Суровые вампирьи будни

8 Антон. Лорд вампир

Мерный стук колес успокаивал, навивая дрему, поезд едва заметно покачивался и периодически поскрипывал. За окном лениво проползали деревья, какие-то невнятные старые домики и прочие детали пейзажа.

Я прижался к холодному стеклу лбом и прикрыл глаза, борясь с накатывающей усталостью. В уютном маленьком купе приятно пахло крепким кофе, шоколадом и дамскими ментоловыми сигаретами. Сама хозяйка этого обиталища сейчас занималась своими профессиональными обязанностями, и у меня появилось время немного перевести дух. Чувствовал я себя по-прежнему хуже некуда, а в оконном стекле отражалась болезненно-бледная, осунувшаяся физиономия с глубокими синими тенями под глазами. Красавец просто слов нет, вампира в ужастиках без грима играть, ага. Удивительно, как проводница вообще решила меня впустить, не только в вагон, но еще и в свою каморку. Подозрительный парень без документов, то ли раненый, то ли больной. Пришлось врать, что только-только переболел гриппом, про украденные документы и прочую чушь. Вот когда я порадовался, что помимо драгоценных камней прихватил из цитадельской сокровищницы и горсть ювелирных изделий. Камешки, конечно, стоят дороже и весят меньше, но украшения на Земле продать легче и как взятка — особенно для женщин — подходят идеально. Есть у меня обоснованные подозрения, что в нынешней ситуации одним только обаянием отделаться не удалось бы. А так — много лапши на уши, желательно печальную историю, несколько улыбок, приправленных обаянием, в завершение небольшой кулончик на золотой цепочке, и последние нотки недоверия испарились. Вечер за кофе с шоколадом и разговором ни о чем закрепили успех, но по его окончанию я понял, что доверчивая проводница рискует стать моим ужином. Жажда стучала в висках все настойчивей, превращаясь из легкой пульсации крови в барабанную дробь, моментами темнело в глазах. Да тут еще и раненная рука ныла и дергала, напоминая, что кровь мне нужна немедленно. Кажется, рана воспалилась и заживать не спешила, попавшее в нее серебро создало слишком много проблем. Был бы это просто кусок серебра, та же проволока, получилась бы только болезненная рана, обожженная изнутри. Я ведь не оборотень, чтобы обжигаться даже от прикосновения к коже. Но пыль попала проникла слишком глубоко, отравила кровь. Сейчас еще ничего, а вот как я себя чувствовал сразу, после того, как покинул ту злополучную квартиру…

Из многоэтажки я тогда чуть ли не выполз, по крайней мере, на своих двоих держался очень неустойчиво и боялся отпустить стенку, служившую единственной опорой. Вот когда можно оборотням позавидовать, они в случае чего могут на четырех лапах. Мне в тот момент двух ног казалось катастрофически мало, особенно когда из одной вырван изрядный кусок мяса и двигается она с трудом. Чертовы оборотни, совершенно бесполезные твари, если не считать количество энергии, добытое из них мечом. Хоть какой плюс, только за счет этой энергии я тогда и держался, жаль только в исцелении она помочь не могла, в тех участках, куда попало серебро, сила уходила словно бы в пустоту. До чего хотелось просто приткнуться куда-то и отдохнуть, или раздобыть хоть немного живой крови. Но вместо этого мне нужно было еще разыскать рыжего пацана и сдать его родным.

Слава богу, искать долго не пришлось, мальчишка убежал недалеко. Сидел на детской площадке в соседнем дворе рядом с какой-то женщиной. Это он хорошо придумал, рядом с большим количеством людей безопасней, а если кто-то попытается причинить вред пацану мамочки с детьми такой шум поднимут, что мало не покажется. Только вот оборотни на это плевать хотели, найди они рыжего и трупов бы было больше, разве они смогли бы отказаться от такой беззащитной добычи? Мне на эту площадку тоже соваться не следовало в таком виде, но пришлось.

Меня провожали такими подозрительными взглядами, когда уводил перепуганного пацана, что я был уверен: как только скроемся из виду, кто-нибудь обязательно вызовет милицию. Заупрямься мелкий с перепугу, и вызвали бы сразу, может еще и отбить его попытались.

