Свадьба

Глава 15

На протяжении следующих двух недель все устроилось — насколько это вообще было возможно в сложившихся обстоятельствах. Сэм обратиласьк врачу, который наблюдал Блэр, и тот остался доволен ее состоянием. Ультразвук показал, что плод хорошего размера и, судя по всему, развивается нормально. Сэм по-прежнему самостоятельно занималась по школьной программе и по-прежнему была необычно тихой и замкнутой. У нее состоялись еще две встречи со Сьюзен, вместе с адвокатом Сэм сузила круг потенциальных будущих родителей до четырех пар. В ближайшие один-два месяца ей предстояло ограничить его еще больше, и Сьюзен обещала предоставить ей как можно больше сведений о кандидатах. Адвокат не торопила Сэм с выбором, ей хотелось, чтобы будущая мать приняла правильное решение и приняла его продуманно, сознательно.

Аллегра пыталась как можно быстрее разгрести навалившуюся на нее кучу работы, чтобы на выходные выбраться с Джеффом в Ныо-Йорк, на встречу с его матерью. Нельзя сказать, чтобы она с нетерпением ждала этой встречи. Аллегра один раз поговорила с матерью Джеффа по телефону, и миссис Гамильтон задала ей множество вопросов, в том числе и довольно резких. Казалось, она проводит с Аллегрой собеседование по поводу приема на работу и не слишком довольна соискательницей. Аллегру это отчасти позабавило, отчасти обидело, но Джеффу она ничего не сказала. На работе она занималась в основном подготовкой турне Брэма. Турне начиналось в понедельник с концертов в Сан-Франциско, и Аллегра обязательно хотела присутствовать хотя бы на первом концерте. Брэму предстояло в течение нескольких месяцев гастролировать по всей стране, а четвертого июля, в День независимости, выступить на стадионе «Большой западный Форум» в Инглсайде под Лос-Анджелесом. Затем начиналась зарубежная часть турне, первым пунктом шла Япония, далее другие страны и в заключение — Европа. Аллегра обещала по возможности навешать его в разных пунктах маршрута. Ожидалось, что предстоящее турне принесет Брэму не меньше ста миллионов долларов. Хороший куш, как в шутку заметил Джефф, когда Аллегра ему рассказала. Она бы никогда не назвала заранее сумму гонорара своего клиента, но эта информация каким-то образом уже просочилась в газеты, а Брэм необдуманно ее подтвердил, чем только подогрел шумиху в прессе.

Еще за день до того, как Аллегра и Джефф должны были лететь в Нью-Йорк, казалось, что все под контролем. Команда собрана, маршрут разработан, рекламные агенты провели соответствующую подготовку. И вдруг накануне их вылета около полуночи Аллегре позвонили. Умер барабанщик из группы Брэма — пока неизвестно, было ли это самоубийство или он умер в результате передозировки наркотика. Поднялась страшная суматоха, журналисты как с цепи сорвались, полиция задержала подружку покойного, все турне оказалось под угрозой срыва — если не удастся срочно найти другого ударника.

В два часа ночи Аллегра все еще не ложилась спать. На этот раз она разговаривала по телефону с Брэмом. Он только что вернулся из морга, куда его вызывали для опознания умершего друга. Расстроенный Брэм находился на грани депрессии, и у его агентов настроение было немногим лучше. Один из них позвонил Аллегре за десять минут до звонка Брэма. Едва Аллегра закончила разговор с Брэмом, телефон сразу же стал трезвонить снова и почти не смолкал до шести утра. За завтраком Джефф чувствовал себя не лучше Брэма: на предстоящий рабочий день у него было назначено несколько важных встреч, а из-за постоянных звонков он всю ночь не сомкнул глаз.

— Извини, что так получилось, — тихо сказала Аллегра, наливая ему кофе. Ночью она даже успела сделать заявление для прессы, и его уже напечатали на первых полосах лос-анджелесских утренних газет. — Это была трудная ночь для всех нас.

Джефф невесело улыбнулся:

— Тебе бы нужно работать полицейским, или водителем машины «скорой помощи», или еще кем-нибудь в этом роде. Твой организм как раз приспособлен к такому ритму жизни, а мой нет. Мне, знаешь ли, иногда нужно немного поспать в промежутках между телефонными звонками.

— Да, я знаю, мне очень жаль, но я ничего не могла поделать. Турне Брэма висит на волоске, сегодня я должна посмотреть, что можно для него сделать.

С самого утра Аллегра лихорадочно пыталась спасти положение. У Брэма, конечно, есть знакомые ударники, которых можно было бы включить в оркестр, но на это нужно время, к тому же большинство из них наверняка связаны какими-то обязательствами и контрактами.

— Не забудь, в шесть часов у нас самолет, — напомнил Джефф.

— Не забуду.

