Сы Мин (ЛП)

Красота и кости. Время не щадит никого.

Сы Мин сняла белый цветок с волос и, взмахнув рукой, направила его к останкам Эр Шэн. Она тихо усмехнулась:

— Наверное, я первая, кто приходит на собственную могилу.

Не успела она договорить, как цветок был разрублен на куски резким порывом энергии. Он рассыпался в воздухе.

Сы Мин вздрогнула и посмотрела на меч, стоящий рядом.

«Я здесь с тобой».

Она словно услышала, как Чан Юань шептал ей на ухо. Это было тихое, упрямое обещание, данное даже после смерти. Он всё ещё охранял её останки.

В этот момент Сы Мин ощутила глубокую привязанность к мужчине, лицо которого не могла вспомнить. Она стояла, поражённая видом меча и костей, словно перед ней была влюблённая пара, разделённая смертью. Ей не хотелось нарушать эту тишину.

Она подумала, что если бы Эр Шэн не стала Сы Мин, Чан Юань, возможно, остался бы с ней навсегда. Но Эр Шэн стала Сы Мин, и Чан Юаню больше некуда было идти. И всё же, это было её спасением...

Собравшись с духом, Сы Мин подошла к мечу. Она понимала, что должна нарушить эту картину, потому что в этом мире многое невозможно создать без разрушения.

Сильная энергия меча попыталась оттолкнуть её, но Сы Мин ощутила лишь глубокое уважение и нежность. Если бы он не был так предан, то зачем так настойчиво защищал кости?

Стиснув зубы, Сы Мин крепко ухватилась за рукоять меча. Оружие задрожало, но она с усилием подавила его сопротивление.

Битва продолжалась недолго, но напряжение было настолько сильным, что Сы Мин покрылась потом. Меч дрожал в её руках, словно предупреждая её. Оглянувшись, она заметила большой камень и, постучав по нему мечом, произнесла:

— Глупец, ты не осознаешь, кто я. Ты такой же упрямый и недальновидный, как и я в прошлой жизни.

Сы Мин ругала меч и стучала по нему, пока камень не превратился в пыль. Меч видимо испугался и перестал сопротивляться. Он успокоился в её руках.

Она подошла к останкам Эр Шэн. Некоторое время она молча смотрела на кости, а затем присела и подняла рукав правой руки. На кости всё ещё висел серебряный колокольчик. Обрадовавшись, Сы Мин потянулась за ним, стараясь не повредить останки. Однако, кости без плоти легко рассыпались при прикосновении.

Меч дрогнул, и Сы Мин, погладив рукоять, сказала:

— Тихо, не бойся, я здесь.

Она сняла колокольчик, очистила его от пыли заклинанием и спрятала. Затем богиня взяла кость мизинца Эр Шэн и протянула через неё свою волосинку, чтобы повесить на меч.

— Теперь у тебя есть что-то, чтобы вспомнить. С этого дня не будет ни Эр Шэн, ни Сы Мин.

Сказав это, она задумалась и добавила:

— Может, мне стоит поменять имя? Эр Сы... ушная сера? — она усмехнулась и, посмотрев на кости, сказала: — Ладно, как бы меня ни звали, я остаюсь собой.

Когда Сы Мин вернулась на Небеса, уже стемнело. Утреннее Облако и Вечерняя Заря только что покинули Зал Судьбы.

Лань Хуа, известная как Орхидея, сидела на подоконнике. Она завернула маленькую фигурку в ткань и написала на ней имя «Сы Мин». Весело играя, она прокалывала фигурку иглой. Услышав скрип двери, Лань Хуа обернулась и увидела Сы Мин, которая с улыбкой наблюдала за ней.

Лань Хуа побледнела, вспомнив угрозу «накормить свиней». В панике она попыталась спрятать фигурку в рукав, но случайно порезала руку. Кровь медленно начала сочиться, и её лицо выразило страдание.

Сы Мин подошла и коснулась её лица, сказав:

— Не делай с моим лицом такую жалкую мину.

Орхидея, собравшись с духом, бросила фигурку на пол и, всхлипывая, сказала:

— Делай что хочешь! У меня плохой хозяин, который заставляет делать такие вещи. Я не могу так жить! Пожалуйста, не отправляй меня к свиньям...

Сы Мин хлопнула её по голове.

— Соберись! Дай руку.

Лань Хуа послушно протянула руку, приготовившись к удару, но вместо этого почувствовала прохладный ветерок на ладони. Она открыла глаза и увидела, как Сы Мин исцеляла её рану божественной силой. Через мгновение рана исчезла, и кожа снова стала белой и нежной.

Лань Хуа удивлённо замерла, а затем обиженно сказала:

— Это всего лишь царапина. Я не такая хрупкая.

Сы Мин холодно ответила:

— Всё, что принадлежит мне, должно быть ценным. Если ты сама не считаешь себя достойной заботы, то никто и не будет о тебе заботиться.

Лань Хуа молчала, а затем тихо спросила:

— Хозяйка, ты действительно заботишься обо мне?

— Я растила тебя столько лет. Конечно, я к тебе привязана, — ответила Сы Мин и, помолчав, добавила, опустив глаза: — Если я люблю, то, конечно, забочусь.

Орхидея смутилась и, поигрывая пальцами, спросила:

— Если я сделаю что-то плохое, ты простишь меня и не отправишь к свиньям?

Сы Мин прищурилась:

— Что ты сделала?

— Ты видела ту фигурку с иголками?

Сы Мин пожала плечами и ответила:

— Такие вещи не могут мне навредить.

— Я имела в виду, что ткань для фигурки я взяла из твоего свадебного платья. Обе богини очень старались, ткань была такой тонкой и мягкой...

— Пожалуй, тебе всё-таки стоит пойти к свиньям!

В конце концов, Сы Мин не стала наказывать Лань Хуа. Она понимала, что, каким бы красивым ни было это платье, она никогда его не наденет. Вместо этого она почувствовала вину перед Утренним Облаком и Вечерней Зарёй.

Перед сном Сы Мин положила меч рядом с собой. Незнакомая, но в то же время знакомая энергия меча окутала её, позволяя наконец-то погрузиться в спокойный сон.

Этой ночью Сы Мин приснился Чан Юань. В тюрьме Пустоши Десяти Тысяч Небес его сила была подавлена, и он не мог даже принять человеческий облик. Он был длинным чёрным драконом, свернувшимся в огромный клубок. Он уткнулся головой в свои чешуи и не двигался, не открывая глаз. Чан Юань погрузился в безмолвное одиночество.

Такое одиночество длилось уже тысячу лет.

— Я спасу тебя, — сказала Сы Мин. — Я вытащу тебя отсюда.

Чёрный дракон не слышал её слов. Он остался в той же позе, словно у него осталась только оболочка.

На следующий день Сы Мин проснулась и заметила, что её подушка немного влажная. Она ничего не помнила. Богиня сложила одеяло и спрятала меч, а затем вышла из комнаты. Внешнюю комнату уже заполнили Утреннее Облако и Вечерняя Заря. Они держали свадебное платье с дыркой и были на грани слёз. Увидев Сы Мин, они поспешили к ней и спросили:

— Госпожа, что случилось с платьем?

Сы Мин с серьёзным лицом ответила:

— Кажется, его погрызли мыши.

Утреннее Облако возмутилась:

— Какие наглые мыши! Даже свадебное платье Императрицы осмелились тронуть!

Сы Мин попыталась успокоить её:

— Пусть будет так. Не будем спорить с животными.

Заглянув в спальню, она увидела, что Лань Хуа весело качается на подоконнике.

Богини поняли, что Сы Мин не слишком обеспокоена ситуацией, и решили исправить платье. Однако повреждённый участок был уже частью готового платья и находился в том месте, где оно плотно прилегало к телу. Они попросили Сы Мин снять платье, чтобы заново снять мерки и создать новую деталь.

Платье плотно прилегало к телу, и Вечерняя Заря, пока мерила, заметила:

— Госпожа, у вас здесь шрам.

Сы Мин повернулась, чтобы посмотреть, и Вечерняя Заря дала ей маленькое медное зеркало. Там действительно был красный шрам на бедре. Сы Мин удивилась, потому что после превращения в богиню она редко участвовала в сражениях и не имела возможности получить травму. Даже если бы она и была ранена, её божественная сила не позволила бы шраму остаться.

Может, это связано с её потерянными воспоминаниями, случившимися после пьянства и до превращения в Эр Шэн?

Сы Мин ощутила прилив гнева. Её мысли вернулись к двум богиням, и она произнесла:

— Вы знаете, у Императора довольно сложный характер. Этот шрам...

Она не закончила фразу, но её намёк был ясен, и богини побледнели. Сы Мин прикрыла лицо рукой, словно погружаясь в грусть. Она была уверена, что на следующий день слухи о жестокости Императора разлетятся по всем Небесам. Она подумала: «Пусть я ничего не помню, но хотя бы оставлю тебе плохую репутацию».

Глава 54. Снова в Город Пустоты

В пространстве хаоса перед женщиной предстал чёрный дракон. Она спросила:

— Чан Юань, почему ты не спишь?

— С моей силой мне больше не нужно спать. Сы Мин, тебе тоже не стоит.

— Ты ошибаешься. Во-первых, круговорот природы подчиняется своим законам. Хотя мы и стали богами и освободились от пут законов, мы обязаны уважать природу и следовать её ритмам. Это основа существования богов и бессмертных. Во-вторых, использование древних слов уже неактуально. Чан Юань, однажды я спасу тебя, поэтому тебе стоит как можно скорее освоить современные манеры и стать частью общества богов, где царит светская атмосфера.

— В твоих словах есть истина.

— Тогда позволь мне поспать на твоих рогах.

Связь между изменением имиджа Чан Юаня и сном на его рогах Сы Мин не стала объяснять. Чёрный дракон склонил голову и позволил ей сесть. Она сказала:

— Я сплю, не двигайся.

Дракон перестал двигать хвостом, и они парили в темноте в полной тишине, пока не услышали мерное дыхание Сы Мин.

Она спала спокойно, и её дыхание вызывало лёгкое беспокойство в его душе. Золотые глаза дракона пытались рассмотреть её лицо, но безуспешно. Он начал волноваться и наклонил голову, чтобы лучше разглядеть её.

Внезапно Сы Мин перевернулась и скатилась с его головы. Чан Юань запаниковал и попытался поймать её, но его лапы оказались слишком короткими.

Сы Мин вскрикнула и вскочила, держась за проколотую рогом ягодицу. В бешенстве она закричала:

— Ты! Отрежь этот рог!

Её слова были полны ярости.

Чан Юань не сводил глаз с её раны. Кровь пропитала одежду богини, и он не знал, как ей помочь. Смутившись, он тихо сказал:

— Сы Мин... у тебя кровь.

— Я знаю! — рассерженно воскликнула Звёздная Госпожа. Она подбежала, укусила рог дракона и пробормотала: — Ты посмел навредить мне! Если бы я не увернулась... сегодня же отрежу этот рог!

— Сперва останови кровь...

— Это моя кровь, не твоё дело!

— Я не знаю, что это за чувство. Оно странное.

Сы Мин замерла, удивлённо посмотрела на него и задумалась. В чёрной пустоте их дыхание было единственным звуком. Сы Мин прочистила горло и сказала:

— Это чистая дружба между друзьями, Чан Юань. Ты мой близкий друг.

— Близкий друг?

— Близкий друг!

Женщина и дракон постепенно исчезли в хаосе, и мир начал наполняться светом.

Сы Мин с трудом открыла глаза, и её встретил утренний свет, наполняющий комнату. На подоконнике распустилась орхидея, наслаждаясь теплыми солнечными лучами. Сы Мин прикрыла глаза рукой и с легкой горечью усмехнулась: «Близкий друг? Ах, Сы Мин, как же ты любишь обманывать себя».

Она встала с постели и, пошарив в тайнике в книжном шкафу, достала книгу судеб в синей обложке. Пока она листала страницы, её мысли блуждали. Богиня Судьбы неоднократно видела в своих снах это мрачное место — тюрьму в Пустоши Десяти Тысяч Небес.

После того, как она выпила вина в бассейне Цюнь и потеряла сознание, её дух, вероятно, отправился в путешествие и попал в Пустошь Десяти Тысяч Небес, где она встретила Чан Юаня, заключённого в темнице. Она пыталась спасти его, но, потерпев неудачу, вернулась на Небеса.

После этого она написала книгу «Возвращение дракона на небеса» и с тех пор пыталась исполнить своё предначертание.

Однако, сейчас Чан Юань снова заточён в Пустоши Десяти Тысяч Небес. Значит, даже судьба не смогла исполнить «Возвращение дракона на небеса»? Или...

Сы Мин перевернула страницу книги и увидела, что после последней фразы появилось новое предложение: «Сы Мин тайно готовится разрушить тюрьму в Пустоши Десяти Тысяч Небес».

Она поняла, что книга ещё не окончена.

