Такова любовь

Глава 7

— Ты — знаешь?! — Ужас и облегчение боролись в сердце Гвинет. — Откуда, кто тебе сказал?

— Терри.

— Терри? Но когда он успел?

— Вчера. Мы виделись с ним днем и долго разговаривали.

— И он рассказал тебе обо мне?

Гвинет никак не могла понять его мотивы. Если он хотел разрушить ее жизнь, то вряд ли выбрал бы Паулу для своих излияний. А если не это, так что же было у него на уме? Неужели случилось чудо и Терри решил сыграть в благородство и оставить девушку в покое?

Гвинет не могла в это поверить. Слишком уж просто и слишком невероятно. Но если это так и если на Паулу можно положиться, то все, опасность миновала. Гвинет сможет вздохнуть свободно, жить дальше и быть счастливой.

— Паула, дорогая, мне так жаль. — Гвинет осторожно дотронулась до руки кузины. — Ты очень расстроилась?

— Да нет. — Паула сжала руку Гвинет.

— Нет? Я так рада. Полагаю, шок…

— Да не было никакого шока, Гвинет. Я и не думала, что я у него первая. Конечно, неприятно было узнать, что это кто-то из моих близких. Но ты ведь замужем за Ваном, вполне счастлива с ним, и тебя это никак не должно трогать. Было бы глупо дуться на подобную ерунду. Какое значение может иметь такая давняя история? Все уже быльем поросло.

Она прервала свою тираду, но ответа на проявление столь необычной терпимости не последовало.

Гвинет была абсолютно сбита с толку. Девица что, с ума сошла? Есть ли у нее вообще понятия о том, что хорошо, а что плохо? Неужели она не осознает, сколь зловещую роль сыграл Терри? «Какое значение это может иметь», надо же! Тогда что же может иметь значение?

— Знаешь, Паула, я думаю, ты не совсем понимаешь, — проговорила она наконец.

— Да нет же, понимаю. Правда. Знаю, ты, наверное, так мучилась в свое время, бедняжка! Это и неудивительно, ты же думала, что он обошелся с тобой по-свински. Но ведь все проходит, время лечит и такое.

Такое! Неужели она считает, что «такое» случается сплошь и рядом?!

И вдруг Гвинет похолодела.

— Что конкретно говорил тебе Терри? — хрипло спросила она.

— Ну, Гвинет… — Паула чувствовала себя не в своей тарелке. — Думаю, он рассказал все как есть.

— Я хочу знать, что он рассказал.

— Но к чему все это… это так унизительно, Гвен… и для меня, и для тебя.

— Я хочу знать, что он рассказал, — упорствовала Гвинет. — Я должна знать.

— Ну, он рассказал о вашей встрече в лесу и о том, что ты стала каждый день приходить и смотреть, как он рисует. Он сказал, что тебе было очень одиноко и что для своих лет ты была совсем еще ребенком. Так он и воспринимал тебя, Гвен.

— Неужели? Он так и сказал?

— Да, именно так. И еще, что ты была такой милой малышкой и он действительно привязался к тебе. Он считает, что в произошедшем нет твоей вины. Он так ругает себя, Гвен!

— За что же?

— За то, что позволил тебе влюбиться в себя, не понимая, к чему это может привести.

— Прямо так и выразился? — Кровь застучала у нее в висках, и Гвинет почувствовала, что она то краснеет, то бледнеет. В душе нарастал гнев.

— Да не расстраивайся ты так, Гвинет! Конечно, я понимаю, что в тебе говорит гордость, но многие девчонки в семнадцать лет придумывают себе любовь, а потом пишут мужчинам письма и признаются в своих чувствах, строят из себя дурочек и все такое… — Паула замолчала, и было заметно, как она расстроена.

— Продолжай.

