Связанная с киборгом

ГЛАВА 10

Брок действовал жестко, как настоящий мужчина, каковым и являлся, ведь она видела его спину после того, как та загорелась. На его теле расплавилась рубашка. И Пенелопа до сих пор удивлялась, как он перенес их поход через лес. Этот мужчина обладал стойкостью, каковой не было ни у одного человека, встреченного ею за всю жизнь.

На данный момент Пенелопа могла только накачать его обезболивающим, настоять на перевязке ран для предотвращения попадания инфекции и вопреки всему надеяться, что помощь прибудет как можно скорее.

Слава богу, она додумалась захватить с шаттла фонарь. Видимо, его потерял лже-капитан во время побега, а она нашла на полу рядом с капсулой и засунула в большую сумку.

Если бы она догадалась взять ПирКом, их бы уже спасли, а Брока лечили в медчасти квалифицированные врачи.

Набравшись смелости для предстоящего зрелища, Пенелопа включила свет.

— Великая Вселенная! — Пиа чуть не выронила фонарь. — Брок… ох Вселенная!

Ожоги исчезли, а поврежденное место затянулось свежей розовой сияющей кожей. Но как такое возможно? Ведь всего несколько часов назад спина кровоточила, обгорев от дермы, эпидермиса и подкожно-жировой клетчатки до мышц и тканей.

Пиа протерла глаза.

— Твои ожоги зажили! — она робко дотронулась до спины Брока, и он напрягся. — Больно?

— Нет, — ей показалось, будто Брок произнес это сквозь стиснутые зубы.

В недоумении Пиа провела пальцами по коже.

— Видишь, я же говорил, что все не так уж и плохо, — Брок отдернул плечо, будто избегая ее прикосновений. — Ты напрасно волновалась.

— Неправда! — Пиа отчетливо помнила поврежденную плоть. И то пламя! Вся его спина была объята огнем. И состояние его рубашки это доказывало. Хотя рукава и ткань спереди были целыми, но все задняя часть расплавилась. Он должен был получить хоть какие-то травмы, даже если и не ожог третьей степени.

— Тогда почему у меня нет ран? — спросил Брок.

— Не знаю.

— А ты не думала, что из-за стресса от покушения и аварийной посадки ты просто ошиблась? — он сделал паузу. — Ведь если бы у меня были настолько серьезные травмы, я бы до сих пор не исцелился, верно?

— Но… но… — Пиа замолчала, резко закрыв рот.

— Да, моя рубашка загорелась, но ты потушила ее, прежде чем пламя нанесло непоправимый вред.

Пенелопа зажмурилась. За прошедшие несколько часов у него бы не смогла образоваться новая кожа. Кажется, она все это время считала, что видела то, чего на самом деле не было. А кожа покраснела из-за легкого ожога.

Ее уверенность разбилась в дребезги, оставляя Пиа в полнейшей растерянности.

— Я запуталась, — выдохнула она. Покушение, аварийная посадка шаттла, их затруднительная ситуация, потеря здравого рассудка — для нее этого было слишком много. И в итоге Пенелопа расплакалась.

— Эй, эй, — Брок забрал фонарик, выключил его и обнял Пенелопу. Он зарылся руками в ее волосы, которые спутались так же, как и эмоции Пиа. — Все будет хорошо.

— Нет, не будет. Потому что я б-буду м-мертвым… камнем на твоей шее.

Брок рассмеялся.

— Ты путаешь метафоры. Есть про камень, а есть про мертвый груз.[8]

— Вот видишь? Я ничего не могу сделать правильно.

Крепкие и надежные объятия Брока навели Пиа на мысли о его поцелуях. Но он просто продолжал обнимать ее, и это подтверждало, как она облажалась, притворяясь несчастной — хотя ей и не пришлось сильно стараться.

Для того чтобы освободиться ей пришлось толкнуть его в грудь.

— Не двигайся, — Брок еще сильнее стиснул ее, а Пенелопе и не требовалось еще большего поощрения, поэтому она тоже обняла его за талию и зарылась лицом в изгиб шеи. Сейчас она оказалась там, где так давно желала.

