Суженый Меган (ЛП)

— Не понимаю, из-за чего весь этот дьявольский переполох, — ворчал Голландец, взбивая яйца в воздушную пену для выпечки своего нежнейшего светлого бисквита.

— Трентон Cент-Джеймс II — член семейства.

Коко, вся на нервах, проверила температуру запекаемой говяжьей вырезки. Предстояло переделать дюжину вещей, начиная с огуречной маски для лица, которой она изредка баловала себя, и заканчивая большим количеством блюд, которые требовалось приготовить.

— И президент корпорации «Отели Cент-Джеймсов».

Удостоверившись, что с говядиной все прекрасно, полила жиром жареную утку.

— Поскольку это его первое посещение «Пристанища», очень важно, чтобы все прошло безупречно.

— Подумаешь, событие: завалится какой-то богатый ублюдок выпить и закусить на дармовщинку.

— Мистер ван Хорн!

У Коко екнуло сердце. Казалось, после шести месяцев общения с этим субъектом ее уже ничто не должно шокировать. Но на самом деле…

— Я знакома с мистером Сент-Джеймсом… э-э-э… много лет. И могу заверить, что он успешный бизнесмен, владелец большой компании. Уж точно не халявщик.

Голландец фыркнул, кинув на Коко внимательный взгляд. Разоделась в пух и прах, отметил он. Супер-пупер платье сверкало и стекало вниз, достаточно короткое, чтобы можно было похвастаться стройными ногами. И лицо порозовело. Явно не от кухонного жара. Его губы скривились в ухмылке:

— Он ваш дружок?

Румянец на ее щеках приобрел багровый цвет:

— Конечно, нет. Женщина моего… опыта не имеет дружков.

Коко незаметно проверила макияж, глянув на отражение в блестящей вытяжке из нержавеющей стали.

— Пожалуй, он настоящий денди.

— Денди. Ха! Говорят, он был женат четырежды и теперь отстегивает громадные алименты, сравнимые с национальным долгом. Задумали стать номером пять?

Не в силах вымолвить ни слова, Коко прижала руку к груди.

— Вы… — запнулась она, подбирая слова. — Невероятно грубы. Абсолютно невоспитанны.

— Эй, не берите в голову! Раз уж невтерпеж, то вперед — подцепите на удочку богатенькую рыбку.

Коко сдавленно пискнула, взыгравший темперамент вызвал перед глазами пляшущие красные точки, ужаснув ее… она же в конце концов цивилизованная женщина… поэтому подалась вперед и протаранила массивный торс коралловым ногтем.

— Больше я не намерена терпеть ваши оскорбления.

— Правда? — рявкнул грубиян в ответ. — А что сделаете-то?

Коко еще немного приблизилась так, что они оказались нос к носу:

— Уволю.

— Ой, ну прям плюнули мне в душу! Вперед, красотка, увольняйте. Посмотрим, как без меня управитесь с вечерним банкетом.

— Уверяю вас, прекрасно без вас обойдусь.

Сердце бешено колотилось, и Коко испугалась, не вырвется ли оно из груди.

— Черта с два!

Нилс ненавидел ее духи. Ненавидел! От них дергались ноздри и увлажнялся рот.

— Вы еще пешком под стол ходили, а я уже вовсю кашеварил.

Коко не могла перевести дыхания, просто не могла.

— Эта кухня больше не нуждается в вас, мистер ван Хорн. Так же как и я.

— Очень даже нуждаетесь.

Как его руки оказались у нее на плечах? Почему он прижал ее к себе? Плевать, как и почему, отмахнулся Нилс. Он ей покажет, что почем.

Коко широко распахнула глаза, когда жесткие глумящиеся губы впились в нее долгим решительным поцелуем. Однако она ничего не видела. Весь ее мир, так красиво обустроенный, накренился. Вот почему — естественно, только поэтому — она уцепилась за наглого варвара.

Надо бы отвесить нахалу пощечину. Конечно, надо бы… Но попозже…

«Черт бы побрал женщин, — бушевал Голландец. — Черт бы побрал их всех. Особенно высоких, соблазнительных, благоухающих, у которых губы со вкусом… спелых вишен. Всегда питал слабость к терпкости…»

Нилс отстранил Коко, но продолжил крепко стискивать ее плечи огромными ручищами.

— Выясним-ка кое-что прямо сейчас… — начал Голландец.

— А теперь послушайте… — одновременно произнесла Коко.

И отпрянули друг от друга, словно напроказившие дети, когда дверь кухни распахнулась.

Меган окаменела в дверном проеме с отвисшей челюстью. Наверняка увиденное просто померещилось, решила она. Коко проверяет духовку, Голландец отмеряет муку в тесто. Конечно же, они… не обнимались. И все же оба пылали румянцем.