— Ну, ладно, если ты настаиваешь. Он сказал, что ты призналась ему в любви и он понял, что ты ждешь от него предложения руки и сердца. Ты считала, что вы как бы помолвлены. Знаю, что тебе трудно поверить в это, но он был ужасно напуган. Может, спустя столько лет ты стала иначе смотреть на это. Просто он не знал, что ты относишься к этому настолько серьезно. Думаю, он упустил из виду, что девчонки всегда все принимают всерьез.

— Он и это сказал? — Гвинет была абсолютно раздавлена.

— Нет-нет. Это мои комментарии. Видишь ли, я хочу, чтобы ты знала: я понимаю тебя. Года два назад я была такой же романтичной дурочкой. Думаю, что, окажись я на твоем месте, я повела бы себя точно так же, — великодушно заметила Паула, — Наверное, тебе все казалось таким значительным и важным…

— Совращение — вещь довольно серьезная, в любом возрасте и при любых обстоятельствах, — прозвучали жестокие слова.

— Гвинет! — Глаза Паулы расширились от ужаса. — Как ты можешь говорить такое?!

У Гвинет вырвался горький смешок:

— Неужели он упустил из виду такую незначительную деталь? Рассказал только о встрече в лесу да прогулках у реки, то есть о том, чем и ты занималась в свое время. Немудрено, что ты сочла это вполне невинным. Он предпочел умолчать о…

— Гвинет! Замолчишь ты, наконец? — выпалила Паула. — Да ты с ума сходишь от злости и ревности! Он говорил, что так и будет, но я не верила. Он предупреждал меня, что ты сочинишь любую сказку, только бы опорочить его в моих глазах, но чтоб такое!

Гвинет постаралась взять себя в руки. Стратегия Терри была теперь как на ладони. Но Паула не заметила этой перемены и продолжала гнуть свое:

— Послушай, я знаю, что он позволил тебе влюбиться в себя, и я знаю, что ты не простила его за это. Хочешь испортить ему жизнь, но какой в этом прок? Прошу тебя, умоляю, Гвен, сохрани свою гордость и достоинство, не пытайся плести вокруг него интриги. Сама ведь потом пожалеешь. Именно из-за твоей злобной ревности все и зашло так далеко тогда. Ради себя самой…

— Гордость и достоинство, — медленно повторила Гвинет. — Какая насмешка! — И, расхохотавшись, она закрыла лицо руками.

Паула с испугом наблюдала за таким всплеском эмоций, потом со вздохом произнесла:

— Не делай так, Гвинет. Ты пугаешь меня.

— Пугаю? Чего же ты боишься? — Для Гвинет зажегся слабый лучик надежды, что ей все-таки удастся заставить Паулу поверить в свои слова. Но он тут же погас.

— Боюсь, что ты так и не оправилась от удара. Все еще сходишь с ума по Терри и пыталась заменить его Ваном, а теперь, когда он снова появился на твоем пути…

— Тогда тебе нечего бояться, — тихо ответила Гвинет. — Не такой я человек, чтобы легко поддаваться эмоциям, но Терри я ненавижу и презираю до глубины души. Я слишком хорошо знаю, его — это бессердечный, надменный, наглый подлец, именно поэтому я пытаюсь уберечь тебя от него. Не знаю, как он заставил тебя поверить в то, что все его слова — правда, а мои — злобная ревность. Но он все время врет, врет и врет.

— Извини, Гвинет, но я просто не верю тебе. Не знаю, может, ты и сама веришь в то, что говоришь. Такое часто случается, люди просто создают для себя сказки и сами начинают верить в них. Но, видишь ли, я знаю Терри и люблю его. Поэтому я доверяю ему.

Гвинет безнадежно махнула рукой. «Думаю, что именно так я говорила бы со всяким, кто попытался бы остановить меня в свое время», — сказала она сама себе.

— Какие слова мне найти, Паула? Как убедить тебя?

Паула нервно заерзала:

— Лучше ничего не говори, Гвен. Это может поссорить нас. Не знаю, как ты, а мне бы не хотелось бросаться нашей дружбой.

Гвинет устало провела рукой по волосам.