Пенелопа никогда не испытывала неприязнь к этому мужчине. Она любила его со всей юной пылкостью и пыталась всеми силами привлечь внимание Брока, заставить рассмотреть в ней нечто большее, чем просто подзащитную. Однако он так ни разу и не заметил Пенелопу. Боль от отказа переросла в гнев. И она прогнала его прочь, чуть не разрушив ему жизнь.

Теперь же Пиа стала старше и мудрее, но все равно оставалась его подопечной: обязательством, бременем.

«Тогда зачем было меня целовать?»

Он вел себя так, потому что любит или из-за этой его роли ее мужа? А может, он решил, что она создаст проблемы, если он не окажет ей немного внимания? В том, что телохранители при исполнении обязанностей вступали в сексуальные отношения со своими подопечными, не было ничего удивительного. Сам характер задания вынуждал к близости, может, даже и к интимности. А Брок выглядел очень мужественно и сексуально. Да и Пиа уже повзрослела…

Брок обхватил ее подбородок и приподнял. В этой кромешной темноте, Пиа не могла разглядеть, куда направлен его взгляд, но чувствовала, что он смотрит на нее. А спустя несколько мгновений на Пенелопу обрушились губы Брока.

Брок ненавидел видеть Пиа такой расстроенной. Обстоятельства вынуждали его подорвать ее уверенность, заставить сомневаться в себе и не доверять чувствам. Он поцеловал Пенелопу, чтобы поддержать и успокоить свою вину, но, как только их губы соприкоснулись, Брок сразу признался себе в личных мотивах для лжи.

Брок нуждался в Пиа. Она заполняла пустоту в его душе, позволяя ему ощущать себя мужчиной, а не какой-то машиной — искусственно модифицированным солдатом не многим лучше дроида-носильщика. Когда Брок прикасался к ней, чувствовал, что эта женщина действительно хочет и желает его. Это приводило его в недоумение, заставляя грезить о невозможном. Брок ласкал ее губы языком. Пиа пробуждала в нем глубоко забытые чувства, согревала кровь и проникала в голову, в разум, в каждую клеточку. Его бросило в жар, поэтому компьютер в мозгу отдал команду наносомам охладить возникшие реакции, но Брок отменил директиву, переключив компьютер в спящий режим, чтобы мужчина в нем мог восстать.

Пиа застонала, и этот сексуальный звук нашел отклик в его паху. Брок притянул ее ближе, и она обняла его за шею. Мягкое податливое тело прижалось к твердым мышцам его груди.

«Действуй медленнее. Не спеши».

Брок провел ладонями по ее волосам, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. У Пенелопы оказались на редкость мягкие волосы, гладкая кожа, идеальная линия подбородка, тонкая шея, изящные ключицы. Он, наконец, добрался до совершенной и полной груди. От соприкосновенья с его ладонью соски Пиа напряглись.

Пенелопа прикусила нижнюю губу Брока, тем самым отправляя электрический разряд по его позвоночнику. После преобразования он никогда не прикасался так к человеческим женщинам. А тем более перед ним сейчас находилась не просто какая-то особа — это была Пиа. Истинная фурия в юности, отравляющая ему жизнь и сводящая с ума, упрямая, настойчивая, неукротимая, прекрасная и сексуальная Пенелопа. Посол. И его подзащитная.

А Брок всего лишь киборг, не ее возлюбленный и не тот мужчина, который может наслаждаться этими отношениями долгое время. Неправильно было сейчас обманывать ее и использовать только для утешения своего одиночества. Пытаться за ее счет ослабить неутихающую боль. Брок не сможет ответить ей взаимностью.

Мужчина отпустил грудь Пиа и разорвал поцелуй, а затем скинул ее руки со своей шеи.

— Пожалуй, это не самая хорошая идея, — выдохнул Брок.

— А я считаю это отличной идеей.

Пиа пробежалась пальчиками по груди до самого подбородка Брока, обжигая каждым своим касанием. Ее самоуверенность восстановилась. Для Пенелопы это было только на пользу, а вот для него это грозило обернуться большими неприятностями.

Брок оцепенел в ожидании ее прикосновений.

— Ты многого обо мне не знаешь, — в этом он мог признаться.

— Ты тоже не знаешь многого обо мне.

— Например?

— Например, что я не отступаю так легко.