— Извините меня, — справилась Меган. — Извините, ох…

— О, Меган, дорогая.

Взволнованная, Коко пригладила волосы, ощущая звон в ушах. От смущения… и раздражения, уверила она себя.

— Чем могу помочь?

— Хотела уточнить расходы по кухне.

Меган все еще таращила на них глаза, переводя взгляд с миссис Макпайк на Голландца и обратно. Напряженность в помещении была гораздо гуще горохового супа-пюре Коко.

— Но, если вы заняты, можно сделать это позже.

— Ерунда, — вытерла вспотевшие ладони о фартук Коко. — Просто слишком волнительно готовиться к прибытию Cент-Джеймса II.

— Трентона? О, я и забыла. Ждем визита отца Трента, — осторожно попятилась к выходу Меган. — Конечно, сейчас не до бухгалтерии.

— Нет, нет.

«О Господи, — взмолилась Коко, — не оставляй меня».

— Сейчас… вполне удачный момент. Здесь все под контролем. Пойдем в твой кабинет?

Коко твердо взяла Меган за руку.

— Мистер ван Хорн за несколько минут ничего не успеет испортить.

И не ожидая его реакции, поспешила прочь.

— Все эти мелочи, — весело щебетала тетушка, цепляясь за Меган, словно та была спасательным кругом в бушующем море. — Кажется, чем быстрее справляешься с ними, тем больше их появляется.

— Коко, с вами все в порядке?

— О, естественно.

Но прижала ладонь к сердцу.

— Всего лишь небольшие проблемы с мистером ван Хорном. Ничего такого, с чем бы я ни справилась.

Во всяком случае, Коко на это надеялась.

— Как продвигаются твои дела, дорогая? Должна признаться, я ожидала, что ты найдешь минутку, чтобы заглянуть в книгу Фергуса.

— Собственно, я…

— Не то чтобы мы хотели слишком загрузить тебя.

Сквозь гул в голове Коко не услышала ответа Меган.

— Самое главное, чувствуй себя здесь как дома и получай удовольствие. Отдохни. После всех тревог и неприятностей прошлого года нам всем необходимо отдохнуть. Не думаю, что кто-то из нас в состоянии еще раз пережить подобные потрясения.

— Ну, у меня-то все было спокойно, так что мне не требуется какая-то рекреационная зона.

Шум и сердитый голос заставили Коко застыть на месте. Румянец сполз с ее щек, она побелела, как покойник.

— Господь Всемогущий. Этого не может быть.

— Коко?

Меган твердо схватила спутницу за руку. Она почувствовала ее ужас и задавалась вопросом, сможет ли удержать тетушку, если та упадет в обморок.

— Молодой человек, — раздался раздраженный голос, отдаваясь эхом от стен, — вы знаете, кто я?

— Тетя Коллин, — выдохнула Коко дрожащим шепотом.

Издав еще один последний судорожный стон, глубоко вдохнула и смело зашагала в вестибюль.

— Тетя Коллин, — произнесла Коко совершенно другим тоном. — Какая приятная неожиданность!

— Имеешь в виду — неожиданный удар.

Коллин снисходительно приняла поцелуй племянницы, затем стукнула тростью по полу. Старуха, в шелковом костюме и жемчугах, таких же белоснежных, как волосы, была высокой, тонкой, как рельс, и устрашающей, как кандалы.

— Вижу, заполонила дом незнакомцами. Лучше бы сожгла до основания. Прикажи этому наглому мальчишке поднять мой багаж.

— Конечно.

Коко махнула посыльному.

— В семейное крыло, второй этаж, первая комната справа, — проинструктировала она.

— И не разбрасывай мои вещи, парень.

Коллин оперлась на отделанный золотом набалдашник и изучила Меган:

— А это еще кто?

— Помните Меган, тетя Коллин? Сестру Слоана? Вы встречались на свадьбе Аманды.

— Помню, помню, — оценивающе прищурилась гостья. — У тебя ведь имеется сын, не так ли?

О Кевине Коллин знала все, что нужно. Потому что считала информацию ценнейшей вещью на свете.

— Так и есть. Очень рада новой встрече с вами, мисс Калхоун.

— Ха! Думаю, ты единственная в этом доме, кто рад встрече со мной.

Игнорируя обеих, старуха подошла к портрету Бьянки, внимательно вгляделась в него и в сверкающие в витрине изумруды. Потом вздохнула, но так тихонько, что никто не услышал.

— Принеси бренди, Корделия, потом рассмотрю, что вы тут сотворили.

— Конечно. Пойдемте в семейное крыло. Меган, пожалуйста, присоединяйся к нам.

Было невозможно отвергнуть мольбу в глазах Коко.

Несколько минут спустя они обосновались в гостиной. Здесь все осталось, как было: такие же выцветшие, местами заляпанные обои, те же рубцы в полу перед камином, куда отстреливали тлеющие угольки, догорая и прижигая дерево.