— Мне бы тоже этого не хотелось, — честно призналась она. Гвинет не могла позволить себе выпустить Паулу из виду, иначе та точно пропадет. — Только вот… ты же не думаешь, что в данных обстоятельствах я смогу принять его у себя?

Паула ничего не ответила, просто сидела и разглядывала сложенные в замок руки. И, глядя на нее, Гвинет подумала: «Неужели я и в этом не права? Если я не разрешу ему прийти к нам, девочка может запросто начать встречаться с ним тайком, и неизвестно, куда это заведет».

И вдруг она решила предпринять еще одну попытку:

— Паула, помнишь, я предложила тебе свою помощь… сказала, что попытаюсь устроить все так, что ты сможешь представить его своим родителям… Неужели теперь ты думаешь обо мне как о женщине, которая пойдет на любую ложь только из-за того, что теперь ее бывший любовник любит другую? Это же нелогично. В этом нет ни капли здравого смысла.

Паула снова вспыхнула от смущения, но Гвинет видела, что не смогла достучаться до нее.

— Любовь и… и ревность не имеют ничего общего ни с логикой, ни со здравым смыслом, — долдонила Паула. — Кроме того, Терри сказал… Не знаю, зачем я повторяю все это! Это просто еще больше настроит тебя против бедного Терри.

— И все же мне хотелось бы знать, что еще наговорил обо мне бедный Терри.

Паула колебалась, но потом решительно продолжила:

— Гвен, он сказал, что под твоей холодной маской кроется страстная натура, и теперь я вижу, что он прав. И еще что ты ужасная гордячка, а вся эта история задела самые сокровенные струны твоей души. А гордая страстная женщина ни за что не оставит в покое мужчину, пока не отомстит ему. Это действительно так, доказательства налицо. Я не виню тебя, Гвинет. Никто не может противостоять своей натуре. Он тоже так считает.

Гвинет вскочила на ноги.

— Сдаюсь! — вырвался у нее горький возглас. — Все к черту! Он продумал каждую мелочь, и что бы я ни говорила тебе, мои слова — лишь штрихи к его картине.

Гвинет нервно вышагивала по комнате, и Паула с надеждой наблюдала за ней. Наверное, считала, что подруга предприняла неимоверное усилие, чтобы перешагнуть через свои чувства, а последняя реплика — всего лишь попытка спасти свою гордость.

По всей вероятности, Паула решила, что Гвинет сумела-таки преодолеть себя, и сделала несмелую попытку воззвать к ее щедрости:

— Гвинет, не думаешь ли ты, что… ну, немного позже… когда ты совсем успокоишься… что Терри все же можно будет прийти к вам? Если ты будешь против, то я просто не знаю, что делать…

— Не знаю… Нет, я так не умею. Это просто невозможно, — резко ответила Гвинет, но, увидев выражение лица Паулы, хотела было что-то добавить, но в этот момент открылась входная дверь, и в прихожей раздался звонкий голосок Тоби. Как же быстро они вернулись, или, может, их беседа с кузиной так сильно затянулась?

И чего же она добилась? А ничего. Она могла бы с таким же успехом говорить с ветром в поле.

Гвинет пришла в голову сумасбродная идея взять Тоби за руку и подвести его к Пауле со словами: «Вот наш с Терри сын».

Но это было просто немыслимо!

«Я сделала все, что могла», — сказала себе Гвинет, а вслух произнесла:

— Не говори ничего при ребенке. Потом продолжим.

Тоби раздирало от желания поделиться всем, что он увидел во время прогулки. Собравшись, Гвинет представила мальчика Пауле, которая тоже делала попытки принять спокойное выражение лица.

— Ты моя тетушка Паула? — Тоби радостно улыбался, не ведая того, что прервал столь драматичную сцену.

— Ну да, что-то вроде того, — усмехнулась Паула. Улыбка вышла неискренней, но Тоби был вполне удовлетворен ответом. Тут девушка решила поддразнить малыша, и теперь ее голос прозвучал почти нормально: — Откуда это раздается такой бас?