Смерть Эр Шэн была лишь одним из этапов «Возвращения дракона».

Сы Мин окинула взглядом внешнюю комнату. Свадебное платье было почти готово. Утреннее Облако и Вечерняя Заря уже хорошо знали её вкусы и стали приходить реже. Люди, которых Император послал следить за ней, расслабились, видя её примерное поведение в последние два месяца. Вероятно, Император потерял свои подозрения.

Сы Мин осознала, что пришло время действовать.

Она снова заставила орхидею принять свой облик и, нежно погладив её по голове, произнесла:

— Я, возможно, надолго уйду. Держись, сколько сможешь. Если станет невмоготу, беги в дом бога войны. Моси и Саньшэн хорошие люди. С ними рядом Император, если и узнает правду, по крайней мере, не убьёт тебя.

Лань Хуа испуганно спросила:

— Хозяйка, куда ты? Ты не вернёшься?

Сы Мин улыбнулась и ничего не сказала. Она знала, что, скорее всего, не вернётся и даже не хочет этого.

За два месяца она всё подготовила и ушла на землю, не оборачиваясь.

На земле она устремилась к горе Уфан. Потеряв память, она долго искала запретную часть на заднем дворе, но в конце концов нашла её. Там её ожидал человек, которого она не ожидала увидеть.

Чанань.

Тысячу лет назад этот человек обрёл бессмертие, пройдя через суровые испытания. С небес Сы Мин внимательно наблюдала за ним и хотела облегчить его путь. Однако, когда она писала его судьбу, между ней и Саньшэн возникла ссора. В порыве гнева Сы Мин схватила лист с его судьбой и упала в бассейн Цюнь. В результате его судьба изменилась, и он стал подвластен небесным законам.

Проснувшись, Сы Мин перечитала записи о Чанане и почувствовала сожаление. Теперь он, некогда бессмертный, превратился в демона, и его жизнь, вероятно, была полна страданий. Сы Мин ощутила свою вину перед ним.

Но кто может контролировать судьбу?

Пока она размышляла, взгляд Чананя остановился на ней. Сы Мин улыбнулась ему, но тот, заметив её, наполнился яростью.

— Сы Мин?

— Да, это я... — Не успела она договорить, как Чанань бросился на неё с мечом.

Богиня судьбы вытащила меч и отразила его атаку. Божественная сила столкнулась с демонической энергией, и битва подняла целую стаю птиц в небо.

Сы Мин нахмурилась. Ей не нравилось сражаться, особенно когда у неё были более важные дела. Борьба лишь тратила её драгоценное время.

— Я понимаю, что ты злишься на меня, но твою судьбу написала не я. Это было небесное предначертание.

— Небесное предначертание? — Чанань рассмеялся. — Кто дал небесам право?

Сы Мин нахмурилась.

— Испытания трудны, потому что они требуют внутреннего понимания и преодоления. Каждый выбор определяется самим человеком, каждый вызов исходит из сердца. Победив своё сердце, можно победить небеса. Да, судьба трудна, но в конце концов это был твой выбор стать демоном. Ты винишь меня и небеса, но почему не задумываешься о своих решениях? Ты готов тратить силы на ненависть к другим, но не можешь отпустить прошлое и себя. Не удивительно, что ты не смог вознестись.

Чанань усмехнулся:

— Пусть так. Но почему должны страдать невинные, погибшие из-за меня? Небеса несправедливы, и я восстану против них.

— Восстание не вернёт тебе потерянное, — холодно ответила Сы Мин. — Ты просто ищешь успокоения, перекладывая вину на других.

Чанань замер. Воспользовавшись моментом, Сы Мин погрузилась в воду и поплыла к камню с надписью «Бескрайний Город Пустоты». Подойдя к нему, она приложила палец Эр Шэн к поверхности камня. Останки Эр Шэн были полны злой энергии, и вскоре озеро начало бурлить и вращаться.

Вода закружилась в водовороте и исчезла. Сы Мин стояла у камня и смотрела вверх, где распахнулись ворота Города Пустоты. На пороге стояла женщина в красном, хозяйка города, встречающая прибывающих.

Сы Мин без колебаний вошла в Город Пустоты. Чанань последовал за ней, но его остановила красная лента, которая с силой оттолкнула его.

— После того как ты выгнала меня, я ждал тебя здесь. Если ты не впустишь меня день, я буду ждать день. Если ты не впустишь меня всю жизнь, я буду ждать всю жизнь. А-У, неужели ты можешь быть такой жестокой и бездушной?

Женщина безразлично убрала ленту и не сказала ни слова. Ворота Города Пустоты закрылись, отделив его от внешнего мира.

Сы Мин оглянулась и увидела женщину в красном. Она улыбнулась и сказала:

— Иногда небольшое нарушение правил не повредит. Это место вне трёх миров. Ты хозяйка города и можешь делать, что хочешь...

— В его глазах я не должна быть такой, — резко перебила её женщина, бросив взгляд на меч. — Кто ты и зачем пришла?

Сы Мин была удивлена её словами. Выгнать Чананя так решительно не из-за ненависти, а чтобы сохранить его идеальный образ? Это была слишком сильная привязанность. Неудивительно, что она стала духом возмездия. Но, возможно, для Чананя это было самым строгим наказанием.

Сы Мин, собравшись, сказала:

— Меня зовут Сы Мин, также Эр Шэн. Я пришла предложить тебе сделку.

— Какую?

Женщина была безразлична. За сотни лет она видела множество приходящих и уходящих, её сердце стало холодным и равнодушным.

Сы Мин улыбнулась.

— Давай разрушим Город Пустоты.

Это было сказано так спокойно, словно они обсуждали погоду, а не уничтожение древнего заточения.

Женщина задумалась на мгновение, а затем ответила:

— Хорошо.

Её согласие было дано так легко, что Сы Мин была поражена.

— В этом мёртвом месте нет жизни, — холодно сказала женщина. — Я давно устала от этого.

Богиня судьбы улыбнулась, размышляя о том, что те, кто был заточен в Городе Пустоты, давно искупили свои грехи. Теперь их судьбу должны решать люди. Однако она не знала, что жизнь одной из женщин была неразрывно связана с этим городом.

Её слова «я устала от этого» означали не только отказ от работы, но и желание уйти из жизни.

Глава 55. Умиротворение души

Сы Мин и Нюй Юань были полны решимости и энергии. Как только они определились с планом действий, сразу же приступили к его реализации. Это был единственный случай, когда Нюй Юань воспользовалась своей властью хозяйки города, чтобы полностью уничтожить Город Пустоты вместе с собой.

От Нюй Юань требовалось лишь открыть ворота и указать путь Сы Мин. Главная сложность заключалась в том, чтобы найти вход в центр ловушки, спрятанной за пределами Города Пустоты. В прошлый раз Эр Шэн и Чан Юань попали туда по счастливой случайности. Если Сы Мин не сумеет отыскать вход, она навсегда останется в пределах города.

Вход в центр ловушки был надёжно спрятан, и найти его оказалось не так-то просто. Сы Мин понимала, что её ждёт большой риск.

— Открывай ворота, — с лёгкой улыбкой произнесла богиня судьбы Нюй Юань, словно отправляясь на долгожданную встречу. Однако на самом деле она тоже испытывала страх. Если план не удастся, она останется в вечной темноте, как и Чан Юань. Но если она не сможет спасти его, то предпочтёт разделить с ним его одиночество. Это было бы своего рода компанией.

Таким образом, она не предаст его чувства.

Нюй Юань призвала маленькую куклу и вместе с ней произнесла заклинание. Ворота начали открываться с громким скрипом.

Сы Мин с уверенностью шагнула в темноту, словно в бездну. Чернота ворот казалась огромной пастью тигра, поглощающей её белое платье. Её хрупкая фигура выглядела ещё более крошечной на фоне мрака, но Нюй Юань восхищалась её решимостью.

Этот человек знал свою цель и уверенно шёл к ней.

Неизвестность пугает сильнее всего. Нюй Юань осознавала, что даже её хладнокровие не может противостоять страху перед неизведанным. Величие не всегда проявляется в уме или внешности, но в стойкости духа.

Нюй Юань, охваченная любопытством, задала вопрос перед тем, как Сы Мин исчезла в темноте:

— Почему ты хочешь разрушить Город Пустоты?

— Чтобы успокоить душу.

Сы Мин могла бы воспользоваться потерей памяти и выйти замуж за Небесного Императора, став величественной Императрицей. Однако она обманула всех и, рискуя жизнью, отправилась в Город Пустоты ради своего спокойствия.

Ради Чан Юаня и для успокоения своей души.

Белая фигура исчезла в темноте, и ворота Города Пустоты закрылись.

Кукла, лишившись своего заклинания, упала. Нюй Юань, коснувшись груди, прошептала в задумчивости:

— Успокоить душу? Как найти это спокойствие?

В темноте Сы Мин, не открывая глаз, искала малейшие признаки жизни. Она изучала древние книги о ловушках и понимала, что в центре каждой из них таится как живительная, так и смертельная энергия.

Путешествие в темноте казалось бесконечным. Вдруг её нос уловил слабый запах, и она открыла глаза, чувствуя, что нашла выход. Собрав все силы, она прыгнула в сторону.

Свет преградил ей путь, но Сы Мин была полна решимости. Она вытащила меч и ударила по свету. Свет разлетелся в разные стороны, и перед глазами богини засияла ослепительная белизна.

Постепенно свет угасал, и она ощутила под ногами твёрдую землю. Открыв глаза, Сы Мин увидела бескрайние поля древних орхидей.

***

В то время на Небесах царила атмосфера подготовки к свадьбе Императора и Императрицы. Лань Хуа, скрывавшаяся под личиной Сы Мин, оставалась незамеченной.

Однако, это не могло продолжаться долго. Ведь в скором времени ей предстояло встретиться с Императором. Его могущество превосходило силу Сы Мин, и он мог легко раскрыть обман Лань Хуа во время церемонии.

Орхидея осознала, что настал тот самый момент, о котором предупреждала Сы Мин: «Если станет совсем невыносимо».

Этой ночью Лань Хуа решилась на побег в резиденцию бога войны, надеясь найти убежище у Моси. Однако её план рухнул, как только она открыла дверь. Снаружи стояли два охранника, чьи суровые лица так напугали её, что она едва не потеряла самообладание.

Однако, благодаря своей неугомонной хозяйке, Лань Хуа с детства сталкивалась с подобными ситуациями и научилась притворяться. Отступив на шаг, она скрыла свой испуг за улыбкой и строго посмотрела на охранников:

— Почему вы стоите здесь посреди ночи? Какие у вас намерения?

Её взгляд и тон в точности копировали Сы Мин.

Охранники сразу же принесли свои извинения и объяснили:

— Простите нас, богиня. Мы здесь по приказу Императора, чтобы никто не смог причинить вам вред перед свадьбой. Нам сказали, что вас уже предупредили о нашем присутствии.

Возможно, так и было, но Лань Хуа, погруженная в мысли о побеге, не помнила об этом. Она взглянула на луну и с легкой грустью произнесла:

— Сегодня лунный свет так прекрасен. Я хочу, чтобы мои орхидеи наслаждались его сиянием.

Всю ночь Лань Хуа провела в саду, любуясь луной, а охранники внимательно следили за ней. На следующий день, когда Лань Хуа всё ещё размышляла о способах побега, внезапно появился Император. Это был последний день перед свадьбой.

Девушка побледнела от страха.

Император, заметив её, угрожающе прищурил глаза.

— Где Сы Мин? — спросил он у охранников.

Те с удивлением посмотрели на «Сы Мин», а затем на Императора, не понимая, что происходит.

Император хмыкнул, взмахнул рукавом, и Лань Хуа упала с кресла. Её облик изменился, и она вернулась к своему истинному виду.

Охранники ахнули. Император холодно спросил Лань Хуа:

— Когда ты поменялась с ней местами? Куда ушла твоя хозяйка?

Лицо орхидеи побледнело под давлением божественной силы. Сидя на полу, она прошептала:

— Вчера. Хозяйка сказала, что перед свадьбой не будет свободы, и захотела спуститься на землю ещё раз.

Император сжал пальцы, и Лань Хуа ощутила, как её горло сдавливается.

— Если ты не скажешь правду, ты мне не нужна, — произнёс он.

Лань Хуа сжала губы и закрыла глаза, но ни слова не сорвалось с её уст. Даже в страхе она сохранила свою гордость, подобно Сы Мин.

Император отпустил её, и Лань Хуа, тяжело дыша, схватилась за горло. Император окинул взглядом комнату. Подарки, присланные им, лежали в углу нераспакованными, укрытые красным шёлком. Отдельно висело платье из облачной ткани.

Он глубоко вздохнул, осознавая, насколько нелепо всё это выглядело.

— Цин Хэ, — позвал он слугу, который находился снаружи. — Заприте её и отправьте три тысячи небесных солдат на поиски.

Цин Хэ, не понимая, что произошло, был удивлён и спросил:

— Император, кого искать?

