Свадебный завтрак для холостяка

Глава 10

Когда солнечные лучи яркими пальцами коснулись лица, Касси резко проснулась.

— О нет. Только не это. Сколько времени? — Она вскочила и уставилась в экран мобильника.

Проклятье. Вечная история.

Сердце стучало сбивчиво, кости болели после бурной ночи. На этот раз у нее действительно была причина проспать.

— Я снова опоздала.

— Ничего удивительного. Скажи что-нибудь новенькое. — Джек перевернулся на другой бок и обнял ее за талию. Одеяло едва прикрывало его, Касси воспользовалась этим, чтобы несколько секунд посмотреть на него. Прошлой ночью он сотворил с ней настоящее волшебство, угадав все желания. В голове пронеслись жаркие безумные картины ночи радости, смеха и близости. Никогда прежде она не испытывала наслаждения столь невероятной силы и высоты, на которую ее вознесли его пылкие ласки и проникновенные взгляды. Она даже не подозревала, что Джек может быть таким легким. Ей это нравилось. И тем сильнее сожаление, какой смысл открывать в человеке новые достоинства. Он привносил порядок в ее суматошное существование. Придавал смысл безумным мыслям. И еще в нем скрыта подлинная нежность, которой она никогда прежде не встречала в мужчине. Но жесткая правда в том, что Касси не могла сохранить его для себя, позволить себе ради него забыть о том, что считала самым важным.

Джек потерся носом об ее живот, пощекотав волосами.

— О чем ты думаешь?

«Не хочу, чтобы это закончилось так быстро». Однако спокойное понимание того, что эта невероятная ночь останется единственной, означало, что пора возвращаться к реальности. Теперь он мог идти домой, а она со спокойным сердцем возвращаться к своим делам и планам.

Он снова потерся о нее носом. В воздухе висел запах прошлой ночи. Его запах. Ей вдруг захотелось сохранить его. Сохранить мгновение, прошлую ночь, вчерашний день. Нет, это безумие. Сама мысль переспать с ним — безумие. Теперь предстояло иметь дело с последствиями. Касси знала: наилучший выход — двигаться вперед.

— На будущее, чтобы ты знал: сегодняшнее опоздание не моя вина. Это ты во всем виноват, приятель. Я встаю. Надо идти в киоск, пока кто-нибудь другой не занял мое место.

— Неужели кто-нибудь посмеет?

— Да. У меня есть разрешение с указанием места, но, если меня нет, на него может претендовать кто угодно. Если не поторопиться, я его упущу.

— Который час?

— Без четверти семь.

— У банков сегодня выходной. Как насчет того, чтобы прилечь? — Зевая и потирая лицо, Джек смотрелся в ее постели как у себя дома. Его смуглая кожа контрастировала с кремовым одеялом, спутанные волосы ярко выделялись на фоне изголовья.

Внезапно его будто осенило, он вспомнил обо всем, что произошло ночью, окинул комнату, увидел разбросанную одежду и смятую постель. Сразу стало непросто. И как бы естественно он ни смотрелся в этой комнате, ситуация явно заставляла его чувствовать себя не в своей тарелке.

— Эй, мистер Пунктуальность. Между прочим, я сегодня работаю. У меня нет банковских каникул и выходных дней. Я работаю сверхурочно и беру сверхурочных клиентов. — Касси ткнула его пальцем под ребра. Джек улыбнулся. — Если не хочешь вставать, можешь поваляться, пока я собираюсь. Но когда буду уходить, тебе придется уйти вместе со мной. Не люблю, когда кто-то торчит здесь в мое отсутствие. — Ей не понадобилось объяснять почему.

— Тебе не понадобится снова… э-э… моя помощь? — Судя по тону, он очень надеялся, что она скажет «нет», и ничто больше не удержит их вместе.

Настала пора возвращаться к обычной жизни. Теперь Касси казалась ему немного другой. Она по-прежнему выглядела усталой. Неорганизованной. Только теперь, словно ждала его прикосновений, чего не наблюдалось прежде. Он мог уйти домой и снова стать странным хмурым документалистом, человеком, который все держит под контролем. Через пару недель их пути снова пересекутся на свадьбе сестры, чтобы потом разойтись навсегда. Они оба этого хотели. Они так решили. Касси сомневалась, что на свете может быть что-нибудь более прекрасное и сладостное, чем прошлая ночь. Что-нибудь и кто-нибудь. Она заставила себя улыбнуться.