— Отсюда. — Тоби указал пальцем себе на грудь.

— Никогда не слышала ничего подобного.

— Это потому, что я мужчина, — снисходительно пояснил Тоби, чем несказанно развеселил Паулу.

Присутствие ребенка помогло снять напряжение, и за чаем Тоби был очень мил с гостьей, делал все, чтобы понравиться, и с любопытством наблюдал за ней.

— Ван приходит домой к чаю? — спросила Паула.

Гвинет покачала головой:

— Нечасто, но, может, сегодня ему удастся вырваться. Я сказала, что ты приедешь, и он обещал быть пораньше.

— У Вана полно дел, — неожиданно вмешался Тоби. — Но он всегда приходит до того, как я ложусь спать.

— Ты разрешаешь мальчику звать его так, Гвен?

Вопрос привел Гвинет в замешательство. Они все еще не решили, как Тоби следует называть их, все зависело от того, останется ли мальчик с ними или нет. В глубине души Гвинет надеялась на то, что ребенок станет считать их своими родителями. Но пока вопрос оставался открытым.

— Мы еще не решили насчет этого.

— Полагаю, для начала следует определиться, временный это визит или малыш будет жить с вами.

— Да. В таких вещах нельзя спешить, — ответила Гвинет, сама-то она нисколечко не сомневаясь в том, чего хочет. — Мы еще не обсуждали это, но, надеюсь, Ван решит положительно.

— Тебе бы этого очень хотелось, да, Гвинет?

— Очень.

— Чего хотелось бы? — Тоби сунул свой любопытный нос в разговор. — А мне это тоже понравится?

— Думаю, да, — потрепала она его по голове.

— Это секрет?

Но Гвинет поспешила заверить мальчишку, что нет никакого секрета, потому что знала страсть Тоби к тайнам и не хотела, чтобы он думал, что от него что-то скрывают.

— А вот и Ван, — сказала Паула. — Я слышу, как он открывает ключом дверь.

Муж был не один, он с кем-то разговаривал, и Гвинет очень удивилась этому. Не в правилах Вана было приводить кого-то в дом вот так, без предупреждения, тем более что он знал про визит Паулы…

И тут Гвинет узнала второй голос. Она совсем недавно слышала его и не могла ошибиться, кроме того, он крепко-накрепко врезался ей в память. Сомнений не было. По какой-то ужасной, необъяснимой причине Ван привел с собой Терри Миркирка.

Паула вздрогнула и побледнела, и стало понятно, что для нее этот визит — тоже большая неожиданность.

Мужчины вошли в комнату. Терри вел себя непринужденно, а Ван и не подозревал, что поставил дам в столь неловкое положение.

Гвинет сама не знала, как ей удалось пережить тот момент, когда Ван представлял их друг другу, но она вполне убедительно смогла изобразить, что видит этого человека впервые. Терри же был чрезвычайно хладнокровен и проявил обычный для такого случая интерес к родственнице Паулы, да еще такой симпатичной.

— Миркирк позвонил мне сегодня днем, — объяснял тем временем Ван. — А так как я знал, что Паула будет у нас, то решил: почему бы не воспользоваться столь прекрасной возможностью, а заодно и познакомимся поближе.

Гвинет видела, что муж гордится тем, как он все ловко устроил.

Терри в свою очередь тоже распирало от гордости за свой ум! Наверное, Паула упомянула ему о своем визите к Гвинет, и он как бы невзначай позвонил Вану.

Тоби тем временем очень волновался по поводу того, представят ли его новому гостю.

— Привет, Ван! — с сияющей улыбкой подошел он к нему.

— Привет, молодой человек. — В глазах Вана сверкнуло нескрываемое удовольствие, он поднял ребенка и посадил к себе на кресло. — Кто сказал, что ты можешь звать меня так?