— Сы Мин.

Голос Императора звучал сдержанно, но его глаза выдавали ярость. Цин Хэ, осознав серьёзность ситуации, побледнел. Завтра должна была состояться свадьба, а Сы Мин сбежала, бросив вызов самому Императору и поставив под угрозу репутацию Небес.

Слуга вспомнил недавние слухи о том, что Император стал более суровым, особенно в отношении Сы Мин.

— Возможно, богиня судьбы покинула Небеса из страха перед Императором... — с содроганием подумал Цин Хэ. Он знал, что Небесный правитель, хоть и был строг, никогда не проявлял жестокости. Небеса всегда были местом свободы и гармонии.

Однако даже Цин Хэ, который лучше всех знал Императора, был поражён, услышав о побеге. Он осознал, что другие боги могут воспринимать это иначе.

Слуга вздохнул, осознавая, насколько хитроумным был план Сы Мин. Она унизила Императора и испортила его репутацию, нанеся удар по всему Небесному миру. Он бросил последний взгляд на лицо Императора и поспешил выполнить приказ.

Правитель стоял перед Залом Судьбы, держа в руке фениксовую шпильку с белой жемчужиной, олицетворявшей память Сы Мин.

Его пальцы сжались, и шпилька деформировалась под давлением.

На его лице появилась горькая улыбка.

— Даже без памяти ты решила отомстить мне? Моя настоящая Сы Мин...

***

В воздухе кружились бесчисленные древние орхидеи, их пыльца касалась носа Сы Мин, превращаясь в пепел от её дыхания. Она чихнула и потёрла нос. Поднявшись на небольшой холм, она увидела озеро, разделённое на две половины: светлую и тёмную. Над поверхностью озера, как и прежде, вращались красные световые шары. Сы Мин улыбнулась, её сердце радостно забилось.

Она достала серебряный колокольчик, который сняла с руки Эр Шэн, и начала вливать в него свою божественную силу. Без лишних движений она крикнула и устремилась вперёд, направляя силу через колокольчик прямо на красный шар.

В этот миг все ветры стихли, и мир словно замер. Послышался лёгкий треск, и поверхность шара, парящего над чёрной водой, дала трещину. Точно такая же трещина возникла на шаре над светлой водой. Земля задрожала, озеро взволновалось, и воздух наполнился звуком, который, подобно божественной музыке, распространился по всему миру, становясь всё более интенсивным.

По мере того как трещины росли, обратная сила нарастала. Боль разрывала грудь, но Сы Мин, сжав зубы, не обращала внимания на раны. Она продолжала вливать всю свою силу в колокольчик.

Основное различие между Сы Мин и Эр Шэн заключалось в том, что, в то время как Эр Шэн действовала импульсивно, Сы Мин сначала тщательно всё планировала, а затем уже приводила в исполнение свои замыслы. Однако годы, проведённые в этом мире, сделали её более осторожной.

Под воздействием двух сил колокольчик рассыпался в прах, а красный шар, рухнув, погрузился в чёрное озеро и рассыпался в красную пыль. Белый шар последовал за ним.

На мгновение мир замер. Сы Мин услышала громкий треск и увидела, как вдалеке небо начинает разрушаться. Древние орхидеи увядали и умирали, покрывая землю мёртвым ковром.

Центр ловушки был разрушен.

Глаза Сы Мин засияли, а сердце наполнилось радостью и восторгом. Озеро под её ногами закружилось, создавая водоворот. Она взглянула вниз и увидела в глубокой тьме свернувшуюся фигуру. Её губы невольно изогнулись в улыбке. От перенапряжения и переполнявшей её радости, кровь прилила к горлу, и она с трудом сдержала слёзы.

Но Сы Мин не обращала на это внимания. Она лишь вытерла кровь, оставив пятна на своём белом траурном платье. Она уверенно шагала вперёд, словно гордый победоносный генерал.

— Чан Юань, Чан Юань, Эр Шэн пришла спасти тебя!

Теперь мы будем вместе путешествовать по миру. Я буду рядом с тобой, чтобы увидеть все чудеса и радости жизни. Я буду с тобой, чтобы испытать всю теплоту и холодность людей, все радости и печали этого мира...

Мы больше никогда не расстанемся!

Глава 56. Жертва во имя разрушения печати.

Звук разрушающейся печати эхом отдавался в его ушах. Он свернулся в длинное драконье тело, уткнулся в него головой и даже не пытался открыть глаза. Ему казалось, что это лишь иллюзия, ведь в этих темницах не должно быть никаких звуков. Однако, звук становился всё громче и ближе, заполняя собой всё пространство. Наконец, Чан Юань приоткрыл свои золотые глаза.

Он поднял голову и посмотрел на свет, который приближался к нему. Вдали сверкала яркая белая звезда, и Чан Юань прищурился, чтобы лучше рассмотреть её. Белый свет становился всё ярче, словно разрастался, а темнота вокруг начала рассыпаться на мелкие осколки, словно разбитая керамика. Внешний мир начал проникать в эти мрачные глубины, и сила, которую сдерживала печать, медленно возвращалась к нему.

Чан Юань поднял голову и увидел, как сквозь бурю приближается светлая фигура, словно она была способна разорвать любые преграды. Её шаги были уверенными, и Чан Юань не мог оторвать от неё глаз.

В свете он заметил её лёгкую улыбку и услышал взволнованный голос:

— Чан Юань, я пришла тебя спасти.

В этот момент он словно перестал дышать. Древний дракон с обожанием смотрел на неё.

Тьма, окружавшая их, постепенно рассеивалась, и перед ним вновь открывалось яркое небо. Его чешуя светилась золотистым светом, словно была покрыта пылью, которую развеивал ветер. Он и сам не заметил, как его драконье тело превратилось в человеческое. Возможно, это произошло потому, что он хотел предстать перед ней в человеческом облике.

Она не могла стать драконом, но он мог стать человеком ради неё. Он был готов изменить свою природу и даже был рад это сделать.

Он протянул руку и нежно взял её за руку, произнося:

— Эр Шэн...

Её мягкая рука ласково коснулась его щеки, и Чан Юань на мгновение замер, осознав, что перед ним теперь не Эр Шэн, а Сы Мин. Её взгляд был полон ясности и силы, которых не было у Эр Шэн. Это была настоящая Сы Мин — Звездная Госпожа Судьбы Небес.

Сы Мин долго смотрела на него, изучая его лицо, а затем нежно провела рукой по его щеке.

— Чан Юань, — с улыбкой произнесла она, — ты совсем не кажешься умным.

Глаза Чан Юаня потемнели, и он слегка отвернулся:

— Сы Мин...

Эти слова были произнесены с неуверенностью, в них звучала горечь. Однако Сы Мин, отдав все силы, чтобы достичь этого момента, не могла позволить ему отступить. Её улыбка стала еще ярче.

— Но это не имеет значения, я ведь умная. Мне нравится твоя простота.

С этими словами она схватила его за затылок, потянула за волосы и притянула к себе, целуя его с такой страстью, что он даже не успел отреагировать.

Чан Юань замер. Он никогда не сталкивался с таким напором. Сы Мин властно завладела его губами, захватив все его дыхание.

Вкус крови ощущался во рту, но это только усилило их поцелуй. Чан Юань попытался оттолкнуть её, но руки, коснувшись её талии, невольно прижали её ближе.

Она была словно наваждение, от которого невозможно отказаться. Чан Юань все крепче обнимал её, желая слиться с ней в единое целое, чтобы никто не смог их разлучить. Запах крови напомнил ему о том дне, когда он потерял Эр Шэн и был весь в её крови. Этот запах не выходил у него из головы.

В тот день он был в ужасе, опустошён и беспомощен. Но теперь, когда он держал в объятиях и целовал живую Сы Мин, он чувствовал, что это счастье.

Слёзы богини, смешавшись с кровью, текли по её лицу. Даже будучи сильной, она не могла скрыть свою тревогу перед Чан Юанем. Этот поцелуй пробудил в ней глубоко скрытые эмоции, отчаяние и страх.

Они едва не потеряли друг друга навсегда.

Слёзы Сы Мин лились рекой, а их поцелуй становился всё более страстным и проникновенным. Неизвестно, сколько времени они провели в объятиях друг друга, но постепенно её чувства начали утихать. Она ослабила поцелуй, но продолжала касаться его лица и дышать в унисон, словно они пережили нечто невероятно интимное.

Внезапно Чан Юань вернулся к реальности. Его пальцы напряглись, и он вспомнил, как Эр Шэн когда-то говорила, что он может быть только с ней. В его сердце зародилось сожаление, и он хотел отстраниться, но Сы Мин крепко держала его за затылок. Она безжалостно дёрнула его за волосы, причиняя боль.

Без печати сила Чан Юаня почти полностью восстановилась. Он мог бы легко оттолкнуть её, но не хотел этого делать, поэтому в его душе вновь возникло чувство вины перед Эр Шэн.

Сы Мин нежно коснулась его губ, её голос слегка охрип от переполняющих эмоций:

— Чан Юань, Чан Юань, не важно, кто я — Сы Мин или Эр Шэн, мы с тобой — одна и та же душа... Почему ты этого не понимаешь?

Чан Юань вздохнул и ответил:

— Ты Звёздная Госпожа Сы Мин... На Небесах есть тот, кого ты сильно любишь.

— Уже нет, — тихо сказала Сы Мин, и её слова прозвучали как клятва. — Если бы я могла, то навсегда осталась бы Эр Шэн из маленькой деревни, встретившей однажды Чан Юаня. Мы бы никогда не расстались.

Эти слова, словно паутина шелкопряда, обвили его, создавая кокон, из которого невозможно выбраться.

Чан Юань понял, что Сы Мин права. Эр Шэн и она — одно целое. Он любил эту душу, несмотря на то, что она обрела новое тело. Даже один только дух этой женщины был для него всем.

Сы Мин тихо улыбнулась, но в её голосе слышалась горечь:

— Наверное, когда я была Эр Шэн, я очень любила тебя. Даже если я и забыла о тебе, но, увидев тебя снова, я сразу вспомнила все строки из книги о нашей судьбе. Я забыла обо всём вокруг и хотела быть с тобой здесь и сейчас... — Её слова вызвали у неё смех: — Такая похотливая, где же та богиня, мечтавшая о любви Небесного Императора?

— Ты забыла меня? — Чан Юань замер.

Глаза Сы Мин потемнели.

— Говоря о...

Но не успела она договорить, как раздался оглушительный грохот. Сы Мин замерла, глядя за спину Чан Юаня. Она увидела, как Пустошь Десяти Тысяч Небес, которая начала разрушаться, вдруг замерла, и её обломки начали возвращаться на место.

Чан Юань инстинктивно обнял её, его золотые глаза окинули тьму позади. Он произнёс:

— Кто-то восстанавливает печать.

Сы Мин в ужасе прошептала:

— Кто может восстановить разрушенную печать? Разве что... — её лицо побледнело: — Жертвоприношение?

Для восстановления печати требовалась жертва.

Чан Юань кивнул и посмотрел на Сы Мин. Он задумался, прежде чем неуверенно спросить:

— Ты пришла, чтобы спасти меня?

— А зачем же ещё?

Чан Юань слегка улыбнулся, его взгляд выражал радость:

— Тогда давай уйдём.

Его тело вновь вспыхнуло золотым светом, и он превратился в дракона. Сы Мин уселась на его рога, и они помчались прочь от надвигающейся тьмы.

Сы Мин и не подозревала, что в тот миг, когда она разрушила печать, Город Пустоты начал разрушаться. Без печати защитный барьер вокруг города не мог больше сдерживаться, и ворота Города Пустоты внезапно появились в небе над запретной зоной Уфан. Люди Уфана, не понимая, что происходит, были охвачены ужасом.

Нюй Юань открыла ворота и выпустила всех, кто находился внутри. Однако некоторые «грешники», долгое время пребывавшие в городе, испугавшись внешнего мира, вернулись обратно. Кто-то вышел с радостью, кто-то остался с печалью.

Однако Нюй Юань уже не придавала этому значения. Она подняла руку, и её пальцы начали рассыпаться в песок. Силы древней печати угасали, и она ощущала это острее всех.

«Так даже лучше», — подумала она. — «Наконец-то я смогу начать всё сначала и забыть прошлое. Несколько веков без жизни и смерти утомили меня, и я больше не хочу испытывать ненависть».

Люди в городе расходились, каждый погружённый в свои мысли. Нюй Юань вернулась в свою маленькую хижину, где стояла её могила, посвящённая двум ушедшим. На кроваво-красной надгробной плите не было никаких слов, так как они были написаны множество раз и слились в однородный цвет.

Сегодня Нюй Юань взглянула на свои пальцы, которые теперь были похожи на песок, и наконец-то подняла руку, чтобы написать те четыре слова, которые она повторяла сотни лет: «Прощай».