Через полчаса Аллегра уехала на работу и весь день крутилась как белка в колесе. Ей пришлось вместе с Брэмом вносить изменения в график турне. Взглянув на часы и увидев, что уже четыре, Аллегра пришла в ужас. Она никак не могла бросить Брэма в такой момент, но чтобы успеть на самолет, ей нужно было уходить прямо сейчас. Они с Джеффом договорились ветретиться в аэропорту.

Она позвонила домой, но Джефф уже выехал, а в машине у него телефона не было: Джефф их не признавал, называя калифорнийскими штучками. Значит, у нее не остается другой возможности, кроме как позвонить в аэропорт и передать для него сообщение. Все-таки иногда и такая роскошь, как телефон в автомобиле, может оказаться весьма полезной.

Аллегра перехватила Джеффа около пяти часов, когда они должны были проходить регистрацию. Джефф сразу же позвонил ей в офис. Услышав от Элис, что он на проводе, Аллегра поспешно схватила трубку. Судя по голосу, Джеффа ничуть не обрадовало то обстоятельство, что она до сих пор на работе.

— Ты где? Впрочем, это глупый вопрос, ведь я сам набрал твой рабочий номер. Что происходит?

— Промоутеры грозят отказаться от тура, говорят, что мы нарушили контракт, а в данный момент мы с Брэмом заняты поисками ударника. Пока не нашли. Джефф, я даже не знаю, как сказать тебе об этом, но я не могу сейчас бросить Брэма. Турне начинается в понедельник.

В понедельник Аллегра планировала полететь в Сан-Франциско, чтобы присутствовать на его концерте на стадионе «Оклендский колизей», но сейчас об этом не могло быть и речи. Без ударника они никуда не поедут.

— Разве решать такие проблемы не задача его агента?

— Вообще-то да, если он с ней справится, но я нужна, чтобы оформлять новые контракты.

— А ты не можешь консультировать их из Нью-Йорка по телефону и факсу?

Аллегре очень хотелось сказать «да», но нельзя было так просто встать и уйти, все бросив. Конечно, его мать будет разочарована, но как бы Джефф ни рассердился по этому поводу, она не может поступить иначе.

— Нет, Джефф, я нужна им здесь.

— О’кей, я все понял, — тихо сказал Джефф, но голос у него был ледяной.

— Что ты теперь собираешься делать? — Аллегра вдруг испугалась, что Джефф разорвет помолвку и она потеряет его навсегда. — Ты полетишь один? — Ее голос выдавал волнение.

— Аллегра, — холодно сказал Джефф, — если ты не забыла, я собирался познакомить тебя со своей матерью. Я с ней уже знаком.

— Прости. Извини, что так получилось, мне очень жаль. — Аллегра вконец расстроилась. Самое неприятное, что Джефф узнал о срыве поездки только в аэропорту. — Я пыталась позвонить тебе домой, но не застала. Может, мне позвонить твоей матери?

— Не надо, я сам. Она не поймет, если ты начнешь рассказывать про турне рок-певца, для нее это понятия из другого мира. Мне придется соврать, придумать нечто из ряда вон выходящее, например, чго у тебя пищевое отравление или кто- то из родственников умер,

— Ох, Джефф, мне так жаль.

— Я знаю, ты ничего не могла поделать. А как насчет обеда? Может, встретимся или ты и для этого слишком занята?

— О, я с удовольствием.

Аллегра с облегчением подумала, что, кажется, она будет прощена. Во всяком случае, то, что Джефф намерен ее покормить, — хороший признак. Все-таки он очень благородный человек.

— Я понимаю, что ты не нарочно. Просто обидно, что нам постоянно приходится ломать свои планы ради чьего-то удобства. Может, когда мы поженимся, ты сможешь работать чуточку поменьше? На этот раз, правда, причина уважительная даже на мой взгляд, но в большинстве случаев твои клиенты, по-моему, просто рассчитывают, что ты станешь подтирать им задницы, водить их повсюду за ручку, принимать за них решения по всем вопросам.

— За это они мне и платят.

— Вот как? А я думал, тебе платят за юридическую помощь.

— Ха! В юридической школе нам говорили то же самое, но как и большинство из того, что они говорят, это вранье. На самом деле моя работа как раз и состоит в подтирании задниц.

Аллегра тихонько рассмеялась, и Джефф тоже улыбнулся.

— Ты сумасшедшая женщина, но я тебя люблю. Договоримся так: я еду за тобой в офис, зайдем куда-нибудь выпить. А если Моррисон заявит, что не может уступить тебя даже на пару часов, то я сверну ему шею, так и передай.

— Обязательно. Передам дословно.