— Ничего не изменилось, как я погляжу.

Коллин, словно королева, восседала в кресле с высокой спинкой.

— Мы начали с гостиничных помещений, — нервно бормотала Коко, разливая бренди. — И теперь, когда реконструкция завершена, приступили к ремонту семейных покоев. Две спальни уже закончены. И прекрасная детская.

— Хм.

Коллин в первую очередь прибыла для того, чтобы увидеть детей, и только во вторую — чтобы сводить с ума Коко.

— А где все? Приезжаю, чтобы повидаться с семейством, и нахожу только незнакомцев.

— Они скоро будут. Сегодня вечером у нас званый ужин, тетя Коллин.

Коко старательно удерживала сияющую улыбку, словно приклеенную к лицу.

— Отец Трента погостит у нас несколько дней.

— Стареющий плейбой, — буркнула Коллин в бренди. — А ты, — ткнула старуха в Меган, — ведь бухгалтер, не так ли?

— Да, мэм.

— Меган мастерски управляется с числами, — отчаянно защебетала Коко. — Мы так рады, что она здесь. И Кевин тоже, конечно. Очень милый мальчик.

— Я разговариваю с девочкой, Корделия. Иди, суетись на кухне.

— Но…

— Иди, иди.

Бросив на Меган извиняющийся взгляд, Коко с облегчением сбежала.

— Мальчику скоро девять?

— Да, через несколько месяцев.

Мег ощетинилась и приготовилась к уничижительному комментарию насчет происхождения сына.

Растопырив пальцы на подлокотнике, Коллин кивнула:

— Поладил с выводком Сюзанны, не так ли?

— Совершенно верно. С тех пор как мы приехали, они редко проводят время порознь.

Меган старалась не ерзать.

— Ему здесь очень нравится. И мне тоже.

— Дюмонт не беспокоит?

Меган моргнула:

— Простите?

— Не прикидывайся дурой, детка, я спросила, не беспокоит ли тебя это жалкое подобие мужчины.

Меган выпрямилась, словно проглотила стальной прут.

— Нет. Я не видела и не получала известий от Бакстера после рождения Кевина.

— Еще получишь.

Коллин нахмурилась и наклонилась вперед — очень хотелось разобраться, кто такая эта Меган О'Рили.

— Он наводил справки.

Меган стиснула бокал с бренди.

— Не понимаю.

— Совал свой нос, задавал вопросы.

Коллин властно ударила тростью.

— Откуда вы знаете?

— Держу ушки на макушке, когда речь идет о моем семействе.

С загоревшимися глазами старуха ждала реакции Меган, но ничего не заметила.

— Значит, решила перебраться сюда, так? Твоего сына приняли как брата Алекса и Дженни… и Кристиана.

Внутри Меган намерзала ледяная глыба, охватывая живот ломкими обручами.

— К Бакстеру это не имеет никакого отношения.

— Не глупи. Такой человек, как Дюмонт, уверен, что весь мир вращается вокруг него. Он положил глаз на политику, девочка, а этот забавный цирк устроен таким образом, что несколько удачно сляпанных фраз из твоих уст для пронырливого репортера…

Мысль была настолько приятной, что заставила Коллин улыбнуться.

— Короче, его дорога в Вашингтон стала бы гораздо ухабистей.

— Не намерена обращаться к прессе и выставлять Кевина на всеобщее обозрение.

— Мудро.

Коллин неторопливо потягивала бренди.

— Жаль, конечно, но мудро. Просто скажи мне, если ублюдок предпримет что-нибудь. Жажду еще разок поскандалить с ним.

— Я сама справлюсь.

Коллин вздернула белоснежную бровь.

— Может, и справишься.

— С какой стати я должен надевать этот дурацкий галстук? — извивался Кевин, в то время как Меган возилась с узлом.

Ее пальцы оставались одеревеневшими и ледяными после разговора с Коллин.

— Мы идем на званый ужин, и ты должен выглядеть наилучшим образом.

— Идиотские галстуки. Держу пари, что Алекс такое не наденет.

— Понятия не имею, что наденет Алекс, — у Меган иссякало терпение. — Но ты сделаешь так, как я скажу.

Редко слышанный нетерпимый тон заставил мальчика прикусить нижнюю губу.

— Предпочитаю пиццу.

— Что ж, пиццы не будет. Черт побери, Кевин, стой спокойно!

— Он меня душит.

— Через минуту я сама тебя задушу.

Меган откинула волосы с глаз и затянула узел.

— Замечательно. Прекрасно выглядишь.

— Как дурак.

— Отлично, выглядишь как дурак. Теперь обувай ботинки.

При взгляде на блестящие черные мокасины Кевин нахмурился.

— Ненавижу их. Хочу свои кроссовки.