Жёлтый песок оставил след на кроваво-красной плите. Каждая черта и линия были повторены бесчисленное количество раз, но теперь она наконец увидела их отчётливо. Слова, которые когда-то вызывали у неё улыбку при одном упоминании, теперь не вызывали никаких эмоций в её окаменелом сердце.

«Чанань» и «А-У».

После стольких лет, наконец, она осознала, что давно отпустила прошлое.

— Чанань, А-У... Всё это лишь воспоминания, — произнесла она с неизменной холодностью в голосе, но в её словах звучала улыбка.

Сила печати стремительно угасала, и вскоре у неё не осталось сил даже сидеть. Она оперлась на кроваво-красную могильную плиту и закрыла глаза. В этот момент Нюй Юань услышала грохот. Постепенно возвращающаяся сила вновь наполнила её тело. Осознав возможное объяснение, она встревожилась, и её лицо побледнело. Неведомая сила подняла её на ноги, и она поспешила к воротам Города Пустоты.

В буре песка она заметила мужчину, которого любила больше всего на свете, с мечом, воткнутым в землю. На его лбу пылал знак демона, и кровь обильно струилась по его телу, но в глазах светилась ясность, как у прежнего Чананя. В его черных зрачках отражался её красный образ.

— А-У, — его голос дрожал, и он поднял руку, словно пытаясь позвать её, — подойди, вернёмся вместе.

Куда они могли вернуться? Все пути назад были закрыты.

Нюй Юань, чьи губы уже давно не шевелились, сумела улыбнуться. Её тело, созданное из ненависти, тоже могло улыбаться. Она произнесла:

— Ты найдёшь меня.

Чанань замер, наблюдая, как её образ в красном растворяется в песке. С каждым дуновением ветра её лицо становилось всё менее различимым.

— На этом всё. В следующей жизни, когда я выпью отвар Мэн По, пройду через мост забвения и забуду всё, ты найдёшь меня снова.

— И тогда мы начнём всё сначала.

Её голос, как и её образ, растворился в сухом ветре Города Пустоты, исчезнув в песчаной буре.

Глаза Чананя сузились от страха.

Из песка поднимались серые волны ненависти. Это были эмоции женщин, чьи страдания годами накапливались в теле Нюй Юань. Они кричали от боли, звали своих мужей и детей, в отчаянии блуждали, не зная, куда направить свою тоску.

Каждая из этих женщин когда-то любила, каждая познала боль. Чанань смотрел на них, осознавая, что именно он стал причиной их страданий. В этот миг он перестал обвинять жестокий мир и холодность судьбы. Он возненавидел только себя и почувствовал глубокое раскаяние.

Но в этой жизни он уже не мог ничего изменить...

Глава 57. Глупец

За день до свадьбы с Небесным Императором, Сы Мин исчезла.

Когда это известие распространилось, многие боги, приглашённые на свадьбу, были в шоке. Никто не ожидал, что богиня, которую все считали влюблённой в Императора, решится отказаться от титула Небесной Императрицы!

Но ещё больше боги были поражены тем, что, несмотря на такое унижение, Небесный Император не выразил никаких эмоций. Он просто объявил о переносе свадьбы и вернулся во дворец, не уточнив, на сколько дней будет отложена церемония.

Сы Мин совершила серьёзное преступление против Императора, и её судьба должна была быть решена на казни Небесных Божеств. Однако Небесный Император всё ещё желал жениться на ней?

Боги ощущали, что этот мир стал каким-то непостижимым.

Люди, которые любят сплетни, активно искали новости и с любопытством наблюдали за Небесным Императором, самым высокопоставленным правителем на девятом небе. Обычно спокойный и тихий, теперь он казался взволнованным.

Саньшэн и Моси узнали об этой новости, когда собирались на свадебный пир. Они уже были в пути, когда столкнулись с возвращающимся Вэнь Цюем. Услышав рассказ Вэнь Цюя, Саньшэн на мгновение замерла, а затем разразилась громким смехом и произнесла:

— Так и должно быть! Пусть этот высокомерный Небесный Император почувствует боль!

Вэнь Цюй, испугавшись, что слуги Небесного дворца могут услышать его слова и наказать, быстро поклонился и покинул комнату, чтобы Саньшэн не успела сказать что-то ещё.

Моси слегка нахмурился, размышляя о том, что если Сы Мин отправилась на землю, то это, вероятно, связано с какими-то воспоминаниями. С её характером она, безусловно, захочет спасти дракона из Пустоши Десяти Тысяч Небес. Однако, чтобы освободить дракона, нужно разрушить Пустошь, а это невозможно сделать с помощью одной лишь божественной силы, поскольку барьер, созданный Небесными и Земными силами, очень прочен... Внезапно Моси осознал что-то и быстро спросил Саньшэн:

— В той книге судьбы, которую ты читала, Сы Мин написала четыре слова. Что это были за слова?

Саньшэн, задумчиво поглаживая подбородок, произнесла:

— Кажется, это было что-то вроде «Возвращение дракона на Небо».

Чтобы освободить дракона, необходимо разрушить все оковы...

Лицо Моси омрачилось.

— Сы Мин хочет разрушить Пустошь Десяти Тысяч Небес.

Лицо Саньшэн, только что излучавшее радость, теперь исказилось от беспокойства.

— Разрушение барьера противоречит законам и нормам морали! Это вызовет гнев Небес...

Не успела она закончить фразу, как с девяти небес донеслись глубокие и печальные удары колокола, эхом разносясь повсюду и пронзая сердца болью. Те, чья божественная сила была слабее, казалось, охвачены страхом и были готовы преклонить колени.

Саньшэн крепко схватила Моси за руку и прошептала:

— Почему этот колокол вызывает у меня слезы? Неужели это звук Восточного Императорского Колокола? Для кого из древних богов он звучит?

— Возможно, Сы Мин уже уничтожила Пустошь Десяти Тысяч Небес, — тихо произнес Моси. — Пустошь была создана в начале времён и всегда была тесно связана с Небом. Её естественная гибель вызовет всеобщее горе. Небесный Император, возможно, и простил бы Сы Мин за её побег, но точно не пощадит за нарушение мирового порядка. Вероятно, прежде чем свершится небесное наказание, Небесный Император сам займётся этим вопросом.

Саньшэн, охваченная ужасом, спросила:

— Она отправилась спасать дракона? Но ведь её память была у Небесного Императора...

Моси покачал головой, показывая, что не знает, что произошло, но в его душе зародились новые опасения.

— В последнее время остатки демонического мира ведут себя тревожно. Если Пустошь Десяти Тысяч Небес разрушена, это может затронуть весь мир, и демоны могут воспользоваться этим...

Пальцы Саньшэн задрожали. Она больше всего боялась слова «война». Хотя многое уже прошло, те воспоминания все еще были живы в ее памяти и внезапно напомнили о себе, как страшные кошмары.

Почувствовав беспокойство жены, Моси нежно погладил ее по голове и с улыбкой произнес:

— Не волнуйся, это всего лишь предположение.

Но Саньшэн, с серьёзным выражением лица, крепко схватила его за руку и произнесла:

— Моси, раньше я думала, что куда ты, туда и я. Но теперь я не могу следовать за тобой. — Она положила его руку на свой живот. — Теперь ты не просто ты, и я не просто я. Мы несём в себе жизнь, поэтому, что бы ни случилось, ты должен вернуться.

Моси ощутил мягкость под ладонью, и его сердце наполнилось теплом. Он тихо ответил:

— Да, конечно.

Звуки траурного колокола Восточного Императора разносились эхом, достигая Небесного дворца.

Золотой феникс, украшавший заколку, рассыпался в прах в руках Небесного Императора, который с холодным выражением лица наблюдал за тем, как мельчайшие частицы уносятся вдаль, смешиваясь с белоснежными воспоминаниями Сы Мин, развеянными под звуки колокола.

— Очень хорошо... — усмехнулся Небесный Император. — Ты наконец-то это сделала... Приведите ко мне Целестийского журавля.

За спиной Императора возник Целестийский журавль и с глубоким уважением склонился в поклоне:

— Император.

— Древний дракон вырвался из Пустоши Десяти Тысяч Небес. Приведите десять тысяч небесных воинов, чтобы сразиться с ним. Сы Мин, разрушившая барьер, лишена божественности и отправлена в... — Он на мгновение замолчал, а затем продолжил: — Принесите мою броню.

Целестийский журавль был поражён:

— Император?

— Я сам отправлюсь за ней.

Это прозвучало настолько неясно, что было непонятно, собирается ли он взять «его» или «её». Целестийский журавль не осмелился задавать лишних вопросов. Он поспешно поклонился и ушёл исполнять приказ.

Частицы золотой заколки, а вместе с ними и воспоминания Сы Мин, растворились в воздухе, уносясь в неизвестном направлении. Небесный Император, с легкой усмешкой на лице, произнес:

— Я хочу убедиться в твоей истинной преданности. — Он разжал ладонь, и на её поверхности медленно возник магический знак.

Этот знак он наложил на Сы Мин ещё во времена её пребывания в роли Эр Шэн. Когда она спустилась на землю, её разум был не совсем стабилен, и демоны, активизировавшиеся в последнее время, могли легко завладеть её душой. Если бы это произошло, Император был готов решительно вмешаться и лишить её жизни, чтобы её сила не досталась злым силам.

После возвращения Сы Мин он планировал снять этот знак сегодня вечером, но теперь ему вновь пришлось его использовать. Император закрыл глаза, его лицо выражало смешанные чувства — то ли грусть, то ли гнев.

Тем временем, Сы Мин, не подозревая о событиях на небесах, наслаждалась красотой далеких облачных морей и бескрайних закатов. Она видела эти пейзажи сотни лет, но лишь сегодня осознала их истинную прелесть.

— Чан Юань, — произнесла Сы Мин, нежно поглаживая драконью голову, — раньше мы тоже смотрели на такие картины?

Он на мгновение замер, а затем ответил:

— Не успели. Мы всегда были в разлуке.

Сы Мин улыбнулась и, коснувшись рога дракона, произнесла:

— Ничего страшного, у нас впереди вечность.

Внезапно Чан Юань стремительно ринулся вниз, его длинное тело скользнуло в облачное море. Сы Мин ощутила, как перед глазами замелькали золотые искры, а голова слегка закружилась. Она закрыла глаза и, потирая виски, увидела перед собой улыбающееся лицо девушки — Эр Шэн.

Воспоминания нахлынули на неё, словно приливная волна. В них были моменты одиночества в Пустоши Десяти Тысяч Небес, весёлые и горькие моменты в мире людей, а также душераздирающая боль. Но всё, что осталось в её ушах, — это простые слова Чан Юаня:

— Я буду с тобой.

Этот мужчина никогда не умел говорить приятные вещи, но эти четыре слова тронули её до слёз. Она прижалась щекой к драконьей голове, позволяя воспоминаниям заполнить её разум.

Когда они пролетали над облачным морем, заходящее солнце озарило их лица тёплым оранжевым светом. Чан Юань, неся Сы Мин на себе, долго молчал, а затем спросил:

— Как ты потеряла память?

После превращения в дракона его голос стал более глубоким, а сам он не проявлял эмоций. Однако Сы Мин почувствовала, что он задал этот вопрос осторожно, боясь затронуть болезненные воспоминания. Она угрюмо ответила:

— Вероятно, Император тайно забрал её.

Чан Юань ненадолго задумался, а затем сказал:

— Мы вернём её.

Он сказал это с такой серьёзностью, словно нападение на небеса и вражда с богами были чем-то незначительным. Глаза Сы Мин наполнились слезами, и она раздражённо ударила его по голове.

— Разве это так просто! — воскликнула она.

Чан Юань молча снёс её гнев.

— Глупец, — пробормотала она, пытаясь подавить свои эмоции. — Скажи что-нибудь!

— Угу.

— Глупец.

— Угу.

— Знаешь, давай назовём нашего первого ребёнка «Глупец».

Чан Юань на мгновение застыл, а затем тихо вздохнул и произнёс:

— Эр Шэн, это имя не подходит.

Сы Мин долго хранила молчание, и Чан Юань внезапно осознал, как он её назвал. Он тоже затих. Сы Мин сделала несколько глубоких вздохов и произнесла:

— Чёрный дракон, тебе неловко? Эр Шэн или Сы Мин — какая разница...

Он не ответил, и вокруг них воцарилась тишина.

— Какая разница, — повторила она, пряча своё лицо. — Это всё я. Мне нравишься только ты, и тебе нравлюсь только я.

Оранжевый закат, отражаясь на чёрных чешуйках дракона, создавал необычайно красивое сияние. После долгого молчания Чан Юань наконец произнёс:

— Я знаю.

Сы Мин, вся в слезах и соплях, вскочила и с яростью ударила по рогу дракона.

— Зачем этот притворно глубокий вид? Почему ты не шутишь, как раньше?

— Потому что... я не знаю, как тебя называть. Я не знаю, какое имя тебе больше нравится.

Сы Мин вытерла нос рукой и, вытерев её о рог дракона, произнесла:

— Глупец.