— Но ведь это же твое имя, так же, как мое — Тоби, — смело заявил он.

— Одно из моих имен. Можешь сказать «мистер Онсли»?

Но Тоби потряс головой и проговорил:

— Нет, слишком трудно.

Ван засмеялся и с такой нежностью поцеловал малыша, что Паула была поражена этому.

— Кто это? — жадно спросил Терри, и, несмотря на все свои попытки успокоиться, Гвинет поняла, что если она сейчас же не сядет, то запросто может упасть.

— Это Тоби, — Гвинет с удивлением заметила нотки гордости в голосе Вана. — Он наш большой друг и пока что живет с нами.

— Здравствуй, Тоби. — Терри с любопытством поглядел на малыша и с улыбкой протянул ему руку.

Тоби торжественно пожал ее, но по какой-то необъяснимой причине не улыбнулся в ответ. Взгляд малыша, направленный на Терри, был ужасно серьезным.

Гвинет с болью наблюдала за встречей мальчика со своим отцом. Никто в комнате не имел ни малейшего понятия о том, что происходит на самом деле. Страх сковал ее, когда Терри задал свой следующий вопрос:

— Это тот самый мальчик, которого Гвинет вытащила из огня?

— Да, — Тоби решил, что только он имеет право ответить, — я чуть не сгорел.

— Ну, это тебе совсем не повредило, — рассмеялся Терри.

— Конечно. — Тоби гордо поглядел на Гвинет, будто знал, что она всегда защитит его и спасет от всего плохого.

— Это произошло в приюте «Грейстоунз»? — мило поинтересовался Терри.

— Да, — с явным неудовольствием ответил Ван. Возможно, он полагал, что нет никакой необходимости упоминать о том, что Тоби — сирота.

Терри почувствовал это и решил замять дело, не сводя любопытных глаз с до смерти напуганной Гвинет.

Завязался общий разговор, а Тоби тем временем перебрался на колени к Вану и там просидел все оставшееся время.

Все еще очень довольный своей находчивостью, Ван настоял на том, чтобы Терри и Паула остались на ужин, и Гвинет пришлось смириться и постараться одобрительно улыбнуться, слушая, как эти двое рассыпаются в благодарностях.

— Вы же почти не виделись с тех пор, как покинули Бельгию, — решительно сказал Ван. — Так что вам есть о чем поговорить.

Терри это сильно позабавило.

— Так ты в курсе того, как мы встретились?

— Да, я все им рассказала, — быстро вмешалась Паула. — Ван… и Гвинет все так хорошо понимают.

Терри с улыбкой обратился к Вану:

— Боюсь, Паула придает слишком большое значение условностям. Очень переживает, что наши семьи не знакомы друг с другом, и тому подобное.

— Я-то как раз и не переживаю, — мотнула головой Паула. — Просто у меня очень строгие родители.

— Иногда это большая удача, — вырвалось у Гвинет, и реплика оказалась настолько неожиданной, что прозвучала почти грубо, и все на мгновение примолкли.

Как ни странно, именно Терри пришел ей на помощь и сгладил неприятный момент.

— Теоретически миссис Онсли права, — заметил он. — Но все равно я очень рад, что она изменила своим правилам в отношении меня.

Гвинет была готова убить его на месте и обрадовалась, когда Бетти пришла за Тоби. Это помогло Гвинет скрыть свои чувства.

Тоби совсем не хотелось покидать вечеринку, но Гвинет была непреклонна в своем желании убрать мальчика подальше от глаз Терри.

— Я совсем не устал, я могу сто лет не спать! — умолял ее Тоби, но его аргументы не возымели никакого успеха.

— Думаю, как только ты ляжешь, ты передумаешь, милый, — серьезно заверила она Тоби. — Я зайду поцеловать тебя перед сном.

Тоби распрощался с гостями. Паулу позабавила бесхитростная стратегия малыша, а Терри не мог скрыть своего пристального внимания за фасадом непринужденной улыбки. Гвинет почувствовала спазму в горле и подумала, не слишком ли она бледна.

