Светлая полночь

Глава 15

Пальцы Джулии с трудом, но работали, и этого было достаточно для того, чтобы дать команду компьютеру напечатать статьи. Их было много. И письма к редактору. Их тоже было очень много. И фотография самозванца — она была единственной — по имени Сэм.

Пока принтер жужжал и посвистывал, Джулия смотрела на дисплей компьютера и страшные слова, которые бежали перед глазами.

В черепе Мэри Куинн оказалась трещина, появившаяся еще до начала пожара, которая стала причиной смерти.

Рождественский кошмар был поджогом, а не несчастным случаем, хотя Мэри Бет, вероятно, убили случайно. В припадке гнева. В порыве ярости.

Но убийца Мэри Бет, осознав содеянное, решил скрыть следы своего зверского деяния. Возле генератора в гараже было много галлонов газа. Убийца разлил его вверху и внизу.

Была ли пятилетняя Грейс свидетельницей невольного убийства своей матери? Вероятно, нет. Ибо Грейс умерла, а точнее — была убита, в своей спальне наверху, а не в комнате Мэри Бет.

Однако скорее всего она услышала ссору, которая предшествовала насилию, поднялась с постели, чтобы выяснить причину, узнала голос убийцы, возможно, увидела его и спросила у матери, поднявшись на лестницу, что случилось.

«Ничего, — успокоила ее Мэри Бет. — Все в порядке, Грейс. Иди спать, душа моя».

Грейс оказалась запертой в своей спальне — дверь была приперта стулом снаружи — и была обречена погибнуть одна. В пламени. В ужасе.

Мэри Бет и Грейс убиты, и вывод, кто был этот монстр, напрашивался сам собой. Сэм Куинн. Который в номере от 27 декабря был разоблачен как самозванец.

Доктор Сэмюел Куинн, обожаемый супруг Мэри Бет, как и сама Мэри Бет, был единственным ребенком. Племянника у Сэмюела Куинна, носящего такое же имя, просто не могло быть. Однако с самого начала Мэри Бет покрыла этот обман.

Почему?

Письма от граждан Логанвилла, добросовестно и без всякого редактирования опубликованные в газете, предлагали возможные ответы на этот вопрос.

Мэри Бет была такой доброй и доверчивой, утверждали родители Дины, что, не задавая вопросов, поверила той правдоподобной лжи, которую наговорил ей порочный подросток. После этого Мэри Бет сама сочинила подходящую историю, чтобы его приняли и обласкали и чтобы он не испытывал никакого дискомфорта.

И он был принят. И обласкан.

Однако же не всеми, — говорилось в некоторых других письмах. — Мы считали это очень странным, патологичным для мальчика-подростка — ухаживать за нашими детьми, хотеть этого. Именно по этой причине мы не позволили нашим детям оказаться под его опекой.

Но он просто удивительно обращался с детьми, дерзнула написать миссис Бирс. Тот Сэм, которого она знала, не мог совершить подобного преступления. Разве что у него произошел некий психический сдвиг…

Она прочитала много литературы по психозам, писала миссис Бирс, после той трагедии в рождественскую ночь. В библиотеке имеется несколько книг на эту тему, и каждый при желании может с ними ознакомиться. Психический сдвиг, настаивала миссис Бирс, — это единственный способ объяснить необъяснимое. И если беда поразила Сэма, он был бессилен с ней справиться, оказать сопротивление голосам зла, которые в нем бушевали.

Вздор! Так возражал пожарный, который с самого начала был на пожаре. Сэм — настоящий психопат, а никакая не жертва психоза. А Мэри Бет и Сэм, кем бы он там ни был, были любовниками. Это совершенно очевидно. Иначе как объяснить разрыв Мэри Бет с Троем? А в этот сочельник Мэри Бет наконец образумилась и не позволила больше Сэму ее трогать.

И этот псих не смог пережить отказа. Он убил ее. Случайно? Может быть. А может, и обдуманно. Пожарный не успокоится до тех пор, пока этот демон не будет найден и наказан. Хотя, признавался он, трудно придумать достойное наказание этому самозванцу за то зло, которое он сотворил.

Единственная фотография самозванца по имени Сэм была сделана девочкой-подростком, которая была к нему неравнодушна.

Все фотографии, которые могли быть в доме на Блуберд-лейн, превратились в ту ночь в пепел.

А эта, единственная, была сделана летом на озере. И давала ли она верное представление о лице этого человека? Можно ли было по ней предсказать, что Джейс Коултон станет тем, чем он стал в глазах всего общества?

Едва ли. Это был образ пастуха до того, как он не сумел защитить свое стадо, — до утраты, до смерти, когда многое в нем умерло.

Джейса Коултона нельзя было узнать в пастушке по имени Сэм. Как и в Сэме нельзя признать пастыря по имени Джейс.

Он в безопасности. Джейс в безопасности. Эта мысль внесла некоторое успокоение в смятенную душу Джулии… и вдруг она почувствовала, что рядом с ней стоят двое мужчин.

Джулия сразу их опознала. Роули и Трой. Мужчины, которые любили Мэри Бет.