— Угу, — послушно ответил Чан Юань.

Он не был мастером слов и не знал, как выразить свои чувства, но был внимателен к каждой детали, касающейся её.

Глава 58. Финал

Барьер Пустоши Десяти Тысяч Небес восстанавливался каким-то странным образом, что вызывало у Сы Мин беспокойство. После нескольких дней, проведенных в странствиях по миру вместе с Чан Юанем, они решили отправиться в запретные земли Уфан, чтобы разобраться в ситуации. Пустошь Десяти Тысяч Небес и Город Пустоты были связаны, поэтому любое изменение не могло не затронуть оба этих места.

Вернувшись в Уфан, Сы Мин обнаружила, что первоначальная духовная энергия в горах значительно ослабла. Вероятно, это было следствием разрушения Города Пустоты, которое нарушило мировой баланс. Сейчас Уфан превратился в пустынные горы. Ученики покинули его, чтобы ловить преступников, сбежавших из Города Пустоты и начавших творить зло. Даже старейшина Чан У сам взялся за оружие.

Сы Мин ощущала некоторую вину, но, глядя на Чан Юаня, решила, что ради его спасения любые преступления можно будет искупить позже.

Она прижалась к его руке и произнесла:

— Если ты когда-нибудь предашь меня, я... — Она хотела сказать что-то резкое, но лишь тихо добавила: — Я просто перестану с тобой разговаривать.

— Это действительно было бы самым суровым наказанием, — произнес Чан Юань, и на его лице появилась удивленная улыбка.

Они без каких-либо препятствий добрались до запретных земель Уфана, но то, что предстало перед Сы Мин, поразило её.

На дне высохшего озера, в центре запретной зоны, возвышались ворота Города Пустоты. Огромные створки были разбиты, и из них вырывался ураганный ветер, унося с собой песок.

У ворот на коленях стоял мужчина в небесно-голубой одежде. Его спина напоминала о героической фигуре, прямо стоящей под небом. Кровь, вытекающая из ран, заливала землю вокруг, создавая пугающую картину среди песков. Казалось, что он уже потерял слишком много крови. Сы Мин медленно подошла к нему, но, увидев его лицо, отшатнулась.

Чан Юань, стоявший позади неё, протянул руку и поддержал. Он взглянул на Чананя, который лежал на земле бездыханным, но с открытыми глазами. Чан Юань нежно похлопал Сы Мин по голове и произнёс:

— Не бойся.

Сы Мин внезапно осознала, что происходит, и перевела взгляд на бурю песка. Наконец-то она поняла, что было не так. Женщина-призрак была хозяйкой Города Пустоты, и её злоба держала город в вечной белизне дня. Но теперь эта злоба исчезла. Лицо Сы Мин побледнело.

— Неудивительно, что она так легко согласилась на моё предложение. Оказывается, она искала смерти.

Она снова посмотрела в открытые глаза Чананя.

— Ты спас её, пожертвовав своей жизнью ради запечатывания... Если бы она увидела это, то, несмотря на всю свою ненависть, была бы счастлива.

Сы Мин подошла к нему и закрыла ему глаза.

— Если бы я была женщиной-призраком, я бы простила тебя. В следующей жизни, если вы встретитесь, будь добр к ней.

Сы Мин отступила, глядя на тело Чананя, которое, несмотря на все раны, упорно не падало. Она вспомнила, как впервые встретила его в образе Эр Шэн. Он был в синем, его лицо было холодным, а осанка прямой, как бамбук.

Не прошло и много времени, а судьба уже успела кардинально изменить жизни многих людей.

Она повернулась к Чан Юаню, который с мягкой улыбкой смотрел на неё. Сы Мин тихо произнесла:

— Чан Юань, мы оба накопили много долгов. Как мы будем их погашать?

— Вместе мы сможем это сделать.

— Хорошо, но с чего начнём? С долгов Чананя и женщины-призрака, или с Лань Хуа, которую оставили на небесах, или...

— Сы Мин, сначала мы должны взыскать долг. Этот Небесный Император... — глаза Чан Юаня сузились, — он заслуживает наказания.

Сы Мин с удивлением взглянула на него, а затем рассмеялась и произнесла:

— Если он не будет трогать нас, то и мы не будем его трогать.

Однако не успела она договорить, как небо над Городом Пустоты заволокло чёрными тучами, а громкие удары барабана, словно раскаты грома, вызвали у всех тревогу.

Сы Мин слегка приподняла бровь. Она видела такую сцену несколько раз, когда сопровождала бога войны Моси. Тогда небесные войска спустились на землю, чтобы уничтожить демонов и мятежников. Сы Мин никогда бы не подумала, что однажды окажется под этими облаками, чтобы принять небесный суд.

Чан Юань защитил её своим телом и, взглянув на неё искоса, произнёс:

— Смотри, он пришёл нас трогать.

В его голосе звучала легкая ирония. Сы Мин, скривив губы, ответила:

— В таком случае, у нас нет другого выбора. Если он хочет драки, пусть начинает первым.

Сы Мин знала, что Небесный Император, как и она сама, предпочитал заниматься мирными делами, а не войной. Его силы были немногим больше её собственных. Если бы дело дошло до дуэли с Чан Юанем, исход был бы очевиден. Однако у Небесного Императора было много секретных сокровищ и артефактов, а также десятки тысяч небесных воинов. Возможно, даже сам бог войны Моси был среди них. Один Чан Юань не смог бы справиться с такой мощью...

Поразмыслив, Сы Мин кивнула и произнесла:

— Чан Юань, великий муж не будет жесток к слабым. Сегодня мы простим Небесного Императора, а завтра нападём на него.

— Мы будем бежать? — спросил Чан Юань, прищурив глаза.

Сы Мин не смутилась, что её план был раскрыт, и серьёзно кивнула:

— Да, будем.

Она потянула Чан Юаня за собой, но он не двинулся с места, глядя на неё с невыразимой печалью.

— Ты всё ещё защищаешь его? — тихо произнёс он.

— Что? — не расслышала его слов Сы Мин.

В этот момент Чан Юань внезапно выхватил меч, висевший у Сы Мин на поясе, и холодно сказал:

— Я пощажу всех, кроме него.

Сы Мин не могла понять, почему Чан Юань так сильно злится на Небесного Императора. Когда она попыталась его успокоить, в её голове возникла резкая боль, словно острый предмет пронзил её череп. Лицо Сы Мин побледнело, и она не смогла сдержать стон.

Чан Юань встревожился, увидев, как она пошатнулась и, держась за голову, начала падать. Он быстро подхватил её и спросил:

— Что случилось?

— Голова... немного кружится, — прошептала она.

Чан Юань почувствовал, что она что-то скрывает, но времени на расспросы не было. Он вложил свою божественную силу в её лоб, пытаясь облегчить боль. Однако его действия лишь усилили её страдания: на лбу Сы Мин выступил холодный пот, а её лицо стало ещё бледнее.

Он осторожно убрал руку и заметил, что на лбу Сы Мин появилось древнее заклинание, похожее на повязку. Чан Юань сразу узнал эти руны, и его лицо омрачилось ещё больше. Он подхватил Сы Мин, которая почти потеряла сознание от боли, и, держа в другой руке меч, уверенно направился к выходу из Города Пустоты.

— Не бойся, я защищу тебя. Никто не посмеет тебя обидеть, — повторял он.

Над городом нависли черные тучи, и все боги и небожители были напряжены. Небесный Император, окружённый десятью тысячами небесных воинов, восседал на своём золотом троне. Увидев Чан Юаня, держащего Сы Мин, он взмахнул рукой, и громкие удары барабана стихли. Прищурившись, он разглядывал двух фигур внизу, и тёмный знак на его ладони стал ярче.

На лбу Сы Мин, вслед за этим, тоже начал светиться знак. Она простонала от боли и немного пришла в себя. Собрав все силы, она подняла голову и посмотрела на Небесного Императора с вызовом.

— Император прислал десять тысяч воинов, чтобы схватить нас с мужем. Какое уважение к Сы Мин!

Её голос был тихим, но в нём звучала божественная сила, так что все боги могли услышать её слова. Фраза «нас с мужем» поразила всех присутствующих. Всего пару дней назад Император собирался жениться на Сы Мин, но она сбежала, чтобы выйти замуж за другого. Чтобы совершить этот шаг, она разрушила два мощных запечатывающих барьера. Это стало большим шоком для всех.

Небесный Император оставался спокойным, его лицо не выражало никаких эмоций. Заклинание на его руке начало исчезать, и он произнёс:

— Сы Мин, ты не знаешь, что такое истинный наследник дракона. Твои действия смешны.

Богиня на мгновение задумалась: «Истинный Чан Юань»? В её памяти всплыл образ возвышающейся колонны дракона в Долине Хуэйлун и слова «ненависть», написанные на ней. Она тихо взглянула на Чан Юаня. Тот на мгновение обнял её, а затем замер. Он посмотрел прямо на Небесного Императора с холодом в глазах и пригрозил:

— Если ты не снимешь заклинание, я покажу тебе, что значит быть настоящим наследником дракона, — произнес Чан Юань, и его голос наполнился такой силой, что даже чёрные облака, окутывающие небесных воинов, задрожали от его мощи. Все боги были поражены этой вспышкой энергии.

— Какая дерзость, — произнес Император, и, взмахнув рукой, вперед выступили четыре воина в зелёных доспехах. Сы Мин узнала их — это были могучие воины, которых возглавлял Моси. Они действовали так слаженно, что даже самому Моси было бы трудно противостоять им.

Сы Мин сжала руку Чан Юаня, размышляя о возможных путях к бегству. Но Чан Юань, нежно погладив её по голове, тихо произнес:

— Если мы хотим спокойной жизни, сегодня нам нужно победить их, чтобы никто больше не смел нам угрожать. Не бойся, я заставлю Императора снять с тебя это заклинание.

Сы Мин, кивнув, достала меч, который был спрятан в её рукаве, и задумалась, стоит ли предложить его Чан Юаню для защиты от тёмной магии.

Однако Чан Юань, заметив её действия, покачал головой и отвел её руку в сторону:

— Не стоит беспокоиться, тёмный демон уже давно мёртв.

Сы Мин была удивлена, произнеся:

— Это было... демоническое существо, древний артефакт.

Чан Юань кивнул в ответ:

— Именно. Будучи древним драконом, я смог одолеть его.

— Ты полностью уничтожил его? — спросила она.

Чан Юань, слегка покраснев, произнёс:

— Я поглотил его целиком, без остатка, — произнес Чан Юань с гордостью.

Сы Мин, зная о невероятной силе этого демона, осознала, что Чан Юань сам не осознавал свою мощь. Она тихо спросила:

— Почему ты не радуешься этому?

— В Пустоши Десяти Тысяч Небес не было причин для радости, — ответил он. — Сейчас, когда я с тобой, у меня есть более важные поводы для счастья.

Сы Мин улыбнулась и посоветовала:

— Не заставляй всех богов плакать. Оставь им немного достоинства.

Чан Юань кивнул. В этот момент один из четырёх небесных воинов атаковал громом, но Чан Юань взмахом руки создал золотой барьер, который окружил Сы Мин, надежно защищая её.

Сы Мин передала жемчужину Шупо Чан Юаню и произнесла:

— Скажи Императору, что нам больше не нужны его вещи.

Чан Юань, взглянув на молочно-белую жемчужину в её руке, улыбнулся.

— Хорошо, нам они не нужны, — произнёс он с уверенностью.

Его меч вспыхнул ярким светом и, возвратившись в руку хозяина, словно ожил. Он сиял так ярко, что многие небесные воины не могли отвести от него глаз. В одно мгновение Чан Юань оказался перед четырьмя воинами в зелёных доспехах. Даже не нанеся удар, его меч уже пробил их броню своей острой аурой.

Четыре воина, охваченные ужасом, отступили и окружили Чан Юаня с четырёх сторон. Но древний дракон не обратил внимания на их построение. Он бросил меч на запад, заставив западного воина уклониться. В этот момент меч вернулся и стал ещё быстрее, чем прежде. Оружие пробило бок западного воина. К счастью, тот успел немного увернуться, иначе меч прошёл бы прямо через его тело.

Остальные воины, наблюдавшие за происходящим, были в недоумении. Они начали возмущаться, обвиняя Чан Юаня в коварстве. Но он не обращал на них внимания и через разрыв, образовавшийся на западе, бросил Шупо.

Все боги были ошеломлены, когда увидели, как он швыряет жемчужину прямо в Небесного Императора. Шупо ударилась о защитный барьер перед Небесным правителем, вызвав искры и дым. Император вспомнил, как Сы Мин просила у него эту жемчужину, и его рука невольно сжалась. Он с холодным выражением лица взглянул на Сы Мин, которая была защищена барьером Чан Юаня.

Лицо Сы Мин было бледным от боли, которую причиняло проклятие. Однако, несмотря на страдания, она не отводила взгляда от Чан Юаня, сражавшегося в бою. Её глаза светились беспокойством и любовью, что вызывало у Императора сильное желание вырвать ей глаза.