Стоило Тоби удалиться, как Терри снова сделал попытку разузнать кое-что насчет малыша:

— Какой очаровательный ребенок! Вы как будто нарочно выбирали, кого спасать.

Гвинет выдавила улыбку:

— Он милый, правда?

— Полагаю, что ваш интерес к мальчишке объясняется только тем, что вы спасли ему жизнь?

Теперь вмешался Ван, которому явно пришлась не по вкусу идея, что они с Гвинет поддались внезапному импульсу:

— О, нет! Тоби подружился с моей женой задолго до этого случая.

— В самом деле? — Ответ Вана только подхлестнул любопытство Терри. — Так вы частый гость в «Грейстоунз»?

— Я бывала там раньше, — неохотно заметила Гвинет. — Мой муж — один из опекунов приюта.

— Тоби сразу же привязался к моей жене и настоял на том, чтобы они подружились, — пояснил Ван. — Как вы успели заметить, юного джентльмена не так-то легко сбить с намеченной цели.

— Мальчик — душка! — проворковала Паула. — И просто умора, когда он зовет тебя «Ван».

— Еще бы. Но боюсь, придется положить этому конец.

— Да уж. Но «мистер Онсли» тоже как-то нелепо. Может, стоит остановиться на «дядя Ван»?

— Может, и так. — По голосу Вана было понятно, что он не желает развивать эту тему, но Паула не замечала ничего вокруг:

— С другой стороны, если он останется с вами навсегда, вам, наверное, захочется, чтобы он считал вас родителями.

Повисло неловкое молчание. Ван поглядел на жену и увидел, что та вопросительно смотрит на него.

— Полагаю, дело обстоит именно так, — медленно проговорил он и заметил, что Гвинет прикрыла глаза и губы ее задрожали.

— Правда? — Терри снова обуяло любопытство. — Серьезно подумываете о том, чтобы усыновить ребенка?

Интерес Терри начал сердить Вана.

— Пока мы еще ничего не решили. — Он поднялся, чтобы взять сигарету, и пересел на ручку кресла Гвинет. — В то же время нельзя не признать, что нам обоим будет трудно расстаться с ним. Ты согласна со мной, Гвен?

Гвинет только кивнула в ответ и почувствовала, что Бак взял ее за руку. Она поняла, что Ван знает о ее чувствах и о том, насколько она тронута его словами и как счастлива услышать их. Это немного поддержало ее.

— Очень смело с вашей стороны. — Терри изобразил искреннее восхищение их поступком. — Усыновление — это всегда риск, особенно если ничего не известно о прошлом ребенка. Полагаю, вы ничего не знаете о Тоби?

— Абсолютно ничего, — холодно сказал Ван, избавив тем самым жену от необходимости отвечать на этот весьма щекотливый вопрос.

Гвинет почувствовала себя намного более уверенной в себе. Что бы она делала без него? Даже не подозревая об истинной причине ее треволнений, Ван инстинктивно чувствовал, что жене нужна поддержка, и всегда находил именно те слова, которые успокаивали ее и помогали собраться.

Именно на этом и продержалась Гвинет весь оставшийся вечер.

Когда в конце концов гости собрались уходить, Паула отозвала Вана в сторону, чтобы передать ему записку от отца, и Терри с Гвинет оказались наедине.

— Должен поблагодарить вас за чудесный вечер, миссис Онсли. — В его наглых глазах сверкали веселые искры. — Надеюсь, теперь мы с вами будем видеться чаще.

— Большое спасибо. — Ничто на свете не могло заставить Гвинет сменить свой холодный тон. — Но мы редко выходим. Мой муж — очень занятой человек, знаете ли.

— Конечно. И не сомневаюсь, что у тебя тоже хлопот прибавится, если вы решите оставить ребенка.

Гвинет видела, что Терри заметил ее нервозность.