Окончательно разозлившись, Меган наклонилась, их лица оказались на одном уровне.

— Молодой человек, ты немедленно наденешь эти ботинки и последишь за своим тоном. Или влипнешь в большие неприятности.

Меган вышла из комнаты сына и пересекла коридор к своей собственной. Выхватив щетку, начала расчесывать волосы. Ей тоже не хотелось идти на этот чертов званый ужин. Аспирин, принятый час назад, ничуть не повлиял на раскалывающую череп сверлящую головную боль. Но придется нацепить улыбку, спуститься, стоять там и притворяться, что нисколько не встревожена, не сердита и не больна от страха из-за Бакстера Дюмонта.

Коллин могла и ошибиться, размышляла Мег. В конце концов прошло почти десять лет. С чего бы теперь Бакстеру заинтересоваться ею и Кевином?

Потому что он вознамерился стать сенатором Соединенных Штатов. Меган закрыла глаза.

Она ведь читала газеты, не так ли? Бакстер уже начал предвыборную кампанию. И незаконный сын, никогда им не признаваемый, едва ли поспособствует старательно создаваемому имиджу добропорядочного семьянина.

— Мам.

Мег увидела отражение Кевина в зеркале. В ботинках… подбородок опущен на грудь. Вина липкими пальцами сжала сердце.

— Да, Кевин.

— Почему ты так бесишься из-за всего этого?

— Прости.

Мег устало опустилась на край кровати.

— Просто немного болит голова. Извини, что набросилась на тебя.

Она протянула руки и вздохнула от облегчения, когда сын нырнул в объятья.

— Ты очень симпатичный дурачок, Кев.

Мальчик засмеялся, Мег чмокнула его в макушку.

— Пошли вниз. Скорее всего, Алекс и Дженни уже приехали.

Действительно, брат с сестрой уже были там, и Алекс чувствовал такое же отвращение к своему галстуку, что и Кевин. Но вокруг было слишком много всего, чтобы два мальчика долго дулись: вкусные канапе, малыши для игр и ожидаемые приключения.

Все, естественно, говорили разом.

Гул в комнате пронзал несчастную голову Меган, словно ржавая пила. Она приняла предложенный Трентоном Сент-Джеймсом II бокал шампанского и постаралась изобразить интерес к его заигрываниям. Аккуратный, высокий, загорелый, гламурно красивый и обаятельный. Мег с облегчением вздохнула, когда ухажер переключил внимание на Коко.

— Прекрасная пара, правда? — прошептал Натаниэль ей в ухо.

— Сногсшибательная.

Взяла кубик сыра и положила в рот.

— Не похоже, что вечеринка тебя радует, Мег.

— Все хорошо.

Чтобы отвлечься, сменила предмет беседы:

— Возможно, тебе покажется любопытным, что я увидела сегодня днем.

— О?

Взяв ее за руку, Найт направился к открытым дверям террасы.

— Коко и Голландец.

— Очередной скандал? Метание кастрюль с двадцати шагов?

— Не совсем.

Мег глубоко вздохнула, надеясь, что свежий воздух прочистит мозги.

— Они… по крайней мере, мне показалось, что они…

Натаниэль вздернул брови. Пробелы он смог заполнить самостоятельно.

— Шутишь.

— Нет. Они стояли нос к носу и обнимались.

Мег сумела даже улыбнуться, потирая пульсирующий висок.

— При моем неожиданном и несвоевременном появлении отпрыгнули в разные стороны, как будто планировали убийство. И покраснели. Оба.

— Голландец? Покраснел? — захохотал Натаниэль, но смех замер на губах. — Господь Всемогущий!

— А я считаю, что это очень мило.

— Мило…

Найт оглянулся и посмотрел туда, где Коко, по-королевски элегантная, смеялась чему-то, что Трентон нашептывал ей на ухо.

— Она из другой лиги. И может разбить ему сердце.

— Как нелепо ты рассуждаешь.

«Господи, почему бы голове не перестать так давить на плечи и не дать хоть какое-то облегчение?»

— Это в спорте есть лиги, не в отношениях.

— Голландец и Коко.

Известие крайне взволновало, потому что эти двое относились к очень немногим людям в мире, которых Найт искренне любил.

— Ты же бухгалтер, милая, и собираешься убедить меня, что из этого что-то может получиться?

— Вовсе не собираюсь, — выпалила Мег в ответ. — Просто мне показалось, что их влечет друг к другу. И прекрати называть меня «милой».

— Ладно, не кипятись.

Найт обернулся и внимательно взглянул на собеседницу:

— В чем дело?

Мег виновато опустила руку. Потом снова потерла виски.

— Ни в чем.

Найт раздраженно выругался, повернул ее к себе лицом и пристально посмотрел в глаза:

— Голова болит, да? Совсем плохо?

