Там где ты

2

На первый взгляд она казалась именно такой, как и ожидал Эндрю Дафф.

Доктор Нортон была типичным профессионалом, потомственной представительницей верхушки среднего класса, единственной дочерью безвременно почивших блестящего нейрохирурга и всемирно известного психолога. И ничем не напоминала последнюю надежду ФБР отыскать собственного агента, ставшего убийцей. Эта женщина, выглядывавшая в узкую щель, умудрялась выглядеть элегантной даже в тонком хлопковом халатике.

Нет, это не элегантность, а порода, подумал он, не сводя с Гейл глаз. Сексапильность. Море сексапильности.

— Чем могу служить? — повторила она, отвлекая Эндрю от мыслей, слишком соблазнительных и опасных для человека в его положении.

Хотя в ее тоне звучал намек на досаду, голос оказался более приветливым, чем он думал.

— Простите, что потревожил вас в такую рань, — сказал Эндрю, пользуясь случаем присмотреться к ней как следует. Фотографии ФБР не могли передать красоту этой прелестной женщины. Во всяком случае, фотографу не удалось запечатлеть точный оттенок ее зеленых глаз, отражавших лучи утреннего солнца. Глаз, в радужках которых плясали золотые крапинки. — Нельзя ли воспользоваться вашим телефоном?

Гейл смерила его таким взглядом, словно он был лабораторным животным. Интересно, что бы она подумала, если бы знала, что является для него не целью, а средством.

— Моим телефоном?

— Мой не работает, — непринужденно солгал он. — Обещали подключить за неделю до моего приезда, но, похоже, так ничего и не сделали.

— Кто вы? — спросила она, вопросительно приподняв соболиную бровь.

Дафф протянул руку, но она продолжала смотреть на него сквозь узкую щель между дверью и косяком. Просто стояла и не торопилась открывать дверь.

Дафф пожал плечами и опустил руку.

— Ваш новый сосед, — сказал он, показав большим пальцем наверх. — Тренер защиты «Акул». Вторая ложь. Точнее, полуправда. Эндрю действительно был новым тренером «Акул», но даже директор местной средней школы не знал, кто он такой на самом деле и что заставило его приехать в Оуквуд.

На лице женщины появилось подобие улыбки, и спустя секунду она закрыла дверь. Когда раздался скрежет снимаемой цепочки, Эндрю почувствовал облегчение.

Первое правило тайного агента: маска должна быть убедительной. Кажется, он старался не зря.

— Входите. — Она распахнула дверь и сделала шаг назад, пропуская Даффа в квартиру. — Так вы Эндрю Дафф?

Он кивнул.

— Можно просто Энди. А вы?.. — Он запнулся, пристально осматривая обстановку ее квартиры.

Квартира была такая же, как у него самого, но меньше. В апартаментах доктора Нортон была только одна спальня, а у него две (не считая крошечной столовой при кухне, которую было видно из гостиной). Судя по всему, леди доктор завтракает за барной стойкой, которая отделяет кухню от гостиной. Благодаря плану дома он знал, что на первом этаже есть еще одна квартира (точно такая же, как у доктора Нортон, но в зеркальном отражении) и что она пока пустует.

Она взглянула на красные цифры электронного будильника, показывавшие пять минут одиннадцатого, и снова посмотрела на Даффа.

— Гейл. А разве в это время вы не должны быть в школе? — Она стояла у дверей, засунув руки в карманы халата.

Дафф повернул голову и улыбнулся хозяйке.

— Нет, первая встреча тренеров состоится днем.

Войдя в гостиную, Дафф увидел незатейливую кухню и часть спальни с неубранной двуспальной кроватью. На полу лежал декоративный коврик. На окнах красовались не женственные шторы с ламбрекенами, а жалюзи, защищавшие квартиру от яркого утреннего солнца. Но где же безделушки, смешные сувениры, которые люди собирают и ставят на видное место? Ничего, кроме репродукции в рамке, висевшей над простеньким диваном. Остальные стены такие же голые, как в соседней пустой квартире.

Согласно отчетам, Гейл Нортон переехала сюда из Далласа два с лишним года назад. Она поступила умно и приняла предложение правительства два с половиной года проработать в маленьком приморском городке. За это ей списывали большую часть стоимости обучения в университете. Согласно сведениям, полученным Даффом в банке, два уик-энда в месяц доктор Нортон работает в окружной больнице за дополнительную плату. Кроме того, он знал, что после гибели родителей пятнадцатилетняя Гейл осталась без гроша в кармане и что ее растил брат, которому в то время было восемнадцать. Другой родни у них не было. Именно этим объясняется их привязанность друг к другу.