Совершенно неожиданно Терри наклонился и поцеловал ей руку, потом снова поглядел в ее голубые глаза:

— Думаю, мы оба можем гордиться малышом. Он — просто чудо. — И Терри, не дожидаясь ответа, отвернулся от Гвинет. — Готова, Паула? Давай подброшу тебя. Я на машине.

Ван пошел проводить гостей, а Гвинет, оставшись одна, усиленно терла щеки, чтобы вернуть им естественный цвет. Хлопнула входная дверь, и муж вернулся в гостиную.

Гвинет сидела у огня и делала вид, что греет руки. Ей не хотелось, чтобы ничего не подозревающий Ван видел выражение ее лица.

— Ну и как он тебе? — лениво поинтересовался Ван, прикуривая сигарету.

— Кто, Терри… Миркирк? — вовремя добавила фамилию Гвинет.

— Да.

Не оставляя упорных попыток отвести от Паулы беду, Гвинет решила попытать счастья еще раз:

— Говоря по совести, он мне совершенно не понравился. Противный какой-то.

— Неужели? — удивился Ван. — Но почему? Если не брать в расчет его навязчивое внимание к Тоби — хотя я думаю, и это вполне объяснимо, — мне кажется, он был очень мил.

— Мне показалось, что он — просто дрянь и ему нельзя верить.

Ван оперся на каминную полку и посмотрел на жену сверху вниз:

— Но ты так и не сказала, с чего ты это взяла.

— Это на уровне подсознания, сама не могу объяснить. У женщин бывают подобные предчувствия.

— Может, ты относишься к нему с предубеждением из-за того, что они с Паулой встретились в столь необычных условиях?

— Да нет. Правда, Ван, не в этом дело. Но меня расстраивает мысль о том, что она связалась с ним. Ничего путного из этого не выйдет, помяни мое слово. Паула такая неопытная и, несмотря на всю свою показную взрослость, совершенно не разбирается в людях. Умный мерзавец в два счет обведет ее вокруг пальца.

— Мне кажется, ты не права, Гвен. До сих пор Миркирк не сделал ничего такого, чтобы считать его мерзавцем — умным ли, глупым, без разницы. Думаю, если мужчина на все готов ради того, чтобы встретиться с родителями девушки, то в этом нет ничего плохого.

— Это может быть частью стратегии.

Ван расхохотался и обнял жену:

— Нервничаешь из-за того, что мы вывели их тайные отношения на более прочную основу и теперь отвечаем за Паулу? Но я действительно считаю, что тут не о чем волноваться. Паула вполне способна за себя постоять, и если уж быть объективным, то я нахожу Миркирка довольно славным малым.

Конечно, он не знает. Откуда ему знать? Гвинет стало дурно от мысли, насколько она беспомощна.

— В любом случае не думаю, что Миркирк стоит наших волнений, — продолжил Ван после минутной паузы. — Сегодня вечером мы затронули куда более важный для нас вопрос.

— О… ты имеешь в виду Тоби?

Ван кивнул в ответ.

— Ван, ты правда хочешь, чтобы он остался у нас насовсем? Чтобы мы усыновили его?

— Скажу честно, да. Конечно, я никогда не думал, что подобное может произойти. Но он такой милый и нежный. Никто не смог бы устоять и не полюбить его. — Последнее он произнес несколько смущенно. — Кроме того, это сделает счастливой тебя, милая, правда ведь?

— О, такой счастливой, Ван, такой счастливой!

— И это прогонит печаль и тревогу из твоих глаз?

— Ван! Неужели я действительно выгляжу встревоженно?

— Иногда.

— Мне так стыдно за себя! — воскликнула Гвинет. — У меня лучший на свете муж и есть все для полного счастья, как ужасно, что я выгляжу несчастной!

Ван рассмеялся и поцеловал Гвинет:

— Не несчастной, милая! Просто когда ты чего-то очень сильно хочешь, это не может укрыться от глаз любящего мужа.