— Нет… да, — призналась Мег. — Ужасно.

— Ты вся комок нервов.

Найт принялся массировать окаменевшие плечи.

— Натянута, как струна.

— Не надо.

— Просто терапия.

Найт чуткими кругами обвел большими пальцами ее ключицы.

— Иногда развлечения производят на некоторых людей неожиданный эффект. Имеешь склонность к головным болям?

Мужские пальцы были сильными и творили волшебство. Невозможно не растаять от наслаждения.

— Нет у меня склонности к головным болям.

— Слишком сильно напряжена.

Его ладони легко сжали виски Меган. Она со вздохом закрыла глаза.

— Чересчур сильно нагружаешь себя, Мег. И организм заставляет платить за перегрузку. Повернись и позволь размять плечи.

— Не надо…

Но протест замер, когда крепкие руки начали месить скрученные узлы.

— Расслабься. Прекрасная ночь, правда? Полная луна, небосвод усеян звездами. Когда-нибудь гуляла среди скал при лунном свете, Меган?

— Нет.

— Дикие цветы растут прямо из камней, грохочут волны. Можно легко вообразить призраков Кевина, обожающих бродить там, взявшись за руки. Некоторые считают утесы безлюдными, но это не так.

Его голос и движения завораживали. Мег почти поверила, что нет никаких причин для беспокойства.

— У Сюзанны наверняка есть картина с утесами в лунном свете, — предположила Меган, пытаясь сосредоточиться на беседе.

— Кисти Кристиана Брэдфорда, я видел полотно. К этому месту дед Холта питал особенные чувства. Но действительность впечатляет больше живописи. После ужина можем прогуляться туда. Я все тебе покажу.

— Не время морочить голову девочке.

Голос Коллин пронзил вечерний воздух, трость стукнула по дверному проему.

Хотя Меган снова напряглась, Натаниэль руки не убрал и усмехнулся:

— А по мне, так самое время, мисс Калхоун.

— Ха! Негодяй.

Губы Коллин дернулись. Никого на свете она не любила больше красивых негодяев.

— И всегда им был. Помню, как болтался по деревне. Похоже, море сделало из тебя мужчину, это хорошо. Перестань волноваться, детка. Он не выпустит тебя из когтей. Если повезет.

Натаниэль чмокнул Меган в макушку:

— Она очень застенчивая.

— Что ж, значит, придется преодолеть себя, не так ли? Корделия наконец-то собирается накормить нас. Желаю, чтобы ты сел рядом со мной и рассказал о своих путешествиях.

— С большим удовольствием.

— Ладно, пошли и захвати эту скромницу с собой. Полжизни, если не всю, провела в круизах, — начала Коллин. — Бьюсь об заклад, что повидала морей больше, чем ты, парень.

— Ничуть не сомневаюсь, мэм.

Натаниэль, держа Меган за одну руку, вторую предложил Коллин.

— И наверняка оставили позади шлейф разбитых сердец.

— Чертовски верно, — фыркнула старуха.

Столовую заполняли запахи яств, свечей и цветов. Едва все расселись, Трентон II встал с бокалом в руке:

— Предлагаю тост.

Фраза прозвучала так же изящно, как выглядел вечерний костюм.

— За Корделию — женщину необыкновенных талантов и красоты.

Зазвенел хрусталь. Глядя, как в глазок, сквозь щель в дверном проеме, Голландец фыркнул, нахмурился и потопал назад в собственную кухню.

— Трент, — низким голосом прошептала Кики, склонившись к мужу. — Ты же знаешь, как я люблю тебя.

— Знаю.

«И легко предвижу, что последует дальше».

— И обожаю твоего отца.

— Хм…

— Но если он начнет подбивать клинья к тете Коко, мне придется его убить.

— Понял.

Трент слабо улыбнулся и сосредоточился на горячем.

На другом конце стола, не подозревая о нависшей угрозе, безукоризненный Сент-Джеймс просиял Коллин:

— Как вам «Прибежище», мисс Калхоун?

— Терпеть не могу гостиницы. И никогда не останавливаюсь в них.

— Тетя Коллин, — всплеснула руками Коко. — Отели Cент-Джеймсов знамениты на весь мир роскошью и отменным вкусом.

— Терпеть не могу отели, — с удовольствием повторила мегера, наливая суп. — И что это такое?

— Суп-пюре из омара, тетя Коллин.

— Соли не хватает, — из вредности заметила старуха. — А ты, мальчик, — ткнула она пальцем в Кевина, — не сутулься. Ты же не хочешь, чтобы твои кости стали кривыми?

— Нет, мэм.

— Каковы планы на будущее?

Кевин беспомощно поглядел на гранд-даму и с облегчением почувствовал мамину руку, сжавшую его пальцы.

— Мечтаю стать моряком, — выпалил паренек. — Я уже управлял «Мореходом».