Небесный правитель слегка постучал пальцами по трону, и его слуга, поняв сигнал, приказал привести двух хищных зверей. Освободившись от цепей, они набросились на Чан Юаня, заставив его вступить с ними в бой.

Император с холодной усмешкой произнес:

— Врата подземного мира уже открыты, и как только этот дракон будет пойман, его отправят в восемнадцатый круг ада. Раз тебе не понравилось в Пустоши Десяти Тысяч Небес, я найду для тебя другое место.

Сы Мин наконец взглянула на Императора, и её усмешка стала ещё более ядовитой:

— Император, ты всё больше проявляешь свою низость.

Император сжал кулак и активировал проклятие, заставив Сы Мин схватиться за голову и замолчать. Немного успокоившись, он сказал:

— Сы Мин, знаешь ли ты, почему я до сих пор не отдал приказ убить этого дракона?

Несмотря на сильную боль, Сы Мин смогла улыбнуться и ответить:

— Потому что ты не способен на это.

— Действительно, у меня нет такой силы, — согласился Небесный Император. — Знаешь ли ты, почему из всего рода древних драконов выжил только он? В то время он был лишь слабым детёнышем, а тогдашний Небесный Император мог уничтожить весь род. Почему же он приложил столько усилий, чтобы заточить его в Пустоши Десяти Тысяч Небес? Сы Мин, ты когда-нибудь задумывалась об этом?

Богиня слегка прищурила глаза, услышав эти слова. Чан Юань, который в этот момент сражался с воинами, услышав их, напрягся. Его меч сверкнул, и он мгновенно убил двух зверей. Однако, по приказу слуги Небесного Императора, несколько сотен небесных воинов снова окружили Чан Юаня.

— Чан Юань, — холодно продолжил Небесный Император. — Это существо возникло из ненависти всего рода древних драконов. Приняв форму дракона, он стал бессмертным монстром, который никогда не исчезает. Древние драконы пытались сохранить свою кровь таким образом. Сейчас я не могу его убить, так же как и тогдашний Император. Именно поэтому его заточили в Пустоши Десяти Тысяч Небес.

Многие боги не были знакомы с этими тайнами, и слова императора стали для них откровением. Такая ненависть, которую невозможно игнорировать, ошеломила Сы Мин.

Женщина-призрак была создана из ненависти всех женщин мира, но она была человеком, рождённым небом и землёй, и её смерть означала конец жизни. Чан Юань же был иным. Он появился из ненависти драконов, не был порождён небом и землёй и не принадлежал ни трём мирам, ни пяти элементам. В этом мире не существовало никого, кто мог бы его уничтожить.

Чан Юань не был рождён и не мог умереть. Он был случайным созданием этого мира, не имея ни дома, ни судьбы. Небо и земля обширны, но ни одно из этих мест не было ему родным.

Сы Мин вспомнила, как много лет назад Чан Юань, глядя на колонну в Долине Хуэйлун, тихо произнёс:

— Эр Шэн, сейчас я и сам не знаю, что я такое...

Теперь ей стало ясно, что он имел в виду. Он узнал о своём происхождении и сказал это с таким чувством...

Кто мог понять его печаль, беспомощность и скрытое тысячелетнее одиночество?

Небесный Император с холодной яростью произнёс:

— Однажды этот монстр может уничтожить мир. Ты уверена, что хочешь быть с ним?

Сотни небесных воинов были убиты. Глаза Чан Юаня, полные гнева и горя, сверкали. Меч в его руке источал убийственную энергию. Он не смотрел на Сы Мин, а лишь двигался прямо к Небесному Императору. Возможно, он боялся взглянуть на неё, опасаясь увидеть в её глазах страх и отвращение.

Сы Мин всегда знала, что Чан Юань не был безразличным и властным человеком. В его сердце таился страх быть покинутым, и он всегда был словно ребёнок...

— Император, возможно, вы не знаете, но в последнее время Сы Мин многое пережила и многое вспомнила. Раньше я думала, что судьба несправедлива. Она определяет жизнь и смерть, ограничивает свободу. Однако теперь я вижу это иначе. Мир велик, а жизнь коротка, и судьба — это лишь наши выборы в критические моменты. Наши решения определяют нашу судьбу. Независимо от того, разрушит ли Чан Юань мир в будущем, сейчас он добр и уважает всё живое. Он ещё не уничтожил мир, но вы хотите заключить его навечно, предполагая худшее. Это не судьба, это просто ваш приказ, Император.

Лицо Небесного Императора омрачилось, и он с мрачным выражением уставился на Сы Мин.

— Вы утверждаете, что спасаете мир, но под этим предлогом, с армией из десяти тысяч воинов и богов, преследуете невиновного... — произнесла Сы Мин с глубокой убежденностью. Затем она сделала паузу и громко заявила: — Если это и есть ваша божественная справедливость, то я, Сы Мин, клянусь, что с этого дня и во все последующие жизни я больше не буду богиней!

После этих слов все боги замерли в изумлении. Она была первой, кто осмелился бросить вызов Небесному Императору, и хотя её слова были полны смысла, они шокировали всех присутствующих.

Небесный Император долго молчал, а затем произнес с холодной невозмутимостью:

— Тысячелетняя практика сделала тебя такой несгибаемой...

— Я считаю, что такая непокорность мне к лицу. Я всегда следую зову своего сердца, даже если это означает идти против небесного закона, — улыбнулась Сы Мин, ее взгляд упал на Чан Юаня с нежностью и теплотой. — Когда я была Эр Шэн, Чан Юань ни разу не покинул меня, даже когда я была одержима. Этот человек был готов страдать сам, лишь бы облегчить мои муки. Он посвятил свою жизнь в вечном одиночестве памяти о моей жизни. Такая любовь достойна самой глубокой благодарности и ответной любви.

Она помнила и знала всё. Чан Юань с удивлением смотрел на неё, и его сердце наполнилось теплом, словно его ласкала пушистая травинка.

— Если он станет демоном, я тоже готова отказаться от своей божественности и пойти с ним в преисподнюю, — произнесла она.

Небесные воины остановили атаку, обменялись взглядами и обратили внимание на Императора.

— Прекрасно, прекрасно, — усмехнулся Небесный Император, в его голосе звучал гнев. — Раз ты решила отказаться от своей божественности и стать демоном, я исполню твоё желание и уничтожу твою душу!

С этими словами он сжал руку, и знак на лбу Сы Мин засиял ещё ярче.

Она побледнела, с трудом сдерживая боль, но её губы дрожали, когда она произнесла:

— Император, сидя на троне, вы становитесь всё более безжалостным и грубым...

Чан Юань пришел в ярость. Все услышали его оглушительный рёв, и он, превратившись в дракона, устремился к Небесному правителю.

Небесные воины пытались защитить Императора, но одним ударом драконий хвост развеял их души, оставив после себя лишь пепел. Все боги были потрясены. Если такая мощь попадет в руки демонов, последствия будут катастрофическими.

Небесный Император, наблюдая за приближением Чан Юаня, сохранял спокойствие. Он усилил свой барьер, в то время как Сы Мин, находившаяся внизу, корчилась от боли. Этот барьер был передан ему по наследству и защищал от любой атаки.

Драконьи когти с силой ударили по барьеру, и даже Император внутри почувствовал вибрацию от удара. Вскоре барьер треснул, и это вызвало удивление на лице Императора. Он не ожидал, что Чан Юань обладает такой силой.

Увидев это, Целестийский журавль запаниковал и приказал ещё большему количеству воинов атаковать Чан Юаня, надеясь отвлечь его. Однако Чан Юань не дрогнул, его глаза, словно фонари, были устремлены прямо на Императора. Он прорычал:

— Сними проклятие, иначе я не оставлю никого в живых!

Император не мог отступить и уже собирался что-то сказать, когда сверху раздался женский голос:

— Прекратите! Небеса под атакой демонов, а вы, Император, здесь занимаетесь мелкими ссорами!

Все узнали голос Саньшэн, жены бога войны Моси. Она появилась на облаке, её волосы были растрепаны, а лицо выражало тревогу.

— Демоны напали на небеса! Бог войны приказывает всем воинам немедленно вернуться! — воскликнула она.

В военных вопросах бог войны имел больше власти, чем Император. Услышав приказ, воины начали готовиться к возвращению.

Боги были поражены: демоны, которые на многие годы затаились, теперь вновь подняли голову.

На лице Императора отразилась грусть. Он опустил руку, и защитный барьер вокруг него начал ослабевать. Чан Юань, не обращая внимания на войну, молниеносным ударом разрушил защиту Императора. Превратившись обратно в человека, он приставил меч к его горлу и потребовал:

— Сними проклятие.

Император молчал.

Сы Мин перестала страдать, и Чан Юань спокойно ждал.

В этот момент вбежала Саньшэн, встревоженная сложившейся ситуацией. Не раздумывая, она ударила по трону Императора, воскликнув:

— Как же так! Мой муж сражается за тебя, а ты занимаешься личными делами! Если ты не вернешься, я лично отрублю тебе кое-что!

Все были поражены.

Чан Юань, сохраняя спокойствие, произнес:

— Мне нет до него никакого дела.

Несмотря на боль, Сы Мин рассмеялась:

— Саньшэн, если Император не снимет проклятие, Чан Юань не отпустит его.

Жена бога войны, нахмурившись, спросила:

— Какое проклятие и где оно?

Сы Мин указала на руку Императора и произнесла:

— Вот, на его руке.

Саньшэн достала кинжал, который ей подарил Моси, и направила его на запястье Императора.

— Если ты не хочешь уйти, то ради безопасности небес и Моси я должна отрубить тебе руку, — сказала она.

Небесный Император закрыл глаза. Он понимал, что вторжение демонов было хорошо подготовлено. Он вывел десять тысяч небесных воинов, оставив небеса уязвимыми. Одного Моси и оставшихся воинов было бы недостаточно для длительной обороны. Нужно было вернуться как можно скорее, но что делать с Сы Мин и этим драконом?

Когда он открыл глаза, они наполнились ясностью. Он разжал ладонь, и проклятие, которое таилось в его руке, исчезло. То же самое произошло и со лбом Сы Мин.

Император отдал твёрдый приказ:

— Возвращаемся на небеса, чтобы охранять врата.

— Да, — ответили боги в унисон. Вскоре чёрные тучи рассеялись.

Чан Юань вернулся к Сы Мин, и её лицо светилось от радости. Она сказала:

— Видишь, много зла всегда оборачивается против того, кто его творит.

— Верно, — с теплотой в сердце ответил Чан Юань. Он наклонился и нежно погладил её по голове. — В будущем у нас будет много времени. Только не забудь о нашем плане завести ребёнка.

— Помню, — произнесла Сы Мин, обнимая его за шею. — Но перед этим у нас есть одно незавершённое дело.

— Какое именно?

— Когда я была Эр Шэн, один отвратительный демон-павлин постоянно издевался надо мной. Он стал причиной нашей трагедии. Теперь, когда я знаю, что демоны хотят свергнуть небеса, я не могу оставить его безнаказанным.

Чан Юань, слушая её, внезапно осознал кое-что.

— Сы Мин, ты всё вспомнила?

— Да, я всё вспомнила и планирую отомстить.

— Месть — это правильное решение.

— Ты не согласен?

Чан Юань, слегка смутившись, улыбнулся.

Сы Мин крепче обняла его и игриво лизнула ухо. Чан Юань, покраснев, сказал:

— Лучше сделать это в комнате...

Сы Мин рассмеялась, слегка кусая его за ухо. Чан Юань, ощущая её дыхание, прижался губами к её губам и прошептал:

— Не обижай меня.

— Чан Юань, как я могу? — Сы Мин улыбнулась. — Но ты можешь обидеть меня, я не против...

И Чан Юань не заставил её ждать.

После долгих нежных объятий Сы Мин, наконец, произнесла:

— Пора возвращаться на небеса. Давайте решим эту проблему и начнём жить своей жизнью.

— Хорошо, — ответил Чан Юань.

Когда они вернулись на небеса, там царил хаос. Небеса, забывшие о своей защите, были захвачены демонами. Улицы были залиты кровью. Сы Мин была в ужасе и ярости. Это место было её домом, и она могла критиковать его, но не могла допустить, чтобы его разрушили.

Она взяла меч Чан Юаня и сказала:

— Демоны зашли слишком далеко...

— Ууу...

Знакомый плач привлек внимание Сы Мин. Она увидела Лань Хуа, которая пряталась за сломанной колонной, её глаза были полны слёз.

— Уууу...

— Ты ещё жива? — спросила Сы Мин, почувствовав себя виноватой. — Лань Хуа, не бойся. Скажи мне, кто причинил тебе боль, и я отомщу за тебя.

— Госпожа, я думала, вы меня бросили... — всхлипывала Лань Хуа. — Эти демоны убили тех, кто меня охранял, но я смогла спрятаться и сбежать. Я хотела найти вас, но боялась, что вы меня не примете.