Гвинет не знала, радоваться ей или пугаться. Как мило, что он готов выполнить ее малейший каприз, но что еще не укрылось от взора любящего мужа?

— Ты так добр со мной, Ван. Иногда мне кажется, что даже слишком.

— Глупо так думать. Неужели тебе невдомек, как я рад дать тебе все, что ты ни пожелаешь?

Гвинет подумала, как сильно он отличается от Терри. Но с другой стороны, муж считал ее идеалом, тогда как Терри, будучи сам порочным насквозь, знал о том, как низко она может пасть. Не удивительно, что в душе он презирал ее и считал, что она недорого стоит.

— Так что, договорились? — спросил Ван.

— О, Ван, вот так просто?

— Ты хочешь еще подумать?

— Нет. — Но она сказала не всю правду, потому что на самом деле ей нужно было все взвесить, решить, как Терри может отнестись к этому и как его опасное открытие повлияет на их дальнейшую жизнь. Облегчит ли это дело или усложнит его?

Но она не могла ничего решить и колебаться тоже больше не могла.

— Это просто чудесно, Ван. Ты обо всем подумал и так хорошо все устроил!

Ван снова рассмеялся, но Гвинет почувствовала, что он очень польщен.

— Больше не о чем волноваться, милая?

— Не о чем, — твердо сказала Гвинет и поцеловала его.

Позднее, уже лежа в кровати и обдумывая события этого вечера, она решила, что волноваться действительно не о чем.

Может, человек просто привыкает жить на вулкане, а может, немедленная угроза миновала и это принесло облегчение, но, как бы то ни было, Гвинет расслабилась и спокойно лежала, прислушиваясь к мерному дыханию мужа. Ситуация уже не казалась ей столь угрожающей.

Тоби, по крайней мере, теперь останется с ней. Ван решился на это ради нее, но и малыш сыграл свою роль, как надеялась Гвинет.

Терри, без сомнения, догадался насчет ребенка, и вряд ли что-нибудь могло разубедить его. Но с другой стороны, ему придется молчать, иначе он и сам все потеряет. Гвинет полностью в его власти, и он, конечно, может навредить ей, но только в отместку, если она сама попытается нарушить его планы.

Но ей не в чем было упрекнуть себя. Паула просто не захотела ее слушать.

Гвинет уверяла себя, что сделала все, что могла. Если отказаться от намерения выложить все начистоту и тем самым разрушить счастье Вана, Тоби и свое собственное, больше ничего и нельзя поделать. Теперь Пауле придется разбираться во всем самой. Гвинет оставалось только не упускать девушку из виду, чтобы в случае крайней необходимости уберечь ее от совсем уж глупых поступков.

Гвинет припомнила слова Терри о том, что он собирается жениться на Пауле. В тот момент она не придала им особого значения, но теперь поглядела на это более серьезно.

Он сказал, что та омерзительная особа умерла. Гвинет с содроганием подумала, какой ужасный конец, должно быть, ожидал несчастную, ведь Терри был не из тех, кто мог поддержать женщину в подобных обстоятельствах.

И вот теперь он свободен, и горестная правда заключалась в том, что к Пауле его влекло не столько ее обаяние, сколько ее деньги. Может, хоть это удержит его рядом с ней и оградит девушку от его эгоизма?

Гвинет не без содрогания подумала о том, что Паула действительно может выйти замуж за Терри, но ведь иногда негодяи становятся честными только потому, что за это хорошо платят. Может, и Терри не станет исключением. Конечно, со временем Паула поймет, что он не совсем такой, каким она его представляла, но ей не придется узнать всей глубины его омерзительной натуры.

Кроме того, Терри может решить не снимать с ее глаз розовых очков, и тогда она так и не увидит его истинного лица.

«Пытаюсь убедить себя в том, что чудеса случаются, — виновато подумала Гвинет. — Но может такое произойти, может! Господи, помоги нам всем!»

С этой мыслью она провалилась в сон, абсолютно уверенная, что худшее позади.