Несмотря на сумбур в своих эмоциях, Брок рассмеялся.

— Пиа, я это понял еще с первой нашей встречи.

— Тогда ты должен знать, что сопротивление бесполезно, — Пиа поцеловала его, и от самообладания Брока ни осталось и следа. С последствиями и взаимными упреками можно разобраться с утра. Брок перехватил инициативу, как будто этот напор мог помочь ему успокоить душевные терзания.

Шея Пенелопы манила, поэтому Брок слегка прикусил и прижался к мягкой коже. Затем стал стаскивать с Пиа тунику, чтобы добраться до ее плеч. Когда Броку все же удалось расправиться с ней, он впервые с их сумасшедшей и злополучной авантюры, обрадовался своему превращению в киборга. Благодаря ему Брок мог видеть, как в свете лун переливается кожа ее полной груди с твердыми вершинками, а в глазах полыхает страстное желание.

— Ты прекрасна, — выдохнул он.

Пиа изогнула губы в улыбке.

— С чего ты взял? Здесь же темно.

— Просто знаю.

Паутина из ветвей и маленьких сучьев образовывала колыбель. Брок сорвал несколько больших листьев и разложил их на побегах, а затем там же расстелил свою испорченную рубашку.

— Что ты делаешь?

— Нашу постель.

— Возьми еще мою тунику и одеяла в сумке.

Пока они раздевались, Брок все никак не мог отвести взгляд от Пиа. Запоминая образ ее тонкой талии, округлых бедер, изящных голеней и ложбинки меж грудей. Сняв штаны, Брок сложил свою одежду на ветви для дополнительной мягкости, а затем накрыл все одеялом.

Брок уложил Пиа в их самодельное ложе, и они растянулись в нем напротив друг друга, нос к носу, грудь к груди.

Брок всосал вершину ее соска, перекатывая бутон во рту, ощущая языком шероховатость кожи и солоновато-сладкий привкус. Пиа обхватила его член и закружила большим пальцем по головке. Через тело Брока пронесся раскаленный добела жар, распаляя пламя, опаснее огня от взрыва шаттла.

Судорожно вздохнув, продолжая посасывать сосок, мужчина заскользил рукой по животу Пиа и проник пальцами между ее ног, обнаружив, что ее половые губы стали совершенно скользкими от влаги. Погрузившись в ее киску, Брок собрал пальцами смазку и поднес к его губам.

Аромат Пиа затуманил сознание, а вкус отпечатался в мозгу. Неожиданно Брок резко спустился вниз по ее телу.

— Осторожно, не упади, — пробормотала Пенелопа.

Слишком поздно. Он пал еще в тот момент, когда Пиа вышла из шаттла с Террана.

Икры и ступни Брока повисли в воздухе. Он приподнял ее колени и легонько лизнул лоно, возбуждая свой аппетит и дразня их обоих. Но даже самая малая капля ее нектара ощущалась на его устах подобно лучшей аурелианской амброзии. Раскрыв ее пальцами для своего рта, Брок обвел языком клитор. Пиа схватила его за волосы.

Скользнув пальцем в ее вход, Брок застонал от удовольствия, когда ее мышцы судорожно сжались. Брок добавил второй палец и стал медленно трахать Пенелопу, одновременно облизывая клитор. Пиа выгнулась и впилась ногтями в кожу на его голове.

Прижав бедра к лицу мужчины, Пиа кончила, разрывая криком тишину ночи. Но Брок не остановился, даже когда Пенелопа попыталась отстраниться, продолжая лизать и сосать, толкая ее за край второго оргазма. И только после этого он приставил свой член к ее киске, скользнув головкой по истекающему влагой входу. Проверяя, подготавливая и, стиснув зубы, не спеша толкаясь внутрь тела Пенелопы.

Пиа надавила пятками на его зад.

— Быстрее, — выдохнула она.

— Я не хочу причинить тебе боль, — Пиа оказалась очень тесной. Сможет ли она вообще вместить в себе размер его эрекции? Такого вопроса никогда не возникало с секс-дроидами. Их создали, чтобы принимать в себя все что угодно.

— Не причинишь. Да трахни меня уже! — Пиа ударила пятками по его ягодицам.