До места встречи с родичами пацана мы ковыляли долго, он таращил на меня круглые перепуганные глаза, но сбежать не пытался, даже вопросами доставать не стал, за что отдельное спасибо. Зато его мать увидев меня чуть в обморок не упала. И что, спрашивается, нервничать? Ничего с ее драгоценным ребенком не сделалось, это я весь в кровище и синяках, похож на свежеубитого зомби или жертву стаи бешеных собак. Народ на улице оборачивается.

Вот Наталья Андреевна не испугалась совершенно, тут же начала ощупывать нас обоих на предмет повреждений, даже в крови запачкаться не побоялась. На рыжем, понятно, ничего страшнее пары ссадин не обнаружилось, что ему сделается. А вот мое развороченное и безобразно опухшее запястье с сероватыми, вывернутыми наружу краями раны, вызвало настоящий переполох. Зря она бинты размотала. Я, честно говоря, сам передернулся когда это увидел. Рана выглядела пугающе жутко. Хорошо хоть укус уже начал заживать, только что джинсы рваные и в крови опять же.

В общем, меня тут же подвергли не самым приятным лечебным процедурам, благо до аптеки тут было недалеко. У меня только сильные сомнения возникли, что перекись и зеленка могут чем-то помочь в такой ситуации. Но я не сопротивлялся, терпеливо позволил обработать и перевязать рану. Там же, завернув в ближайший переулок, сменил окровавленную одежду на целую и, наконец, забрав свои невеликие пожитки — ушел.

— Спасибо, Антоша, береги себя, — сказала мне на прощанье Наталья Андреевна.

Святая женщина. Из-за меня ее внука чуть не убили, а она еще и благодарит. И нервы как у бывалого воина или врача со стажем. Эх, не догадался поинтересоваться ее профессией, знаю только, что сейчас на пенсии. А теперь уже поздно.

Кое-как доковылял до железнодорожного вокзала, разузнал, когда будет поезд, идущий в нужную мне сторону. Можно ведь и на проходящий сесть. Молоденькую проводницу очаровывал уже из последних сил и теперь устало таращусь в темное окно, изо всех сил борясь с жаждой. Крови хотелось безумно, она нужна была для лечения.

В помещении царил полумрак, снаружи давно ночь, только редкие фонари слепящими пятнами иногда проползают мимо, я раздраженно морщился, закрывая глаза. Самое время для вампирьей активности, сейчас я ощущаю это особенно остро. До чего ж оно не вовремя.

Дверь купе отъехала в сторону с неприятным шорохом, я повернул голову, поморщившись от плеснувшего в лицо света.

— Антон ты еще не уснул? — девушка вошла внутрь всматриваясь в полумрак и вдруг резко отшатнулась.

— Что? — спросил я негромко.

— Фух, привидится же такое! — пробормотала она облегченно. И добавила с жалостью: — Тебе бы поспать, в самом деле, а то выглядишь так, что я в первый момент за вампира приняла.

Я плавно поднялся ей навстречу, движение получилось против моей воли слишком быстрым и хищным. Девушка испуганно отшатнулась.

— Антон? — еще не понимает что происходит, но даже у людей есть инстинкты, предупреждающие об опасности.

— Закрой дверь, — мой голос приобретает завораживающие нотки. Обаяние это та магия, которая остается с вампиром даже на предельном истощении сил. И именно в такие моменты она наиболее опасна, потому что ошибиться нельзя.

Девушка послушно закрыла дверь и без всяких понуканий шагнула мне навстречу, запрокидывая голову.

— Ближе, не бойся, — собственный голос казался неестественно низким, почти мурлыкающим. В общем-то, зря я это говорю, она и так не боится, вообще уже ничего не понимает. Но это почти инстинктивные действия. Жажда стала такой сильной, что я уже не способен себя контролировать. Умный организм использовал наработанный веками опыт предков.

Горлышко у нее тонкое, с нервно бьющейся под кожей жилкой, осторожно вонзаю клыки, стараясь не причинить боли и оставить как можно меньше следов… Если постараться, то проколы от тонких игольчатых клыков почти незаметны. Главное не убить, жалко, если девочка из-за меня пострадает. Да и с трупом проблем будет слишком много.

Остановится удалось с большим трудом, вкус крови сейчас казался просто потрясающим. Оторвался от проводницы я только когда почувствовал что еще чуть-чуть и нанесу ей непоправимый вред. Не дожидаясь этого момента аккуратно усыпил девушку, уложил ее на топчан и вышел. Выпитой крови было мало, так что пассажирам придется ею поделиться, добровольно-принудительно.