Он мог сказать о Гейл по крайней мере одно: она боец. Эндрю восхищался этим качеством не меньше, чем умом. Даже в преступниках, которых ловил. Да, орешек крепкий… И все же она заговорит. До сих пор Ослушник Дафф раскалывал всех.

— Телефон на кухне, — сказала она. — Висит на стене у окна.

— Спасибо. — Он отправился в кухню. Он ждал, что Гейл пойдет следом, но услышал отчетливый щелчок закрывшейся двери. Не веря своему счастью, Дафф заглянул за угол. Дверь ванной была закрыта. Очевидно, Гейл не хотела ему мешать.

Он набрал номер Бюро, дождался гудка, а затем быстро ввел свой личный код. Немного подождав, Дафф услышал собственный голос, просивший оставить сообщение. Времени было мало, хотя в ванной продолжала литься вода. Он порылся в кармане, вынул перочинный нож и поддел крышку, закрывавшую микрофон.

Шум воды прекратился.

Эндрю негромко чертыхнулся, а затем заговорил сам с собой, прося телефонную компанию сделать все необходимое, чтобы включить аппарат сегодня же. Да, после часа дня ему можно будет позвонить в школу. Он сделал паузу и сосчитал до десяти.

Тишина.

Вынув из кармашка для часов два серебряных диска толщиной с кредитную карточку, он вставил их в микрофон и вернул белую пластмассовую крышку на место.

— Спасибо, — сказал он в трубку, когда дверь ванной открылась. — Я буду вам очень признателен. — После чего дал отбой, мысленно сосчитал до десяти и нажал шесть кнопок, убирая набранный номер из памяти телефона. Не следовало возбуждать лишние подозрения. Меньше всего на свете ему хотелось бы, чтобы доктор Нортон связалась с автоответчиком ФБР вместо телефонной компании, в которую якобы звонил ее новый сосед. — Обещали подключить, — сказал он вошедшей в кухню Гейл и повесил трубку.

— Вообще-то обычно они работают неплохо, — заметила Гейл. — Наверное, кто-то просто забыл нажать на какой-нибудь рычажок.

Эндрю обратил внимание на то, что она причесалась, собрав длинные шелковистые волосы в хвост. Когда Гейл стала доставать чайник из нижнего отделения буфета, ее волосы перекинулись через плечо. Эндрю ничего не мог с собой поделать. Он же мужчина. Мужчина, оказавшийся наедине с красивой женщиной.

Она наполнила чайник водой и поставила его на плиту.

— Извините, что веду себя не по-соседски и не предлагаю чашечку чая. — Она убавила огонь под чайником. — Честно говоря, мне пора бежать в клинику.

— Нет проблем. — Ему и так здорово повезло. Вставить жучок в телефон не шутка. Дафф не мог поверить, что женщина, подозрительно относящаяся к каждому, кто вступает с ней в контакт, оставила его в своей квартире без присмотра. — Я пойду. Нужно распаковать вещи.

Расстояние между плитой и мойкой было поразительно узким. То ли Гейл об этом не подумала, то ли соблюдала неизвестные ему местные правила вежливости, но она не сдвинулась с места. Эндрю не оставалось ничего другого, как протиснуться между Гейл и буфетом. При этом его рука случайно коснулась ее бедра.

Эндрю не был готов к удару тока, пронзившему его от кончиков пальцев до паха. При этом судорогой свело не только пальцы. Он отчаянно надеялся, что эта реакция объясняется всего-навсего долгим воздержанием. Физическая тяга к Гейл была бы для него катастрофой. Эта женщина — его единственный шанс. Именно поэтому он оказался в ее квартире в десять часов утра. Дело есть дело. Любые эмоциональные контакты должны быть категорически исключены.

И все же в его жилах продолжала бурлить кровь.

— Вы работаете в клинике? — спросил он, пытаясь взять себя в руки.

Гейл слегка нахмурилась. Неужели она ощутила то же, что и он сам?

— Да.

Ее тон не оставлял в этом сомнений. Эндрю почувствовал себя так, словно в его животе вспыхнул огненный шар. Затем шар спустился ниже и запульсировал. Проклятье!