— Все в порядке? — спросил Брэм Моррисон, когда Аллегра вернулась в комнату, поговорив с Джеффом,

— Да. — Аллегра улыбнулась. Она действительно испытала огромное облегчение, поняв, что Джефф не собирается разорвать помолвку из-за срыва встречи с его матерью — этого она боялась больше всего. — Сегодня я должна была лететь в Нью-Йорк на встречу с будущей свекровью, но поездку пришлось отменить. Джефф узнал об этом только в аэропорту.

— Мне очень жаль, что так получилось.

Брэм был по характеру добрый, разговаривал негромко и при этом отличался редкостной трудоспособностью и трудолюбием. Как большинство музыкантов, с которыми Аллегре приходилось иметь дело, он в юности баловался наркотиками, но в отличие от многих вовремя остановился и не употреблял их уже много лет. Он был хорошим семьянином и по-настоящему талантливым музыкантом. В отличие от других клиентов Брэм редко беспокоил Аллегру в неурочное время без крайней необходимости, как, например, сейчас. Однако, как у всякой звезды такого уровня, у него часто возникали внезапные и весьма серьезные проблемы. Так было, когда кто-то вдруг стал угрожать его ребенку, а сейчас вот неожиданно умер ударник.

Брэм носил длинные волосы, вечно растрепанные, бороду и небольшие очки в тонкой металлической оправе. Изучая новые контракты, Брэм склонился над бумагами, волосы упали на лицо, и Аллегре подумалось, что он сейчас похож на представителя какого-то дикого племени. Брэму только что посоветовали еще одного барабанщика, причем очень неплохого, которого, возможно, удастся заполучить. Кажется, забрезжила надежда.

Около семи заехал Джефф, и Аллегра с Брэмом решили сделать перерыв на несколько часов. Брэму нужно было найти и уговорить этого барабанщика, и он отпустил Аллегру до утра. Они договорились встретиться на следующий день ровно в девять.

Аллегра и Джефф отправились перекусить в «Паневино». Аллегра выглядела усталой и какой-то загнанной, да и у Джеффа был несколько взъерошенный вид. Когда он позвонил сообщить, что встреча отменяется, мать пришла в ярость. Во-первых, у нее был заказан на субботу столик в ресторане «Двадцать один», а во-вторых, она вообще терпеть не могла, когда ее заставляли менять планы, особенно по вине какой-то девицы из Калифорнии.

— Что сказала твоя мать? — осторожно поинтересовалась Аллегра. Она всерьез опасалась, что обрела себе врага в лице миссис Гамильтон.

Джефф сделал каменное лицо.

— Она посоветовала мне отменить свадьбу.

Аллегра в ужасе ахнула, он рассмеялся.

— Мама сказала, что наше поколение вообще ненадежное, ни на кого нельзя положиться, и что хотя она очень сожалеет о смерти твоего двоюродного дедушки, ты все равно могла бы приехать хотя бы на один день, чтобы встретиться с ней. Я объяснил, что в воскресенье состоятся похороны и что ты очень расстроена. Подозреваю, что она не поверила ни одному моему слову, но что она могла сказать? «Предъявите мне тело покойного»? «Пришлите мне выписку из церковной книги»? Я успел позвонить в Ныо-Йорк в цветочный магазин перед самым закрытием и попросил завтра утром доставить ей огромный букет от нас обоих.

— Ах, Джефф, ты такой хороший, я тебя недостойна, — серьезно сказала Аллегра.

— Мать говорила то же самое, но я заявил, что мы друг другу подходим. Между прочим, я пообещал, что мы приедем на уик-энд после Дня поминовения. Это для нее очень важный день, потому что она открывает дом в Саутгемптоне. Понимаешь, мы должны приехать во что бы то ни стало.

— А как же твой фильм?

— В праздничный уик-энд мы все равно не будем снимать. — У Джеффа через три дня начинались съемки, именно поэтому им нужно было побывать в Нью-Йорке в ближайшие выходные.

Однако в конце концов все устроилось наилучшим образом. Три дня подряд Аллегра работала с Брэмом, и к воскресному вечеру все было улажено и устроено по-новому, промоутеры были удовлетворены. Как обычно, Аллегра отлично справилась со своей работой, и Брэм был доволен.

Вечером в воскресенье Джефф во время обеда преподнес Аллегре сюрприз — вручил ей небольшую коробочку, обтянутую черной замшей. Он собирался сделать это в Нью-Йорке, но теперь они попадут туда только в следующем месяце, и ему не хотелось ждать так долго. В тот вечер над морем алел восхитительный закат, и это был их последний свободный вечер — с понедельника у Джеффа начинались съемки.

Аллегра дрожащими руками развернула упаковку и открыла коробочку. Трудно было не догадаться, что внутри, но когда она увидела это воочию, то невольно ахнула. На бархатной подушечке лежало очень красивое и явно старинное кольцо с изумрудом в оправе из бриллиантов.

— Ах, Джефф, какая прелесть!