— Нет, спасибо. Иди домой, я справлюсь сама.

Джек сел на кровати, взял свои джинсы. Его желание как можно скорее уйти и сожаление о том, что случилось ночью, как нельзя лучше читалось в темных тенях под глазами и плотной сжатой челюсти.

— Ладно, если ты уверена. Мне тоже надо работать. Заканчивать фильм. Сроки поджимают. Наверное, я должен…

— Брось. Не беспокойся. Я не какая-нибудь законченная сумасшедшая. Хорошо, я сумасшедшая. Но не собираюсь тебя удерживать. Хотя все получилось очень весело. Коктейли, танцы и… Ладно, снимаю шляпу. Это было потрясающе, но…

Что она хотела? Возразить? Убедить себя в чем-то? Она действительно должна была владеть ситуацией, чувствовать себя хозяйкой положения. Не так, как прошлой ночью в шутливой битве характеров, которая лишь придавала дополнительную остроту сексу. Ей казалось, если она этого не сделает, предоставив все Джеку, он просто вскочит и уйдет, не сказав ни слова. А ей не хотелось снова ждать этого слова, сидеть у телефона в ожидании звонка или встречи, где всем будет не по себе. Хотелось, чтобы все закончилось ясным и четким расставанием, после которого она могла бы аккуратно занести Джека в список самых потрясающих случайных связей. И никаких «вдруг», «если», «может быть». Если бы только она могла вспомнить хоть одного иного претендента в этот список. Похоже, Джек будет там один. Она принимает все слишком близко к сердцу, и это грозит настоящей катастрофой. Нельзя позволять себе снова влипнуть в историю. Рассудок этого не вынесет, сердце определенно тоже.

— Да, да, это было…

Как? Весело? Потрясающе? Глупо? Касси выскользнула из постели и надела халат, внезапно почувствовав смущение от того, что он увидит ее голой. Не просто без одежды, а с обнаженными чувствами. Никогда.

— Тогда, если ты не против, я пойду в душ, а потом начну собираться.

Он помолчал, с трудом натягивая футболку.

— Ты уверена, что тебе не нужны руки?

— Нет, Джек. Я пользуюсь душем не первый день и отлично управляюсь сама. — Закрыв дверь, Касси взмолилась, чтобы к тому моменту, когда она выйдет, он уже успел уйти.

— Ладно, значит, теперь нам надо сосредоточиться на рассказе. Нет смысла увлекаться разными хитрыми ракурсами, нужно что-то более существенное и значимое.

Прошло три дня. Джек подозревал, что редактор не имеет представления о том, что надо делать, поскольку недавно влился в команду и еще не успел до конца разобраться, что к чему. Джек пригласил его на этот фильм из-за прекрасных рекомендаций. И вот теперь они топчутся на месте. Ничего не получается, а успех проекта напрямую зависит от сроков, которые истекают в конце недели. Он попытался вдохнуть больше воздуха, но монтажная была маленькой и душной, Джеку казалось, что даже стены сжимаются.

Все это недосып, игравший дьявольские шутки с его способностью сконцентрироваться. Три чашки двойного кофе не возымели обычного действия. Положив ноги на столик, он решил подойти к делу иначе.

— Послушай, я вижу так: Джоно должен получить шанс рассказать о себе, высказав возражения и показав, что он тоже человек. Смысл не в том, какие слова он говорит, настоящим рассказчиком станет язык его тела. Смотри сюда, видишь, как он объясняет ей, что не хочет ребенка? — Джек перемотал пленку, понимая, что нарушает правила и лезет не в свое дело. Обычно продюсеры не вмешивались в работу редакторов, но в его команде все знали: он, как никто, любит держать руку на пульсе. Билли предстояло смириться с его причудами. — Вот. Посмотри на его лицо, когда она выбегает из комнаты. Полное опустошение. Этот кадр — чистое золото. Позже мы узнаем, что его первая жена сделала аборт. Если нам удастся сопоставить эти два куска, получится классный фильм.