На лбу Брока выступили бисеринки пота. Собрав все свое самообладание, он одним толчком до отказа заполнил Пиа. Гладкие мышца лона сомкнулись вокруг его члена. Обжигающая нужда зажгла кровь, и Брок застонал.

Пиа покачала бедрами, все туже сжимая его плоть.

Брок вздрогнул.

— Пенелопа, — прохрипел он.

Пиа подняла голову, а затем лизнула и всосала сосок мужчины. Стремительный поток удовольствия пронесся по телу Брока, сосредоточившись в паху, и, казалось, мужчину без остатка поглотили эмоции. Он жестко вошел в Пиа. Отступил. И снова глубоко погрузился. Вновь отступил. Жидкое пламя поглощало его с каждым движением.

Брок всегда задавался вопросом, на что будет похож секс с Пиа? Восхитительный. Губительный.

Мужчина устремился губами к изгибу шеи Пенелопы, пробуя на вкус и кусая, при этом стараясь не навредить коже. Пиа в ответ застонала. Изменив угол проникновения, Брок стал с каждым ударом тереться об ее клитор.

Его тело вколачивалось в нее подобно машине, которой он и являлся. Точно контролируя каждое движение и силу.

Давление и напряжение переполнило его яйца и член, жаром растекаясь в груди, проникая прямо в сердце и душу.

От взорвавшегося оргазма Пиа ахнула, широко раскрыв рот и зажмурив глаза. Ее киска начала сокращаться, так туго обхватив Брока, что это разрушило весь его самоконтроль. Его тело отвечало только Пенелопе. Не подчиняясь ни рассудку, ни компьютеру. Игнорируя даже наносомы. Только Пиа. Брок тяжело кончил, наполняя ее своим семенем, извергнувшимся подобно огненной лаве из жерла вулкана. Как только кульминация отступила, пустота и боль исчезли.

Капельки пота скатывались со лба Брока и обжигали глаза. В теле больше не осталось сил, поэтому чтобы не раздавить Пиа о жесткие и — не взирая, на матрас, состоящий из листьев, одежды и одеял — грубые ветви, он сместился и упал рядом с женщиной. Грудь Брока тяжело вздымалась, и он закрыл ладонью глаза, а другой переплел пальцы с рукой Пенелопы, оправдывая этот жест тем, что способен, как и другие нормальные мужчины, воспринимать произошедшее между ними, как само собой разумеющееся. Что он способен остаться с Пенелопой.

— Ты назвал меня Пенелопой, — выдохнула она.

Брок не смог вспомнить за собой такого.

— Это ведь твое имя.

— Я удивлена, что ты вообще его знаешь, — ее голос искрился от смеха. — Ты ведь всегда называешь меня Пиа.

Потому что сейчас изменилась сама Пенелопа, раньше она была занозой в заднице Брока, а теперь стала занозой в его сердце. Если бы она оставалась прежней, его жизнь могла бы быть намного проще. Было глупостью просто поцеловать ее и запустить то, что в любом случае приведет их в тупик. Но спать с ней?

«Черт».

Все, что произошло между ними, казалось насмешкой судьбы, ведь Брок никогда не осмелиться на отношения с Пиа. Не сможет просыпаться рядом с ней каждое утро и возвращаться домой каждую ночь.

Мечта испарится, как только Брок признается, что является киборгом. А если решит промолчать, Пиа очень скоро догадается обо всем сама. Черт, да она может понять все уже утром, когда более внимательно осмотрит его спину.

— Брок?

— Хм?

— Прости меня за те упреки и разрушенную жизнь.

— Ты не разрушала мою жизнь, — немного изменила ее направление, за что Брок какое-то время считал, что злился на Пиа, но, увидев женщину, в которую она превратилась, прошлое перестало иметь значение. — Не переживай. Все в прошлом.

Брок убрал ладонь с глаз и повернул голову.

— Я, конечно же, не думаю, что ты догадалась взять с собой только камень, — выдавил из себя шутку Брок. — Однако ты, случаем, не захватила для меня сменную одежду?

— Вообще-то захватила. В сумке есть рубашка со штанами, — усмехнулась Пиа. — Правда, теперь ты разжалован до стюарда.