— Ха! — довольная Коллин пригубила вино. — Неплохо. В своей семье не допущу ни одного бездельника. Но ты слишком тощий. Ешь побольше.

Еле слышно застонав, Коко попросила принести следующее блюдо.

— Она никогда не изменится, — лениво констатировала Лила, покачивая Бьянку, с жадностью прильнувшую к груди.

В детской царила тишина, огни были притушены. Меган забрела сюда, решив, что найдет здесь идеальное безопасное убежище.

— Она…

Меган поискала дипломатичное определение.

— Настоящая леди.

— Любопытная старая карга, — усмехнулась Лила. — Но мы ее любим.

В соседнем кресле-качалке вздохнула Аманда:

— Стоит Коллин пронюхать про книгу Фергуса, и милая старушка изведет тебя.

— Буквально запилит, — вставила Кики, качая люльку Этана.

— В общем, затравит, — подытожила Сюзанна, сменив подгузник Кристиану.

— Звучит многообещающе.

— Не волнуйся, — засмеялась Сюзанна, укладывая сына в переноску. — Мы все прямо у тебя за спиной.

— Заметь, — лукаво добавила Лила, — за спиной.

— Кстати, о книге.

Меган щелкнула пальцем по танцующему жирафу на мобильном телефоне.

— Я сделала копии нескольких страниц, решив, что они вас заинтересуют. Фергус набросал много разных заметок — о бизнесе, личных делах, закупках. Однажды написал о материальной ценности ювелирных изделий — полагаю Бьянкиных — для оформления страховки.

— Изумруды?

Аманда вздернула бровь, увидев кивок Меган.

— Подумать только, сколько часов мы провели, изучая бумаги, пытаясь обнаружить доказательства существования сокровища.

— Не считая всего прочего… это сотни тысяч долларов в ценах 1913 года.

— Фергус продал почти все, — пробормотала Кики. — Мы нашли документы. Избавился от всего, что напоминало о жене.

— Что ранит еще сильнее, — призналась Лила. — Не потеря денег, хотя, Господь свидетель, мы нашли бы им применение. А утрата принадлежавших Бьянке вещей, которые уже не удастся передать по наследству.

— Я сожалею.

— Не стоит.

Аманда поднялась, чтобы уложить спящую Делию в кроватку.

— Мы все слишком сентиментальны. Полагаю, потому, что чувствуем такую тесную связь с Бьянкой.

— Понимаю, что ты имеешь в виду.

Меган было странно признаваться в этом, но пришлось.

— Я тоже ощущаю эту связь. Наверное, после прочтения дневника вашей прабабушки и разглядывания ее портрета в вестибюле.

Мег хмыкнула, немного смутившись.

— Иногда, спускаясь ночью в холл, почти ощущаешь ее присутствие.

— Конечно, — легко согласилась Лила. — Бьянка здесь.

— Извините, леди.

Натаниэль ступил внутрь, явно чувствуя себя совершенно непринужденно в заполненной младенцами и кормящими мамочками детской.

Лила медленно улыбнулась:

— Ну, привет, красавчик. Что привело тебя в материнское крыло?

— Просто пришел напомнить кое-кому о свидании.

Меган отпрянула, когда Найт взял ее за руку.

— Мы не назначали свидания.

— Прогулка, помнишь?

— Никогда не соглашалась…

— Прекрасная ночь для прогулки.

Сюзанна подняла Кристиана на руки и заворковала над крохой.

— Мне надо уложить Кевина спать.

Мег застыла как вкопанная, что, казалось, не произвело на Найта никакого впечатления.

— Уже уложил.

Натаниэль потащил строптивицу к дверям.

— Уложил Кевина?

— Поскольку он заснул у меня на коленях, мне показалось это разумным. Да, Сюзанна, Холт сказал, что дети готовы и ждут тебя.

— Уже иду.

Сюзанна подождала, пока Меган и Найт оказались вне пределов слышимости, потом повернулась к сестрам:

— И что вы думаете по этому поводу?

Аманда самодовольно улыбнулась:

— Думаю, все движется идеально.

— Согласна.

Кики удобно устроила Этана в люльке.

— А ведь я сочла, что Лила сошла с ума, когда измыслила идею свести эту парочку.

Лила зевнула и вздохнула:

— Никогда не ошибаюсь в таких делах.

Потом у нее загорелись глаза:

— Держу пари, мы сможем увидеть их из окна.

— Шпионить? — возмущенно выгнула брови Аманда. — Отличная мысль, — одобрила она и бросилась к окну.

Парочка четко выделялась в лунном свете, заливающем лужайку.

— Ты все усложняешь, Натаниэль.

— Упрощаю, — поправил он. — Нет ничего проще прогулки под луной.

— Но она не закончится тем, чего ты ждешь.