Он вышел в гостиную.

— Значит, если я захочу записаться на прием к врачу, то должен буду позвонить вам? — Он знал о ней все. За исключением одного. Того, как его тело откликнется на ее близость. Это явилось для Даффа полнейшим сюрпризом.

— По-вашему, я работаю в регистратуре? — спросила она, положив руки на крышку буфета. При этом ее бедро, наверняка хранившее отпечаток его пальцев, слегка выгнулось.

— А разве это не так?

Уголок ее рта слегка приподнялся.

— Нет, я не регистраторша.

— Медсестра?

Ее улыбка стала шире.

— Опять не угадали.

Он нахмурился, а потом удивленно выгнул бровь.

— Так вы местный врач?

— Что, не верится? Я закончила университет и получила диплом, — дерзко ответила Гейл. При этом в ее золотисто-зеленых глазах вспыхнуло пламя.

— Прошу прощения, — улыбнулся Эндрю. — Я не имел в виду…

Она на мгновение закрыла глаза, а потом покачала головой.

— Не берите в голову. — Гейл сложила руки на груди. — Извините за нелюбезный прием, но мне правда пора на работу.

— Тогда позвольте пригласить вас на ланч, — быстро сказал Дафф, не собираясь размышлять над причиной, заставившей его сделать это предложение. — Это самое меньшее, чем я могу отплатить вам за то, что не дал выспаться.

Гейл шумно выдохнула, подошла к двери и открыла ее, молча, но решительно предлагая непрошеному гостю уйти.

— Это лишнее.

— Я настаиваю, — возразил Эндрю, шагнув к ней. — Я чувствую себя виноватым.

Когда Дафф проходил мимо, она отвернулась. Он вышел на крыльцо, обернулся, увидел в глазах Гейл сожаление и воспрянул духом.

— Прошу прощения, — ответила она. — Мне нужно работать.

— Но перерыв на ланч у вас бывает?

— Да, однако сегодня мне предстоит трудный день. Так что спасибо, но, увы… — Дверь закрылась. Звяканье цепочки подтвердило, что Гейл не так легко меняет свои привычки.

Дафф испустил разочарованный вздох. Впрочем, утро прошло не напрасно. Он сумел вмонтировать в ее телефон два передатчика. Отныне все входящие и исходящие звонки будут записываться. Конечно, это противозаконно, но Эндрю не мог допустить утечки информации, которая наверняка произошла бы, если бы он стал дожидаться решения суда. Мобильного у нее не было, но зато был звуковой сигнализатор. И, возможно, параллельный аппарат в спальне. Пока что об этом можно только догадываться. Эндрю обуздал недостойные мысли, вспыхнувшие в мозгу, когда он представил себе, каким образом мог бы получить доступ в спальню доктора Нортон.

Он с досадой вздохнул, поднялся к себе в квартиру и прошел в запасную спальню. Потом включил свет и пересек комнату, на окне которой стоял мощный телескоп. Не удосужившись сесть, Эндрю наклонился и набрал на клавиатуре компьютера несколько цифр. Находившийся рядом самопишущий прибор ожил. На его панели загорелись красные лампочки, ленты дрогнули и остановились, ожидая начала телефонного разговора.

Все было готово. Если Крис Нортон позвонит сестре, Эндрю будет знать об этом. Однако чутье говорило ему, что тот не допустит такой беспечности. Это не в стиле Нортона. Иначе он не смог бы почти три года скрываться от бывших коллег, которые лезли вон из кожи, пытаясь определить его местонахождение. В Бюро знали только одно: Нортон каким-то образом умудряется поддерживать связь с сестрой. Эндрю был обязан выяснить, как он это осуществляет. Лишь после этого дело сдвинется с мертвой точки.

Эндрю улыбнулся. Он не станет рассчитывать на новейшее электронное оборудование, которым битком набита запасная спальня. Нет, он решит задачу традиционным способом. Допросив сестру подозреваемого. С помощью метода, не описанного ни в одном учебнике по криминалистике.

Гейл привыкла ко всему. В том числе и к дежурствам, которые продолжались намного дольше предусмотренных расписанием двенадцати часов. Она научилась коротать время, засыпая при малейшей возможности и выпивая столько крепкого черного кофе, сколько мог вынести желудок.