Они были красивы, эти мужчины Мэри Бет. Очень красивы. Каждый по-своему.

Роули был крепкий, грубо сделанный. А Трой? Элегантный городской мужчина. Однако они смотрели на нее с одинаково нескрываемым интересом.

Трой Логан вежливо и галантно представил Джулии себя и Роули, назвал их имена и место работы: он редактор газеты, а Роули — шеф полиции.

— Мне знакомы ваши имена, — пробормотала Джулия. «И я много знаю о каждом из вас», — закончила она мысленно.

— Да, — кивнул, соглашаясь, Трой Логан. — Мы знаем. Нам позвонил заинтересованный гражданин.

Молодая мать, подумала Джулия, которая наверняка слышала ее разговор с миссис Бирс и ушла вскоре после того, как миссис Бирс пошла за дискетой. Джулия посмотрела на кабину, где недавно сидела та женщина и где сейчас стояла серьезная, совсем не улыбчивая миссис Бирс.

— Нет, — проследив взгляд Джулии, возразил Трой. — Нам позвонила вовсе не миссис Бирс. Некто другой.

— Но факт тот, — впервые заговорил Роули, — что мы пришли сюда.

— Из-за того, что дело все еще не закрыто? — спросила Джулия, поняв, что должна задать этот вопрос. — Потому что он еще не пойман?

— Да, верно, — подтвердил Роули. — Он не был пойман. Мы даже не знаем, кто он. — Шеф полиции Логанвил-ла в упор посмотрел на нее: — А вы знаете?

Джулии каким-то образом удалось выдержать его взгляд. Она даже не моргнула. На ее лице, как она надеялась, изобразилось недоумение.

— Нет! Разумеется, нет.

— Могу я узнать ваше имя? — спросил Трой.

— О да. Простите. Меня зовут Джулия Хейли.

— А почему, — осведомился Роули, — вы оказались здесь?

Джулия уже солгала ради Джейса. Чтобы помочь Джейсу. А после этого ложь прямо-таки поплыла над землей. Ложь вперемежку с правдой. И правды было ровно столько, сколько она могла сказать, не причиняя вреда Джейсу.

— Последние шесть лет я работала в телефонной службе врачебной помощи в Тирнее, Канзас. В прошлом году, в канун Рождества, я приняла звонок от женщины, которая, как она призналась, панически боится приближающейся ночи. Она была новичком в наших местах, у нее не было врача или кого-нибудь, с кем она могла бы поделиться овладевшими ею страхами. Врачебная справочная служба — это не служба экстренной психологической помощи, она это знала. Строго говоря, она не находилась в критическом состоянии и хотела поделиться своими страхами со мной, надеясь, что я порекомендую ей врача, к которому она смогла бы обратиться.

— И вы согласились, — тихо и почему-то уверенно заключила миссис Бирс.

— Да, миссис Бирс. Я согласилась. Когда ей было шесть лет, рассказала она, ее семья праздновала Рождество в Колорадо. С родственниками, как я полагаю, а может, с близкими друзьями. Не помню точно. Так или иначе, она проснулась в ту ночь от воя сирен. Проснулись все. И она, как и все, бросилась к месту трагедии, где в ночном пожаре погибли мать и дочь. Потом она забыла об этом и многие годы не вспоминала о трагических событиях той ночи. Но когда она сама стала матерью, единственным близким человеком маленькой девочки, к ней вернулись воспоминания о трагедии. Она стала бояться, что в подобном рождественском пожаре может погибнуть и она. Женщина понимала, что ее страх иррационален, но в то же время он был очень реальным.

Мы проговорили с ней за полночь, вплоть до того часа, когда произошла та давняя трагедия. Когда это время миновало, она почувствовала себя в безопасности. Успокоилась. Тем не менее я дала ей имена нескольких врачей, которые занимаются подобными проблемами. Я полагала, что больше никогда не услышу эту женщину.

— Однако вы ее услышали, — подсказал Трой.

Джулия оторвала взгляд от дисплея и посмотрела на него.

— Да. Три недели назад. Она не обращалась ни к одному из врачей, которых я порекомендовала, и я решила, что в этом году с ней все будет в порядке. И тут она спросила, буду ли я работать накануне Рождества. Я ответила ей, что не буду, поскольку уезжаю из Канзаса, переезжаю в другое место за несколько дней до праздника. Это ее слегка обеспокоило, и она спросила, не могли бы мы притвориться, что сейчас сочельник, и поговорить так, как мы говорили с ней год назад. На сей раз она назвала мне город. Логанвилл. И год, когда произошел пожар. Поскольку она не представляла, что стало причиной пожара, мы решили, что знание причины могло бы ей помочь.

— Помочь ей, дорогая моя? — спросила миссис Бирс. — Каким же образом?

— Ну, скажем, если бы она узнала, что пожар возник в результате короткого замыкания, она могла бы позаботиться о безопасности и лишний раз проверить электропроводку. Или если бы мать оставила непотушенную сигарету…

— Мэри Бет не курила! — хором воскликнули оба мужчины, которые в свое время забыли о соперничестве, чтобы утешить Мэри Бет, после того как ее мать умерла в результате курения в постели.