— Знаю. Мы по-прежнему двигаемся в твоем темпе, Мег.

Найт поднес нежную ладонь к губам и рассеянно поцеловал, когда они начали подъем.

— Мне нравится общаться с тобой. Чертовски нравится. Неодолимо. Вот я и подумал — почему не попытаться? Почему не предоставить событиям идти своим чередом?

— Я давно уже не такая наивная.

И было очень жаль, что нельзя стать доверчивой, хотя бы на сегодняшний вечер, хотя бы на часок под этим невероятным звездным небом.

— У меня за плечами нелегкий багаж: и обиды, и предательство, глубину которых я толком не осознавала до встречи с тобой. Никому больше не позволю снова ранить себя.

— Не намерен травмировать тебя.

Легким защитным жестом Найт обнял женщину за плечи и взглянул наверх.

— Посмотри, какая сегодня огромная луна. Прямо над нами. Можно также разглядеть Венеру и небольшое скопление звезд рядом. Это Орион.

Найт поднял руку Меган, водя по небу, как когда-то по карте.

— И созвездие Близнецов. Видишь?

— Да.

Меган наблюдала, как их переплетенные пальцы соединяют созвездия. С залива ласково веял бриз и шевелил дикие цветы, пробивающиеся из камней.

«Романтичный, таинственный», — говорила Коко. Да, он такой, и Меган поняла, что гораздо более восприимчива и к тому и к другому, чем могла себе представить.

Казалось, это совсем не она стоит на утесе с мореплавателем, чья мозолистая ладонь сжимает ее пальцы, чей голос помогает разглядеть образуемые звездами картины, чье теплое и твердое тело так согревает. Кровь в венах заструилась быстро и свободно. И вся она просто ожила. Ветер, море и этот мужчина обострили все чувства.

А может, было тут и кое-что еще… например, калхоуновские призраки. Почудилось, что утесы так и манят направиться на прогулку, воздух пропитан истомой. И страстью любви, пережившей время.

— Мне не следует привязываться к этому месту.

Но не отпрянула, нет, даже когда ласковые губы прошлись по ее волосам.

— Послушай, — прошептал Найт. — Закрой глаза и послушай, и сможешь уловить дыхание звезд.

Мег повиновалась и поймала шепот и биение бриза. И собственного сердца.

— Почему ты вызываешь во мне такие ощущения?

— Нет ответа. Не все можно просчитать, Мег.

Нестерпимо захотелось увидеть ее лицо, и Найт мягко повернул спутницу к себе.

— Не все.

Затем поцеловал. Его губы скользнули по ее рту, пропутешествовали до висков, по лбу и вниз.

— Как головная боль?

— Прошла. Почти.

— Нет. Не открывай глаз.

Найт нежно, словно лепесток, коснулся ее век, медленно прочертил линии по щеке.

— Поцелуешь меня, м-м?

Как можно отказать, когда его рот так манит? С легким капитулирующим вздохом Меган уступила сердечному порыву. Только на сегодняшний вечер, пообещала она себе. Только на мгновение.

Эта медленная тающая перемена едва не уничтожила Найта. Мег размякла в его объятьях, дрожащие теплые губы приглашающе приоткрылись. Потребовалась вся сила воли, чтобы не рвануть ее к себе и не уволочь куда подальше. Она не стала бы сопротивляться. Вероятно, подозревал Найт, магии этих утесов хватило бы для того, чтобы околдовать их обоих, соблазнить ее сдаться… и это напомнило ему, что он должен о ней заботиться.

— Я хочу тебя, Меган.

Найт прикусил ее подбородок, поласкал шею.

— Хочу так, что скручивает в узел.

— Знаю. И тоже…

Мег уткнулась в надежное плечо.

— Я не играю в такие игры, Натаниэль.

— Знаю.

Найт пригладил пушистые волосы.

— Было бы легче, если бы играла, потому что я давно постиг все правила.

Обхватил ладонями прелестное лицо и поднял к себе.

— И как нарушать их.

Вздохнул и снова легко поцеловал:

— Но твои глаза делают все чертовски трудным для меня.

Потом отстранился:

— Лучше бы я взял тебя.

— Натаниэль…

Мег уперлась руками ему в грудь.

— Ты первый мужчина, который сотворил со мной… то, чего я жаждала после рождения Кевина.

Что-то сверкнуло во взгляде Натаниэля, что-то дикое и опасное, прежде чем он справился с собой.

— Думаешь, мне стало легче после таких слов?

Найт бы расхохотался, если бы не осознавал, что находится в шаге от взрыва.

— Меган, ты меня убиваешь.

Но обнял за плечи и повел вниз по дорожке среди камней.

— Даже не знаю, что делать, — выдохнула Мег. — Никогда подобного не испытывала.