— Пусть будет так, — Брок сел, достал и надел униформу, тем самым скрывая полностью здоровую спину. С глаз долой из сердца вон. По крайней мере, Брок на это надеялся.

— Зачем ты оделся?

— Меры предосторожности, — соврал он. — Учитывая исключительные события последних двадцати четырех часов, считаю лучше быть одетым.

— Ты прав. Это хорошая идея, — Пиа встала на колени и начала откапывать свои вещи из-под термо-одеяла. Брок наблюдал за ней, запоминая каждый мелькнувший кусочек обнаженного тела.

Устроившись в нише из ветвей, он отдал команду своему компьютеру пробудиться в назначенное время, установил разум в полную боевую готовность и активировал наносомы, надеясь, что если объединит с ними свое сознание, создаст эффект, который воздвигнет барьер между ним и соблазном. Пиа быстренько растянулась рядом с ним, положив голову ему на плечо.

И вновь возникший жар моментально подавил наносомы Брока.

«Скажи Пиа, что тебе нужно встать в караул, спустившись вниз», — но вместо этого Брок обнял плечи Пенелопы и запутался пальцами в ее волосах. Отчаяние и покой сплелись воедино.

— Засыпай, — выдохнул он, предвидя для себя бессонную ночь. — Что-то подсказывает мне… что завтра будет длинный день.

Пиа вздохнула и еще ближе прижалась к нему, положив ладонь над его сердцем. Брок прислушивался к ее дыханию и понял, когда она задремала. И на удивление, сразу же последовал за ней.

Пенелопа распахнула глаза. Было еще темно, и она не смогла с точностью определить какое сейчас время суток. Зато она проснулась с полным пониманием и осознанием того, что покушение на ее жизнь и крушение шаттла создали их любовь с Броком. Во сне он обнимал Пиа, а его сердце отбивало устойчивый ритм. Невозможное произошло. Брок желал ее и простил за тот проступок. Казалось, что из навалившихся проблем и того, в каком положении они очутились на этой планете, не может выйти ничего хорошего, но, тем не менее, это случилось.

Пенелопа так долго ждала, не оставляя надежду, что Брок обратит на нее свое внимание. Обманывала себя, поверив, что любовь умерла.

«Никогда не сдавайся».

Тело ныло из-за проведенной на сучьях ночи, но Пиа все равно чувствовала легкость и беззаботность. Его прощение позволило ей простить саму себя.

Урок усвоен: жизнь идет своим чередом, независимо от твоих желаний. За все эти годы Пиа пережила множество перипетий и поворотов: подростковое увлечение, соблазн, гнев, ревность, горькие угрызения совести и взаимные упреки, безответная любовь. Пенелопа поступила на государственную службу частично для того, чтобы исправить ошибки, совершенные во вред одному единственному мужчине. Сделать мир лучше, потому что не смогла исправить несправедливость, которую сотворила с Броком.

Похолодало, но тело Брока было настолько теплым, что согревало их обоих, как будто он включил некий внутренний термостат. Пиа восхищалась очертанием его мускулов. Он всегда был стройным, но за прошедшие годы прибавил мышечную массу и жесткость. Погладив ладонью его рельефный пресс, Пенелопа спустилась ниже. Определенно жесткий. Впечатляющая длина. Ну как бы она смогла устоять перед подобным соблазном? Пиа прижала ладонь к члену Брока. Твердый.

Одну за другой, Пенелопа стала расстегивать застежки на брюках Брока. Как только его член оказался на свободе, Пиа сразу провела пальцами линию вдоль солидной длины, а затем обхватила и немного сжала.

Неожиданно на ее запястьях сомкнулась рука Брока.

— Что ты делаешь?

— Исследую местность, — пробормотала она, поглаживая жесткую плоть, пульсирующую в ее руке.

— Пенелопа… — его голос звучал приглушенно. Не смотря на то, что Брок сжимал ее запястье, он все же не отвел его от себя. Поэтому Пиа резко дернулась, слегка поморщившись, когда через тонкое термо-одеяло ее уколола веточка, но осталась сосредоточенной на своей цели. Склонившись над Броком, Пенелопа опустила голову, овевая своим дыханием его член. Пиа, дразня, слизала кончиком языка капельку предсемени с его мужского достоинства, а затем покружила им вокруг головки.