За уик-эндом, проведенным в окружной больнице, последовали четырнадцать часов тяжелых родов, когда Салли Беркли производила на свет своего шестого ребенка. Гейл должна была чувствовать себя измученной, но практика в Далласе приучила ее ко всему. Как правило, в начале карьеры молодые врачи работают по нескольку суток подряд.

Каждый второй уик-энд она дежурила в приемном покое отделения неотложной помощи окружной больницы, но на этот раз смена оказалась двойной: пришлось заменить коллегу, ушедшего в отпуск. После этого ей осталось всего четыре часа до начала собственной смены. Более тяжелых сорока восьми часов не выпадало на ее долю со времен Далласа. Гейл собиралась спать до полудня, но все ее планы сорвал новый сосед со второго этажа.

Очень красивый и сексуальный. С волнистыми черными волосами и глазами необычного сиреневого оттенка. Слабого мускусного запаха кожи которого хватило, чтобы дремавшие в ней женские инстинкты очнулись от спячки.

Но она не нуждалась в этом. И не хотела просыпаться.

И все же более острой физической тяги она не ощущала ни разу в жизни. Как ни старалась Гейл, она не могла припомнить, чтобы от прикосновения мужской ладони к бедру у нее начинало бурно колотиться сердце. Когда сосед протиснулся мимо нее на кухне, у Гейл чуть не подкосились ноги.

Сомневаться не приходилось: тренер Дафф разбудил ее.

Когда она остановила машину в тени огромного старого вяза, росшего позади клиники, часы показывали без пяти двенадцать. Гейл заперла свою старенькую «хонду-сивик», обогнула здание и пошла к парадному. Других пациентов, кроме Салли Беркли, у нее не было, да и ту она собиралась скоро выписать. Слава богу, наконец-то у нее будет время заняться бумажной работой.

Она поднялась по деревянным ступеням старого викторианского особняка, в котором помещалась местная клиника, и, открыв дверь, вдохнула стерильный запах дезинфекции, к которому примешивался куда более неприятный запах ароматической свечи, горевшей на регистрационной стойке. Регистраторша Ширли только что достала из нижнего ящика стола объемистую полотняную сумку.

— Добрый день, Ширли. Есть какие-нибудь сообщения?

Ширли, одевавшаяся как двадцатидвухлетняя девушка (хотя и Гейл, и Айрин готовы были поклясться, что ей никак не меньше тридцати пяти), поставила сумку на стол, попыталась одернуть подол черной вязаной юбки, туго охватывавшей ее объемистый живот, и театрально вздохнула. В обязанности регистраторши входил прием сообщений и составление расписания. Ни на что другое эта пухлая маленькая блондинка была не способна. Гейл быстро поняла, что требовать от Ширли чего-то большего, чем ответа на телефонные звонки, не приходится. Если бы хозяйкой здесь была Гейл, Ширли Макартур давно канула бы в Лету и на ее месте сидел человек, который мог бы снять дополнительное бремя с плеч Айрин — дипломированной медсестры, которая работала с доком Спенсером уже двадцать пять лет. Однако последнее слово было не за Гейл. По каким-то загадочным причинам Ширли нравилась сварливому старому Спенсеру.

Как и девяноста восьми процентам мужского населения Оуквуда, с досадой подумала Гейл. Видимо, таланты Ширли просто не могли найти себе применения в клинике.

Еще два месяца, подумала Гейл. Она толком не знала, куда направится по окончании контракта с правительством. Ясно одно: она примет предложение, которое поступит из большого города, где можно будет смешаться с толпой. Пока что Гейл выбирала между Нью-Йорком, Бостоном и весьма заманчивым предложением небольшой частной больницы в Майами, предусматривавшим возможность со временем стать ее совладелицей.

Ширли положила перед ней стопку сообщений и выплыла из-за стойки, обдав Гейл запахом сладких духов.

— Меня пригласили на ланч. — В ее карих глазах читалось нетерпение, и она выскочила за дверь еще до того, как Гейл успела просмотреть карточки.

Ничего особенного. Разве что звонок из окружной лаборатории, куда были посланы анализы Салли Беркли.

Гейл хотела узнать результаты анализов, но тут кто-то позвонил в дверь. Она подняла взгляд. Ее сердце сначала сжалось, а потом зачастило так, что монитор тут же издал бы тревожный сигнал. Все в городке знали, что с двенадцати до двух клиника закрыта.

Все, за исключением нового жителя Оуквуда, невероятно сексуального Эндрю Даффа.