Свадьба

Глава 12

В середине марта Кармен и Алан вернулись домой с Бора- Бора. На этот раз им не удалось избежать встречи с прессой. За время их отсутствия был опубликован список претендентов на премии Академии, в котором стояли и их имена. Кто-то известил прессу о времени прибытия молодоженов, и когда самолет, в котором летели Кармен и Алан, приземлился, в аэропорту их уже ждала небольшая толпа. Однако они были готовы к встрече. Оба хорошо загорели и выглядели прекрасно, и когда со всех сторон защелкали фотоаппараты и засверкали вспышки, молодожены медленно двинулись

через окружившую их толпу и даже нарочно останавливались, чтобы дать возможность себя сфотографировать. Аллегра позаботилась об автомобиле и договорилась с телохранителями, что те заберут багаж, так что Кармен и Алан могли без задержек сесть в лимузин и уехать.

В лимузине — также благодаря заботам Аллегры — для них была припасена бутылка шампанского. В доме Алана на Беверли-Хиллз их ждали цветы. Но, к сожалению, в считанные дни назойливое внимание телевидения и прессы сделало их жизнь почти невыносимой. У ворот постоянно дежурили фотографы, и не только у ворот — над домом кружили вертолеты, из которых Алана и Кармен фотографировали в саду, в бассейне, стараясь поймать любой момент, когда кто-нибудь из них покажется во дворе. Даже мусор, выбрасывавшийся из дома, и тот воровали репортеры из желтой прессы. Когда молодым супругам стало совсем невмоготу, они сбежали в Малибу, но там оказалось еще хуже. В конце концов скрыться от папарацци на несколько дней удалось только в доме Аллегры. Сама Аллегра на несколько дней переехала к Джеффу. Всем четверым снова пришлось прибегнуть к маскараду, и даже в небольшие, малоизвестные ресторанчики они ходили не иначе как в париках.

— Это просто невероятно! — ужасался Джефф беспардонности назойливых репортеров.

Он заканчивал окончательную шлифовку сценария. Для них с Аллегрой месяц прошел довольно спокойно, если не считать того, что Брэм Моррисон вновь стал получать угрозы и заниматься этим вопросом пришлось, конечно, Аллегре. Музыкант снова перевез семью в Палм-Спрингс, а сам поселился в доме одного друга, местонахождение которого держалось в тайне. В последнее время он никуда не выходил без сопровождения телохранителей. После серии статей в прессе о том, что концертное турне принесло Брэму сто миллионов долларов, его положение резко ухудшилось. Казалось, каждый хотел урвать свой кусок пирога и ради этого готов был пойти на все, даже на шантаж или похищение.

Первого апреля, примерно через две недели после возвращения звездной пары, Аллегра встретилась с Кармен, чтобы обсудить детали нового контракта с киностудией. Кармен подписала котракг еще до отъезда на Таити, но Аллегра хотела уточнить с ней еще кое-какие тонкости, в частности, точно определить, на какие условия ее клиентка может рассчитывать, приступая к съемкам фильма. Чтобы избежать возможных недоразумений, предстояло заранее обговорить, какую ей предоставят гримерную, какой установят график работы, а также уладить множество других более мелких вопросов.

Они почти закончили с работой, когда Кармен вдруг озорно улыбнулась, поглядывая на своего адвоката. Аллегра вспомнила, что сегодня первое апреля. В детстве они с Аланом как только не подшучивали друг над другом, какие только розыгрыши не устраивали. Скотт в этот день, бывало, разыгрывал всю семью, но, к удивлению Аллегры, даже не позвонил в этот раз. Он каждый год ошарашивал ее каким-нибудь неожиданным звонком, то якобы из Мексики, то из тюрьмы. Как-то раз он позвонил и сказал, что женился на проститутке, а пару лет назад заявил, что звонит из Сан-Франциско, где ему сделали операцию по изменению пола. Правда, она давно научилась платить ему той же монетой.

Кармен расплылась в улыбке, и Аллегра приготовилась к розыгрышу.

— Я хочу тебе кое-что сказать, — начала Кармен.

Аллегра засмеялась, не дожидаясь ее слов:

— Погоди, дай я сама догадаюсь. Вы с Аланом разводитесь? Первое апреля, никому не верю.

Кармен тоже засмеялась. С утра Алан успел разыграть ее уже два раза. Сначала он сказал, что к ним нагрянул ее бывший любовник, потом с серьезным видом заявил, что его мама решила приехать и пожить с ними полгода.

— Ничего подобного, — возразила Кармен. Она вдруг смутилась, но Аллегра все же подозревала, что ее ждет розыгрыш. В этот момент Кармен вдруг чем-то напомнила ей Алана. — У нас будет ребенок, — сообщила звезда, сияя.

— Правда? Так скоро? — Аллегра знала об их желании иметь детей, но не ожидала, что это произойдет так скоро. В июне у Кармен начинаются съемки, ей предстоит сниматься всего три месяца, однако теперь все сильно осложнится. Неужели ее клиентка потеряет контракт на этот фильм? — Какой у тебя срок? — спросила она и затаила дыхание в ожидании ответа.

Кармен застенчиво потупилась.

— Всего месяц. Алан говорит, что еще слишком рано кому-

то рассказывать, но тебе я хотела сказать. Я тут подумала, может, поставить в известность киностудию? Когда

начнутся съемки, у меня будет срок всего три месяца, наверное, это не так страшно, но под конец я буду уже на седьмом месяце. Как ты думаешь, они разорвут со мной контракт?

— Не знаю, пока ничего не могу тебе обещать, — честно призналась Аллегра. — Возможно, они как-нибудь выкрутятся. Надеюсь, твою беременность удастся маскировать почти до самого конца съемок. Слава Богу, что у тебя сейчас нет контрактов на другие роли.

Зачастую работа над фильмом занимала восемь, а то и девять месяцев. В данном случае это было бы равносильно катастрофе.

— Они что-нибудь придумают, в любом случае им придется искать выход из положения, я знаю, ты им очень нужна. Я позвоню на студию сегодня днем. — Аллегра улыбнулась. — Поздравляю. Алан, наверное, страшно рад, он любит детей. Он всегда мечтал иметь настоящую семью, жену, детей. Надеюсь, это не первоапрельская шутка? — на всякий случай спросила Аллегра, и Кармен рассмеялась.

— Во всяком случае, врач говорил всерьез, к тому же мы были у него не первого апреля, а вчера. Мне делали ультразвук, и мы видели ребенка. Представляешь, у него уже бьется малюсенькое сердечко, оно похоже на крохотную фасолину. Мне поставили срок пять недель, — гордо сообщила Кармен и захихикала.

— Даже не верится, — вздохнула Аллегра. Она вдруг почувствовала себя ужасно старой. Кармен всего двадцать три года, перед ней открывается карьера кинозвезды, а она уже вышла замуж и ждет ребенка. Ей же, Аллегре, почти тридцать, и все, что у нее есть, — это любимая работа и мужчина, которого она любит — в этом Аллегра была уверена, — но знает чуть больше двух месяцев. Трудно сказать, чем все это кончится. В ее жизни до сих пор нет определенности.