— Это не очень хорошая мысль, — простонал Брок, но отпустил ее запястья и вцепился в волосы Пенелопы.

«Победа», — улыбнувшись, она сомкнула губы вокруг его эрекции. А когда Брок толкнулся в ее горло, начала отстраняться, медленно проводя губами вдоль его стержня. Затем вновь подалась вперед и назад, смакуя солоноватый привкус и мускусный аромат. Мужской. Абсолютно мужской.

Вибрации от его урчащих стонов отдавались прямо на ее клиторе.

Пиа дразнила его, целуя по всей длине, пока не добралась до яиц, напряженно поджавшихся к его телу, и тут же щелкнула языком по сморщенному мешочку. Брок вздрогнул.

— Ты убиваешь меня.

Зато каким способом. Ей нравилось то, что сейчас Брок зависел только от ее милости. Пиа вновь уделила внимание головке члена, затем обхватила его и начала качать головой, с каждым движением сильно всасывая стержень.

В этот момент Брок потерял контроль и, обхватив ее голову своими ладонями, стал трахать в рот так, как будто завтра уже не наступит. Пенелопа старалась не задеть его зубами, но он так быстро вколачивался в ее рот, что она все-таки дважды его оцарапала. Пенелопа поморщилась, но Брок не придал этому значения.

Он кончил, заполняя ее горло своей спермой, а с его губ сорвался рваный стон. Пиа плотнее сжала губы вокруг его ствола, ожидая, пока прекратятся последние содрогания. Когда мужчина расслабился, а член перестал пульсировать, Пенелопа отстранилась, проводя язычком по головке и слизывая последние жемчужные капли.

Пиа спрятала член Брока обратно в штаны, а затем свернулась калачиком у него под боком. Он обнял ее плечи. Его сердце все никак не могло успокоиться.

— Скоро рассвет, — прошептал он.

— Думаешь? — Пиа не удалось это определить.

— Да, — подтвердил Брок. — Как только станет светлее, я залезу на одно из этих деревьев, рассмотрю овраг и поищу воду.

— У меня же еще есть вода, — они с Броком осторожно отмеряли ее глотками.

— Скорее всего, нам потребуется гораздо больше, нежели у нас есть сейчас, — либо через какое-то время они могут оказаться в бедственном положении. — А потом, я построю укрытие, — пообещал он.

— Мы надолго застряли здесь?

— Может, и надолго. Мы же не хотим оказаться под открытым небом, когда испортится погода.

Раньше такая перспектива напугала бы Пиа, но пока что далекая планета была не такой уж и скверной, тем более, когда еще ей представиться шанс провести столько времени наедине с Броком?

— Хорошая идея, — согласилась Пенелопа и пристально всмотрелась в темноту. — Если бы не деревья, мы бы смогли увидеть звезды, — как и эру назад на Терране. Хоть на ее родной планете очистили воздух, сушу и океаны, но световое загрязнение все равно продолжало ухудшаться, навеки погасив звезды. Ночь больше не была прежней. Только сумрак.

Больше нельзя было встретить ни одного темного дома. Свет от компьютеров, различного оборудования и экранов видеонаблюдения все время сохранял здания освещенными. Поэтому практически все люди носили с собой маску для сна.

— Несомненно, — подтвердил Брок.

— Надеюсь, у меня будет возможность увидеть их, прежде чем мы покинем эту планету, — конечно же, Пиа видела звезды через панорамные окна шаттлов и космических портов, но это далеко не то же самое, что наблюдать за ними с земли.

— Ты можешь посмотреть и сейчас. Если мы спустимся на землю, получим отличный обзор.

— Спускаться в темноте рискованно, — засомневалась Пиа.

— Я помогу, — Брок сделал небольшую паузу. — Я буду даже лучше, чем прибор ночного видения.

— А что насчет, хм, хищников?

— За всю ночь я не услышал ни одной птицы, животного или насекомого. Не думаю, что на этой планете есть хоть какая-то животная жизнь, только растительность.

— Значит, если нам придется провести еще одну ночь здесь, она точно не будет на дереве.

