Суровые вампирьи будни

5 Антон. Лорд вампир

Кто бы объяснил, почему мне по жизни везет на мелких шкодливых вредителей? Просто рок какой-то. И если шутки Тэй вообще-то можно считать достаточно безобидными — я по ним даже скучать начал, то рыжий пацан оказался сущим стихийным бедствием. Не только шкодливый, но еще и вреднющий.

С утра у меня появилось непреодолимое желание кого-нибудь убить. Кого-нибудь мелкого, рыжего и пакостного. Треснуть так, чтобы все веснушки с довольной рожи обсыпались на фиг. А все потому, что сегодня утром у меня было веселое пробуждение. Со жвачкой в волосах — замечательный колтун получился. Длинные волосы сами по себе — то еще удовольствие, но к ним я уже давно привык, а вот выпутывание из них жвачки… Теперь еще и спать в полглаза придется!

Именно выпутыванием я с утра и занимался, ругаясь, и совершенно искренне обещал отрезать мелкому гаденышу уши и перекрасить из рыжего в зеленый цвет. Вплоть до веснушек. Впрочем, зеленый — это не оригинально уже, лучше в ярко-малиновый.

Наталья Андреевна добродушно посмеивалась, помогая мне справиться со жвачкой.

— Ну, перестань, Антоша, может, это случайно вышло.

— Ну-ну, так я поверил. Шел мимо, случайно плюнул, — отвечаю хмуро.

Наталья Андреевна улыбается моему возмущению. Ее муж хмыкнул, неторопливо чиня табуретку, мной, между прочим, сломанную, когда спросонок обнаружил это безобразие и по привычке попытался отловить вредителя, чтобы оторвать шкодливые ручонки. Сразу так ностальгией повеяло, когда Тэй еще была мальчишкой, этот способ рассчитаться за очередную шкоду стал у нас привычкой. Потому на выходку рыжего я отреагировал машинально. Детский сад, блин.

— Не ссорьтесь, мальчики, — сказала Наталья Андреевна, обнаружив в дверях кухни конопатую физиономию. Это она видимо заметила, как я шарю по столу в поисках того, чем можно запустить в эту самую физиономию. — Все, что можно было, я распутала, остальное придется выстригать.

Я поморщился. Будь моя воля, вообще постригся бы, слишком уж неудобно возиться с такой прической в походе. Но тут, к сожалению, от меня ничего не зависит. Длинные волосы — это отличительный знак Лорда и национальное оружие, по совместительству. И надо же так совпало, что, перебравшись на Оотолор, вампиры обнаружили — их представления о правильной длине волос полностью совпадают с традициями аборигенов, которые считают, что обрезать их — значит сделать себя очень уязвимым перед проклятием или некромантами, Холосом и прочими нехорошими личностями. Еще несколько веков назад это считалось не суеверием даже, а фактом, не требующим доказательств. Сейчас дела обстоят чуть проще, но преступникам до сих пор головы бреют налысо и крестьянам длинные волосы носить запрещают.

Я к чему все это вспомнил? К тому, что короткая стрижка мне не светит по объективным причинам. А если этот выстриженный клок будет сильно заметен, когда я вернусь домой, могут возникнуть серьезные проблемы. Потому как вампиры легко перенимают чужие традиции, не отказываясь от своих, и когда они так плотно переплетаются — это сильно осложняет жизнь. Так что злился я, в общем, не зря, пацан и сам не знает, какую мне гадость сделал.

Такие вот пироги.

Кстати о пирогах. Ради одной только домашней выпечки, которой я наслаждаюсь, стоило потерпеть все эти издевательства. С детства пирожки люблю. Помнится как-то, когда меня Эльмон в очередной раз меня достал, я заставил его печь для меня. Двойное удовольствие получил, особенно наблюдая, как он уныло возится у плиты. А вот интересно, если моему советнику — чисто теоретически — подсунуть этого рыжего, что бы получилось? Эльмон его просто прибьет или опять начнет доказывать, что вредней его никого быть не может? Я бы прибил, но нельзя.

