняло ее плавных движений и очень ей шло.

Рассел чувствовал, как его охватывает незнакомое доселе волнение от ее близости, и он непроизвольно поправил прядку волос, упавшую на ее нежную шею.

Бетти, вздрогнув, вопросительно посмотрела на него и еще сильнее покраснела, прочтя в синих глазах Рассела нежность и желание.

— Чем ты заслужила такую неприязнь миссис Редли? — спросил он, чтобы скрыть свое состояние и как-то обрести равновесие. — Отвечай, я слушаю.

В его глазах она прочла совсем другой вопрос и невольно качнулась в его сторону, готовая выполнить безмолвную просьбу, но тут стайка мальчишек пробежала мимо, напомнив Бетти, где она находится.

Быстро отстранившись, она вдруг решительным шагом подошла к расставленным на лужайке столам и стала собирать бумажные стаканчики, тарелки, использованные салфетки и прочие остатки пиршества. Господи, думала она, я чуть не бросилась при всех ему в объятия!

Наконец, немного успокоившись, она постаралась вспомнить, о чем ее только что спросил Рассел. А, о Салли.

— Мне не надо было говорить ей о Шоне. Я ненавижу ложь, а Шон в последнее время беспокоит меня. Похоже, мальчишка совсем разучился говорить правду. — Взглянув на груду грязной бумажной посуды в руках, Бетти беспомощно оглянулась вокруг, не зная, куда это выбросить. — Шон также мошенничает в играх, и я пару раз выводила его за это из игры. Салли не может мне это простить.

— А, понятно, — с глубокомысленным видом заметил Рассел и, взяв из ее рук бумажные тарелки и стаканы, тут же выбросил их в стоявший неподалеку мусорный бак.

Возникшее неприятное ноющее чувство под ложечкой хотя и можно было отнести к лишней паре бифштексов, но он знал, что это не так. Отвернувшись, словно он не мог поручиться за выражение своего лица, он с деланным спокойствием спросил:

— Значит, правда — это в некотором роде твой пунктик?

Бетти рассеянно смахивала крошки со стола.

— Возможно, — задумчиво ответила она, ставя баночку с горчицей на стопку чистых бумажных салфеток, которые трепал ветерок. — Я считаю, что ложь всегда бессмысленна. Если бы люди были честны друг с другом, скольких несчастий можно было бы избежать.

— Это верно, но, однако, все почему-то лгут, — заметил Рассел. — Если я не ослышался, ты уверяла сегодня Пегги, что в восторге от ее платья, когда она тебя об этом спросила. Разве тебе не кажется, что в красном бесформенном балахоне она похожа на большой говорящий помидор?

— Рассел! — неодобрительно остановила его Бетти.

Но когда он, удивленно подняв брови, саркастически посмотрел на нее, она сдалась и смущенно улыбнулась.

— Ну хорошо, признаюсь, я иногда прибегаю к спасительной лжи, если надо пощадить чьи-то чувства. Но я говорю о другой лжи, лжи своекорыстной, которая служит интересам самого лжеца. Такую ложь я не выношу. — Увидев настороженный взгляд Рассела, Бетти поторопилась объяснить, что она имеет в виду. — Такая ложь приводит меня в беженство, и дети знают, что я не терплю вранья. Я всегда говорю им, что могу понять и простить любую шалость или ошибку, если они честно в ней признаются.

— Да, но…

Но тут вдруг откуда-то появился Кендал, который с радостным воплем бросился на шею Расселу.

— Я думал, ты не придешь! — Он обнял Рассела, а затем поцеловал Бетти. — Где ты была? — строго спросил мальчик. — Я везде тебя искал.

— Я была занята, — просто ответила Бетти.

Кендал недоверчиво посмотрел на нее.

— Взрослые всегда так говорят, когда не хотят сказать правду, — заметил Рассел, стараясь перевести разговор на другую тему, и, подняв Кендала, подбросил его в воздух. — Оп-ля! — воскликнул он, ловя мальчика, визжащего от восторга, и, перевернув несколько раз, бережно опустил на траву лужайки.

— Рассел, ты посмотришь мою комнату? Пожалуйста. Тебе понравится. У меня теперь двухъярусная кровать. И ты тоже, тетя Бетти. Мама вставила мой плакат Страшилы Милтона в рамку. Получилось здорово.

Вне себя от радости и гордости, мальчик буквально силком втащил их в дом, а затем в свою небольшую, но удивительно веселую комнату.

— Ну как? — гордо спросил он, когда они остановились на пороге. — Вам она нравится? Правда, красивая?