Вагон купейный, в узком коридорчике царит полумрак, после яркого света маленького тамбура он казался особенно густым даже для меня. Было пусто, только одинокий курильщик стоял у окна, выпуская в узкую щель струйки дыма. При виде беспечной жертвы невольно сглатываю, но кидаться на человека прямо в коридоре это уже верх глупости. И так уже наследил, как птенец, ей-богу.

В соседнем вагоне так же темно и тихо, я прошел его насквозь и в следующем уже медленно двигался по проходу, чутко прислушиваясь к дыханию и стуку сердец спящих за закрытыми дверями людей. Наконец остановился рядом с одной, судя по звукам там всего двое. Мужчины. Лучше бы, конечно, женщины, но это уже неуместные капризы. Другие купе заполнены, а в случае чего обезвредить сейчас сразу четверых я сейчас не потяну, так что нечего харчами перебирать. Не жениться же я на них собрался.

Дверь, конечно, была заперта изнутри. Я поморщился недовольно, прокусив палец, попытался капнуть немного крови в щель между дверью и косяком, чтобы она попала на язычок замка. Классическая магия сейчас отнимет слишком много сил, вампирья не так надежна в данном случае. Но все же несколько капель моей крови попали куда нужно, и спустя пару мгновений я открыл замок усилием воли.

В окно за спиной резко плеснуло светом, и поезд пронзительно заскрипел тормозами, замедляя ход. Я ругнулся и замер, чутко прислушиваясь, затем обернулся. За окном горело несколько фонарей, виднелось какое-то здание. Станция что ли? Вовремя, ничего не скажешь, надеюсь мои будущие жертвы не проснутся, иначе придется уходить отсюда и искать других. От одной мысли об этом захотелось ругнуться вслух, жажда с новой силой застучала в висках.

Они не проснулись, зато неприятно громко щелкнул замок на другой двери. Оттуда выбрались люди с сумками наперевес и вяло поплелись к выходу. На меня внимания не обратили. Дождавшись, когда эта компания наконец уберется, ныряю в приоткрытую дверь, аккуратно задвигая ее за собой.

Дальше действовал на автомате, без эмоций и почти без мыслей. Коротким заклинанием усыпить людей посильней чтобы не проснулись, когда не надо. Никаких укусов в шею, запястья достаточно. Для того, чтобы взять необходимое количество жизненной энергии и не убить, хватило бы пары глотков с каждого, но сейчас мне нужна именно кровь, а не только энергия, потому брать пришлось больше. Своих невольных доноров я практически не рассматривал, двое мужчин, не слишком старые и здоровые, небольшое кровопускание пойдет только на пользу.

Закончив, осмотрелся. На столике обнаружилась початая наполовину бутылка водки. Постарался влить обоим некоторое количество. Завтра проснутся и решат, что водка паленая. Ушел так же тихо и незаметно, заперев за собой дверь и удалив кровь с замка.

И только вернувшись назад, к спящей спокойным сном проводнице, позволил себе почувствовать отвращение. Щепетильный вампир это, конечно, почти парадокс, но мне, тем не менее, было противно. Слишком гордый, ага. Одно дело взять кровь в бою и совсем другое вот так, как вору. Только понимание того, что так гораздо разумней, чем, озверев от жажды, кидаться на людей без разбору, примиряло меня с реальностью. Долго рефлексировать по этому поводу я не стал, пары минут хватило. Что сделано, то сделано. Лучше рукой займусь.

Под бинтом оказался уродливый алый рубец. Рука все еще болела, но хотя бы начала заживать и ей, в случае чего, вполне можно было действовать. Уже хорошо. Чувствовал я себя значительно лучше, не сказать чтобы совсем хорошо, но, по крайней мере, не свалюсь неожиданно. Энергии у меня теперь более чем достаточно, однако серебро, попавшее в кровь, нанесло не столько даже энергетические повреждения, скорее это было ближе к отравлению.