У нее даже выступили слезы. Эго было не обычное обручальное кольцо и даже не просто красивое кольцо, у него была своя неповторимая индивидуальность. Они никогда не говорили о кольцах, Аллегра и думать не думала об обручальном кольце.

— Сначала я собирался пойти в ювелирный магазин вместе с тобой, но потом наткнулся у Дэвида Уэбба на это кольцо. Оно выглядит точь-в-точь как кольцо моей бабушки. Но если тебе не нравится, можно вернуть его в магазин и купить другое.

Джефф улыбнулся. Аллегра обняла его за шею и поцеловала.

— Ах, Джефф, как же я тебя люблю! Кольцо потрясающее! Я его не заслуживаю.

— Тебе правда нравится?

— Конечно.

Джефф надел кольцо ей на палец, и оно оказалось как раз впору. Аллегра просияла. На ее руке кольцо выглядело еще лучше, чем когда лежало в футляре, и она просто не могла оторвать от него глаз. Благодаря старинной работе кольцо с крупным камнем не выглядело кричащим, напротив, поражало своей изысканностью.

В тот вечер они долго сидели и говорили обо всем — о своей жизни, о родственниках, о предстоящей свадьбе, строили общие планы на будущее. Казалось, время летело незаметно. Было уже первое мая, значит, до свадьбы оставалось всего четыре месяца. Аллегре еще предстояло переделать тысячу дел, мать постоянно звонила ей и напоминала то об одном, то о другом. Блэр даже предлагала дочери нанять консультанта по свадьбам, чтобы он позаботился обо всех деталях, но Аллегре эта идея показалась нелепой. Однако, к сожалению, ни у нее самой, ни у ее матери не было времени как следует заняться подготовкой к свадьбе. Блэр с головой ушла в работу на телевидении, а Аллегре клиенты буквально не давали передохнуть.

В этот вечер Аллегра и Джефф легли спать раньше обычного. Джефф хотел в четыре часа утра быть уже на студии и в последний раз проверить, все ли готово к съемкам. Аллегра ему напомнила, что ответственность за фильм лежит не на нем одном: кроме него, есть еще Тони Якобсон и режиссер. Но поскольку фильм снимался по книге Джеффа, к тому же эго был его первый фильм, он хотел непременно быть на месте на случай, если возникнут какие-то непредвиденные проблемы.

— И кто же из нас после этого трудоголик? — поддразнила Аллегра.

Она не удержалась, подняла руку и в который раз полюбовалась кольцом. Аллегра не сняла его, даже когда ложилась спать — непривычно рано, потому что Джефф собирался вставать в половине третьего.

В десять они уже крепко спали, и когда в полночь вдруг зазвонил телефон, Аллегра не сразу сообразила, что происходит. Она спросонья нащупала трубку и только через несколько секунд сообразила, что кто-то говорит с ней на чужом языке.

Если не считать имени Алана, прозвучавшего в конце фразы, Аллегра не поняла ни слова. «По коллекту* он звонит, что ли?» — подумала Аллегра.

— Я принимаю звонок! — крикнула она наугад. От ее крика проснулся Джефф и лег рядом с ней на спину. — Алло, алло!

В трубке послышался треск, связь прервалась, затем снова послышались голоса, прерываемые помехами, и наконец Аллегра услышала знакомый голос, но не Алана, а Кармен.

— Кармен? Что случилось?

Между Лос-Анджелесом и Швейцарией разница во времени составляла девять часов, и на другом конце провода сейчас было девять угра. Но Аллегра догадывалась, что у Кармен должна быть серьезная причина позвонить ей среди ночи. От неприятного предчувствия у Аллегры даже пробежал холодок по спине, ей тут же представилось, что Алан пострадал во время съемок. Но на другом конце провода слышался только плач, и Аллегра стала терять терпение.

— Черт возьми, да скажи же ты хоть что-нибудь! — Раз уж ее напугали до полусмерти этим ночным звонком, то теперь она хотела хотя бы знать, в чем дело. Джефф окончательно проснулся, включил свет и тоже слушал. — Кармен, что стряслось?

В трубке послышалось всхлипывание, переходящее в жалобные вопли.

— Аллегра, я в больнице…

— О Господи… Почему?

— Я потеряла ребенка.

Кармен снова разразилась рыданиями, прошло, наверное, не меньше получаса, прежде Аллегре удалось ее немного успокоить. За это время она перебралась с телефоном в другую комнату, чтобы не мешать Джеффу, но он уже не мог уснуть.

Как Аллегра смогла понять из сбивчивого рассказа Кармен, та не падала, не попадала в катастрофу, но у нее произошел выкидыш. Это случилось рядом со съемочной площадкой: у Кармен началось сильное кровотечение, которое не сразу удалось остановить. Пришлось вызвать «скорую», Кармен отвезли в больницу. По ее словам, Алан тоже очень расстроился, а потом она вдруг заявила, что не хочет возвращаться в Америку без него. Аллегру это испугало: и у Алана, и у Кармен подписаны контракты.