После ухода Кармен Аллегра задумалась, сидя за рабочим столом. Ей было немного тоскливо, она чуть-чуть завидовала своей клиентке и подруге, но потом решила, что это глупо. Кармен и Алан имеют право на счастье, а ей еще нужно во многом в своей жизни разобраться, навести порядок. Хорошо хотя бы, что у них с Брэндоном все кончено, а то, чего доброго, она могла бы всю жизнь прождать, пока он соберется развестись с Джоани. С тех пор как они расстались, он звонил только один раз, интересовался, где его теннисная ракетка и велосипед Ники. И то и другое осталось у нее дома, и ему пришлось приехать за своими вещами в ближайшие выходные. Приехав к Аллегре, Брэндон застал у нее Джеффа и поглядывал на него с любопытством, но, к счастью, почти ничего не говорил. Вид у него был недовольный, он, по-видимому, все еще злился на Аллегру. Забрав вещи, холодно поблагодарил ее и тут же уехал. Вот и все. Два года, а что у нее от них осталось? Детский велосипед и теннисная ракетка — а еще пустота в душе. Однако теперь у нее есть Джефф, и отношения с ним гораздо глубже, чем были с Брэндоном. В нем она нашла то, что всегда мечтала видеть в мужчине, — понимание, поддержку, духовную близость. Джефф интересуется ее работой, ему нравятся ее друзья, он не боится сближения. Не боится полюбить ее. Хотя они знакомы всего два месяца, между ними уже сейчас возникла такая прочная духовная связь, какой у нее никогда ни с кем не возникало, и уж тем более с Брэндоном.

Аллегра позвонила Алану, чтобы поздравить его с хорошей новостью.

Довольный Алан немного смутился:

— Я ведь ее просил никому пока не рассказывать. Вчера, когда мы увидели ребенка во время ультразвукового обследования, кажется, на Кармен это очень сильно подействовало. Она готова была сразу же помчаться в магазин за колыбелькой.

— Алан, мне надо знать все. Я должна буду сообщить на студию о том, что произошло, им лучше узнать заранее, что у Кармен изменится фигура, — деловито сказала Аллегра.

Она встряхнула головой, отбрасывая волосы с лица, стараясь избавиться от чувства зависти и ощущения пустоты. Она ничего не могла с собой поделать. С ней вообще происходило что-то странное: раньше Аллегра никогда не отличалась особой сентиментальностью по отношению к детям. Может, все дело в том, что речь идет о ребенке Алана?

— Думаешь, у нас могут возникнуть проблемы со студией? — встревожился Алан. Он не хотел ставить под угрозу важные съемки Кармен, но было уже поздно. В декабре должен родиться ребенок.

— Надеюсь, нет. Я тебе позвоню, как только переговорю со студией. Думаю, с этим конкретным фильмом все обойдется, они могут выкрутиться. Конечно, если бы они собирались

все три месяца снимать ее в купальнике, то нам бы пришлось туго, но действие фильма происходит в Нью-Йорке зимой, на ней будет надето много всего, так что изменения фигуры не будут заметны. Запланировано несколько съемок на натуре, а основные пройдут в павильоне. И даже когда Кармен будет без пальто, насколько мне известно, сильно облегающие платья не предусмотрены сценарием.

— Она очень обрадовалась, Эл, — сказал Алан с такой гордостью, словно они были первой парой на свете, которой удалось зачать ребенка.

— Да, я это заметила. Но хочу тебе признаться: рядом с Кармен я почувствовала себя старухой. — «А еще в каком-то смысле почувствовала себя брошенной, — мысленно добавила Аллегра, — в конце концов, я ведь знаю тебя гораздо дольше, чем Кармен». Но вслух она говорить этого не стала.

— Когда-нибудь это случится и с тобой, — обнадежил Алан.

— Надеюсь, что нет, — тут же возразила Аллегра и рассмеялась. — Я бы предпочла сначала выйти замуж, если, конечно, это будет зависеть от меня.

— По-моему, тебе нужно прибрать к рукам Джеффа, пока он не вернулся на восток. Он хороший парень.

— Спасибо за совет, папочка, — насмешливо отозвалась Аллегра. Конечно, Джефф хороший, спору нет, но не Алану это решать.

— Всегда готов помочь. Кстати, я сегодня видел Сэм, классная у нее побрякушка.

Аплегра обомлела:

— Что еще за побрякушка?

— Кольцо. Обручальное кольцо. Почему ты мне не сказала, что она помолвлена? По-моему, девчонка этим страшно гордится.

— Кто, Сэм? — в ужасе переспросила Аллегра. — Она мне ничего не говорила! Она помолвлена? С кем? Когда это случилось?

— По ее словам, вчера, — невинно продолжал Алан.

Наконец Аллегру осенило.

— Ах ты негодник! Признавайся, ведь это первоапрельская шутка? — с надеждой спросила Аллегра. В трубке раздался хохот. — Я тебя убью!

— Здорово ты мне поверила! Зря я сознался, надо было еще поморочить тебе голову.

— Паршивец! Чтоб у тебя родилась четверня! — в сердцах пожелала Аллегра. Алан каждый год ее разыгрывал, и она каждый год попадалась на удочку

После разговора с Аланом Аллегра позвонила на киностудию и сообщила новость о беременности Кармен. Разумеется, на студии ее сообщение восторга не вызвало, но Аллегру поблагодарили за своевременное предупреждение. Ее заверили, что контракт остается в силе, и посоветовали как можно скорее встретиться с режиссером фильма, чтобы обсудить, как организовать съемки и справиться с возникшим затруднением. Продюсером картины была женщина, с которой Аллегра уже имела дело по фильмам своих клиентов, и она ей очень понравилась еще по прежним деловым контактам.

— Моя клиентка и я ценим ваше понимание, — сказала Аллегра.

— Спасибо, что предупредили заранее.

— Я обрадую Кармен, что все в порядке, а то она очень переживает.

— Что поделать, иногда приходится думать, как перехитрить мать-природу. Например, в прошлом месяце мы снимали Элисон Джарвис, так она забыла нас предупредить, что кормит ребенка грудью. Бюст у нес был, наверное, размера сорок восемь, честное слово, я всерьез опасалась, что она не поместится в кадр.

Обе женщины рассмеялись.

Повесив трубку, Аллегра сразу стала звонить Кармен и успокоила ее, что киностудия не разрывает с ней контракт.

К концу дня, возвращаясь с работы к Джеффу, она приуныла, сама толком не понимая почему. Вроде бы день прошел неплохо, для Кармен все складывалось удачно, несмотря на ее беременность, но почему-то Аллегра чувствовала необъяснимую подавленность. «Может, я просто немного завидую Кармен и Алану из-за того, что у них будет ребенок?» — думала она по дороге в Малибу. Но потом решила, что это уж совсем глупо и дело, наверное, в другом: у Алана и Кармен все получилось, их жизнь состоялась, в то время как ее собственная постоянно напоминает неоконченную стройку. Аллегра продолжала посещать доктора Грин. В последнее время та была очень довольна своей пациенткой и ей нравилось, как у Аллегры развиваются отношения с Джеффом. Поставив машину возле дома Джеффа и открывая дверь своим ключом, Аллегра напомнила себе, что у нее нет причин грустить, она счастлива.

Никогда еще ни с одним мужчиной у нее не было таких глубоких близких отношений, как с Джеффом. Она любила его так, как никого никогда не любила, Джефф олицетворял все, о чем она мечтала.

— Кто-нибудь есть дома? — крикнула она, входя в дом. Ей никто не ответил, но вскоре Джефф появился из глубины дома, где находился его кабинет. За ухом у него торчал карандаш, и он улыбался во весь рот, не скрывая радости от того, что видит Аллегру. Весь день он усердно трудился над сценарием, но все равно по ней скучал. Она шагнул к Аллегре, обнял ее и поцеловал долгим глубоким поцелуем, от которого малейшие намеки на неудовлетворенность жизнью вмиг улетучились.

— Вот это да! По какому случаю такая встреча? Одно из двух: или у тебя был очень удачный день за пишущей машинкой, или уж совсем никудышный.

— Как обычно, и того, и другого понемножку. Я просто по тебе соскучился. Как прошел день?

— Неплохо, — ответила Аллегра, доставая из холодильника бутылку минеральной воды «Эвиан» для себя и банку колы для Джеффа. Отхлебнув из бутылки, она рассказала ему новость о беременности Кармен.

— Как, уже? Ребята времени даром не теряют. Видно, они отлично провели время на Бора-Бора. Может, нам тоже туда отправиться в наш медовый месяц?