Бетти, бывавшая здесь не один раз, молча кивнула. Ее внимание сразу же привлек новый рекламный плакат со Страшилой Милтоном. Рассел и Кендал тем временем оживленно обсуждали преимущества новой двухъярусной кровати. Рядом с плакатом к стене был прикреплен рисунок Рассела. Хотя Страшила на плакате с добрыми глазами и кривоватой улыбкой был очень забавен и мил, внимание Бетти привлек карандашный рисунок Рассела. Разглядывая его, она не слышала, как Кендал успел уговорить Рассела опробовать новую кровать — конечно же ее верхний ярус.

Бетти не могла избавиться от чувства, что этот рисунок чем-то знаком ей. Она невольно перевела взгляд на плакат рядом. Те же линии — поразительное сходство, словно плакат и рисунок сделаны одной рукой. Ей даже показалось, что оба забавных существа удивительно похожи друг на друга. А эта подпись в углу! Первые буквы имени, а потом характерный росчерк начала фамилии, где буква «Р» превращалась в «Б». Она уже видела такой автограф. Но где? Ее взгляд снова невольно обратился к плакату. Но она не нашла здесь ответа, ибо плакат, чтобы вместиться в рамку, был обрезан снизу вместе с автографом художника. Странно. Она знала имя автора книги «Великое Запределье», но вспомнить никак не могла.

— Тетя Бетти, ты не хочешь к нам? — крикнул ей Кендал. Он уже присоединился к Расселу, взобравшись на верхний ярус кровати, и теперь приглашал Бетти последовать их примеру.

— Не уверена, что мне следует это делать, — с сомнением сказала она, глядя не на Кендала, а на лежащего за его спиной Рассела. Он лежал на боку, вжавшись в стену и подперев голову рукой, и насмешливо, почти с вызовом смотрел на нее.

— Почему же, тетя Бетти? — передразнил он Кендала. — Ты боишься высоты?

Она внимательно посмотрела на этого большого взрослого мужчину, заполнившего большую часть узкого ложа, и, заметив озорной блеск в его синих глазах, внезапно покраснела.

— Нет, не боюсь. Просто втроем нам будет тесно.

— Не бойся, места всем хватит, — беспечно уговаривал ее Кендал и, упершись руками в широкую грудь Рассела, попытался еще больше втиснуть его в узкий зазор между стеной и краем матраса. — Вот видишь, сколько здесь свободного места!

— Да-да, Бетти, видишь? — повторил за ним Рассел.

Зная, что совершает глупость, но не в силах не принять брошенный ей вызов, Бетти подхватив подол платья, ловко взобралась по узкой лесенке наверх. Однако, увидев, как мало места ей оставили, опять с сомнением покачала головой.

— В чем дело? — спросил Рассел, видя ее нерешительность. — Думаешь, после пикника все, что ты съела, пошло в бедра?

— Ладно, посмотрим, — решительно сказала Бетти и забралась на матрас. Интересно, что будет дальше, подумала она.

— Ложись, — предложил ей Кендал, похлопывая по узкой полоске, оставшейся на ее долю. Сам он придвинулся еще ближе к Расселу. С покорным вздохом Бетти попыталась улечься. Та они лежали несколько секунд, глядя друг на друг поверх головы Кендала.

Мальчик был счастлив.

— Как хорошо здесь, правда? А мне велят спать внизу, мама боится, что я свалюсь отсюда. Мне же больше нравится наверху. А тебе, Рассел? Где тебе больше нравится, внизу или наверху?

— Не знаю, — ответил Рассел, продолжая смотреть на Бетти. Его синие глаза показались ей совсем черными.

— Впрочем, мне хорошо и так, и этак, — добавил он, и Бетти стало до жути весело.

— А ты, тетя Бетти, — не мог угомониться Кендал, — ты как считаешь?

— Я считаю, что мне лучше спуститься вниз, — спокойно ответила Бетти.

Лишь глуховатый голос выдавал ее волнение. Она повернулась и легко спрыгнула на пол. Сердце отчаянно билось, но отнюдь не от прыжка с изрядной высоты. Когда Рассел так смотрел на нее, ее тело обретало полную самостоятельность и не подчинялось ни ее воле, ни ее разуму.

— Отлично! — похвалил ее за прыжок Кендал. — Ты здорово прыгаешь, тетя Бетти. Я тоже так хочу. Могу я тоже прыгнуть?

— Конечно, можешь, — неохотно согласилась Бетти. — Но только сегодня и один раз, хорошо? Прыгай так, чтобы я тебя поймала. — Едва она произнесла эти слова, как Кендал уже летел в ее протянутые руки.

— А я? — вполне серьезно спросил сверху Рассел и тут же, спрыгнув, оказался так близко от нее, что чуть не задел. Сделав вид, что теряет равновесие, он ухватился за Бетти и вдруг крепко прижал ее к себе.

Сердце Бетти сладостно замерло от прикосновения его сильного тела. Хочет она того или нет, но этот человек стал ей близок и дорог, хотя она совсем его не знает.

— Пойдем домой, — тихонько шепнула она Расселу, как только он ее отпустил.