— Конечно. — Билли бросил на него взгляд из серии «Проваливай к черту из моей комнаты». — Как скажете, босс. Как скажете.

М-да. Такие дела, приятель. А что он хотел? Ситуация такая же сложная, как эта часть фильма.

Черт возьми, той ночью все казалось предельно ясным. По крайней мере, для его либидо. Он хотел Касси так сильно, что ощущал настоящую физическую боль. А теперь? Словно ему надрал зад один из тех уличных мальчишек, с которыми он постоянно сражался все детство. Такая же безнадежность. Касси такая красивая, веселая, чувственная. Временами он начинал вспоминать качества, но потом, следуя голосу разума, отвергал их, говоря себе, что все это чистой воды физиология. От такого влечения всегда можно благополучно избавиться. Однако уйти от нее в понедельник утром оказалось очень тяжело. Касси практически вытолкала его из постели и отправила восвояси. Очевидно, ее вполне устраивало то, что все ограничилось одной ночью. И это беспокоило Джека сильнее, чем хотелось. Пока он шел домой, в голове снова и снова вспыхивали мысли о том, как она моется в душе. Часть его существа, большая часть, была на грани того, чтобы броситься назад и продолжить то, на чем они остановились. Ни одна женщина не производила на него такого впечатления. Ни одна связь не была настолько сильной, чтобы хотелось остаться в постели, вместо того чтобы работать. Никогда Джек не позволял себе так отвлечься от дела, единственной константы в его жизни. Единственной гордости, позволившей показать всем, кто в него не верил, что он чего-то стоит. Теперь все, ради чего он трудился, оказалось под угрозой. Из-за женщины. Из-за этой связи. Что бы он ни делал, не мог выкинуть Касси из головы. Не помогало и сидение в этой комнате. Хотелось на воздух.

— Знаешь, Билли, сегодня ничего не получится. Давай отложим до завтрашнего утра. Что скажешь?

Билли кивнул и сломя голову бросился к двери. Неужели с ним так тяжело работать?

— Ладно. Иди отоспись. Расслабься.

— Да. Спасибо. — Но как? Он не представлял себе иного способа, кроме того, чтобы снова очутиться в постели с прекрасным шеф-поваром. Однако Касси ясно дала понять, что исключила это из своего меню. Надо пойти в душ. И долго-долго стоять под холодной водой. А потом рано лечь спать. И перед началом работы выпить что-нибудь стимулирующее работу мозга. Часом позже Джек взбежал по ступеням своего дома и перед дверью обнаружил маленькую картонную коробочку белого цвета. На крышке его имя. Внутри он нашел записку и похожий на пончик пирожок, пахнувший так же, как на кухне у Касси. Как у нее в спальне. Пахнувший ею. Джек почувствовал возбуждение. Сильное. Эта женщина упорно сводила его с ума. Быть с ней. Не быть с ней. Любой вариант — катастрофа, угрожающая его работе. В любом случае она не должна увидеть, что с ним происходит. Джек уставился на записку.

«Я так по-настоящему и не поблагодарила тебя за то, что ты помогал мне в киоске, поэтому говорю: «СПАСИБО!» Я сейчас работаю над рецептом этих пирожков, это последний писк моды, и мне нужна подопытная крыса. Вот я и вспомнила о тебе. Дай знать, какое у тебя впечатление. Касси.».

Через пять минут он слизнул с пальцев ванильный сахар и нашел номер Касси в мобильнике. Невежливо как минимум не поблагодарить ее.

— Привет. Спасибо за пирожок.

— Не за что. Тебе понравилось? — Голос звучал устало, но спокойно. Если она и чувствовала какое-то волнение, говоря с ним, то успешно скрывала это.

Сердце Джека отплясывало жигу, как всегда, когда он о ней думал. Его охватило смешанное чувство удовлетворения и беспокойства.

— Пирожок просто чудо. Что-то среднее между пончиком и круассаном.