— Послушай, дорогая. — Аллегра постаралась говорить спокойно. — Я знаю, потерять ребенка — это ужасно, но ты снова забеременеешь, и у вас еще будут дети. А Алан должен, именно должен закончить фильм. Если ты уговоришь его уехать с тобой, ему никогда больше никто не даст главной роли. Не забывай об этом. Кстати, к пятнадцатому ты должна быть дома, начнутся репетиции.

— Я помню, но я так несчастна… Я не хочу уезжать от Алана. — Кармен снова заплакала.

Когда Аллегра повесила трубку, был час ночи. Она подумала о том, как несправедлива бывает жизнь. Кармен очень хотела ребенка и потеряла его, а с Самантой, которой рождение ребенка грозит испортить всю жизнь, ничего такого не произошло. «Может, Сэм стоит отдать ребенка Кармен?» — мелькнула мысль.

Аллегра вернулась в спальню и увидела, что Джефф все еще не спит и вряд ли этим доволен.

— Кармен потеряла ребенка, — пояснила Аллегра виноватым тоном, забираясь под одеяло.

— Это я уже понял, но как бы мне самому не потерять рассудок. Я не могу жить как в больнице «скорой помощи», с вечными полуночными звонками, самоубийствами, выкидышами, передозировками, разводами, гастролями… ради Бога, Элли, кто ты такая? Адвокат или дежурный врач в сумасшедшем доме?

— Хороший вопрос, Джефф. Я понимаю, что тебе мешают эти звонки, извини. Кармен, наверное, неправильно рассчитала разницу во времени.

— Ерунда, ничего она не рассчитывала, ей просто плевать. Никого из них не волнует, что его звонок может оказаться не вовремя, они не задумываясь звонят тебе в любое время дня и ночи. Но мне то нужно иногда и спать! У меня тоже есть работа, завтра, вернее, уже сегодня, я должен быть на съемках. Тебе придется запретить своим клиентам названивать по ночам.

— Да, Джефф, конечно. Извини. Обещаю, это больше не повторится.

— Лгунишка, — сказал Джефф, с нежностью прижимая ее, обнаженную, к себе. — Но если ты не положишь конец этому безобразию, я состарюсь раньше времени.

— Я им скажу, обещаю.

Но оба понимали, что Аллегра никогда этого не сделает. Такая уж она есть, всегда готова прийти на помощь.

Два часа спустя Джефф, сонный и недовольный, уехал на работу. Перед отъездом Аллегра сварила ему кофе, а когда он уехал, вернулась в спальню и позвонила Кармен по номеру, который та ей оставила. Трубку снял Алан. У него был перерыв в съемках, чувствовалось, что он очень расстроен.

Аллегра, как могла, попыталась подбодрить Алана. Перейдя с телефоном в ванную, тот рассказал Аллегре, что Кармен в плачевном состоянии, после потери ребенка на нее навалилась тяжелая депрессия.

— Ты уж о ней позаботься, когда она вернется домой, — взмолился он.

— Обязательно позабочусь. Но тебе придется остаться и закончить съемки.

— Знаю, — подавленно произнес Алан. — Я ей сто раз говорил, что мне нужно сниматься, но она без меня не желает возвращаться.

— Имей в виду, если ты вернешься, я тебя убью. Ты просто не имеешь права все бросить.

— Я понимаю и никуда не еду. Только пообещай, что позаботишься о Кармен. Она должна завтра вернуться.

— Обязательно, я все сделаю, ни о чем не беспокойся.

Повесив трубку, Аллегра думала о том, насколько порой

сложно складывается жизнь у них у всех — у Кармен, Алана, Брэма, Джеффа и у нее самой. Все пятеро избрали себе нелегкие профессии, однако каждому по-своему нравилась его работа. Особенно отчетливо Аллегра осознала это сегодня вечером, когда сидела, дрожа от холода, за кулисами «Оклендского колизея». Брэм прислал за ней свой личный самолет, и она прилетела на открытие турне. Билеты на огромный стадион были распроданы все до последнего. Как только Брэм появился на сцене, зрители пришли в неистовство. Он представил залу нового ударника, и публика шумно его приветствовала. После минуты молчания, посвященной умершему музыканту, Брэм открыл концерт песней, написанной специально в память о нем. Концерт прошел с огромным успехом, в заключение весь стадион, вся двадцатитысячная аудитория устроила Брэму настоящую овацию. Аллегра никогда в жизни не видела ничего подобного, даже на прошлых концертах того же Брэма. Правда, службе безопасности пришлось немало потрудиться, ограждая певца от обезумевших поклонников. Он спел семь песен на «бис», и когда наконец сошел со сцены, с него пот лил градом. Вытерев лицо, он бросился обнимать Аллегру.