После процедуры приведения меня в порядок посмотрел на себя в зеркало и опять скривился. Красавец, ага. Ну, не то чтобы сильно заметно, здесь на это даже внимания обращать не стоит, но вот дома может вызвать вопросы. А вопросы эти… даже говорить не хочу, где я их видел, очень неприлично получится. Ладно, черт с ней с прической, не актуально пока. Пора бы уже подумать о смене гардероба, раз уж наличность уже имеется. И о том, как я собственно собираюсь искать Тэй, а главное когда. Сегодня, проснувшись и основательно подумав головой, — не иначе энергичный бег мозги простимулировал — я понял, что идиот. Почему я собственно решил, что уехать из города можно только на машине? Ведь если подумать, как следует — можно и на поезде. Для покупки билета нужен, конечно, паспорт, но мне билет зачем? Найти проводницу посимпатичней, улыбнуться ей пару раз — и все дела. Можно будет даже время приятно провести. Правда последняя мысль мне почему-то не слишком понравилась. Я вспомнил о Тэй, и стало неуютно. Совесть, что ли, трепыхнулась? Что интересно, пока мы болтались по миру всей компанией, мне подобные мысли ничуть не мешали. Загадочная моя натура.

В общем, осталась единственная дилемма: отправиться прямо сейчас или остаться в этом гостеприимном доме еще ненадолго? Тем более что остаться хочется, а с Тэй мы разминулись похоже месяца на полтора, если, конечно, я в чем-то не ошибся, а если ошибся, то найти ее будет еще трудней. Неискренне поколебавшись, я решил все-таки остаться, заодно и постараюсь более точно определить, где искать Тэй. Пожалел о своем решении уже вечером. Рыжий, похоже, невзлюбил меня с первого взгляда. Взаимно, между прочим.

Перед сном я обнаружил у себя под подушкой пакет с водой. Изобретательный ребенок, ничего не скажешь. Хорошо у меня ума хватило не завалиться спать, не проверив предварительно. Как чуял, что гадость будет. Желание придушить вредителя все возрастало, и я понял, что по выходкам Тэй скучать не буду. Или буду? Ее шуточки были побезобидней.

Еще одно утро началось так же весело, как предыдущее. Поймал мелкого за попыткой подсыпать мне в чай перцу, дал по шее от всей души и садистски заставил выпить испорченный чай, благо никто не видит. Пожаловаться взрослым он не решился, тогда пришлось бы рассказывать, за что собственно получил.

Днем, обнаружив в свежекупленных ботинках мышеловку, я понял, что планы устроить себе что-то вроде комфортного отпуска благополучно провалились. Это не отдых получается, а боевые действия с переменным успехом. С переменным, потому что достается обоим в примерно равных пропорциях. А еще меня одолел навязчивый вопрос: почему этот мелкий ужас, по недоразумению названый ребенком, в школу не ходит? Что-то я не помню, в марте каникулы есть или нет? Спросил.

— Грипп у них, — объяснила мне Наталья Андреевна, — больше половины класса разом заболели, остальных отпустили пока.

Я посмотрел на самодовольную конопатую физиономию и вслух пожалел, что злобный вирус одолел не его. Насколько бы мне сразу жить спокойней стало. Видать зараза к заразе не липнет.

Хозяйка на это только укоризненно головой покачала.

— Антоша, ты же взрослый человек, а ведешь себя как ребенок.

В детство впадаю, ага. Попробуй тут не впади, когда вокруг только шкодливые подростки да долгоживущие, по сравнению с которыми я не младенец даже, а так зародыш. Если не чего пораньше… с хвостиком.

— Если вам заняться нечем, пошли огород копать, — сказал Валерий Семенович, посмеиваясь.

Ааафигеть! — извиняюсь за выражение. Вот чего мне еще в жизни делать не доводилось, так это огород копать. Очень новый опыт будет, ну да.

— Так земля, наверное, мокрая еще, — неубедительно попытался отвертеться пацан.

— Ничего, последние два дня были солнечными, все подсохло. Самое время. Пошли-пошли, физический труд очень хорошо выгоняет из головы всякие глупости.

И пошли мы копать огород дружными рядами, то есть втроем. Он кстати обнаружился за домом, небольшой участок пока еще голой земли в пару соток, если я правильно помню, как обозначаются размеры. А то ведь на Оотолоре пользуются другой системой измерения.

Мне вручили лопату, недоуменно покрутив ее в руках, интересуюсь, зачем вообще нужно копать этот огород?