Увидев её упрямство, Сы Мин не смогла сдержать улыбку, но сейчас было не время для шуток.

— Где демоны сейчас? — спросила она.

— Я не скажу, что они идут к небесному дворцу! — ответила Лань Хуа, надув губы. — И я не скажу, что они кричат о воскрешении Повелителя Демонов!

Лицо Сы Мин изменилось, и даже Чан Юань нахмурился. Они обменялись взглядами и увидели сомнения в глазах друг друга.

Прежде чем род древних драконов исчез, Повелитель Девяти Адов был убит за свою жестокость и силу. Теперь демоны хотят его воскресить и атаковать Небесный дворец.

Сы Мин погладила Лань Хуа по голове и наставила:

— Спрячься. Мы с твоим зятем пойдем разбираться с плохими.

Глаза Лань Хуа расширились от удивления, она бросила взгляд на Чан Юаня, и по её щекам вновь потекли слёзы:

— Ты действительно, ты действительно бросаешь меня! Нашла мужчину, и я больше не нужна!

Она развернулась и побежала, заливаясь горючими слезами.

Чан Юань, глядя ей вслед, спросил:

— Это твоё домашнее животное?

Сы Мин с улыбкой кивнула:

— Она интересно плачет, не правда ли?

— Да, немного. — Чан Юань согласился с ней.

— Я тоже так думаю. Пойдём в Небесный дворец, а то, если Императора убьют, будет стыдно за нашу небесную репутацию и, в частности, за мою.

***

Небесный дворец, некогда мирный, теперь был окутан чёрной магической энергией, кружащейся в небе. Вокруг звучали звуки сражений, и вспыхивали вспышки от столкновений магических артефактов. Кровь лилась рекой, наполняя воздух зловонным запахом.

Один из демонов, обезумев от битвы, бросился на Сы Мин. Она лишь приподняла бровь, и Чан Юань одним взмахом меча превратил демона в пепел. Меч продолжал движение, становясь всё более мощным, словно гигантское лезвие, разрушающее всё на своём пути. Наконец, он врезался в высокую лестницу перед Небесным дворцом и с громким «бум» исчез.

Эта внезапная атака шокировала всех, кто был вовлечён в битву. Все взгляды устремились на мужчину и женщину, которые только что появились.

Сы Мин не ожидала, что один удар меча Чан Юаня произведёт такой эффект. Она кашлянула и тихо прошептала ему на ухо:

— Нам нужно быть более сдержанными.

Не успела она договорить, как на вершине дворца появился мужчина в яркой одежде. Он стоял, держа над головой чёрную табличку. Из чёрных облаков ударила зелёная молния, которая попала прямо в табличку.

Мужчина громко произнёс:

— Приветствую возвращение Повелителя демонов!

Демоны в восторге закричали:

— Приветствуем возвращение Повелителя демонов!

Лица богов изменились. Внезапно из дворца донёсся звук мантр, сначала тихий, а затем всё громче и громче. Это была техника очищения неба, известная только Императору. Этот мощный метод, способный очистить мир от всей нечистоты и магической энергии, был поистине великолепен.

Однако для его использования требовалась жертва.

Боги, услышав мантры, заплакали от радости и печали. Многие начали кричать, восхваляя самопожертвование Императора.

Сы Мин опустила глаза, погружаясь в размышления о случившемся. Внезапно она услышала тревожный голос Чан Юаня:

— Это очень плохо.

Она подняла голову и увидела, как из чёрных облаков вновь вырвалась зелёная молния, ударив во дворец. Мантры стихли, а чёрные тучи стали ещё гуще. Демоны жертвовали собой, превращаясь в магическую энергию, чтобы помочь своему Повелителю вернуться в мир. Молнии сверкали, сопровождаясь громом, и всё больше зелёных лучей обрушивалось вниз, уничтожая всё на своём пути.

Чан Юань уклонился от одного из лучей и обнял Сы Мин. Его глаза засияли золотым светом, и он создал защитный барьер вокруг неё.

— Я не настолько слаба, чтобы нуждаться в защите, — возразила Сы Мин. — Я хочу быть с тобой.

Чан Юань нежно погладил её по голове.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности, — произнес он, а затем, с мечом в руках, вышел за пределы барьера. Сы Мин попыталась остановить его, но безуспешно. Она с силой ударила по барьеру, сердито ругаясь.

Чан Юань был сильным воином, но Повелитель демонов славился своими боевыми навыками с древних времён. Даже с неполностью восстановившимися силами он мог противостоять технике очищения неба... Кто знает, что могло случиться с Чан Юанем в этом противостоянии?

Сы Мин всё больше волновалась, следя за его удаляющейся фигурой, пока она не исчезла в чёрных облаках. Внутри сверкали молнии и гремел гром, скрывая всё в своей тьме. Она решила, что если Чан Юань вернётся, она заставит его молить о прощении на коленях.

Молнии в облаках становились всё более частыми, но зелёные лучи перестали бить.

Прошло неизвестно сколько времени, но лицо мужчины в яркой одежде побледнело. Он крепко держал табличку, но руки его дрожали. Внезапно он выплюнул чёрную кровь, которая покрыла его одежду, и упал с вершины дворца. Но никто не обратил на это внимания: чёрные облака рассеялись, словно их развеяло.

В небе стояла стройная фигура с чёрным мечом в руке. Он был немного бледен, и на его губах виднелась кровь, но никто не мог отрицать его силу.

Даже техника очищения неба не смогла победить Повелителя демонов, а этот дракон... одолел его.

Чан Юань, освободившись от барьера, медленно подошёл к Сы Мин. Остановившись перед ней, он тихо произнёс:

— Видишь, ты в порядке, значит, и я в порядке.

Сы Мин подняла руку, намереваясь ударить его, но его слова тронули её. Вместо этого она обняла его за шею и прижалась к нему.

— Вернёмся домой, и ты пойдёшь стоять на гвоздях! — сказала она.

— Куда вернёмся? — спросил Чан Юань.

Сы Мин задумалась. Хотя они и планировали путешествовать по миру, им был необходим дом, где они могли бы жить вместе и растить драконьи яйца.

Выглянув из объятий Чан Юаня, она заметила, что демоны отступают. Боги же с опаской смотрели на эту пару, словно Чан Юань мог в любой момент уничтожить мир.

Никто по-настоящему не верил в них. Впереди их ждала жизнь, полная подозрений и недоверия.

— Сы Мин, — внезапно произнес Чан Юань. — Я внезапно почувствовал желание вернуться в Пустошь Десяти Тысяч Небес.

Там не будет ни враждебных взглядов, ни подозрений, ни ненависти — только одиночество.

— Хорошо, мы вернёмся в Пустошь Десяти Тысяч Небес, — согласилась Сы Мин. — Но она наполовину разрушена. Хотя Чанань и запечатал это место ценой своей жизни, полностью восстановить его будет сложно. Придётся обратиться к Небесному Императору.

— Тогда мы не вернёмся. Я не стану просить его о помощи, — нахмурился Чан Юань.

— Глупый, Император только обрадуется тому, что мы сами запечатаем себя. Мы поможем ему этим, — рассмеялась Сы Мин.

Их разговор прервался, когда Целестийский журавль вывел Небесного Императора из дворца. Он стоял на высокой лестнице и смотрел на Сы Мин и Чан Юаня. Сы Мин улыбнулась и спросила:

— Император, что вы думаете об этом?

Он долго молчал, а затем произнес холодным голосом:

— Как вы пожелаете.

Восстановление барьера Пустоши Десяти Тысяч Небес заняло много времени. Пока барьер восстанавливался, Сы Мин и Чан Юань путешествовали по нижнему миру. Они стали свидетелями того, как Шэнь Цзуй и Цзи Лин преодолели все преграды и покинули Уфан, чтобы быть вместе. Также они увидели, как Чан У отказался от практики, чтобы стать простым смертным в следующей жизни. Единственное, что омрачало их возвращение в Пустошь Десяти Тысяч Небес, — это исчезновение Лань Хуа, которая когда-то плакала и кричала, что её бросили. Сы Мин надеялась, что она сможет преодолеть все трудности, с которыми ей предстоит столкнуться.

Перед тем как войти в Пустошь Десяти Тысяч Небес, Саньшэн, которая сопровождала их вместе с Моси, произнесла:

— Если вы хотите сбежать, я могу закрыть глаза и притвориться, что ничего не вижу.

Моси издал глубокий вздох, но не стал возражать.

Сы Мин, держа Чан Юаня за руку, с улыбкой сказала:

— Сегодня мы можем сбежать, но император не оставит нас в покое. Он убеждён, что Чан Юань уничтожит мир... Но разве можно всё предугадать? Как и ваши три жизни с Моси, судьба была прописана, но вы её изменили. Я хотела, чтобы дракон вернулся в мир, но мы всё ещё в Пустоши Десяти Тысяч Небес. Судьба не всегда исполняется. Мы возвращаемся в Пустошь Десяти Тысяч Небес, чтобы избежать проблем и жить спокойно.

Чан Юань нежно погладил Сы Мин по голове и добавил:

— И с драконьими яйцами.

Саньшэн с улыбкой достала ручку и протянула её Сы Мин, сказав:

— В знак прощания примите этот подарок.

Сы Мин без колебаний приняла ручку.

— До свидания.

Когда их фигуры исчезли в темноте, Саньшэн почувствовала, как её глаза наполнились слезами. Она громко воскликнула:

— Эй! Там же ничего нет, вам не страшно?

Но ответ уже не достиг её ушей.

Когда они вошли в Пустошь Десяти Тысяч Небес, все звуки снаружи стихли. В этой тишине остался лишь вопрос Саньшэн: «Не страшно ли вам?»

— Не страшно.

Сы Мин, держа в руках ручку, подаренную ей Саньшэн, с нежностью взглянула на Чан Юаня. Нарисовав на его лице нежные лепестки, она тихо рассмеялась:

— С тобой я всегда чувствую себя спокойно, где бы мы ни находились.

Внезапно лепестки, изображённые ручкой, стали настоящими, и с её кончика начали падать розовые лепестки, заполняя тьму Пустоши Десяти Тысяч Небес.

Сы Мин, поражённая, подняла глаза на Чан Юаня, который тоже был ошеломлён.

— Эта ручка... — произнёс он, не в силах сдержать изумление.

Сы Мин вновь рассмеялась.

— Люди говорят, что моя ручка пишет судьбы, а ручка судьи определяет смерть. Когда я была Звёздной Госпожой, я писала судьбы с божественной силой. Но Саньшэн, будучи богиней судьбы, видимо, не обладала достаточными способностями, поэтому она украла ручку у судьи в мире мёртвых. Теперь я могу рисовать как жизнь, так и смерть. Саньшэн наделила меня великой силой творения, и это поистине бесценный дар!

— Чан Юань, я готова создать для тебя мир, полный красоты. Ты согласен?

— Конечно, — ответил Чан Юань, обнимая её. — Но сначала нам нужны драконьи яйца.

— Сейчас?

— Если ты так хочешь...

Конец.

Экстра 1. Учащенное сердцебиение

Лунная ночь, бамбуковый домик.

— Подожди... Чан Юань, подожди, мне больно.

— Больно? Хорошо... Мы остановимся, — произнес он, словно намереваясь уйти.

Сы Мин стиснула зубы и ударила его по бедру:

— Не смей!

Он не осмелился уйти, но и не двигался. Его тело напряглось, и он замер над ней, уткнувшись лицом в ее грудь. Тяжелое и теплое дыхание Чан Юаня обжигало ее кожу, заставляя Сы Мин краснеть.

Он был внутри неё, но не двигался. Эта необычная ситуация лишь усиливала его волнение. Сы Мин чувствовала, как его трепет передаётся ей.

Тёплая жидкость вытекала из её тела, смазывая их соединение. Сы Мин взяла руку Чан Юаня и положила её на свою грудь:

— Есть... есть способ, который, возможно, поможет избежать боли. Помоги мне, помассируй.

Чан Юань, едва сдерживая свои эмоции, нежно массировал её тело, не задавая лишних вопросов. Спустя некоторое время он с удивлением поднял голову и, взглянув на неё, произнёс:

— Сы Мин, это... изменилось.

Лунный свет, проникая сквозь бумажное окно, освещал лицо Сы Мин, залитое румянцем, словно кровавым. Она прикусила палец, сдерживая свои чувства. Её полные эмоций глаза блестели, делая её ещё более привлекательной. Чан Юань ощутил, как его тело вновь напряглось.

Этот непроизвольный толчок заставил Сы Мин вскрикнуть.

Чан Юань, глядя на неё, не смог сдержать улыбки. Увидев её в таком состоянии, он почувствовал себя по-настоящему счастливым.

— Не смотри так, — пробормотала Сы Мин, прикрывая лицо. — И перестань стоять на месте.

Наконец он уловил её сигнал и спросил:

— Ты хочешь, чтобы я двигался только вперёд?