— Ты был фантастичен! — прокричала Аллегра, пытаясь перекрыть грохот.

Брэм благодарно кивнул, обнял жену и поцеловал ее. Зрители не желали расходиться, скандируя имя Брэма и снова требуя его на сцену.

— Спасибо тебе, ты нас спасла! — прокричал в ответ Брэм.

Аллегра улыбнулась. За это ей и платят, но они спасли

гастрольное турне все вместе.

После концерта Брэм устраивал прием, но Аллегра собиралась возвращаться в Лос-Анджелес.

В дверь дома Джеффа в Малибу она вошла в три часа угра и успела как раз вовремя, чтобы сварить Джеффу кофе. Когда зазвонил будильник и Джефф открыл глаза, она встретила его чашкой дымящегося кофе. Джефф сонно улыбнулся:

— Всегда бы меня так будили. Как прошел концерт?

— Потрясающе. — Аллегра наклонилась к нему и поцеловала. — Брэм превзошел самого себя. Я рада, что удалось организовать это турне, Брэм действительно созрел для больших гастролей.

Поставив чашку на тумбочку, безмерно усталая Аллегра прилегла на кровать рядом с Джеффом. Джефф снова улыбнулся, в который раз восхищаясь ее красотой.

— Представляю, как он, наверное, доволен.

Аллегра подавила зевок.

— А как у тебя прошел день? Как съемки?

— Интересно, хотя было немного страшновато, — признался Джефф. — Снимать первый в жизни фильм по своей книге — это что-то невероятное. Слава Богу, Тони в этом деле не новичок. Я-то совершенно не представляю, что и как делается. — Джефф усмехнулся. Тони проработал продюсером больше десяти лет, начав сразу после университета. За эти годы четыре его короткометражных фильма получили премии, а два полнометражных имели большой успех в прокате. — Если у тебя выпадет свободная минутка, заезжай к нам, посмотришь, как мы снимаем. Хотя что я говорю? Когда это у тебя бывало свободное время?

Джефф не видел Аллегру целые сутки, а сейчас у нее оставалось время лишь немного поспать перед тем, как ехать в аэропорт за Кармен.

Из разговоров с Аланом и самой Кармен Аллегра знала о ее угнетенном настроении, но даже она не ожидала увидеть актрису в таком состоянии. Убитая горем Кармен почему-то была уверена, что никогда больше не забеременеет, и, оставшись без Алана, находилась чуть ли не на грани самоубийства.

Аллегре пришлось собрать всю свою выдержку и остатки сил, чтобы довезти ее до дома и уговорить приступать к репетициям. Дело явно шло к тому, что всю следующую неделю Аллегре придется стать нянькой при Кармен, так оно и вышло. Она каждый день хотя бы по одному разу заглядывала к Джеффу на съемочную площадку, но выкроить для этого несколько минут удавалось с огромным трудом. Съемки, судя по всему, продвигались успешно, зато с репетициями, которые через несколько дней начались у Кармен, дело обстояло далеко не так гладко. Но по крайней мере одной заботой у Аллегры стало меньше: концерты Брэма Моррисона проходили с огромным успехом, новый ударник тоже оказался на высоте.

У Аллегры временами возникало ощущение, что она одна руководит этим хороводом. Джефф всю первую неделю съемок пребывал во взвинченном состоянии. Аллегра несколько раз навещала его на съемочной площадке. Казалось, дела шли хорошо, но у нее совершенно не было времени задержаться подольше и понаблюдать за съемками. Вскоре после начала съемок Джеффу пришлось немного переделать сценарий: оказалось, двум актерам плохо удаются диалоги. Джефф то и дело встречался с Тони и днем, и ночью; Аллегра его почти не видела.

К счастью, на этот раз поездку в Нью-Йорк пришлось отложить уже из-за Джеффа. Теперь они лишь могли обещать его матери приехать к ней как можно скорее. Миссис Гамильтон явно не понравилось, что фильм оггеснил ее на второй план в жизни сына.

Первого июня у Кармен начались съемки. На Аллегру навалилось столько дел, что она всерьез опасалась, как бы у нее не случился нервный срыв. Кармен звонила ей чуть ли не каждые пять минут, жалуясь на все и вся, и каждый раз плакала и клялась, что никогда больше не согласится сниматься в фильме без участия Алана. Она стала почти невменяемой. За первую неделю ее съемок Аллегра похудела на пять фунтов. Брэм тоже не давал Аллегре соскучиться, время от времени по ходу турне посылая сообщения, а всякий раз, когда у группы возникали какие-то проблемы, без Аллегры уже никто не мог обойтись. Они с Джеффом никогда не бывали дома одновременно, а если такое чудо вдруг случалось, то один из них спал.