— Чтобы растения сажать, — ответили мне лаконично и, на мой дилетантский взгляд, совершенно непонятно. Я не садовод-огородник. Затем была краткая инструкция по использованию инструмента, и я приступил к работе. Оказалось, что без сноровки даже огород вскопать непросто, приноровиться удалось далеко не сразу, зато потом все получалось само собой, и появилась возможность подумать. Я сразу представил, как выгляжу со стороны, и от всей души порадовался, что никто из вампиров этого не видит. Дружно бы кондратий хватил. Хреновый из меня правитель, ага. Никакого королевского достоинства.

Самое интересное, что копанием огорода дело не закончилось. Валерий Семенович, поняв, что меня можно безнаказанно эксплуатировать, пользовался этим без всяких угрызений совести. В результате меня попытались научить ремонтировать машину — практическим способом. Но тут я оказался дуб дубом, потому как ничему подобному никогда не учился и не собираюсь, если честно. На кой мне в магическом мире знать устройство двигателя или как менять свечи? Короче, приспособили меня к домашним работам.

В целом мне все это даже понравилось. Ничем таким раньше даже близко заниматься не приходилось. В походе не актуально, в остальных случаях о бытовых мелочах заботятся другие, я только пользуюсь. Что-то подобное можно было найти только в далеком детстве, но и тогда всеми домашними делами больше занималась мама, я разве посуду мог помыть. Это умение, между прочим, тоже пришлось вспомнить.

Интересный у меня выдался отпуск, если бы не рыжий гаденыш, боевые действия с которым не прекращались, так и вовсе был бы замечательный. Заодно я за это время успел сильно натренироваться в технике медитации. Потому что чуть ли не ежедневно пытался дотянуться до Тэй и понять, как у нее дела. Чего-то более продуктивного, чем короткие видения добиться не удалось. Но я, по крайней мере, выяснил, что с ней все в порядке, и что разница во времени мне не почудилась. Понятия не имею, каким образом это вообще возможно, может, древние к порталу и такую функцию присобачили, может все дело в том, что после нашего перехода пришлось резко менять настройки, и произошел сбой. В общем, я не специалист по порталам, вернемся домой — выясню, если время на эту ерунду останется.

Впрочем, постоянные попытки связаться с Тэй все-таки кое-что дали, помимо того, что я неплохо разобрался с нашей связью, я смог понаблюдать за ней. Узнал, наконец, точное место, где ее нужно искать и обнаружил, что теперь, в случае чего, о Тэй есть, кому позаботиться. С одной стороны я этому рад, мало ли что может случиться, лишняя защита ей не помешает. А с другой — мне не нравится, что рядом с ней появился кто-то, кроме меня…

Возможно, я бы задумался, с чего вдруг меня одолели такие странные настроения по поводу другого парня рядом с Тэй, но меня отвлекли.

— Антон, тебе письмо, — сказала Наталья Андреевна, протягивая мне конверт, на котором детским, угловатым и неуверенным почерком было написано мое имя. Сомнений, кто мог написать это, так называемое, письмо, не было, но решил все-таки открыть и прочитать. Содержание меня рассмешило.

«Хочешь увидеть щенка живым, приходи — поговорим. Это не шутка, кровосос». - Дальше шли адрес и время. Почерк тот же.

— Что там? — поинтересовалась Наталья Андреевна, увидев, как я, фыркнув, скомкал письмо.

— Да опять мелкий прикалывается. Наверное, решил меня на расстоянии доставать. Фантазия у него конечно… — пацана уже дня три как забрали родители, потому что карантин в его школе закончился. Я тогда вздохнул облегченно.

Узнав о содержании записки, хозяйка только неодобрительно головой покачала. Саму записку я выбросил и забыл. Как оказалось, зря. Буквально спустя полчаса в дом ворвалась заплаканная и перепуганная до невменяемости женщина. Она была настолько не в себе, что едва не сбила меня в дверях, когда я пытался выйти на улицу.

— Оленька, что такое? — услышал я удивленный голос Натальи Андреевны и решил вернуться.

Женщины обнаружились в зале, но меня, остановившегося в дверях, не заметили. Названая Оленькой взахлеб рыдала на груди у хозяйки, сквозь всхлипы пытаясь объяснить, что произошло.

— Мама, Гошка пропал… его похитили!!!

— Оленька, родна успокойся. Что значит похитили? С чего ты взяла? Его дома нет, так может, он гуляет где?

— Неет… — женщина оторвалась от матери и безуспешно попыталась вытереть слезы. — Его со вчерашнего дня нет, я всех обзвонила, друзей, знакомых…

— Так ты потому вчера звонила? — перебила Наталья Андреевна.