— Мы узнаем безопасно ли это к концу дня, как только лучше изучим планету.

— Тогда вперед, покажи мне звезды.

Брок полез первым, затем к нему присоединилась Пиа. Она опиралась на него, а его тело ограждало ее миниатюрную фигурку. Как только они коснулись твердой почвы, Брок взял ее за руку.

— Сюда, — указал он.

Пенелопа совершенно потерялась в темном пространстве и понятия не имела, в какую сторону идти. Но она доверяла его навыкам, даже если в действительности они ее удивляли.

— Наверное, в прошлой жизни ты был кошкой или вроде того, — пошутила Пенелопа, пока ступала по толстому слою опавших листьев. — Ты очень похож на них этой своей способностью видеть в темноте.

Брок не ответил, и уже через секунду они вышли из леса на скалистую лощину.

— Я все еще чувствую запах дыма, — заметила Пиа. — Но хотя бы нет пламени, — в такой непроглядной тьме огонь был бы виден.

— Просто все выгорело, — произнес он. — Мне кажется, эти деревья от природы обладают огнеупорными свойствами.

Пиа задрала голову. Тысячи и тысячи огней испещряли темный купол планеты. Каждое сияние — это звезда, и на каждой орбите планет этих светил могла существовать жизнь.

— Кажется, что они так близко, — выдохнула Пенелопа. — Но по-настоящему они очень далеко.

— Они в миллионах или даже в миллиардах световых лет от нас, — согласился Брок. — Некоторые звезды, излучавшие свет, который мы сейчас видим, уже не существуют. После того, как они сжигают свое топливо, маленькие превращаются в белых карликов, а массивные разрушаются в нейтронные звезды или черные дыры, пока не возникнет взрыв сверхновой звезды.

— Извергающий звездный материал, который однажды может стать новыми звездами, — рассуждала она. — Реинкарнация Вселенной. Смерть звезды приводит к рождению другой.

— Бесконечность, — кивнул Брок.

— Грандиозно, — Пиа наблюдала за пролетающими мерцающими огоньками, и этот трепет засел в ней узелком страха. — Когда нас начнут искать, мы будем лишь космическим пятнышком в бесконечной Вселенной, — она обхватила себя руками.

— Нас найдут, — заверил Брок. — Им же не нужно обыскивать всю Вселенную, только маленькую ее часть. Координаты нашего настоящего местоположения и цель назначения зарегистрированы, — он указал в небо. — Видишь вон ту звезду? Это солнце Террана.

— Откуда ты знаешь? — спросила Пиа.

— Изучал астрономию, — соврал он.

— Но звездная структура изменяется в зависимости от того, где ты находишься.

— Я очень увлеченно изучал астрономию.

— Ладно, я впечатлена, — глубина его познаний и возможностей восхищала Пенелопу. На фоне звезд и сияющего лунного света в безжизненном овраге она заметила неповоротливые формирования массивных деревьев. — На этой планете пригодная для жизни атмосфера, и есть растительная жизнь. Как думаешь, почему она в списке запрещенных? Почему бы кому-нибудь ее не колонизировать?

— К сожалению, я не знаю ответа.

— Наконец-то, ты не знаешь хоть что-то, — передразнила Пенелопа. Она думала, что Брок в ответ улыбнется, но он этого не сделал. И если на то пошло, мужчина стал выглядеть еще более серьезным. Страдающим. — Что случилось?

— Я не тот мужчина, каким ты меня считаешь, — отвернулся Брок.

— О чем ты?

— Я не могу быть тем, кого ты хочешь, и дать то, в чем нуждаешься.

— И в чем же? — спросила Пиа.

— Во всех тех обыденных вещах, — он провел рукой по волосам. — Слушай, мне жаль, что я начал все это. Я вел себя эгоистично. И никогда не должен был к тебе прикасаться. Не должен был позволять тебе прикасаться ко мне. Это ошибка.

Слова Брока поразили ее подобно пощечине. Пенелопа покачнулась. И что же вызвало такой поворот?

— Прости, — прошептал он. — Давай вернемся к дереву. Я достану наши вещи, и нам нужно будет что-нибудь съесть, к тому времени должно рассвести и будет достаточно светло, чтобы двинуться дальше.