Сэм была уже на восьмом месяце беременности, но по сравнению с маем настроение у нее немного поднялось. Вместе со Сьюзен Перлман они занимались подготовкой к усыновлению будущего ребенка. В последнее время к Стейнбергам зачастил Джимми Маццолери. Всякий раз, когда Аллегра заезжала навестить сестру, она заставала Джимми у нее. Юноша или помогал Саманте делать домашнее задание, или просто околачивался рядом. Сэм наконец открыла ему свою тайну.

Узнав о ее беременности, Джимми, как ни странно, стал еще более заботливым. Между ними не было романа в общепринятом смысле, но парень был очень ей предан. Сэм стала носить одежду для беременных, живот, почти незаметный в первые месяцы, как-то сразу вырос. Иногда Джимми нравилось положить на него руку и чувствовать, как внутри брыкается ребенок, но чаще всего он просто гулял с Сэм по пляжу, или ходил с ней в кафе, или помогал по дому. Ему было искренне жаль девушку, Сэм ему всегда нравилась, и он считал, что она ничем не заслужила такого удара судьбы. Иногда Сэм с Джимми говорили о людях, которые собираются усыновить ее ребенка. Сэм все больше склонялась в пользу пары из Санта-Барбары, Кэтрин и Джона Уитмен. Обоим супругам было немного за тридцать, и оба говорили, что любят детей. Кэтрин чем-то напоминала Сэм Аллегру, отчасти потому, что тоже работала адвокатом. Джон был врачом. Каждый из них достиг успеха в своем деле и неплохо зарабатывал. Сэм не хотелось, чтобы ее ребенок жил в нужде и не смог получить хорошего образования. Супруги из Санта-Барбары даже сказали, что не собираются остановиться на одном ребенке и планируют усыновить еще одного или двоих, когда первый немного подрастет.

Помимо всего прочего, Аллегре то и дело звонила Блэр, чтобы лишний раз напомнить о приготовлениях к свадьбе. Нельзя сказать, чтобы Аллегра к ней совсем не готовилась. Она заказала у Картье карточки приглашений на свадьбу, примерила несколько подвенечных платьев — у Сакса, Манэ и Неймана, но ни одно не поразило ее воображение. Однако больше всего ее потрясло, когда мать вдруг сообщила, что наняла Делию Уильямс.

— Господи, это еще кто такая?

Аллегра улыбнулась, гадая, что затеяла мать.

— Она консультант по свадьбам, у нее прекрасные рекомендации. Она будет все за нас делать. Она позвонит тебе на работу.

Вечером того же дня Аллегра поделилась новостью с Джеффом.

— У мамы столько энергии, что просто уму непостижимо.

Но когда через три дня к ней в офис пришла сама Делия

Уильямс, Аллегра поразилась еще больше. Консультант по свадьбам явилась во всеоружии: с альбомами, фотографиями, списками, какими-то папками и не умолкала ни на секунду. В Делии Уильямс было росту больше шести футов, и когда Аллегра попыталась описать ее Джеффу, то смогла сказать только, что консультант по свадьбам похожа на трансвестита.

На Делии было платье цвета лаванды, шляпка такого же цвета и всюду, где только можно, — аметисты. У нее были светлые волосы, явно крашеные, и такие длинные руки, что Аллегра невольно мысленно сравнила ее с большой птицей, готовой взлететь с дивана в ее офисе. Офис самой Делии находился где-то в долине.

— Вот что, дорогуша, давайте-ка повторим все еще раз.

Делия покровительственно похлопала Аллегру по руке. Та

уставилась на нее, не веря своим глазам. «Удивительно, как мама могла нанять эту особу! — думала она. — Не иначе как от безысходности».

— Вам нужно выбрать подружек невесты, решить вопрос с платьями для подружек невесты — и со своим, разумеется. Что у нас дальше… туфли, да-да, не забудьте про туфли… фотографии, видеозапись, длинная фата или короткая… — Делия говорила обо всем сразу, нескончаемый поток слов ошеломил Аллегру, и она слушала в полном оцепенении. — Нам нужно обсудить свадебный торт… цветы… Я сказала вашей матери, что придется натянуть в саду навес… меню… оркестр…

Чем дольше Делия говорила, тем громче звучали в мозгу Аллегры слова: «Лас-Вегас… Лас-Вегас». Сейчас она уже сама не могла понять, как они с Джеффом решили сыграть свадьбу дома с приглашением всех мыслимых гостей.

— Встретимся через неделю, — подытожила Делия. Она встала с дивана, поставив свои ноги, как у цапли, под неестественным углом. Аллегре приходилось следить за собой, чтобы не пялиться на нее самым неподобающим образом.

— И пообещайте мне, что выполните домашнюю работу.

— Непременно, — серьезно сказала Аллегра, принимая у нее из рук кипу альбомов, книг и папок с эскизами. В этой куче имелась даже видеокассета с образцами свадебных тортов.