Сы Мин, вздохнув, молча кивнула.

— Сы Мин, если тебе будет больно, скажи мне.

— Хорошо.

Каждое движение Чан Юаня, каждое их прикосновение словно зажигали огонь на их лицах. Он двигался медленно, и чем медленнее, тем сильнее разгоралась в Сы Мин страсть. Она не могла сдержать стоны, а его дыхание становилось всё тяжелее.

Тепло их тел наполняло комнату.

Достигнув кульминации, Чан Юань хрипло спросил:

— Больно?

Конечно, это было больно. Даже если она не видела, она знала, что кровавые пятна покрыли простыни. Но она покачала головой и с улыбкой посмотрела ему в глаза:

— Нет.

Чувства захватили Сы Мин, и она погрузилась в молчание, а Чан Юань продолжал, ведомый своими инстинктами.

Энергия Чан Юаня была безгранична, и Сы Мин едва справлялась с ней. Но каждый раз, когда он спрашивал, не больно ли ей, она лишь улыбалась и качала головой. Быть вместе и заниматься этим делом приносило ей больше радости, чем любая другая боль.

Чан Юань обретал всё большую уверенность, а их движения становились все более страстными. Удары сердца отдавались в груди, а перед глазами Сы Мин возникало лишь лицо Чан Юаня, ставшее вечным отпечатком в её сердце.

— Чан Юань, Чан Юань... — шептала она.

— Да, я здесь, — его голос дрожал от наслаждения.

— Я люблю тебя, очень люблю... — её слова лились потоком.

Чан Юань, не способный выразить свои чувства словами, лишь крепче прижался к губам Сы Мин и страстно поцеловал её. Она дрожала в его объятиях, её тело охватила волна удовольствия.

Он тоже не смог сдержать стон наслаждения. Сы Мин крепко обняла его, а он, продолжая двигаться, оставил на её шее отметину, словно клеймо.

— Ты моя, а я твой, — прошептал он.

— Я твоя, а ты мой, — эхом повторила она.

Экстра 2. Драконье яйцо

В бескрайних просторах Пустоши Десяти Тысяч Небес Сы Мин создала свой собственный мир: небо, солнце и луну, горы, реки и озёра. Этот мир был обширен и тих. В нём она и Чан Юань жили счастливо, хотя иногда им и бывало одиноко.

Однако вскоре их спокойная жизнь подошла к концу. Сы Мин нежно погладила свой округлившийся живот и, посмотрев на сидящего рядом Чан Юаня, спросила:

— Чан Юань, кого ты хочешь — девочку или мальчика?

Она задавала этот вопрос множество раз, и каждый раз Чан Юань отвечал: «Неважно». Однако сегодня он казался особенно взволнованным.

— Я переживаю, будет ли это ребёнок или яйцо. Если ребёнок, то всё хорошо, но если яйцо, то как его высиживать? Или... — Его лицо побледнело от ужаса при мысли о том, что может произойти. — Человеческая голова и тело яйца? Или тело человека с головой яйца?

Какой это будет монстр...

Сы Мин закатила глаза:

— Чан Юань, ты слишком много думаешь об этом.

Но не успела она закончить фразу, как почувствовала острую боль в животе. Она нежно коснулась своего живота, который начал сильно сокращаться, и её лицо побледнело. Она прошептала:

— О, мне кажется... — Боль становилась всё сильнее, и Сы Мин побледнела ещё больше. — Скоро мы узнаем правду.

— Что? — Чан Юань замер, увидев, как по её лицу течёт холодный пот. Его подбородок задрожал. Очнувшись, он быстро успокоился, поднял Сы Мин на руки и отнёс её в дом, чтобы уложить в постель. Он сноровисто снял с неё одежду, разжёг огонь и подготовил воду. Он всё подготовил заранее для этого дня.

В Пустоши Десяти Тысяч Небес не было никого, кроме них двоих. У Сы Мин был только он, а у него — только она.

Боль исказила лицо богини. Она крепко сжала руку Чан Юаня и увидела, что его лицо тоже побледнело, словно он сам собирался рожать. Ей захотелось рассмеяться от умиления, но внезапная сильная боль заставила её стиснуть зубы и крепко сжать его руку. Чан Юань в ответ сжал её руку ещё крепче.

— Тихо, не бойся, всё будет хорошо, — успокаивал он её.

Если бы Сы Мин была одна, она бы стерпела эту боль, сжав зубы. Но утешение Чан Юаня позволило ей почувствовать, что можно быть слабой. Был кто-то, кто поддержит её, кто будет сильным для неё. Это чувство безопасности и покоя позволило ей расслабиться.

— Чан Юань... это действительно больно, — со слезами на глазах сказала Сы Мин.

— Да, я знаю, всё будет хорошо... Мы больше не будем рожать, — ответил он.

Хотя его лицо оставалось спокойным, слова были сбивчивыми.

— Очень больно.

Он нежно поцеловал её в щёку, боясь причинить ей боль.

— Я здесь, не бойся.

— Очень больно!

— Хорошо, хорошо, больше не будем, — поспешно согласился Чан Юань.

Сы Мин, смеясь и плача от боли, произнесла:

— Думаешь, если ты так скажешь, то мне не придётся рожать? Верни всё обратно! Попробуй вернуть!

И в этот момент их первое «яйцо» появилось на свет. Это был мальчик. Обычный мальчик без малейшего намёка на яйцо. Чан Юань вымыл его и, немного неуклюже, передал Сы Мин.

Богиня, взглянув на своего заплаканного и красного ребёнка, улыбнулась, несмотря на свою слабость.

— Чан Юань, посмотри на нашего сына, такой уродливый, но голос громкий.

Чан Юань не ответил ей. Сы Мин, пока играла с ребёнком, заметила странную тишину. Она подняла голову и застыла.

Чан Юань наклонился, обнял её и ребёнка, и сказал:

— Я серьёзно, больше не будем. Я так испугался.

Его голос дрожал. Сы Мин подняла руку и погладила его по спине.

— Почему ты плачешь вместе с ребёнком? Я не смогу утешить вас обоих.

Чан Юань, обняв её, тихо произнёс:

— Больше не будем.

Его слова звучали так, словно он сам только что стал отцом.

— Нет, так не пойдёт. Я хочу девочку. Этот ребёнок будет братом Чан Мином, а его сестра — Чан Шэн. Ты больше никогда не будешь одинок.

Чан Юань, не говоря ни слова, крепче обнял её.

— На самом деле, я уже давно не чувствую себя одиноким.

Экстра 3.

— А-У!

Услышав женский крик, он не смог удержаться и обернулся.

Под красным фонарём у арки стояла стройная девушка, держа за ухо худенькую девочку в лохмотьях. Выкручивая ей ухо, она ругала и била её.

— Твоя мать была шлюхой, и ты тоже стала такой же. Говори! Куда ты дела белый нефритовый браслет госпожи Циньфэн?

— Я не крала, — голос девочки был холодным, но полным гордости. В её глазах светилась тьма, которую не мог смягчить даже мягкий свет фонаря.

Он остановился и, скрестив руки на груди, стал наблюдать за девочкой.

Девушка продолжала наносить ей удары, и её ругательства становились всё более грубыми. Однако девочка не произносила ни слова в свою защиту.

Его взгляд смягчился. Эта девочка казалась ему странно знакомой, и в его сердце зашевелилась печаль.

— Принц? — тихо спросил его слуга, И Хоу. — Помочь?

Прежде чем он успел кивнуть, густой запах духов наполнил воздух. Хозяйка дома развлечений, размахивая розовым платком, заступила ему путь и сказала:

— Простите за это, принц. Пожалуйста, поднимитесь наверх. Госпожа Циньфэн готовилась к вашему приходу.

Он равнодушно оттолкнул её, указал на две фигуры у арки и спросил:

— Кто это?

Заметив его настойчивость, хозяйка нервно улыбнулась и ответила:

— Это служанка госпожи Циньфэн, её зовут Циньлин. Принцу понравилась эта девушка? Но госпожа Циньфэн уже готова для вас...

— Кто эта, которую бьют? — в его голосе было раздражение.

— А... это другая служанка госпожи Циньфэн, её зовут А-У. Её мать была одной из наших девушек, но умерла от болезни и оставила её здесь... отрабатывать долг. Она красивая, но характер у неё тяжёлый, никому не нравится. Принц лучше...

Её последние слова растворились в ледяном взгляде И Хоу.

Хозяйка, чувствуя внутренний трепет, осознала свою оплошность. Принц И Ань, недавно вернувшийся с фронта, где он сражался бок о бок с отцом, был известен своей жестокостью. Ходили слухи, что он без колебаний обезглавливал своих врагов и даже ел их мясо в периоды голода. Она боялась вызвать его недовольство.

Слова хозяйки и увиденная сцена дали ему представление о жизни девочки.

— Сколько она должна? Я готов заплатить. И пусть её больше не бьют, — произнес он с холодностью в голосе.

Хозяйка не поняла, кого он имел в виду, но И Хоу быстро подхватил камень и метнул его в Циньлин, сбив её с ног.

А-У осознала, что её защитили, и смотрела с удивлением. Через свет красного фонаря их взгляды встретились.

Внезапно его сердце затрепетало. Он вспомнил, как его отец смеялся, говоря: «Я влюбился в твою мать с первого взгляда». Тогда он не понимал, что такое любовь, но теперь начинал догадываться.

Это было, как найти потерянное сокровище души, согревающее его сердце.

— Я заберу её, — сказал И Ань. — С этого дня она принадлежит нашему дому.

Хозяйка испугалась:

— А госпожа Циньфэн?

— Я не увижусь с ней.

Служанка не стоила столько, сколько госпожа, а хозяйка хотела заработать больше, поэтому она начала отговаривать его:

— Но она всего лишь служанка, это может унизить принца.

И Ань, не обращая внимания на хозяйку, направился к А-У. Женщина хотела что-то сказать, но И Хоу, не раздумывая, бросил ей золотой слиток.

— Принц не хочет её видеть, — произнес он.

— Хорошо, хорошо, не хочет, так не хочет, — радостно пробормотала хозяйка, прижимая слиток к груди.

И Ань, подойдя к А-У, протянул ей руку и спросил:

— Пойдёшь со мной?

А-У холодно посмотрела на него и ответила:

— Это мой дом.

Её голос был мрачен, как всегда. Многие её ненавидели за это.

Принц долго смотрел на неё, а затем произнёс:

— Ты живёшь плохо. Если пойдёшь со мной, тебе будет лучше.

Он был знатного происхождения и никогда не разговаривал с людьми таким образом. И Хоу, смотря на А-У, не мог понять, чем она привлекла принца. Её мрачная аура вызывала у него недоумение.

А-У отвернулась.

— Я не хочу идти с тобой. Ты мне не нравишься.

Услышав эти слова, хозяйка, державшая золотой слиток, побледнела, а И Хоу был очень удивлён. Принц с детства отличался сложным характером, и теперь... эта девочка, вероятно, не переживёт эту встречу.

И Ань замер, осознав, что её отвращение должно было вызвать у него сильный гнев. Однако внутри него прозвучал голос: «Она права, ей следует тебя ненавидеть. У тебя нет права на гнев».

Он молчал некоторое время, а затем произнёс:

— В будущем ты меня полюбишь.

— Нет.

Решительный тон А-У заставил И Аня нахмуриться.

Циньлин, которую ранее сбил И Хоу, побледнела от страха. Её тело дрожало.

— Ты полюбишь меня, — настаивал И Ань, видя, что А-У хочет возразить. — Если ты не хочешь идти со мной, то я останусь здесь. Пойду с тобой.

А-У была потрясена.

Хозяйка споткнулась и чуть не упала, её лицо стало мрачным.

— Если об этом узнает твой отец, принц И Ань, мой дом развлечений закроют.

И Хоу был в таком же шоке, он сказал:

— Принц, это неуместно.

— Уместно, — холодно бросил И Ань, глядя на хозяйку. — Где она живет?

Хозяйка боялась ответить. Она, запинаясь, сказала:

— Где... где живет, не знаю.

— Принц! — И Хоу был в отчаянии, зная, что его господин упрям и всегда выполняет свои решения. Он попытался смягчить ситуацию: — Принц ещё не прошёл церемонию совершеннолетия, и для того чтобы жить отдельно, ему нужно разрешение отца. Сегодня...

— Сегодня я останусь здесь, — перебил его И Ань.

И Хоу был ошеломлён.

— Иди и скажи моему отцу, — добавил И Ань с редкой для него улыбкой. — Я нашёл мать своего ребёнка.

А-У холодно смотрела на него, а остальные были в шоке.

— Я не люблю тебя.

— Ничего, полюбишь.

Он тихо произнес, словно услышал женский голос на ветру: «В следующей жизни, когда я выпью отвар Мэнпо, перейду мост Забвения и всё забуду, приходи ко мне снова. Начнем сначала».

«Теперь я нашёл тебя. Теперь я буду заботиться о тебе. Начнем с самого начала».