— Да. Гошки нигде не было. А сегодня ко мне подошел странный человек и отдал это, — она вынула из кармана куртки детскую бейсболку, густо вымазанную в крови. — Он сказал, что им нужен вампир, если он не придет на встречу, Гошку убьюууууут… — договорить нормально она не смогла, снова сорвавшись в рыдания.

— Можно? — не дожидаясь ответа, подхожу и вынимаю из рук рыдающей женщины окровавленную бейсболку. Кровь уже засохла и побурела, на ткань она попала несколько часов назад. Но то, что она принадлежала именно рыжему пацану, я определил практически машинально, уж такие вещи я определяю без всякой подготовки. Для того чтобы определить, что кровь взята не из мертвого тела и даже не из смертельной раны, пришлось поднапрячься, но и это получилось. Так, и дальше что?

Кто-то из моих врагов, похоже, меня нашел. Кто? Ну, не старший братец — это точно, он на Землю попасть не мог никак. Холос? В смысле кто-то из его прихвостней? Я задумался, пытаясь припомнить, что наставник рассказывал о его возможностях. Имеет ли Холос доступ к порталу? Кажется, имеет, и его слуги даже бывали в этом мире, хотя у него с этим проблемы, в смысле, с доступом к порталу и поддержкой своих слуг после перемещения. Блин, не помню толком. И с перемещениями во времени как быть? Хотя, учитывая, сколько тысячелетий Холосу, вполне может быть, что он о порталах знает побольше, чем Наставник, который ими уже довольно давно пользуется.

Пока я думал, Наталья Андреевна успокаивала дочь, так что им какое-то время было не до меня. Но вот Ольга успокоилась и, наконец, обратила внимание, что я сижу на подлокотнике дивана и рассеяно кручу в руках бейсболку ее сына.

— Это кто?

— Антон, — ответила Наталья Андреевна, — он… — она нахмурилась, пытаясь вспомнить, кем же я ей прихожусь. Некоторое время с интересом наблюдаю за процессом. Небольшое усилие с моей стороны — и она «вспомнит», возможно, даже объяснит дочери. Мало ли, неизвестный ранее родственник появился, а уж вызвать доверие у расстроенной и испуганной женщины и вовсе ничего не стоит. Но теперь никакого смысла в этом нет. Все равно убираться отсюда придется. Можно было бы прямо сейчас, но какую бы неприязнь я не испытывал к рыжему пацану, все же вляпался он по моей вине. А я такого очень не люблю. Посторонние от моих разборок с врагами страдать не должны, даже если я их при этом ненавижу. Лучше сам убью.

Так, ладно. Незачем человека мучить.

— Не пытайтесь вспомнить, Наталья Андреевна, у вас это не получится.

— Почему?

— Потому что того, что вы пытаетесь вспомнить, попросту не существует. Вы меня в первый раз увидели, когда я появился в вашем доме.

Несколько мгновений на ее лице отражалось недоумение пополам с растерянностью, но очень быстро они сменились пониманием. Взгляд метнулся на бейсболку в моих руках.

— Так это… — слов «из-за тебя» не прозвучало. Но сомнений в том, что она подумала именно это, не возникло никаких.

— Да, из-за меня, — не стал отрицать я. — Постараюсь это исправить, потому у меня к вам небольшая просьба. Не могли бы вы, скажем часа через два, после того как я уйду, принести мои вещи вот сюда… — называю ей адрес, город я уже успел немного узнать. Это место недалеко от вокзала, туда придется добираться на автобусе, но думаю, за два часа они справятся. Жаль, Валерий Семенович сегодня работает, с машиной было бы проще. — И мальчика там же заберете.

— Ты не собираешься возвращаться сюда? — спросила Наталья Андреевна на удивление спокойно.

— Нет, я собираюсь исчезнуть из города сразу, как только разберусь с этой проблемой, — кинув на диван бейсболку, которую по-прежнему вертел в руках, встаю и ухожу в другую комнату. До назначенного времени встречи осталось полтора часа. Надо кое-что обдумать и приготовиться.