— Молодчина. И не откладывайте поход по магазинам, у вас впереди очень много дел.

Делия помахала на прощание и удалилась — как комический персонаж из бродвейской пьесы. Некоторое время Аллегра так и стояла на месте, ошеломленно глядя ей вслед. Потом очнулась, вернулась в кабинет, сняла трубку и стала набирать номер матери. Блэр, как обычно, была на совещании, но на этот раз Аллегра — редкий случай — попросила вызвать ее к телефону.

— Аллегра? Что случилось?

— Ты еще спрашиваешь! Это что, шутка, мама? — Аллегра села на стол. Она все еще не могла оправиться от недавнего нашествия.

— Что именно, дорогая?

— Ты действительно наняла эту женщину? Это же надо — подстроить мне такую гадость!

— Ты о Делии? Но все, на кого она работала, говорят, что она просто чудо. Я думала, ты обрадуешься.

— Нет, ты определенно шутишь. Мама, я не могу иметь дело с этой женщиной!

Аллегра улыбнулась абсурдности происходящего и мысленно порадовалась, что еще сохранила способность улыбаться. Предстоящая свадьба с каждым днем казалась все нелепее. У нее даже мелькнула мысль: а что, если им с Джеффом вообще не жениться, а пожить вместе просто так?

— Дорогая, имей терпение. Делия тебе поможет, вот увидишь, она тебе еще понравится.

«Господи, да что с ней такое? В своем ли она уме?» — неуважительно подумала Аллегра.

— В жизни не видела ничего подобного! — Аллегра вдруг начала хохотать и никак не могла остановиться. Она все смеялась и смеялась, от смеха у нее даже слезы брызнули, и Блэр тоже стала смеяться. — Мне все еще не верится, что ты в самом деле наняла ее, — проговорила Аллегра в перерывах между приступами смеха.

— Но ты хотя бы согласна, что она очень деловитая?

— Подожди, пока ее увидит папа. И вот еще что, мама… — Аллегра помедлила, думая, что к этой ситуации именно так и надо относиться, с юмором. Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, дорогая, у тебя будет прекрасная свадьба.

По сравнению со всем остальным собственная свадьба вдруг показалась Аллегре чем-то незначительным. Для нее главным был Джефф, а вовсе не торжество по случаю бракосочетания. Кроме того, им нужно было сейчас думать о Сэм и ее ребенке. Какой у них будет свадебный торт, какого цвета будут платья у подружек невесты, не говоря уже о туфлях, — все это казалось совершенно не важным.

Аллегра еще не совсем перестала смеяться, когда на столе зазвонил телефон. Она сняла трубку. Звонил Джефф. Его первые слова были:

— Хорошая новость.

— Это очень кстати. У меня было такое сумасшедшее утро, что хорошая новость— это именно то, что мне сейчас нужно, — с улыбкой откликнулась Аллегра.

— В эти выходные я свободен. Том пообещал справиться без меня, и я только что позвонил маме и сказал, что мы прилетим в эту субботу. Мы можем прилететь в аэропорт Кеннеди и отгуда поехать сразу в Саутгемптон.

Сердце Аллегры пропустило несколько ударов. В последнее время Джефф был по горло занят съемками фильма, и она решила, что надолго снята с крючка.

— Мама была очень рада. Мы так давно обещаем ей приехать и все откладываем, думаю, она мне даже не поверила. Ты ведь сможешь вырваться?

Наконец ее долгое молчание показалось Джеффу подозрительным. Аллегра в это время пыталась заново свыкнугься с мыслью о встрече с его матерью. Неизвестно почему, ее по- прежнему не покидало предчувствие, что она не понравится миссис Гамильтон.

— Представь себе, в кои-то веки не вижу никаких препятствий, — сказала Аллегра, ощущая какое-то странное разочарование. Но ни у кого из ее клиентов в данный момент нет кризиса, даже у Кармен.

— Постучи по дереву, а то сглазишь. Значит, в пятницу мы вылетаем, — решительно подвел итог обрадованный Джефф.

— Да, в пятницу.

Аллегра мысленно помолилась о том, чтобы на этот раз им ничто не помешало, иначе мать Джеффа никогда ее не простит. Со слов Джеффа она знала, как рассердилась миссис Гамильтон в прошлый раз. Теперь оставалось только молиться, чтобы ничего не стряслось. Как бы Аллегру ни пугала предстоящая поездка в Нью-Йорк, в ней было и одно несомненное достоинство: они проведут выходные вместе и вне дома. Видит Бог, им обоим это совершенно необходимо. Но еще задолго до прибытия в Нью- Йорк Аллегра предчувствовала, что расслабиться им никак не удастся. Ей вспомнилось суровое лицо женщины с фотографии, которую Джефф показал ей в Нью-Йорке. Это лицо до сих пор пугало ее.