Аллегра улыбнулась, понимая, что насчет медового месяца Джефф шутит, но у нее все равно потеплело на душе.

— Боюсь, к тому времени, когда я выйду замуж, я стану такой старой, что мне придется покупать не детскую коляску, а инвалидную.

— Это еще почему? — с неподдельным интересом спросил Джефф.

Они устроились на высоких табуретах возле кухонной стойки.

— Мне скоро исполнится тридцать, я потратила много времени, делая карьеру, но еще не достигла всего, к чему стремилась. Полноправным партнером в фирме я пока не стала, да и помимо этого мне еще многое предстоит сделать. Честно говоря, — призналась она, — я давно всерьез не задумывалась о замужестве.

Так оно и было. Аллегра словно катилась по накатанной дороге от одного дня к другому, осмысливая и принимая события по мере того, как они наступали. Она считала это более реалистичным подходом к жизни, чем сидеть сложа руки и ждать, когда прекрасный принц явится за тобой на белом коне.

— Знаешь, мне странно слышать это от тебя, я немного разочарован, — сказал Джефф с удивлением. В глазах его появился хитрый блеск, и Аллегра решила, что ее ждет очередной первоапрельский розыгрыш. Она решила его опередить, чего с Аланом ей никогда не удавалось.

— Это еще почему? Ты что, собирался сегодня сделать мне предложение? Ха! Первое апреля, никому не верю!

Но Джефф только улыбнулся, казалось, он нисколько не был разочарован тем, что она разгадала его розыгрыш.

— Честно говоря, да, собирался. Я рассудил, что первое апреля — замечательный день для помолвки, если получу отказ, всегда можно отшутиться. А что, мне эта идея даже нравится.

Аллегра безмятежно потягивала минеральную воду. Из окон его удобной кухни было видно заходящее солнце. Они всегда очень хорошо проводили время с Джеффом, и ей нравилось возвращаться с работы к нему домой.

— Очень смешно, только Алан тебя уже опередил.

— Вот как? Он сегодня попросил тебя выйти за него замуж? — Джефф усмехнулся. — Я бы сказал, что это дурной тон, если учесть, что его жена беременна.

— Да нет же, чурбан ты этакий! — Аллегра снова рассмеялась. — Он разыграл меня по-другому, сказал, что Сэм вчера обручилась. И я ему даже поверила. Удивительно, зная его столько лет, я могла бы уже привыкнуть к его розыгрышам, так ведь нет же, он каждый год меня дурачит, и я каждый раз попадаюсь на его удочку!

Джефф улыбнулся:

— А мне ты бы поверила, если бы я сегодня попросил твоей руки?

Он наклонился к ней почти вплотную; так что их губы чуть не соприкасались. Думая о том, что он только что сказал, Аллегра тихонько рассмеялась и подыграла ему:

— Нет, не поверила бы.

Джефф все-таки поцеловал ее, потом отстранился и покачал головой:

— В таком случае мне придется повторить свое предложение завтра. — Он притворился, что убит ее отказом. Аллегра снова засмеялась, они снова стали целоваться, но что- то в его глазах, какое-то странное выражение заставило ее вдруг склонить голову набок и внимательно всмотреться в его лицо.

— Ты ведь говоришь не всерьез, правда? Ведь это шутка?

— Как тебе сказать… — Джефф сделал вид, что задумался. — Наверное, выйти за меня замуж и впрямь было бы похоже на шутку, но я… я говорил серьезно. Как ты к этому отнесешься? По-твоему, это сумасбродная затея? Или, может, ты считаешь, что стоит попробовать? Если ты надумаешь попробовать, я готов и на ближайшие лет пятьдесят — шестьдесят как раз свободен.

— О Господи… Господи!.. — почти прокричала Аллегра, хватаясь за голову. — Так ты серьезно?

— Конечно, серьезно. Я еще никогда в жизни никому не делал предложения. Мне показалось, что первое апреля — самый подходящий день для такого дела, вр всяком случае, можно не сомневаться, что он запомнится.

— Ты просто сумасшедший! — Аллегра бросилась ему на шею. Невероятно, фантастика! Она знает Джеффа чуть больше двух месяцев, но почему-то совершенно уверена, что они друг другу идеально подходят. С другими мужчинами все было иначе: отношения с ними длились годами, а они по-прежнему удерживали ее на расстоянии, ходили вокруг да около, избегали подлинной близости. И вот теперь в ее жизни появился Джефф, они вместе, и это настолько естественно, настолько хорошо, что лучше и быть не может. Просто чудо. — Как же я тебя люблю! — воскликнула она, обнимая и целуя его.

Еще никогда в жизни она не была так счастлива. Перед ее собственной новостью меркла даже новость о том, что у Кармен и Алана будет ребенок. Джефф сделал ей предложение, он хочет быть с ней до конца жизни — случилось именно то, о чем она всегда мечтала. Мечта наконец стала реальностью, и это получилось на удивление легко. Им не нужно было ничего «улаживать», ни над чем не требовалось «еще поработать», им не нужно было «пробовать, что из этого выйдет», или «как следует все обдумать». Аллегра даже не нуждалась в консультации психоаналитика, чтобы разобраться, нужен ли ей Джефф, а ему не нужно было думать лет десять — или пять, или даже год, — чтобы понять, любит ли он ее. Они любят друг друга и собираются пожениться — и это естественно и правильно.

— Эй, а ты не забыла, что так мне и не ответила? —

напомнил Джефф.

Аллегра издала еще один вопль восторга, вскочила и запрыгала по кухне, как девчонка. Джефф рассмеялся, наблюдая за ней.

— Я отвечаю. Мой ответ — да! Да! Да! — Она подбежала к Джеффу и снова поцеловала его.

— Первое апреля! Я пошутил!

Но Аллегра только рассмеялась:

— Ну нет, на этот раз даже не пытайся отвертеться!

Тем временем зазвонил телефон. Это был брат Аллегры.

— Привет, Скотт, — сказала она небрежно. — Какие новости, говоришь? Да в общем-то почти никаких, так, всякие мелочи. Кстати, Джефф и я только что обручились. Да нет, это не первоапрельская шутка, я серьезно. — Она говорила так буднично, что Скотт явно не поверил.

Слушая ее и понимая всю нарочитость ее тона, Джефф снова расхохотался.

— Ты просто чудовище! — прошептал он с шутливым ужасом.

— Говорю тебе, это правда. Мы с ним просто сидели на кухне, разговаривали и решили пожениться.

В ответ Скотт заявил, что тоже сегодня сделал предложение одной девушке. Он и не думал ей верить.

— Серьезно, это не первоапрельская шутка, все по-настоящему, — посмеиваясь, продолжала настаивать Аллегра, но так и не сумела разуверить брата в розыгрыше.

— Ладно, если так, не забудь пригласить меня на свадьбу, — с сарказмом сказал он на прощание. Ему нужно было возвращаться в Стэнфорд, и Аллегра испортила ему ежегодное удовольствие, опередив его своим неожиданным заявлением.

— Он не поверил ни единому слову, — со смехом заключил Джефф, когда Аллегра повесила трубку.

— Точно, не поверил.

— Он просто умрет, когда поймет, что я сказала ему правду… — Аллегра изобразила испуг. — Или ты уже передумал?

Джефф поцеловал ее.

— Дай мне подумать пару дней, я никогда раньше не был помолвлен, и пока мне это даже нравится.

— Мне тоже.

Они снова стали целоваться. Вскоре оба забыли и о помолвке, и обо всем на свете и думали только друг о друге.