Меня наверняка попытаются поставить в невыгодное положение, шантажируя жизнью мальчишки. Потому что тварей, вроде давешних варгов, Холос послать в этот мир не мог бы, толку от них тут — без поддержки хозяина и создателя — никакого, совершенно. А со всем остальным я должен справиться, теоретически. В общем, в любом случае меня попытаются загнать в угол, и как выкрутиться, не угробив мальчишку, я представляю с трудом. Заложниками меня еще не шантажировали. Впрочем, что голову ломать, на месте видно будет. Главное, пацана в первую очередь вытащить, а потом уже с противником разбираться.

Прежде, чем идти на встречу с похитителями, я заплел косу, жаль, что серп остался в Страже, пришлось обходиться подручными средствами. Я попросил у Натальи Андреевны несколько старых стальных спиц. Как следует заточил и согнул, чтобы не выпадали из косы, с надежным закреплением вообще пришлось повозиться, а иначе при ударе они просто вывалятся, не причинив противнику вреда. Вообще, против большинства тварей Холоса одно из лучших средств — это серебряная пыль, но, если бы она у меня и была, применять серебряную пыль для меня не менее опасно. Так что, по большей части, я полагался на артефакт-накопитель, он же меч. Потому что ему все равно, что нежить, что человек или маг.

То, что придется идти по улице в этаком странном виде, меня совершенно не смущало. Не до того сейчас.

Встреча была назначена в новом десятиэтажном доме, на четвертом этаже. Добрался я туда на маршрутке, проигнорировав лифт, поднялся по лестнице и на несколько мгновений остановился перед дверью. Из квартиры тянуло довольно-таки знакомыми магическими эманациями, неприятными чуть ли не до рвотных спазмов. Оборотни. И это проясняло один мучающий меня до сих пор вопрос, а именно: как меня выследили, и я этого не почуял? Теперь все встало на свои места. Оборотни способны становиться невидимыми для любого магического чутья. Очень ненадолго, но видимо им этого хватило. Впрочем, ничего сложного тут нет, я ведь и не прятался. Самое поганое, что магия на них не действует. Вампирья совсем, а классическая — очень избирательно, в основном только некромантские заклинания. Или опосредованная, то есть, уроненный с помощью телекинеза на голову камень вполне сработает.

Поморщившись, толкаю входную дверь. Она, как и ожидалось, была не заперта. Оборотни обнаружились в единственной комнате. Трое, и все в человеческом обличье. Что впрочем, и не странно, в зверином — это просто бешеные, психованные звери, на какую-либо осмысленную деятельность они неспособны.

Один из оборотней стоял спиной к окну, держа пацана и прижимая к его горлу нож. Второй целился в меня из арбалета. А третий, что странно, просто подпирал собой стену, скрестив на груди затянутые в перчатки руки. Он тут, что ли, главный?

— Ну, и что вам надо, недочеловеки? — спросил я презрительно, оборотней я терпеть не могу, впрочем, этих продавшихся все ненавидят.

— Тебя, кровосос, — не менее презрительно ответил тот, что картинно подпирал стену. — И не советую трепыхаться, иначе щенок сдохнет, — в конце своей речи сделал картинный жест в сторону своего приятеля, удерживающего пацана.

Оперетточный злодей, ага. Вот придурки, блин! Но как их заставить отпустить пацана, при том, что все мы прекрасно понимаем — он их единственная гарантия, что я не буду «трепыхаться»? Похоже, придется торговаться.

— Отпустите ребенка, он тут ни при чем, — посмотрим, что ответят.

— Щенок нам не нужен, позволь себя связать, и пусть проваливает, — ответил оборотень в перчатках.

— Не раньше, чем он выйдет за дверь, — подумав, согласился я. Про меч эти уроды не знают, так что в случае чего я смогу быстро разрезать любые путы, даже железные. А связать меня так, чтобы я не смог двигать даже запястьями, они вряд ли смогут. Для этого надо обмотать меня веревками от пальцев до плеч. Впрочем, на самом деле давать себя связывать я не собирался.

Оборотень, державший мальчишку, поволок того к двери, другой в перчатках быстро переместился мне за спину. Третий по-прежнему целился в меня из арбалета.

— Руки! — прошипел за спиной оборотень, когда второму с заложником до двери в комнату осталось меньше двух шагов.

— Пусть он выйдет один, — ровно ответил я. — Рыжий, как только этот урод тебя отпустит, беги со всех ног, остановишься — и ты покойник.