— Продолжай в таком же духе, — предложил Найт, — и я перекину тебя через плечо и как наложницу утащу в постель. Свою.

Представленная картина мгновенно вызвала острые ощущения и столь же острую вину.

— Просто стараюсь быть честной.

— Попробуй соврать, — скривился Натаниэль. — Облегчи мне жизнь.

— Лгунья из меня никакая.

Мег склонила голову и взглянула на спутника. Разве не забавно, размышляла она, что на этот раз в замешательстве именно он?

— Как-то нелогично, что тебя беспокоят мои чувства, Найт.

— Гораздо больше меня напрягают свои собственные, — глубоко вдохнул Натаниэль. — А уж ни о какой логике и речи нет.

«Как и о том, — посетовал он, — чтобы заснуть сегодня ночью».

— У желаний нет выходных.

— Что?

— Ничего. Роберт Бертон.[9]

Они шли на огни Башен. Крик достиг ушей, прежде чем успели пересечь лужайку.

— Коко, — предположила Мег.

— Голландец.

Крепко схватив Меган за руку, Натаниэль ускорил темп.

— Ведете себя оскорбительно и недостойно, — пилила Голландца Коко, вздернув подбородок и уперев руки в бока.

Нилс сложил огромные ручищи поперек бочкообразной груди.

— Я видел то, что видел, потому и сказал то, что сказал.

— Я не прилипала к Трентону как… как…

— Банный лист, — охотно подсказал Голландец. — Или моллюск к корпусу яхты.

— Мы всего лишь — так иногда случается — танцевали.

— Ха! Вы это так называете? А мы совсем по-другому. Там, откуда я прибыл, это называется…

— Голландец!

Натаниэль не дал вырваться наверняка грубому словцу.

— Вы… — одернула платье уязвленная Коко, — устроили сцену.

— Нет, это вы устроили сцену с тем прилизанным богатым придурком. Щеголяли собой.

— Щ-щ-щеголяла.

Рассвирепев, Коко выпрямилась во весь свой величественный рост.

— Никогда в жизни не щеголяла. Вы, сэр, просто нелепы.

— Я покажу вам, леди, что такое нелепый.

— Прекратите.

Приготовившись к разящим ударам, Натаниэль встал между спорщиками.

— Голландец, какого черта ты вытворяешь? Напился, что ли?

— Глоток-другой рома никогда не размягчит мне мозги.

Нилс зыркнул на Коко поверх плеча Натаниэля.

— Это она спятила. Уйди с дороги, парень, надо сказать ей пару ласковых.

— Уже сказал, — поправил Натаниэль.

— С дороги!

Все взгляды обратились к Коко. Царственная, как герцогиня, щеки пылают, глаза горят.

— Я сама с ним справлюсь.

Меган мягко потянула тетушку за запястье.

— Коко, вам не кажется, что пора вернуться в дом?

— Нет, — отрезала та, но спохватилась и дружески потрепала Меган по руке. — А теперь, дорогая, уходите вместе с Найтом. Мы с мистером ван Хорном разберемся без свидетелей.

— Но…

— Натаниэль, — прервала ее Коко, — уведи Меган.

— Как скажете, мэм.

— Уверен, что следует оставлять их наедине?

Натаниэль продолжал тянуть Меган к двери на террасу.

— Хочешь встать между молотом и наковальней?

Меган оглянулась через плечо.

— Не-а, — прыснула она и покачала головой. — Точно нет.

— Что ж, мистер ван Хорн, — начала Коко, убедившись, что они снова остались вдвоем. — Есть что добавить?

— Чертову тучу всего.

Приготовившись к сражению, Нилс выступил вперед:

— Значит, сладкоречивый богатенький болван держал руки при себе?

Откинув голову, Коко встретилась с грубияном глазами, наслаждаясь безумным трепыханием сердца.

— А если нет?

Голландец зарычал, как волк… как волк, решила Коко, бросающий вызов сопернику.

— Переломаю его хлипкие ручонки, словно спички.

«О Боже, — восхитилась она. — О Боже мой».

— Правда?

— Хотите убедиться?

Нилс прижал кокетку к широкой груди, и Коко позволила себе упасть в крепкие объятья.

На сей раз она была готова к поцелую и встретила атаку во всеоружии. Когда они отпрянули друг от друга, оба казались потрясенным и у обоих прерывалось дыхание.

«Иногда, — осознала Коко, — все зависит от женщины». Облизнула губы и с трудом сглотнула:

— Моя спальня на втором этаже.

— Я знаю, где она.

Призрак улыбки мелькнул на суровом лице:

— Моя ближе.

Голландец подхватил ее на руки… очень решительно, мечтательно подумала Коко, словно пират, похищающий наложницу.

— Ты прекрасная отважная женщина, Коко.

Она прижала ладонь к грохочущему сердцу.

— О, Нилс…