Джефф сорвал с нее слаксы и шелковую рубашку, она стянула с него шорты и футболку. У Джеффа были длинные загорелые ноги; иногда, устав от работы над сценарием, он выходил среди дня поваляться на пляже. Рядом с ним Аллегра выглядела белой, тоненькой и очень изящной. Когда они опомнились на ковре в гостиной, за окном уже стемнело. Аллегра села и огляделась. Кругом была разбросана их одежда. Она рассмеялась:

— Интересно, мы и после свадьбы будем продолжать в том же духе?

— Я на это рассчитываю, — ответил Джефф, приглушенно засмеявшись.

Наконец они встали и перебрались в спальню. Но прошло еще немало времени, прежде чем у кого-то из них возникла мысль об обеде, или о том, чтобы куда-то пойти, или даже о помолвке.

— Мне нравится быть помолвленной, — заявила Аллегра. Она взяла на кухне пачку печенья «Орео» и принесла его в спальню, Джефф по случаю их помолвки откупорил бутылку шампанского. Они подняли бокалы и чокнулись.

— Наверное, нам надо кому-нибудь позвонить? — спросил Джефф, — Может, мне полагается просить твоей руки у Саймона?

— Думаю, в конце концов тебе придется эго сделать, но пока не поднялась суета вокруг нашей помолвки, давай просто радоваться жизни. — Аллегра уже начала мысленно готовиться к свадьбе и обнаружила, что это очень интересное занятие. Она, как и Джефф, никогда раньше не была помолвлена. — Когда ты планируешь наше бракосочетание?

— Кажется, по традиции полагается играть свадьбу в июне. Я люблю соблюдать традиции. Правда, в июне я еще буду занят на съемках фильма, но, думаю, мы сможем все устроить. Если, конечно, ты не против отложить медовый месяц до сентября. Как тебе такой вариант? Я бы предпочел не откладывать свадьбу надолго.

Джеффу и два месяца до их свадьбы казались слишком большим сроком, ему хотелось поскорее сделать Аллегру своей женой. И Аллегру нисколько не пугало замужество всего лишь через несколько месяцев после знакомства, наоборот, ей это нравилось. Они и так практически живут вместе, зачем же тянуть дольше? Хватит того, что она потратила так много времени на других мужчин, которые, как потом выяснялось, не любили ее по-настоящему. С Джеффом ей

не требовалось времени на раздумья, она готова была выйти за него хоть сегодня.

— Мы можем провести медовый месяц на Бора-Бора, — улыбаясь, предложил Джефф. — Может, нам повезет так же, как Алану и Кармен.

— Ты что, хочешь так сразу завести детей? — Аллегра удивилась, но возражать не стала.

— Да, если ты тоже хочешь. Мне тридцать четыре, тебе двадцать девять, я не хочу слишком долго откладывать. Так что, как только ты почувствуешь желание стать матерью — я готов. Мне кажется, мы должны стать родителями, пока относительно молоды. Ты, конечно, моложе меня, но, по-моему, завести первого ребенка до тридцати пяти лет — это здорово.

— Если так, нам, наверное, лучше начать прямо сейчас. На то, чтобы родить ребенка, знаешь ли, требуется некоторое время, а тридцать пять тебе стукнет уже через полгода. — Хотя Аллегра шутила, она находила слова Джеффа просто замечательными. — Кстати, о родителях: завтра вечером мы приглашены на обед к моим. Может, мы тогда и сообщим им о помолвке? Или ты предпочитаешь немного подождать?

— А зачем ждать? Мне не нужен испытательный срок, в течение которого я мог бы передумать, госпожа адвокат. Для меня наша женитьба — вопрос решенный. А вы что думаете по этому поводу?

— Ну-у, не знаю, — притворно засомневалась Аллегра, — может, нам стоит предпринять еще одну попытку, вроде пробной поездки на автомобиле, убедиться, что все работает как надо.

Она наклонилась над Джеффом и поцеловала его, рассыпая по всей кровати крошки от печенья. Но Джефф, кажется, ничего не имел против. Он ответил на поцелуй и в тон ей заметил:

— В ближайшие несколько лет я планирую тренироваться очень много.

Джефф поставил шампанское на тумбочку возле кровати, и они снова любили друг друга. К полуночи оба совсем обессилели, но это была приятная усталость.

— Боюсь, этак ты истощишь мои силы задолго до свадьбы, — пожаловался Джефф. — Может, нам надо пересмотреть планы?

— Даже не вздумай! Теперь тебе не отвертеться от женитьбы. Сейчас одна минута первого, первое апреля кончилось, так что ты уже не отшутишься. Вы влипли, мистер Гамильтон.

— Аллилуйя! — Джефф снова поцеловал ее.

Аллегра легла на спину, глядя в потолок.

— Ты какую хочешь свадьбу, пышную или скромную? — спросила она.

— Думаю, поскольку у нас в запасе всего два месяца, мы не успеем устроить что-то грандиозное. А ты как считаешь?

— Согласна с тобой. По мне, было бы хорошо сыграть свадьбу в саду у моих родителей и пригласить человек сорок— пятьдесят гостей, а может, и еще меньше. — Аллегра вдруг смутилась, что не поинтересовалась сначала его мнением. — Но может, ты хочешь пригласить побольше друзей? Я вовсе не имела в виду, что мы просто тихо поженимся и сообщим всем пост-фактум.

— Все в порядке, — с улыбкой успокоил Джефф. — Единственный человек, кого я действительно хочу пригласить, это моя мать. У меня есть здесь несколько друзей, но немного, большинство моих однокашников разбросаны по всему восточному побережью, а кое-кто даже живет в Европе. Вряд ли ради моей свадьбы они проделают огромный путь до Калифорнии. По-моему, сорок человек в самый раз. Мне нужно будет позвонить матери. В июне она каждый год путешествует по Европе и любит, чтобы ее предупреждали заранее, если ей придется изменить планы.

— А она не рассердится? — серьезно спросила Аллегра. Встреча с матерью Джеффа ее немного пугала. На фотографии, которую она видела в нью-йоркской квартире Джеффа, его мать выглядела холодной и суровой, совсем непохожей на своего покойного мужа.

— Все будет хорошо. Года четыре назад мама наконец перестала донимать меня вопросом, собираюсь ли я жениться и когда. Кажется, когда мне стукнуло тридцать, она отчаялась увидеть меня женатым. — Джефф не стал упоминать о том, что ни одна из всех его подружек, которые у него были за последние двадцать лет, матери не понравилась. — Однако он был уверен, что Аллегру мать полюбит — ее просто невозможно не полюбить.

— Мне не терпится рассказать маме. — Аллегра радостно

улыбнулась. — Она будет так рада! Моим родителям ты очень понравился.

— Надеюсь их не разочаровать. — Джефф повернулся к Аллегре, поцеловал ее с нежностью и очень серьезно сказал: — Я буду очень, очень хорошо о тебе заботиться и любить тебя всю жизнь. Клянусь.

— Я тоже, Джефф, честное слово, я… я всегда буду с тобой.

Они лежали рядом, держась за руки, и обсуждали планы на будущее. Неожиданно Джефф усмехнулся:

— А может, нам тоже удрать на трейлере в Вегас? Можем снова надеть парики, а ты после венчания бросишь букет из пластиковых орхидей. — Джефф знал, что его мать это, мягко говоря, не одобрила бы, но ему понравилась свадьба Кармен и Алана.

— А в этом что-то есть, — ответила Аллегра. — Если дать моей матери возможность устроить из этой свадьбы грандиозное мероприятие, то она это сделает, можешь не сомневаться. Может, нам таки придется сбежать в Лас-Вегас.

Оба рассмеялись и юркнули под одеяло, как два озорных ребенка, затевающих очередное баловство.

На следующий день, собираясь на работу, Аллегра на радостях забыла ключи от машины, пришлось вернуться за ними в дом. Вместо того чтобы схватить ключи и бежать на работу, она сорвала еще один поцелуй. Джеффу пришлось чуть ли не силой выталкивать ее за дверь, чтобы она не опоздала на утреннюю встречу с клиентом.