— Попал в десятку. Тебя уже можно нанимать дегустатором. Это круассан в форме пончика и сильно поджаренный, как пончик. А как тебе начинка? Это заварной крем. Обожаю такие начинки. Но ты просто прелесть в качестве эксперта.

— Тем лучше, я люблю поесть то, что ты готовишь. — В желудке заурчало, напомнив, что за весь день он так и не нашел времени перекусить. — Если у тебя есть что-нибудь еще, готов выступить в роли подопытной крысы.

В трубке раздался сдавленный смех. Джек вспомнил, как она смеялась и запрокидывала голову, сидя верхом на нем. Касси немного понизила голос.

— Почему ты спрашиваешь? Что у тебя на уме, Джек?

Кроме секса по телефону? Любого секса? Стоп! А в чем, собственно, проблема? Между ними ничего нет, кроме обоюдной похоти, и он благополучно дожил до двадцати восьми лет, не позволяя этому утлому суденышку сбить его с курса. Все под контролем.

— Я еще не обедал. А ты?

— Нет. Только что закончила работу, и у меня кое-что осталось.

— На двоих хватит?

В ее голосе послышалось волнение, которого он не замечал раньше. Резкий вдох, пауза, неуверенный ответ.

— Э-э… я… ну да, думаю, хватит. Хочешь присоединиться?

— А кукурузу жарить не придется? Хотелось бы обойтись без этого.

— Нет. У меня пара стейков с зеленым аргентинским соусом, жареная картошка с розмарином и нектарины в карамели. — В голосе Касси послышалась хрипотца. — Но только еда, Джек. Ничего больше.

Ключи очутились у него в руке с ловкостью Гудини.

— О’кей, сейчас буду.

— Нет, стой. Я сама к тебе приеду.

— О! Отлично, как скажешь. — Сколько раз он сам поступал так же? Ехал в дом к женщине, вместо того чтобы пригласить ее к себе, просто для того, чтобы самому решить, сколько времени он у нее пробудет, и быстро убраться, если возникнут сложности.

— Хочешь сама решать, когда уехать.

— Вот именно, мой друг. Вот именно. Кроме того, мне хочется посмотреть, как живет лучшая половина человечества. Буду минут через двадцать.

Вот подходящий момент сказать, что это не самая удачная мысль, но она повесила трубку, не дав ему такой возможности.

Через двадцать минут Касси стояла перед дверью со свеженьким личиком, в широкополой желтой шляпе в черный горох, розовом укороченном топе и красной юбке с оборками. В руках пластиковые коробочки и бутылка дорогого французского красного вина. Волосы крупными локонами спадали по плечам. Джек с трудом удержался, чтобы не зарыться в них носом, вдыхая аромат.

— Привет, Джек.

— Привет. Ты точна, как часы.

— Исправляюсь. — Она сунула ему в руки еду, сделала глубокий вдох и дождалась, пока он посмотрит ей в глаза. — Джек, просто чтобы все было ясно. Это не значит…

— Ничего не значит. Я понимаю. Просто совместный обед. Проходи. — Он отошел и пропустил ее в комнату, чувствуя, как сжимается все внутри от мысли, что она здесь, но не будет с ним. Ничего, он справится. Главное меньше смотреть на ее улыбку и волосы. И не слишком прислушиваться к легкому смеху, ворвавшемуся в его затхлое жилище, словно глоток свежего воздуха.

Касси вошла в гостиную, и ее рот раскрылся от удивления.

— Вау! Однако свободного места тебе не занимать. Ты только что переехал?

— Нет. Пять лет назад. Это первая квартира, которую я купил, как только стал зарабатывать достаточно для ипотеки.

Когда он получил профессиональную премию, к нему зачастили люди с большими деньгами. Но по какой-то непонятной причине он не мог себя заставить переехать из района, где вырос, поэтому, когда настал момент сменить жилье, его охватило желание иметь рядом что-то знакомое, и он остался здесь. Впрочем, скорее всего, просто хотел быть ближе к Лиззи. А теперь оказался почти рядом с Касси. Что это? Удача? Судьба? В любом случае это ничего не значит.