Рассел выпрямился и настороженно посмотрел на нее.

— Ты этого хочешь? — так же тихо спросил он.

— Да, — не задумываясь ответила Бетти.

Далее все оказалось очень просто. Кендал был отправлен к своим юным гостям, Бетти рукой просигналила озабоченной Айре, что они с Расселом уходят, и, не привлекая ничьего внимания, они ушли.

Пока они были в гостях у Айры, уже стемнело. Дом Бетти был погружен в темноту, лишь в кухне над плитой горела одинокая лампа.

Взявшись за руки, в сумеречной тишине они молча поднялись в спальню.

Эта комната с той минуты, как он впервые в ней побывал, занимала особое место в его фантазиях и мечтах. Остановившись на пороге и глядя на Бетти, зажигавшую три свечи на комоде, он убедился, что реальность может превзойти любые фантастические видения.

Пламя свечей, дрожа и колеблясь от дуновений легкого ветерка, залетавшего в распахнутое в сад окно, скользило неверными тенями по глади стены, а фикусы и пальмы по углам таинственно темнели, чуть шурша тяжелой листвой. В саду самозабвенно заливалась третью какая-то вечерняя птаха.

Затаив дыхание, Рассел смотрел, как Бетти, стянув через голову платье, небрежно уронила его на пол, словно подавала ему некий знак. Вынув шпильки из тяжелой копны волос, она позволила им свободно упасть, и золотистые густые пряди закрыли грудь и спину. На фоне темного вечернего окна она казалась прекрасной сияющей статуей.

— Что же это такое… — задыхаясь, хрипло произнес Рассел и не заметил, как в два широких шага оказался рядом с ней и с восторгом зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их аромат.

Но Бетти тихонько отстранилась и, делано строго посмотрев на него, небрежно сказала:

— Вам не кажется, мистер Брайан, что на вас слишком много надето? — И тут же сама испугалась собственной развязности.

Но теперь она понимала, что с ней. Это началось еще на Айриной лужайке, когда Бетти и Рассел стояли так близко, что она едва не упала в его объятия на глазах у всех. Она вынуждена была признаться себе, что истосковалась не только по ласкам, но даже по простому прикосновению мужчины. Как могла она так долго терпеть? А потом поняла. Ей не нужны были просто мужчины. Она ждала Рассела. И дождалась.

Рука Бетти потянулась к вороту его рубашки. Она любит его, это бесспорно, думала Бетти, медленно расстегивая пуговицы.

— О, Бетти, — словно опомнившись, смущенно промолвил Рассел, досадуя на свою внезапную растерянность, однако не шелохнулся.

Бетти все сделала сама. Расстегнув его трикотажную, снимающуюся через голову рубашку, она выдернула ее низ из тесного пояса джинсов и сняла ее. На секунду она замерла, глядя на его обнаженный торс. Но ее нетерпение было слишком сильным. Не раздумывая более, она сняла с Рассела ботинки, затем джинсы. Движения ее были легкими и ласковыми — так мать осторожно раздевает полусонное дитя. Теперь он стоял перед ней в одних знаменитых трусах, некогда так поразивших ее.

— О, как ты прекрасен! — не выдержав, почти задыхаясь, прошептала Бетти и с удивлением и восторгом заметила, как потемнели от румянца смущения его смуглые щеки.

Взяв ее за подбородок, Рассел нежно провел пальцем по овалу ее лица, глядя в глубокие янтарные глаза.

— Я столько мечтал об этом, жаря эти чертовы бифштексы… — признался он.

— И я тоже, — прошептала Бетти, чувствуя, как слабеют ноги.

Он подхватил ее.

— Кажется, нам повезло и на этот раз мы окажемся в настоящей постели.

— Надеюсь, — тихо промолвила она и потянулась к его губам.

Чутье женщины подсказывало Бетти, что любовь-страсть, которую она испытывает к Расселу, отлична от ее чувств к Стиву, хотя они были искренни и она дорожила ими. Но теперь она понимала, что они были лишь слабой тенью сильных и глубоких эмоций, рождавшихся в ней каждый миг, когда она была с Расселом. Ее неодолимо влекло к нему, в ней рождалось какое-то нетерпение, желание коснуться его, почувствовать вкус его поцелуя, ее тело мгновенно откликалось на каждое его прикосновение.

У них еще будет время для долгих нежных ласк, любовных игр, тихих слов и робких касаний. Сейчас он ей нужен без промедления, как умирающему от жажды — капля воды, задыхающемуся — глоток воздуха. Она не может ждать.

— Рассел, — требовательно шепнула она, смущенная его медлительностью.

— Прости, я еще не готов… — виновато вздохнув, промолвил он. — Подожди чуть-чуть…

— Я не могу ждать… Ты мне нужен сейчас…

— О, Бетти!..

В этом тихом, как стон, возгласе слились изумление, восторг и благодарность…