— А ну пошла, быстро! — кричал он, отмахиваясь от нее. — Убирайся, проваливай!

Аллегра побежала по короткой подъездной дороге к машине. Уже сидя за рулем, она все еще тихонько посмеивалась. Никогда еще она не была так счастлива.

Все утро она улыбалась с довольным видом кошки, сожравшей канарейку. Но приходилось сдерживаться, чтобы никому не проговориться, — первыми новость должны узнать ее родители, а с ними она встретится только вечером, на обеде, вместе с Джеффом. Особенно трудно было не проболтаться, когда она смотрела в глаза Элис, и еще — когда позвонила Кармен. Кармен по-прежнему пребывала на седьмом небе от счастья по поводу своей беременности, но собственная новость казалась Аллегре самой прекрасной.

В обеденный перерыв она попыталась вытащить в город Джеффа, но тог отказался, сославшись на занятость.

— Как же мне быть, — посетовала Аллегра, — кроме тебя, я ни с кем не могу пойти на ленч, боюсь не выдержать и проболтаться. Придется тебе все-таки пойти со мной.

— Не могу — если вы хотите, чтобы вечером я был в состоянии поехать к вашим родителям, миссис Гамильтон.

Миссис Гамильтон… Аллегре очень нравилось, как это звучит, Джеффу тоже, и им нравилось играть в слова. Аллегра исписала половину блокнота, отрабатывая разные варианты росписи «Аллегра Гамильтон». Кажется, в последний раз она развлекалась такой игрой лет в четырнадцать-пятнадцать, когда была влюблена в Алана.

Идти на ленч одной Аллегре не хотелось, и в конце концов она решила отправиться на Родео-драйв и пройтись по магазинам, чтобы присмотреть себе белое платье или костюм, которые подошли бы для свадебного банкета в саду у Блэр. Она заглянула в самые разные бутики — Ферре, Диора, Валентино, Фреда Хэймана, Шанель, — чтобы хотя бы посмотреть, что у них есть в наличии из белого, но не нашла ничего. У Валентино, правда, был один белый льняной костюм, красивый, но недостаточно нарядный. У Ферре она нашла великолепную белую блузку из органзы, но ее не с чем было надеть. Но даже ничего не купив, Аллегра все равно получила удовольствие от похода по магазинам. Надо же, она подыскивает себе подвенечное платье — и это всего через два месяца после знакомства с Джеффом! У нее даже мелькала мысль позвонить Вейсману в Нью-Йорк и поблагодарить его ведь если бы не его прием, они с Джеффом могли бы никогда не встретиться.

Сначала Аллегра собиралась обойтись без ленча, но в последний момент решила заглянуть в гриль-бар по дороге и перехватить сандвич с чашечкой кофе. В этом гриль-баре часто можно было встретить знакомых адвокатов и агентов, среди посетителей иногда мелькали лица известных актеров, она не раз встречала здесь своих друзей. Кроме удобного расположения, этот гриль-бар был хорош тем, что здесь неплохо готовили и быстро обслуживали.

Войдя в зал, Аллегра окинула взглядом кабинки и вдруг заметила в дальней от входа отца. Он над чем-то смеялся, но его спутника ей не было видно. У Аллегры возникло огромное искушение подойти и рассказать о своей помолвке, но этим ей не хотелось обижать мать. Придется потерпеть до вечера, когда они с Джеффом придут на обед. Но даже если она не могла поделиться новостью, ничто не мешало ей

просто подойти поздороваться с отцом. Аллегра так и сделала. Повесив пиджак на спинку стула, она пошла к кабинке, где сидел отец. В короткой бежевой юбке, тонком бледно-голубом свитере, бежевых «лодочках» на низком каблуке от Шанель, в тон сумочке на плече, стройная, гибкая Аллегра выглядела очень стильно и была больше похожа на фотомодель, чем на адвоката.

Она подошла к кабинке, Саймон поднял голову, заметил дочь и широко улыбнулся. Теперь Аллегра увидела его спутницу. Женщина с первого взгляда показалась ей знакомой, потом она вспомнила: это Элизабет Коулсон, кинорежиссер, англичанка, с которой отец разговаривал на церемонии вручения «Золотого глобуса». Высокая, стройная и очень красивая, она была ненамного старше ее самой. У Элизабет Коулсон был удивительный смех — глубокий, очень сексуальный.

— Привет, вот это сюрприз, — сказал Саймон.

Он встал, чмокнул дочь в щеку и представил женщин друг другу. Элизабет, очень талантливый режиссер, успевшая, несмотря на молодость, быть удостоенной звания леди, держалась просто, без претензий. Аллегра отметила, что она, по-видимому, неплохо проводит время с Саймоном. Саймон пояснил Аллегре, что они говорили о съемках.

— Я вот уже несколько месяцев пытаюсь уговорить Элизабет поработать со мной, но пока ничего не добился, — с улыбкой пожаловался он, садясь на место.

Аллегра присмотрелась к отцу и его спутнице. По-видимому, они чувствовали себя в обществе друг друга совершенно непринужденно, как старые друзья, которые провели вместе немало времени. Саймон предложил дочери присоединиться, но Аллегра отказалась, не желая мешать их беседе.

— Не могу, папа, я заскочила только на несколько минут, быстренько перехватить чего-нибудь, мне скоро нужно возвращаться в офис.

— А что ты вообще здесь делаешь?

Аллегра загадочно улыбнулась. Ей очень хотелось поделиться радостной новостью, но она понимала, что придется потерпеть.

— Вечером расскажу.

— Ну что ж, вечером так вечером.

Аллегра пожала руку Элизабет и вернулась к своему столику. Заказ — салат «Цезарь» и капуччино — принесли очень быстро, и через пятнадцать минут она уже выходила из гриль-бара. По дороге в офис, сидя за рулем, Аллегра поймала себя на мысли об отце и Элизабет Коулсон. Непонятно почему оба раза — и на вручении «Золотого глобуса», и сегодня — у нее возникало ощущение, что они очень близко знакомы друг с другом. Она невольно задала себе вопрос: может, Блэр так же хорошо знакома с англичанкой? Аллегра решила спросить об этом у матери при следующей встрече. Затем ее мысли снова унеслись к предстоящей свадьбе. Об этом она не забывала ни на минуту, на протяжении дня три раза звонила Джеффу только затем, чтобы поговорить об их общей тайне и заговорщически похихикать. Сдерживать желание поделиться своей радостью с другими становилось все труднее. Вечером, подъезжая к воротам родительского дома, Аллегра чуть не подпрыгивала на сиденье от нетерпения, радостное возбуждение так распирало ее, что, казалось, еще немного — и она лопнет.

— Не волнуйся, — успокоил ее Джефф, но он и сам нервничал. Что, если родители Аллегры будут против их брака, или решат, что молодые слишком торопятся, или он им не понравится? Джефф поделился своими тревогами с Аллегрой еще дома, в Малибу, но она заявила, что его страхи просто нелепы, и от этого ему стало легче.

У дверей их встретил один Саймон: Блэр, по его словам, говорила по телефону в кухне. Она разговаривала с архитектором, занимающимся перепланировкой кухни, и, кажется, разговор был не из приятных. Архитектор только что сообщил Блэр, что перестройка займет не меньше семи месяцев, если строго следовать замыслу. Раздосадованная Блэр чуть ли не кричала на архитектора.

— Может, нам на полгода просто переехать в отель? — усмехнулся Саймон, но чувствовалось, что это было сказано лишь полушутя.

В ожидании хозяйки дома он предложил Джеффу выпить, тот выбрал скотч с водой. Несколько минут они беседовали обо всем понемножку, потом наконец появилась Блэр. Она вышла из кухни возбужденная и раздраженная. Саймон сразу же предложил ей выпить, но она отказалась и, все еще находясь под впечатлением разговора с архитектором, обратилась к Саймону:

— Представляешь, какой бред! Он заявил, что работы займут семь месяцев! Рехнулись они там, что ли!