— Вот как! — изобразила удивление Джулия. «Я знаю, — сказала она мысленно. — Но я изобретаю историю, где частичная правда соседствует с правдоподобной ложью. Ради Джейса». — Позвонившая мне женщина, разумеется, этого не знала. Она заядлая курильщица, хотя много раз пыталась покончить с курением. Так или иначе, мне почему-то кажется, что знание причины пожара может ей помочь. Я не знаю, проводила ли она расследование. Может, вы знаете?

Вопрос был риторический. Явно. Но даже если бы он не был таковым, Джулия поняла, что ни один из мужчин на него бы не ответил. Они, а не она подвергли ее допросу. Джентльмен-журналист. Футболист-полицейский.

Мужчины наперебой задавали вопросы, вежливость сменилась серьезностью — допрос продолжался.

— Как зовут эту женщину? — спросил Роули.

— Я знаю лишь ее имя. Энн. Также звали и мою бабушку.

— И она живет в Тирнее? — решил уточнить Трой.

— Не обязательно. Скорее всего нет. Я даже не знаю, почему мне так кажется. Может быть, потому, что медицинский центр, в котором я работала, находится в двадцати милях от Тирнея и обслуживает пациентов, живущих в этом радиусе. То есть все маленькие городки в этой части Канзаса.

— Она знает, как вас зовут?

— Только мое имя. Я всегда отвечаю по телефону: «Это Джулия. Чем я могу вам помочь?»

— Почему вы оказались здесь сегодня, Джулия?

— Это был какой-то внутренний толчок. Я была в Денвере, увидела на карте в мотеле название Логанвилл, день был отменный — почему бы не прокатиться? Я подозревала, что Энн так и не попыталась докопаться до причины пожара, как она не стала звонить врачам, которых я ей порекомендовала. Если я смогу узнать причину, подумала я, то постараюсь найти способ дать ей знать.

— Но вы не знаете ее фамилии.

— Не знаю. Но можно было бы спросить менеджера, не звонила ли она мне и не остался ли у них номер ее телефона или ее фамилия. Я могла бы сообщить ей то, что мне удалось узнать, и это могло бы ее успокоить, а теперь…

— Все не слишком обнадеживающе, не так ли?

— Верно.

— Но вы распечатали статьи, — без особой симпатии заметил шеф логанвиллской полиции.

— Да, распечатала. — Джулия заметила, что принтер выполнил задание и перестал жужжать, а на столе осталась стопка бумаги. — Я хотела бы взять это с собой, если можно, и хотя я знаю, что существует грант, я готова заплатить.

— Грант для того и существует, — пожал плечами Трой. — Не позволяйте ей платить, миссис Бирс.

— Разумеется, я не позволю.

— Зачем вам нужны эти статьи, мисс Хейли? — поинтересовался Роули Рамзи.

— Я хотела бы внимательно их прочитать и подумать, не удастся ли мне успокоить эту женщину. А заодно и себя. Ее страх коснулся меня, и теперь… Это так ужасно, правда? Должно быть, вы очень хотите его найти. — А Джейс в не меньшей степени хочет знать, кто погубил его драгоценную паству, подумала Джулия, а вслух произнесла: — Я сожалею, что не смогла вам помочь в этом, как вы, наверное, надеялись.

— Мы сожалеем, что напугали вас, — проговорил Трой. — И просим прощения за то, что учинили вам допрос.

Извинение последовало лишь от Троя. Хотя, насколько поняла Джулия, оно было заявлено от имени обоих.

Шеф полиции не сказал ничего, совершенно ничего, и они тут же ушли, и Джулия осталась наедине с миссис Бирс. Библиотекарша тоже извинилась перед ней.

— Но вы ведь им не звонили, — уверенно заявила Джулия женщине, которая была так похожа на ее бабушку. — И даже если бы позвонили, я бы это поняла. — Затем, не выдержав, спросила: — Вы знали его, миссис Бирс? Я имею в виду, вы знали Сэма?

— Да, Джулия, знала. Он был такой ласковый. — Миссис Бирс вздохнула. — Даже самые ласковые создания, наверное, способны впасть в неожиданную ярость. Хотя причинить боль Мэри Бет, ударить ее с такой силой, чтоб у нее треснул череп… это мне кажется за пределами того, что способно совершить ласковое создание. И потом, это хладнокровное убийство очаровательной малышки Грейс. Я до сих пор не могу в это поверить.

«Не верьте этому, миссис Бирс. Верьте в Джейса. Пожалуйста».

Выйдя из библиотеки, Джулия не стала знакомиться с улицами Логанвилла. Она покинула его немедленно, как это сделал Джейс в ту светлую полночь.

Джейс отправился в ту рождественскую ночь в изумрудный лес умирать.

А куда держала путь она в этот холодный декабрьский день?

Туда, где она будет жить, где начнет все сначала.

В Эмералд-Сити. Где Джейс Коултон никогда не был и никогда не будет.