До утра я просидел на одном месте, прислушиваясь к стуку колес и наблюдая за спящей девушкой. В шесть часов поезд добрался до нужного мне города, было еще темно. Я исчез тихо, не дожидаясь, когда проснется укушенная мной проводница, или начнут шуметь пассажиры, которых некому выпустить из вагона. Вышел через соседний, затерявшись в толпе. На вокзале суетились люди, нагруженные сумками, кто-то сходил с поезда, кто-то наоборот спешил погрузится. Среди этой толпы неторопливо фланировали два милиционера, проверяя документы у произвольно выбранных «счастливцев». Судя по унылым физиономиям стражей порядка вынужденная прогулка в шесть утра их не вдохновляла, и они готовы были поделиться плохим настроением со всеми ближними, до кого смогут дотянуться.

Я чертыхнулся и постарался как можно незаметней затеряться в толпе приезжих, единой толпой хлынувших из вокзала. Суетиться нельзя, тут же внимание привлеку. Милиционеры словно почуяв что-то, разом двинулись в мою сторону. Ругнувшись еще раз, я, непринужденно подхватил из рук какой-то старушки ее неподъемный баул.

— Давайте помогу.

Бабулька подслеповато и растерянно заморгала, но, наткнувшись на мою улыбку, тут же непроизвольно улыбнулась в ответ.

— Спасибо, сынок.

А милиционеры, резко сменив траекторию, прицепились к какому-то бородатому, чернявому мужику. Я помог старушке дотащить ее баул до автобусной остановки и тихо смылся, отмахнувшись от вездесущих таксистов.

Ноги почему-то принесли меня на набережную, наверное потому, что в своих коротких видениях я чаще всего видел Тэй здесь. Ее тут конечно не было и быть не могло, мы сильно разминулись во времени. А с моря дул промозглый ветер, было холодно. Я поднял воротник и угрюмо подумал, что для полноты образа одинокого странника задумавшегося в предрассветных сумерках не хватает небрежно закушенной в уголке рта сигареты, а еще лучше сигары. Где я только этих художественных образов нахватался, у Тэй, что ли? Печальный, но не сломленный герой, ага.

Привычная ирония на этот раз получилась настолько едкая, что я раздраженно отвернулся от моря и, придерживая воротник, не торопясь, пошел вдоль набережной. Погода стояла мерзкая, что хорошему настроению не способствовало, приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не почувствовать себя уставшим и всеми брошенным. Даже жаль, что не курю, говорят, нервы успокаивает.

Ладно, обойдемся без соплей. Застрять в этом городе на неопределенный срок, дожидаясь Тэй, мне не улыбалось абсолютно. Но путешествовать через время я умею, к сожалению, только естественным путем. Хотя… пришла мне в голову ночью одна бредовая идея, и под влиянием плохого настроения она уже не казалась такой бредовой. Что, если построить индивидуальный портал, используя мою леат, как маяк? Сквозь пространство, помнится, такой метод сработал отлично, а как получится сквозь время? В принципе, если сократить расстояние в пространстве до минимума, либо сработает, либо портал выбросит меня в том же месте, с которого он будет построен, практически не потратив энергии. То есть можно попробовать без особого риска. Если не учитывать одной мелочи: я не знаю сколько энергии потрачу в случае успеха. Как бы не надорваться.

Я посмотрел на хмурое небо и решил рискнуть. Блоки с нашей связи я уже давно снял, все равно чувства Тэй ко мне почти не пробивались, но сейчас это помогло найти место, где я мог до нее добраться. Двор какой-то старой пятиэтажки. Сначала портал строился без всяких проблем, но спустя время я почувствовал себя так, словно пытался тащить на себе наковальню, некстати резко заныла не до конца зажившая рука. Я уже хотел было бросить, поняв, что не потяну, но тут портал открылся, странно искривившись и тревожно замерцав. Нырнул в него я уже, практически, не задумываясь и почти тут же вывалился на землю, выплюнутый из портала, как пробка из бутылки шампанского. Еле успел уберечь свое лицо от знакомства с асфальтом, рука, на которую пришлась основная нагрузка, стрельнула болью. Ну как всегда, закон вселенской подлости.

Поднялся я на ноги с некоторым трудом, тело ощущалось как ватное. И тут же едва не свалился, накрытый с головой чужими разнообразными эмоциями. Неужели получилось? Сначала я установил на место блоки, и только потом увидел, чем эти эмоции вызваны.

Тэй увлеченно целовалась с Максимом, его я узнал сразу, во-первых, уже знал, что они встретились, во-вторых, эту белобрысую шевелюру трудно не узнать. Что я почувствовал в этот момент? Злость прежде всего. И ревность. Да, кажется, я впервые в жизни понял, что это такое.