Она повернулась к Аллегре: — Прости, дорогая. — Пытаясь успокоиться, она обняла и поцеловала дочь, поздоровалась с Джеффом. — Просто не верится.

— Почему бы нам не оставить кухню такой, как есть? — осторожно спросил Саймон.

Блэр решительно возразила, что их кухня устарела и вообще вопрос о ремонте уже решен и обсуждению не подлежит.

— Тогда я перееду, — сказал он вполголоса.

Блэр бросила на мужа предостерегающий взгляд, и они перешли на другую тему. Но Аллегра больше не могла сдерживаться. Улучив момент перед обедом, Джефф отставил в сторону стакан и посмотрел на родителей Аллегры:

— Аллегра и я хотим вам сказать… вернее, я хочу просить у вас… я понимаю, мы с вашей дочерью не так давно познакомились, но… — Никогда в жизни Джефф не чувствовал себя так неловко, он словно снова стал подростком. Блэр удивленно смотрела на него во все глаза, а Саймон улыбался. Он ему искренне сочувствовал.

— Вы хотите попросить у меня именно то, о чем я подумал? — подсказал он, пытаясь его поддержать. Джефф бросил на него благодарный взгляд.

— Да, сэр. — Сидя рядом с Аллегрой перед ее родителями и пытаясь найти нужные слова, он чувствовал себя даже не подростком, а пятилетним мальчуганом. — Мы хотим… мы намерены… — Он собрался с духом, пытаясь вести себя как подобает взрослому мужчине. — Аллегра и я решили пожениться.

— Ах, дорогая, как я рада! — Блэр вскочила и со слезами на глазах бросилась обнимать то дочь, то Джеффа.

Аллегра вопросительно посмотрела на отца:

— Папа? — Ей полагалось получить отцовское благословение, но она и без слов видела по глазам Саймона, что он одобряет их брак. У него в глазах тоже блестели слезы радости.

— Одобряю от всего сердца. — Саймон крепко пожал руку Джеффу. Мужчины выглядели такими довольными, будто только что заключили важную сделку. В сущности, так оно и было — решился вопрос, определяющий всю дальнейшую жизнь Аллегры и Джеффа. — Молодчина.

— Спасибо, — сказал Джефф. У него словно гора с плеч

свалилась. Сообщить о своих намерениях родителям Аллегры оказалось куда труднее, чем он себе представлял. Хотя они сильно облегчили ему задачу, все же это был один из тех волнующих жизненных моментов, которые остаются в памяти навсегда.

И тут вдруг заговорили все разом, так что даже не сразу услышали, что их приглашают за стол. Саманты не было, она ушла куда-то с друзьями, и за обедом все разговоры были только о предстоящей свадьбе.

После первого блюда Блэр призвала к тишине:

— Хватит галдеть, нам нужно обсудить все детали. Когда состоится свадьба, где, сколько будет гостей, какое у невесты будет платье, длинная фата или короткая… Господи, да так много всего предстоит решить!

Блэр промокнула глаза платочком. Это был один из самых счастливых вечеров в ее жизни и, конечно, в жизни Аллегры.

На некоторые вопросы Аллегра попыталась ответить сразу.

— Мы хотим пригласить человек сорок или пятьдесят, свадьбу устроить здесь, дома и в саду, — радостно сказала она. — Чтобы все было мило и уютно, ничего помпезного. Мы решили пожениться в июне. — Она с улыбкой повернулась к Джеффу, потом посмотрела на мать.

Блэр тоже улыбнулась:

— Ты, конечно же, шутишь?

Однако Аллегра явно не поняла вопроса.

— Нет, не шучу. Вчера вечером мы с Джеффом все обсудили, и я тебе сказала, какой мы представляем свою свадьбу.

— Это исключено! — отрезала Блэр. Она вдруг заговорила как продюсер, а не как мать. — И думать забудь, так дело не пойдет.

— Мама, это не твое шоу, речь идет о моей свадьбе, — мягко напомнила Аллегра. — Что значит «и думать забудь»?

— Это значит, что в ближайшие две недели от сада ничего не останется. До осени на заднем дворе не будет ничего, кроме грязи и плавательного бассейна, так что свадьба в саду исключается. И я не могу поверить, что ты всерьез собираешься ограничиться сорока гостями. Ты хоть представляешь, как много у нас знакомых? Аллегра, это ни в какие ворота не лезет. Подумай о своих клиентах, о школьных друзьях, не говоря уже о друзьях семьи. Разумеется, Джефф и его родители тоже захотят кого-то пригласить. Честно говоря, совершенно не представляю, как мы можем уложиться в четыреста или пятьсот человек, вероятно, придется пригласить человек шестьсот. А это означает, что свадьбу никак нельзя будет устроить дома. И уж конечно, не может быть и речи об июне. Такие свадьбы не организуются за два месяца. Аллегра, детка, давай говорить серьезно. Где и когда мы устроим свадьбу?

— Мама, но я и не шучу. — Аллегра перестала улыбаться. — Это не твоя свадьба, а наша, и мы не хотим приглашать больше пятидесяти гостей. В том-то все и дело. Если устраивать из свадьбы массовку — тогда да, придется пригласить всех. Но когда гостей сорок или пятьдесят, можно ограничиться самыми близкими друзьями, и такой вариант нам гораздо больше нравится. К тому же скромная свадьба не требует полгода на подготовку.

— Конечно, зачем возиться из-за такой ерунды?

Блэр очень расстроилась, Саймон уже давно не видел ее такой. В последнее время она вообще принимала все слишком близко к сердцу и быстро раздражалась: сначала расстроилась из-за разговора с архитектором, теперь вот из-за свадьбы дочери.

— Мама, прошу тебя, не надо! — Аллегра готова была расплакаться. — Почему ты не хочешь предоставить нам самим все устроить? Ты не обязана этим заниматься.

— Это просто нелепо! И где же, позволь узнать, ты собираешься сыграть свадьбу? В своем офисе?

— Возможно. Мы можем устроить праздник в доме Джеффа в Малибу. Пожалуй, это идея.

— Ты же не хиппи, не бродяжка какая-нибудь, ты уважаемый адвокат, у тебя солидные клиенты. А для нас очень много значат друзья, да и для тебя тоже. — Блэр повернулась к Джеффу за поддержкой: — Вам нужно как следует подумать и изменить планы.

Джефф кивнул и посмотрел на Аллегру. Чувствуя на себе взгляды Блэр и Саймона, он сказал как можно спокойнее:

— Дорогая, может, лучше поговорим об этом вечером, когда вернемся домой? Подумаем, что можно изменить.

— Я не хочу ничего менять! — вспылила Аллегра. — Мы с тобой уже все обсудили. Мы же решили, что хотим устроить скромную свадьбу в саду.

— Никакого сада нет! — резко бросила Блэр. — А в июне у меня съемки. Ради Бога, Аллегра, неужели обязательно нужно усложнять нам всем жизнь?

— Ладно, мама, не думай об этом. — Аллегра бросила смятую салфетку и встала из-за стола, глядя на Джеффа сквозь слезы. — Мы обвенчаемся в Лас-Вегасе. Мне не нужно, чтобы ты все для меня организовывала, я хочу только небольшую скромную свадьбу. В конце концов, я ждала этого дня тридцать лет и хочу, чтобы он прошел так, как этого хотим мы с Джеффом, а не так, как это видится тебе, мама. Кто выходит замуж, ты или я?

Видя, как расстроилась дочь, Блэр уже растерялась. Саймон попытался успокоить обеих.

— Не надо так волноваться, — тихо сказал он, — давайте отложим этот разговор и продолжим его после обеда.

Женщины немного успокоились, Аллегра снова села. Но было ясно, что отложенный разговор будет непростым.