Все последующее произошло одновременно: один оборотень отпустил пацана, второй схватил меня сзади за руки, скручивая их какой-то проволокой, а третий молниеносно перевел арбалет и пальнул в спину слепо толкнувшегося всем телом в дверь рыжего. Мальчишке сказочно повезло, причем дважды. Дверь открывалась наружу, и он, открывая ее, завалился вперед, а арбалетный болт пролетел всего-то на палец выше его плеча.

Как только я ощутил, что меня связывают, дернулся, не собираясь облегчать противнику жизнь. И тут же зашипел от боли, проволока оказалась серебряной! Вот зачем нужны были перчатки!

Боль заставила меня помедлить какое-то мгновение, но этого хватило, чтобы связать, как следует. Оборотни могут двигаться не медленней вампиров. Меня тут же ударили по ногам, заставляя упасть на колени, а затем лицом вниз на пол. Быстро перекатываюсь на спину и бью ногой между ног подошедшего слишком близко арбалетчика. Второй тут же пинает меня в бок. Третий попытался в челюсть, но я успел подставить плечо. Тоже ничего приятного, между прочим.

Оборотни озверели, эти психованные твари очень легко выходят из себя и скатываются в бессмысленную садистскую жестокость. Им наверняка приказали убить меня при первой возможности, но эти трое, ошалев от вседозволенности, попытались забить ногами.

Перекатываюсь снова, уходя от сыплющихся на меня ударов, подсекаю одного из оборотней. Тот с разъяренным воем валится на приятелей, а я использую эти мгновения, чтобы подняться на ноги. Тот еще трюк, между прочим, со связанными руками. Драться одними только ногами и косой, с воткнутыми в нее спицами, тоже не слишком удобно, учитывая, что от этого оружия оборотням никакого вреда, только злей становятся. Еще есть возможность швырять магией в них разные предметы, однако в комнате, кроме одного стула и стола, ничего нет, эти снаряды быстро закончились, хоть и здорово помогли. Но я пока держусь, отбрасывая этих уродов от себя. Вот один из оборотней, отлетев от очередного моего пинка к окну, начал превращаться. Меня передернуло от отвращения, если они все обратятся — мне хана, сожрут.

Надо освободить руки, но единственный способ — это меч, в прошлый раз, оказавшись в такой ситуации, я не рискнул его использовать. Да, впрочем, в прошлый раз я еще и не знал, как сделать так, чтобы собственный меч не превратил меня в горстку пепла, теперь знаю, но процедура от этого становится не намного безопасней. Одно неверное движение — и останусь без рук. Совсем. Но выбора, похоже, нет. Сейчас у меня хотя бы есть возможность двигать кистью, если аккуратно… Попробуй аккуратно разрезать серебряную проволоку смертельно опасным мечом-артефактом да еще и в движении, не прекращая драки. Смертельный трюк, ага?

Я перерезал, чуть не вывихнув кисть. Руки себе не отрезал, но вот по запястью полоснул глубоко, из вены тут же хлынула кровь, в нее незамедлительно попала серебряная пыль, в которую превратилась проволока. От боли у меня в глазах потемнело, черт, как кипятком изнутри! Оборотни воспользовались моим замешательством и кинулись все втроем, даже тот, что только-только закончил обращение. Но тут уже все было просто, достаточно одной царапины мечом — и они покойники. Драка не слишком затянулась, только за обращенным пришлось погоняться, он двигался ловко и быстро, уворачиваясь от меча. А я терял кровь, потому что попавшая в нее серебряная пыль мешала регенерации. В результате я заполучил еще и выдранный из лодыжки клок мяса, и когда последняя кучка пыли, бывшая мгновение назад оборотнем, осела на пол, свалился рядом, зажимая запястье. Хотелось свернуться калачиком на грязном полу и взвыть. Левую руку я уже не чувствовал, точнее, чувствовал только полыхающий в ней пожар. Пошатываясь, встал и пошел искать, чем бы перевязать рану. Нашел с трудом какую-то старую аптечку, в которой обнаружились лишь бинт, йод и зеленка.

Было погано, серебро, попавшее в рану, заставляло лихорадить весь организм, из-за потери крови подкашивались ноги, и темнело в глазах. Больше всего хотелось забиться в темный уголок и отрубиться. А еще в висках колотилась просыпающаяся жажда, пока еще слабая, но скоро я стану опасен для окружающих. Тем не менее, ни в какой темный уголок я забиваться не стал, а упрямо пополз к лифту.

Мне еще надо найти сопляка, сдать его родным, забрать свои вещи и исчезнуть из этого города.