— Правда? Пять лет? — Касси провела рукой по спинке дивана, округлив глаза. — Здесь немного не хватает цвета, Джек. Ты никогда не слышал про разные цвета? Знаешь, та мягкая штука, которая растет в парках и щекочет пятки? Трава называется. Она зеленая. А тот большой яркий круг на небе? Солнце. Оно желтое.

— Да ладно. Не всем же жить как в шатре Шахерезады. Мне нравится, когда все аккуратно и везде порядок.

— Да ну, кто бы мог подумать?

Джек окинул взглядом дом. Просторный, пустой и белый. Весь белый. Диван, кресла, ковер, шторы. Легко подбирать одно к другому, как сказал ему дизайнер. Будто его это волновало. Он не претендовал на то, чтобы создать самый стильный дом месяца по версии журнала «Дома и сады». Он вообще мало разбирался в том, что называется «дом». Собственно говоря, у него никогда и не было собственного дома. Он равнодушно пожал плечами. Гораздо интереснее тот водоворот цвета, который стоит сейчас посреди комнаты. Касси повернулась, юбка описала круг, обнажив ноги. Джек предпочел бы видеть их обхватившими его тело. По дому разлился ее аромат. По всему дому. В груди забурлили эмоции, самая сильная среди них — желание. Но были и другие.

— Декорирование не стоит на первом месте в списке моих дел. Я здесь почти не бываю, так что мне нужна только кровать, чайник и место, куда сложить вещи.

— Понятно. Дом выглядит почти необитаемым. — Она покачала головой. — Меня так и тянет все здесь испортить. Смять ковер, прикрыть окна шторами под разными невероятными углами. Оставить грязные следы на полу. Расставить какие-нибудь безделушки. А где фотографии?

— Какие?

— Родителей. Лиззи. Любимой игуаны.

— Сожалею, честно говоря, у меня ничего этого нет. Ни родителей, ни игуаны.

— Какая жалость. Я надеялась познакомиться с игуаной. — Касси надула губы и, сняв шляпу, швырнула ее на диван, та приземлилась криво и неаккуратно, превратившись в большое яркое пятно на алебастровой белизне обивки. — Может, стоит завести для разнообразия. Хотя не знаю, подойдет ли сюда зеленый цвет. А как насчет белого домашнего любимца? Какаду?

— Чтобы тут кто-то без конца болтал? Спасибо, не надо.

Касси засмеялась и понизила голос до театрального шепота.

— Ладно, лучше пойдем в другую комнату. Быстрее. Мне страшно, вдруг мы чем-нибудь капнем и испортим весь вид. Красное вино, зеленый соус, золотистая картошка. Жуть. — Она бросила взгляд на свою шляпу, на губах заиграла саркастическая улыбка.

Пройдя за ним на кухню, она принялась открывать ящики, заглядывать в шкафчики, вытаскивать тарелки и сковородки. Казалось, не могла успокоиться, пока вся утварь не будет выставлена на рабочий стол. И, несмотря на то, что кухня — место, где она всегда чувствовала себя хорошо, Касси издала странное гудение. Закрыла бедром дверцу шкафчика и сунула в руки Джека бутылку вина.

— Ты разливаешь, а я займусь едой. Как продвигаются твои дела?

— Никак. У меня ощущение, что мы ходим по кругу и нисколько не приблизились к тому, чего я хочу. — Вот и сейчас то же самое, с той лишь разницей, что Билли не вызывал желание сорвать с него одежду. — А у тебя?

— По-моему, неплохо. Я получила еще два заказа, и это хорошо. Сарафанное радио очень полезная вещь в моем бизнесе. Мать девочки, которая разбила голову на дне рождения, порекомендовала меня своим друзьям. Теперь у меня еще пара детских праздников. И цепочка может потянуться дальше. К тому же мне удалось договориться с банком о более мягких условиях погашения долга. Так что я почти счастлива.

— Отлично. Ты молодец. Значит, у нас есть повод праздновать? — Джек протянул Касси бокал вина и чокнулся с ней. Она ответила ему обворожительной улыбкой, он чуть не задохнулся. — Желаю тебе заключить какой-нибудь мегаконтракт и окончательно поставить на ноги «Угощение от Суит».