Остаток обеда прошел большей частью в неловком молчании. Но когда все встали из-за стола и перешли в гостиную пить кофе, обе женщины снова приготовились с прежней твердостью отстаивать каждая свою точку зрения. Аллегра хотела пригласить на свадьбу сорок человек, а Блэр считала, что им необходимо пригласить пять или шесть сотен. Блэр предложила устроить банкет в клубе или в отеле «Бель-Эйр» — по мнению Аллегры, это придало бы торжеству налет казенщины. Она хотела принимать гостей дома, но Блэр твердила, что не в состоянии одновременно и заниматься сериалом, и готовиться к приему и что назначать свадьбу на июнь — просто глупость. Они проспорили два часа, но компромисс, казалось, даже не наметился. Однако в конце концов и той и другой удалось истощить силы оппонента и добиться некоторых уступок. Аллегра с большой неохотой дала себя уговорить на полторы сотни гостей и согласилась перенести свадьбу на сентябрь. Блэр согласилась до сентября организовать свадьбу дома. К сентябрю должны закончиться работы на заднем дворе, а в сериале на сентябрь был запланирован перерыв. По поводу сроков Аллегра колебалась дольше всего и несколько раз вполголоса совещалась с Джеффом. Им обоим очень не хотелось ждать свадьбы целых пять месяцев, но Джефф напомнил, что к осени у него закончатся съемки и тогда они смогут сразу после свадьбы устроить настоящий медовый месяц, а не ждать чуть ли не сто дней, как пришлось бы сделать в случае свадьбы в июне. Такой вариант имел определенные преимущества, и Аллегра, как ни противилась, посоветовавшись еще раз с Джеффом, все-таки сдалась.

— Но это мое последнее слово, мама. Больше не пытайся на меня давить. Сто пятьдесят человек и ни

одним человеком больше, свадьба в сентябре и банкет в саду. Я соглашаюсь на это только ради тебя.

Мужчинам, слушающим их со стороны, этот диалог напоминал игру в «Монополию». Саймон с надеждой посмотрел на жену:

— Означает ли это, что наша кухня уцелеет? Судя по словам архитектора, рабочим никак не успеть перестроить ее к сентябрю.

— Помалкивай! — Блэр снова вспылила. — Это не твоя забота.

Но через минуту она снова оттаяла и неуверенно улыбнулась. Все четверо вздохнули с облегчением, вечер оказался очень трудным.

Саймон плеснул себе бренди и налил Джеффу еще одну порцию виски с содовой.

— Я и не знал, что подготовка к свадьбе отнимает столько сил, — сказал Джефф.

— Я и сам этого не знал. У нас была довольно скромная свадьба. Но я знаю, что для своих дочерей Блэр мечтала сделать все по высшему разряду.

— Мама может устроить пышную свадьбу для Сэм, — вмешалась Аллегра, еще не пришедшая в себя после битвы с матерью. Обе были упрямы, и достичь компромисса оказалось очень трудно. Больше всего Аллегра сожалела о том, что свадьбы придется ждать пять месяцев.

— Ничего, переживем как-нибудь, — заверил Джефф, целуя ее.

Им нужно было еще кое-что уточнить с Блэр, и они вместе пошли на кухню. Когда они входили, мать Аллегры сморкалась и вытирала глаза платком. Аллегра тут же почувствовала угрызения совести за свою резкость:

— Прости, мама, я не хотела тебя обидеть.

— У тебя должна быть красивая свадьба, особенная.

— Она и будет такой, мама.

Пока Джефф с ней, все остальное не так уж и важно. Весь этот спор из-за свадьбы показался Аллегре глупым, и она очень жалела, что не сбежала с женихом, как Кармен с Аланом. Насколько бы все было проще! Похоже, до тех пор, пока все не кончится, ей еще многое придется вытерпеть.

Между тем Блэр не желала останавливаться.

— А что ты думаешь насчет платья? — спросила она. — Надеюсь, ты позволишь мне помочь с выбором?

— Платье я уже присматриваю. Сегодня в обеденный перерыв я прошлась по Родео-драйв.

Аллегра улыбнулась, вспомнив свой поход по магазинам. Она подробно рассказала матери, где была, что видела и чего ей хочется. С ее представлениями о подвенечном платье Блэр почти согласилась, но высказала пожелание, чтобы Аллегра выглядела наряднее, может быть, надела широкополую шляпу или длинную фату.

— Кстати, на Родео-драйв я встретила папу. Мне ужасно хотелось тут же поделиться с ним новостью, но я решила приберечь ее до вечера. Еле сдержалась.

— Интересно, что он покупал на Родео-драйв?

Блэр очень удивилась, потому что Саймон терпеть не мог ходить по магазинам, обычно для него все покупала она.

— Ничего не покупал. Я заскочила перекусить в гриль-бар и встретила его там с Элизабет Коулсон. Они разговаривали о работе. Кажется, папа пытался ее уговорить стать режиссером одного из его фильмов.

Аллегра заговорила о другом: она еще не решила, будут ли у нее подружки невесты и если будут, то сколько. Рассуждая на эту тему, она вдруг заметила в глазах матери какое-то странное выражение, а когда они вернулись в гостиную, Блэр посмотрела на Саймона — снова, как показалось дочери, как-то странно. Жених и невеста просидели в гостях почти до одиннадцати часов, и все это время разговор вертелся вокруг предстоящей свадьбы. Уже уходя, Джефф случайно услышал, как Блэр тихо сказала Аллегре странную фразу:

— Тебе нужно позвонить отцу.

Аллегра кивнула, но взгляд у нее стал каким-то тревожным.

Через несколько минут они остались одни. Изнурительный вечер наконец подошел к концу. На обратном пути оба некоторое время молчали, Джефф вел машину, Аллегра сидела с закрытыми глазами, положив голову на подголовник. Первый раунд подготовки к свадьбе оказался очень тяжелым для обоих. На выезде на скоростную автостраду Джефф как бы невзначай поинтересовался:

— О чем это говорила твоя мать?

— Нам нужно было удрать в Вегас, пожениться там и по

том поставить всех перед фактом, — устало сказала Аллегра.

— Я не это имел в виду. Она сказала, что тебе нужно позвонить отцу. Как это понимать?

Аллегра не ответила. Сидя с закрытыми глазами, она притворялась спящей. Однако покосившись на нее, Джефф почувствовал, как она вся сжалась. Ничего не понимая, он нежно коснулся пальцем ее щеки.

— Эй, не надо от меня прятаться. Что Блэр имела в виду?

Кажется, он задел больное место.

Аллегра открыла глаза и посмотрела на него в упор:

— Я не хочу говорить об этом сегодня, вечер и без того был ужасный.

Оба снова замолчали, но Джефф не собирался так легко сдаваться. Ему не нравилось, что Аллегра прячется от него в свою раковину, и беспокоила ее неожиданная скрытность.

— Разве твой отец не Саймон?

Аллегра не ответила. Молчание затягивалось, Джефф догадывался, что она ищет путь к отступлению, пытается придумать способ избежать неприятного разговора. По-видимому, он затронул вопрос, о котором ей очень не хотелось говорить даже с ним. Все это время Аллегра сидела отвернувшись к окну. Наконец она печально покачала головой и проговорила:

— Мама вышла замуж за Саймона, когда мне было семь лет.

Признание далось Аллегре очень нелегко. Джефф был в

затруднении: ему не хотелось ворошить старые тайны, но он собирался жениться на Аллегре и хотел ей помочь всем, чем сможет.

— Я и не знал, — осторожно сказал он.

— Мой так называемый настоящий отец живет в Бостоне, он врач. Я его ненавижу, и он меня тоже. — Она наконец повернулась к Джеффу и посмотрела ему в глаза. Чувствуя, как нелегко ей говорить, Джефф решил прекратить расспросу. Он просто еще раз нежно дотронулся пальцем до ее щеки, а когда пришлось остановиться на красный свет, наклонился к ней и поцеловал.