— Большой контракт трудно найти, еще труднее получить. Но я надеюсь, у меня будут другие удачные варианты. А какие у тебя проблемы?

Джек рассказал про Билли и его далеко не блестящие редакторские навыки, и от того, что он выговорился, стало легче. Это странно, ведь он всегда занимался делами студии в одиночку, и ему это нравилось. Нравилась полная автономность, возможность решать все самому.

— Единственное, чего я не могу понять, как ему удалось получить такие блестящие отзывы при столь скромных способностях.

— Может, его нервирует твое присутствие?

— Ну конечно. Во всем виноват босс.

— Безусловно. Первое правило на кухне: шеф-повар отвечает за все, значит, и винить во всем надо его. На худой конец хозяина ресторана. И никогда младший персонал. Разве у тебя на работе не так?

Джеку не хотелось углубляться в подробности служебной иерархии при производстве кинофильмов. Кстати, редакторы пользовались не меньшим уважением, чем режиссеры.

— Я допускаю, что мои сотрудники могут не соглашаться со мной. А твои авторитарные замашки меня почему-то не удивляют.

— А меня не удивляет, что у тебя проблемы с подчиненными. Оставь его в покое, дай парню шанс показать себя. — Касси Джека сверлила взглядом. — Не входи в его комнату.

— Стоп. Это слишком. Я не уверен, что могу это сделать.

— Сможешь. Попробуй не входить хотя бы пару дней, дай ему поработать самому. Остынь. Не дергайся.

Поставив на огонь сковородку, она выложила в кипящее масло идеально нарезанные картофельные кубики, которые тут же начали шипеть, распространяя по кухне легкий аромат чеснока и розмарина. На столе Касси царил страшный беспорядок, использованные миски, масляные пятна на гранитной столешнице. На тарелке истекали кровью толстые стейки. Джек поднял тарелку.

— Какой жуткий бардак. Дай мне это мясо.

— О нет. Не могу допустить, чтобы ты сжег мою драгоценную мраморную говядину, как ту несчастную кукурузу. Ты же не умеешь готовить. Забыл?

— Я умею готовить мужскую еду. Давай сюда. — Не слушая ее возражений, Джек взял стейки, положил на сковороду-гриль, где они мгновенно зашипели. Через пару минут он перевернул их и заметил, что они поджарились почти идеально. Вот так-то. — Хочу приготовить для тебя хотя бы одно блюдо.

— Спасибо. Они действительно отлично выглядят. Вот видишь, главное — захотеть. — Касси наклонилась к нему, наблюдая за процессом. Ее волосы щекотали ему щеку, он слегка поцеловал ее в макушку. Это произошло спонтанно и инстинктивно, он не успел себя остановить.

Не зная, как она на это отреагирует, он сделал шаг назад. Несколько секунд она смотрела на него снизу вверх, будто оценивала ситуацию и думала, что делать, пока напряжение не стало таким невыносимым, что ему захотелось, чтобы она хоть что-нибудь сказала, путь даже проклятие. Она слегка шлепнула его по попе и улыбнулась. Джек выдохнул. Черт, такого с ним никогда не было. Какое-то успокаивающее волнение. Опять это слово. Покой. Но он понимал: надо быть начеку. Он взрослый мужчина, не потерянный озлобленный подросток, и не ждет ничего постоянного. Не собирается вкладывать душу в то, что не продлится долго. Он может расстаться с Касси в любое время, небольшое развлечение ничего не меняло. Совсем ничего. Касси следила за тем, как Джек изучал обратную сторону стейков.

— Отлично. Отлично. Растешь на глазах.

— Не так быстро, как хотелось бы. — Он обхватил ее. Волнение пересилило покой, стрелой кольнуло между ног и рикошетом ударило в голову. — Оставлю их немного постоять.

— Хорошо. Ну что ж, все остальное готово. Пока ждем, я быстренько сделаю десерт. Отвинтив крышку бутылки с ромом, она плеснула приличное количество на сковородку, потом понемногу в два низких стакана. — Сначала надо попробовать, убедиться, что все в порядке. — Подмигнув Джеку, она протянула ему стакан, а свой опрокинула одним глотком. — Вау! То, что надо. Теперь твоя очередь.