— Аллегра, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала: я здесь, с тобой, и я тебя люблю. Больше никто не причинит тебе боли.

У нее выступили слезы на глазах. Когда Джефф наклонился, чтобы ее поцеловать, Аллегра прошептала:

— Спасибо.

Остаток пути до дома они провели в молчании.

В это время в Бель-Эйр Стейнберги уже поднялись в свою спальню. Поглядывая на Саймона, который развязывал галстук, Блэр взяла в руки глянцевый журнал и притворилась, что читает.

— Я слышала, ты сегодня встречался за ленчем с Элизабет Коулсон, — холодно сказала она, взглянув на мужа. — Я думала, что у тебя с ней все кончено.

— У меня с ней ничего и не начиналось, — тихо ответил Саймон.

Расстегивая на ходу рубашку, он прошел в ванную, но услышал, что Блэр идет за ним. Он повернулся к ней, и Блэр посмотрела ему в глаза, сверля его взглядом.

— Я же тебе говорил, у нас чисто деловые отношения.

Саймон сказал это очень спокойно, но увидел, как у нее

поникли плечи. Блэр вдруг снова почувствовала себя старухой. Он остался таким же красивым, как и раньше, и он обедает в кафе со спутницей, которая по возрасту годится ему в дочери. А она поблекла, увяла и вообще не чувствует себя женщиной. У нее все в прошлом, даже в профессиональном плане, и вот теперь она стала матерью невесты, а скоро станет тещей. Блэр почувствовала себя древней старухой.

— И над чем же ты с ней работал в Палм-Спрингс? — тихо спросила она.

Саймон повернулся к ней спиной.

— Не надо, Блэр. — Он не собирался снова играть с женой в игры, в последнее время они и так занимались этим слишком часто. — Мы просто разговаривали, вот и все. Мы с ней друзья. Прошу тебя, Блэр, ради нас обоих оставь это, хотя бы такую малость ты должна ради меня сделать.

— Я ничего тебе не должна. — Глаза Блэр наполнились слезами, она круто повернулась и вышла из ванной. Но потом посмотрела на него через плечо в открытую дверь. — Ты предложил, по словам Аллегры, ей вместе снять фильм?

— Это я ей сам сказал. Мы просто разговаривали и все. Элизабет возвращается в Англию.

— А ты? Ты будешь снимать следующий фильм в Англии?

— Нет, следующий фильм я снимаю в Нью-Мексико.

Саймон медленно вышел из ванной, подошел к жене и обнял ее.

— Блэр, я люблю тебя и хочу, чтобы ты это знала. Прошу тебя, давай больше не будем об этом… Нам обоим станет только больнее.

Но Блэр хотела, чтобы ему было больно, чтобы он страдал так же, как страдала она, узнав, что полгода назад у него был роман с Элизабет Коулсон. Саймон был очень осторожен, никто ни о чем не догадывался, но Блэр все знала. Она узнала правду совершенно случайно, когда кто-то из знакомых сообщил ей, что видел Саймона и Элизабет в Палм-Спрингс. Говоривший ни о чем не подозревал, но Блэр сразу догадалась, что происходит. Стоило ей услышать, что ее мужа видели с другой женщиной в Палм-Спрингс, как у нее по спине пробежал холодок. Конечно, Саймон все отрицал, но когда на каком-то приеме Блэр несколько минут понаблюдала за тем, как он разговаривает с Элизабет, у нее не осталось сомнений. Саймон и Элизабет держались как мужчина и женщина, которые по ночам в постели делятся друг с другом всеми своими секретами. Она снова попыталась узнать правду у Саймона, но тот ничего не сказал. Однако Блэр сердцем чувствовала неладное.

Аллегра об этом ничего не знала, Блэр не рассказала никому. Она просто носила все в себе, а душа болела, и сегодня, когда Аллегра сказала, что видела их вместе, боль вспыхнула с новой силой.

— Что, обязательно нужно было встречаться с ней в ресторане? Почему ты не мог поговорить с ней в офисе?

— Потому что если бы я встречался с ней в офисе, ты бы решила, что я с ней сплю. Я подумал, что будет лучше назначить встречу в людном месте.

— Лучше всего, если ты вообще не будешь с ней встречаться, — тихо сказала Блэр. Она бессильно осела на кровать. — Но может, это уже не имеет значения.

Она медленно встала и побрела в свою гардеробную. Саймон не последовал за ней. В их жизни все так изменилось… Они уже несколько месяцев не занимались любовью. Это прекратилось само собой, без каких-либо обсуждений, как только Блэр узнала о романе Саймона. Она стала чувствовать, что стареет, что Саймон ее не любит, его желание к ней угасло.

Когда Блэр, переодевшись в ночную рубашку, вернулась в спальню, Саймон читал в кровати. Он с сочувствием посмотрел на жену. Она очень переживала его измену, он и сам ужасно сожалел о своем поступке, но это было одно из тех событий, которые иногда случаются, и сейчас он ни какими силами не мог изменить прошлое. Мало того, он с досадой сознавал, что Блэр не позволит ему забыть о том, что произошло. Вероятно, он это заслужил. Саймон смирился с тем, что его судьба в руках Блэр, ему только очень хотелось найти какой-то способ убедить жену, что он по-прежнему очень ее любит. Но она ему не верила. Кроме сериала, мысли Блэр занимала только Элизабет Коулсон, казалось, больше ее ничто не интересует. Саймон задавал себе вопрос, изменится ли что-то теперь, когда Аллегра собралась замуж. Может, подготовка к свадьбе немного поднимет настроение Блэр? Во всяком случае, он на это надеялся.

— Я рад за Аллегру, — тихо сказал Саймон. — Джефф славный парень, думаю, он будет ей хорошим мужем.

Блэр пожала плечами. Больше двадцати лет Саймон тоже был ей хорошим мужем, а теперь вот все изменилось. Они были так счастливы, так близки, считали свою семью особенной, непохожей на другие, наивно относили себя к числу счастливчиков, которым все нипочем. Но в конце концов несчастья не обошли стороной и их. И вот теперь все стало по-другому и никогда больше не будет таким, как прежде. Даже если бы после Палм-Спрингс он порвал с Элизабет Коулсон, прошлого уже не вернуть. Слишком поздно.

Блэр легла в кровать и взяла книгу — новый роман Джеффа. Она купила его примерно неделю назад, еще не зная, что автор скоро станет ее зятем. Но ей было трудно сосредоточиться на чтении, и о самом Джеффе она тоже не могла думать, неизменно возвращаясь мыслями к Саймону и Элизабет Коулсон. Значит, они вместе пошли в ресторан в обеденный перерыв… Что же еще они делали вместе? Может, ленч в людном месте служил им лишь удобным прикрытием? Блэр повернулась и посмотрела на мужа. Саймон уснул прямо с книгой в руках и в очках. Блэр было больно даже просто смотреть на него: болела душа, где раньше жила любовь. Так у них продолжалось уже несколько месяцев. Блэр сняла с него очки, взяла из рук книгу и положила ее на тумбочку.

«Интересно, когда с ним Элизабет Коулсон, он вот так же засыпает?»

Блэр тоже отложила книгу и выключила свет. Она уже стала привыкать к чувству одиночества и боли в душе, почти научилась жить с ними, но еще слишком хорошо помнила, как все было раньше, до этих злосчастных перемен. Лежа без сна с закрытыми глазами, Блэр вспоминала прошлое. Но затем она сделала над собой усилие и стала думать о предстоящей свадьбе Аллегры. Может, ей и Джеффу повезет больше, чем им с Саймоном, и ничто не сможет омрачить их счастья. Во всяком случае, она на это надеялась. Блэр стала мысленно молиться за дочь.