Касси блеснула глазами, глядя, как он послушно поднес стакан ко рту, и засмеялась, когда он поморщился и вытер рот тыльной стороной руки.

— По-моему, нормально.

— Продукт качественный. Гораздо лучше, чем просто нормальный. — Она добавила в сковородку масло и жидкий мед и стала помешивать, чтобы смесь нагрелась и загустела. — Теперь еще одна проба. Люблю это дело. — Она опустила палец в содержимое сковородки и вынула его покрытым густым золотистым соусом.

Прежде чем Касси успела сунуть палец в рот, Джек схватил ее за руку и медленно слизнул соус. Вкус был сладким и нежным, как летний день и карибская ночь. Глаза Касси подернулись пеленой, сверкнули. Она поняла: он снова хочет ее. Не переставал ее хотеть. Так же как и она.

— Джек…

— Очень вкусно, но мне кажется, надо попробовать еще, чтобы окончательно убедиться.

У него пересохло во рту. Опустив палец в соус, он предложил его ей. Когда ее горячие влажные губы коснулись его кожи, Джек понял, что пропал. Никакое самообладание больше не сдерживало. Он наклонил голову и стал целовать ее лицо, губы, шею.

Потом снова сунул палец в соус и, проведя вниз до самой груди, повторил этот путь языком. Касси со стоном прислонилась к рабочему столу. Джек, сдвинув на одну сторону ее топ, обхватил грудь.

— Теперь моя очередь. Нельзя, чтобы соус попал зря.

Она опустила в него три пальца и провела по щеке Джека. Слизнула. Одну за другой расстегнула пуговицы его рубашки, стянула. Та упала на пол. Касси прижалась липкими губами к его груди. Еще соус. Еще поцелуи. Она расстегнула его ремень и опустила молнию на брюках.

— Иди сюда.

Полустон-полушепот. Джек подвел ее к обеденному столу, положил на спину и, задрав юбку, какое-то время смотрел на светлую, как молоко, кожу и полоску тонкого кружева, отделявшую его от рая.

Черт возьми, откуда взялась эта женщина, взявшая такую власть над ним? Женщина, чье имя он повторял во сне? И почему ему так важно доставить ей удовольствие, услышать, как ее губы будут шептать его имя. Что с ним? Бог знает. Джек не мог ни о чем думать, ничего анализировать. Он попытался успокоить дыхание, сдержать страсть, но уже не владел собой. Нет, здесь что-то еще. Чувство. Оно приводило в смятение, но оно было. Что-то, чего он не понимал и не хотел понимать. Не знал, как объяснить ей, что он чувствует, чего хочет. Об этом определенно знало его тело.

Касси почувствовала, как он вошел, наполняя ее собой, и с новой силой поняла, как он ей нужен. Просто необходим. Его глаза смотрели так пристально, лицо было таким красивым. Этого не должно было случиться. Но, черт, что она могла сделать?

Губы Джека сжали ее сосок, она вскрикнула. Когда он повторял ее имя с таким отчаянием, будто вся его жизнь зависела от нее, ей показалось, она теряет сознание. Потом он взял в ладони ее лицо и поцеловал так нежно, что Касси чуть не заплакала. Казалось, они обрели что-то невероятно чистое и прекрасное. Нечто такое, от чего все ее существо наполнялось покоем и счастьем, ничуть не стеснявшим свободы.

Он снова поцеловал ее так, словно это было ему жизненно необходимо. Будто чувствовал то же, что и она, но не понимал этого. И в этом была такая красота, такая правда.

Да. Вот оно. Она лгала себе, когда приехала сюда. Когда делала маленький пирожок. Когда он целовал ее и занимался с ней любовью. Для нее это что-то значит. Много значит.

Касси выгнулась навстречу ему, он двигался все быстрее и быстрее. Еще. Еще. Еще.

Она поняла, что это не кончится никогда. Она никогда не перестанет хотеть его. Что бы ни делала, как бы ни старалась, она больше никогда не будет прежней. Не сможет уберечь свое сердце от человека, для которого, возможно, действительно ничего не значит. В душе она всегда будет принадлежать ему.